Филос_Учеб.пос_2009 для студ. всех форм обуч. - копия

2.Кравченко А. И. Социология Макса Вебера. М., 1997.

3.Мареев С. Н. Философия XX века. М., 2001.

4.Момджян Х. Н. Французское просвещение XVIII века. М., 1983.

ГЛАВА XVI. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ЕЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ

ИСТРУКТУРЫ

Всовременной социально-философской теории деятельность людей рассматривается как всеобщий способ их бытия. Она представляет собой совокупность целенаправленных действий, обеспечивающих созидание условий жизни и личностное развитие человека. При этом в европейской философии начиная с античности (Демокрит) присутствует и более или менее успешно развивается мысль о том, что исходной движущей силой деятельности выступают потребности людей (П. Гольбах, Г. Гегель и др.). Методологическое обоснование этой идеи было выработано в рамках материалистической концепции общества (К. Маркс, Ф. Энгельс), которая рассматривает производство средств удовлетворения физических потребностей индивида как «первый исторический акт». В подобном «формате» мысль об исходной детерминации действий людей их потребностями представляется логически безупречной: любая деятельность всегда совершается в конечном счете ради удовлетворения каких-либо потребностей субъекта.

Вконтексте современных представлений потребность — это внутренне обусловленная необходимость проявления активности субъекта, направленной на сохранение его структуры и устойчивости его функционирования. Она выражает объективное противоречие, заключенное в самой сущности всякой социальной системы. Уровень системной организации субъектов социального действия предполагает их собственную (внутренне обусловленную) активность как способ самовоспроизводства, поэтому самодвижение социума было бы невозможно без внутреннего «двигателя», автономно действующего и задающего этому движению исходный импульс.

Таким двигателем, первично инициирующим социальную активность и, следовательно, выступающим в качестве всеобщего основания социальной активности, как раз и являются потребности.

Можно ли, однако, на этом основании утверждать, что все действия людей вытекают непосредственно из потребностей? Не является ли сознательная целенаправленность человеческих поступков достаточно убедительным опровержением этого тезиса? Ведь иногда они идут вразрез с элементарными требованиями самосохранения. Разве не об этом свидетельствуют факты самоубийства человека, лишенного возможности достижения поставленной им самим цели, или проявления самоотверженности во имя достижения целей, поставленных другими людьми? Откуда бе-

341

рутся и какую роль в детерминации деятельности играют такие внешние факторы и внутренние побуждения, как стимулы, интересы, ценностные ориентации, мотивы, намерения, цели?

Известно, что жизнедеятельность животных, как и вообще всякая биологическая активность, носит принципиально потребительный характер. Даже в тех случаях, когда животные «производят» (будь то постройка сотов пчелами, гнезд птицами или плотин бобрами), их активность генотипически обусловлена жизненной программой вида и вытекающей из нее необходимостью его сохранения. Такая активность непосредственно детерминирована биологическими потребностями во всех ее проявлениях. В отличие от нее человеческая деятельность включает в себя помимо удовлетворения потребностей индивидов также и преобразование предметов окружающего мира с целью приспособления их к особым потребностям коллективов, социальных групп, социальных институтов и общества в целом, что придает ей специфический характер общественного производства.

Именно общественно-производительный характер деятельности людей порождает сложную структуру этой деятельности, включающую в себя объективно-предпосылочную, субъективно-регулятивную и целереализующую структуры. Потребности функционируют во всех этих структурах и выступают системообразующим фактором социальной детерминации: все объективные причины человеческой деятельности, а также субъективные побуждения индивида к социальному действию рождаются на едином системном основании, каким и являются потребности. Кроме того, в социальной деятельности возникает такой существенный «момент», как развитие индивидуальных и общественных потребностей.

Отсюда следует, что сущность человеческой деятельности может быть раскрыта путем анализа и сопоставления основных ее видов — потребления и производства — с точки зрения особенностей их детерминации. Такой анализ позволяет понять генезис производительной деятельности и выявить ее специфически общественный статус.

1. Специфика потребления и производства

Обычно считается, что потребление — это процесс удовлетворения потребностей, а потребность есть не что иное, как потребление в потенции. И это, разумеется, правильно, но для разграничения потребительной и производительной деятельности этого недостаточно, ибо производство тоже может быть удовлетворением потребности субъекта, скажем, в ду- ховно-творческой деятельности. Следовательно, граница между названными видами деятельности не является ни пространственной, ни временной:

342

одна и та же деятельность в одно и то же время и в одном и том же месте может быть и потреблением и производством.

Качественную границу между ними можно установить, прибегнув к такому критерию, как результат деятельности. Удовлетворение потребности есть, по определению, внутренне необходимое проявление активности субъекта, направленное на воспроизводство некоторого оптимального состояния динамической устойчивости этого субъекта. Если в деятельности этот результат достигается, ее можно характеризовать как потребление, хотя, подчеркнем еще раз, в ином отношении она может представлять собой производство. Потребление как удовлетворение актуальных потребностей субъекта обеспечивает перманентное воспроизводство его в собственном качестве, обретенном генотипически и социально, т. е. воспроизводство материальных и духовных структур этого субъекта.

Фундаментальным видом потребительной деятельности выступает материальное потребление, т. е. удовлетворение биогенных потребностей индивида, представляющее собой активную фазу вещественноэнергетического обмена его с окружающей средой. Такой обмен обеспечивает самосохранение организма субъекта. Объем биогенных потребностей характеризуется относительно стабильными параметрами, задаваемыми как свойствами человеческого генотипа, так и особенностями конкретного индивида, поэтому оптимальная интенсивность материальнопотребительной деятельности представляет собой статистически постоянную, «вычислимую» величину. Многообразие материального потребления обусловлено не содержательным обогащением системы потребностей субъекта, а лишь прогрессирующей диверсификацией средств их удовлетворения.

Духовное потребление, выступая способом удовлетворения социогенных потребностей человека, обладает значительно более высокой количественной и качественной вариативностью. Осуществляется оно на двух основных уровнях. Первый из них — присвоение духовной ценности, заключенной в предметах и явлениях природы, в продуктах материального и, особенно, духовного производства. Проявления этого вида потребления чрезвычайно многообразны — от любования красотой цветов и переливами вечерней зари до учебно-познавательной деятельности и общения с произведениями художественной литературы и искусства.

Второй, высший уровень духовного потребления — удовлетворение потребностей личности в творческом самовыражении, в экспликации, развертывании, осуществлении ее творческих потенций. В деятельности такого рода наиболее отчетливо виден «двуликий Янус» потребленияпроизводства, или, если угодно, производства-потребления. Ведь именно под прямым воздействием этих потребностей рождаются и научные от-

343

крытия, и шедевры искусства, и взлеты социально-политической активности. Здесь мы и возвращаемся к вопросу о том, что же есть производство.

Вотличие от потребления, которое можно представить как полагание субъектом самого себя, обращенное им в собственную внутреннюю сферу, производство — это полагание человеческой сущности вовне, создание продукта не для себя — предмета, материального или духовного, способного удовлетворить потребности других субъектов. Производство в категориальном значении слова не включает в себя процессы, «обслуживающие» удовлетворение собственных потребностей субъекта. Такие процессы сливаются воедино с потребительной деятельностью, хотя и предполагают не только накопление, но и расходование физических и душевных сил: ведь даже пережевывание пищи требует каких-то затрат энергии, тем более ее приготовление. С этой точки зрения, приготовление пищи для себя — элемент потребления, деятельность же повара в ресторане — деятельность производительная. Таковой является всякая деятельность человека, объективно направленная на то, чтобы в самом процессе или в результате создать возможности удовлетворения потребностей других людей, коллективов, социальных групп, общества в целом.

Вакте производства затраты субъектом физической и психической энергии не способствуют его самосохранению. Они, как правило, чрезмерно актуализируют фундаментальные потребности субъекта, «навязывая» ему интенсивный режим их удовлетворения. Это утверждение справедливо для любой, в том числе и для творческой, деятельности, абстрактно выступающей предметом потребности субъекта. В силу социальной регламентации она приобретает и социально определенные параметры продолжи-

тельности, интенсивности, направленности на объективный результат и все прочие признаки производительной деятельности. Соответственно она вызывает и тот же эффект «нарастания энтропии» в организме — переутомления отдельных органов, разбалансированности функций и т. д. Кроме того, участие субъекта в производительной деятельности всегда ограничивает возможности одновременного удовлетворения других его потребностей и канализирует его функционирование в целом.

Таким образом, производительная деятельность индивида в ее логически-абсолютизированной односторонности несовместима с потреблением, — она выступает как его отрицание. В реальной действительности, составляя диалектическое единство с ним, она всегда в той или иной степени диссонирует как с процессом, так и с целями удовлетворения потребностей субъекта. Если потребление направлено исключительно на разрешение внутренних противоречий субъекта — носителя потребности, на обеспечение его жизненного оптимума, то производство подчинено целям, далеко выходящим за «потребностный контур» детерминации.

344

Поэтому именно производительная деятельность и имеет в большинстве случаев иные детерминанты, нежели потребность субъектов в такой деятельности. Чтобы выявить их характер, целесообразно обратиться к истокам труда как основного вида производительной деятельности человека.

Опираясь на данные антропологии, мы можем утверждать, что возникновение трудовой деятельности в антропосоциогенезе было связано с существенным изменением природных условий жизни формировавшихся людей, которым уже были присущи зачатки «орудийной» деятельности. Существовали они в виде случайных, эпизодически воспроизводившихся попыток совершенствования средств и способов удовлетворения потребностей гоминид. Резкое изменение климата, флоры и фауны в период оледенения поставило неандертальцев на грань вымирания. Вследствие этого использование приобретенных ими трудовых навыков превратилось в «категорическую» необходимость, ибо оно стало единственно возможным способом выживания. Обезьяночеловек, потерявший экологическую нишу, постепенно превратился в человека разумного, производящего предметы своих потребностей.

Следовательно, невозможность удовлетворения потребностей биологическими средствами явилась внешним природным фактором, вызвавшим появление феномена производительной деятельности в антропосоциогенезе. На этом основании можно сформулировать и более общий вывод: производительная деятельность как способ существования человека возникает там и тогда, где и когда становится принципиально невозможным прямое, не опосредствованное изготовлением соответствующих предметов удовлетворение наличных потребностей субъекта. В иных условиях она может существовать лишь как случайное проявление ранее приобретенных способностей индивида.

Вместе с тем для возникновения производительной деятельности были необходимы и определенные внутренние предпосылки. В этом качестве выступали прежде всего некоторые морфофизиологические особенности организма антропоидов: строение головного мозга и передних конечностей, прямохождение и т. п. Но не только. Столь же необходимой явилась такая популяционно-видовая особенность приматов, как стадный образ жизни, образование устойчивых объединений, способных при определенных условиях превратиться в социальные объединения — коллективы. Именно коллективность как новое качество внутристадных отношений стала важнейшей предпосылкой социальности.

Производство могло развиваться только в рамках социальной общности, в собственном смысле слова оно всегда есть деятельность, имеющая принципиально общественный характер. Специализация и кооперирование труда делают возможным обмен и распределение продуктов производства

345

в целях удовлетворения потребностей. Г. Гегель, размышляя над этим феноменом общественной жизни, подчеркивал, что каждый член общества воспроизводит себя в потреблении, но условием этого является производство для потребностей других. Такая деятельность, не заключающая в себе необходимости ни потребления продукта его производителем, ни производства потребителем предмета его потребности, как раз и является обще- ственно-производительной деятельностью.

Развитие общественного производства на протяжении человеческой истории проявляет себя как непрерывное совершенствование техники и технологии производительной деятельности, а также социальных форм интеграции и взаимодействия людей в процессе этой деятельности. В то же время это развитие влечет за собой появление все новых и новых средств и способов удовлетворения биогенных потребностей человека, возрастание разнообразия предметов, с помощью которых они удовлетворяются. Наконец, в процессе общественного производства и на его основе происходит также и рождение новых, «сверхбиологических» потребностей человека. Они рождаются независимо от желания и воли субъекта как объективный результат некоторой совокупности осуществленных этим субъектом актов производительной деятельности.

В общественно-историческом процессе каждый новый акт производства вызывается необходимостью удовлетворения потребностей, возникших вследствие предшествующей деятельности общества. Но, создавая необходимые условия и средства удовлетворения уже существующих потребностей общества и его членов, совершающийся ради этого новый акт общественного производства одновременно порождает и новую фазу эволюции этих потребностей: создает новые потребности, актуализирует уже имеющиеся, форсирует возрастание их объема и т. д. Следовательно, каждый акт производства вызывает к жизни потребности, которые удовлетворяются не им, а лишь последующим актом производства. Тем самым воспроизводится на новом уровне противоречие между потребностями и социально обусловленными возможностями их удовлетворения. Это противоречие и является основополагающим фактором общественного производства,

наиболее глубоким источником его развития.

Таким образом, если генезис общественной производительной деятельности был детерминирован внешними природными факторами, то дальнейшее развитие общественного производства совершается путем самодетерминации: производство выступает и специфически социальным способом порождения противоречия между потребностями человека и возможностями их удовлетворения, и в то же время универсальным способом разрешения этого противоречия.

346

Основываясь на сделанных выводах, можно построить теоретическую модель, которая выявила бы комплекс социальных факторов и побудительных сил, делающих индивида субъектом специфически человеческой, производительной деятельности.

2. Объективные факторы деятельности

Создаваемая производством возможность удовлетворения потребностей субъектов представляет собой лишь абстрактно-всеобщую возможность. Конкретные же возможности удовлетворения потребностей того или иного субъекта (индивида или коллектива) определяются не только (и даже чаще всего не столько) общим уровнем производства и потребления, но и социальным положением субъекта и мерой его участия в общественном процессе производства. Поскольку при этом производительная деятельность индивида не служит непосредственно удовлетворению его потребностей, а значит, и не является внутренней необходимостью его функционирования, она нуждается во внешней детерминации. Факторы такой детерминации заключены в системе общественных отношений, в которые вступает индивид и в рамках которых только и возможно удовлетворение его потребностей.

Общество как целостная самовоспроизводящаяся и саморазвивающаяся система социальной деятельности и социальных отношений, располагает собственными потребностями, не совпадающими с потребностями индивидов. При этом индивидуальные и общественные потребности в своей динамике образуют диалектическое единство. Они взаимно полагают друг друга прежде всего в генетическом отношении: без индивидуальных потребностей не было бы общественных потребностей, а с возникновением последних сопряжено развитие потребностей индивидов. Кроме того, обе группы потребностей невозможны друг без друга и в процессе удовлетворения: деятельность индивидов, непосредственно подчиненная общественным потребностям, создает предпосылки для удовлетворения индивидуальных потребностей.

Вместе с тем потребности индивидов и потребности общества взаимно противостоят друг другу в процессе их удовлетворения. Потребности общества, подчиняя себе деятельность индивида, остаются при этом «чужими» для него. К примеру, одежда — предмет потребности индивидов — не является предметом потребности общества. Зато производство одежды входит в число потребностей самого общества, потребностей соответствующих профессиональных групп, коллективов и лишь в более или менее строго определенных условиях также и в число потребностей некоторых индивидов. Индивидуальное потребление отрицает результаты производства и актуализирует общественную потребность в воз-

347

обновлении производственного процесса. Точно так же удовлетворение общественных потребностей возможно только за счет деятельности индивидов, оно «поглощает» их жизненные силы и способности, делает необходимым последующее обращение их активности на самовоспроизводство, на удовлетворение собственных потребностей.

Для разрешения этого сущностного противоречия в системе социальных потребностей нужен особый социальный механизм, опосредствующий взаимодействие тех и других потребностей и позволяющий создать такую общественную ситуацию, которая, во-первых, побуждала бы производителя к производству предметов, соответствующих потребностям общества, и, во-вторых, обеспечивала бы одновременное создание возможностей удовлетворения потребностей производителя. В этом качестве выступает система стимулов к участию индивидов (и коллективов) в производительной деятельности общества. В первоначальном значении слова стимул есть не что иное, как «стрекало», палка, которой погоняют мулов, а в современном категориальном значении — внешний импульс, вызывающий активность субъекта. Признание «внеположенности» стимула по отношению к субъекту — первый шаг к постижению специфики детерминации собственно человеческой, производительной деятельности.

Всвоей социальной сущности стимул есть возможность удовлетворения потребностей субъекта (индивида или коллектива), возникающая вследствие его производительной деятельности, направленной на удовлетворение тех или иных общественных потребностей. Побуждающая к деятельности динамическая сила стимулов «питается» напряженностью противоречия между непрерывно воспроизводящимися потребностями членов общества и существующими социальными возможностями их удовлетворения. В отличие от «грубого» принуждения (распоряжение, предписание, приказ, угроза и т. п.), содержащего прямое указание на характер действия, стимулирование воздействует на субъекта опосредствованно, через изменение внешних обстоятельств его жизни.

Врезультате этого возникает особое отношение субъекта к социальной действительности, которое побуждает его к участию в созидательной деятельности, заключая в себе более или менее широкий диапазон выбора субъектом направления и форм проявления активности. Такое отношение обозначается в деятельностной философии понятием «интерес». Следовательно, интерес — еще один необходимый фактор детерминации человеческой деятельности, вырастающий на потребностном основании и выражающий специфику социального способа удовлетворения потребностей человека.

Европейская философия деятельности давно уловила сущностную связь интересов и потребностей человека. По И. Канту, всякий интерес

348

предполагает потребность или порождает ее. Опираясь на это представление, немецкая классическая, а затем и марксистская философия представили интерес как движущую силу человеческой деятельности. Однако в понимании интереса обычно абсолютизируется, «выпрямляется» направленность его на удовлетворение потребностей субъекта. Эта «линия» идет еще от Ф. Бэкона и Т. Гоббса, но особенно явно она прослеживается в размышлениях французских материалистов XVIII в., а в более позднее время — в философии прагматизма. При подобном подходе интерес отождествляется с социальной потребностью, с результатами ее осознания, со стремлением субъекта к удовлетворению потребности и т. д.

Подобные представления не позволяют установить особенности детерминации собственно человеческой, производительной деятельности,

вкоторой как раз и выявляется специфическая функция интереса. «Выведение» интереса из потребности или ее осознания по существу «уравнивает» объективную детерминацию производства и потребления. Между тем понятие интереса фиксирует тот факт, что только потребности и стимулы

вих внутреннем единстве объективно, независимо от их осознания, ставят субъекта в особое отношение к социальной действительности, вызывающее необходимость его участия в общественном производстве. Интерес есть «интенциональное» выражение в субъекте противоречия между его потребностями и социально определенными возможностями их удовлетворения.

Отсюда видно, что интерес играет самостоятельную роль в детерминации деятельности людей: заключенная в нем необходимость действия — это качественно иная необходимость в сравнении с той, которая выражена

впотребностях субъекта. Если в основе потребности лежит внутреннее противоречие, то интерес основывается на внешнем (для субъекта) противоречии, выступающем в форме несоответствия потребностей субъекта и социальных условий их удовлетворения.

Иными словами, движущая роль интереса может быть понята лишь с учетом того, что субъект социального действия всегда есть не только суверенный носитель потребности, но и элемент социальной системы, «вписанный» в нее как член коллектива, социальной группы, общества. Если интерес — это обусловленность субъекта системой, то потребность — это обусловленность субъекта самим собой (В. П. Фофанов). Интересы характеризуют человека как деятеля и гораздо больше, чем потребности, выражают его социальную природу. Предмет интереса — это, вопреки распространенному мнению, не удовлетворение потребностей самого субъекта, а удовлетворение «общих», «чужих» для него потребностей социума. Если бы продукт деятельности субъекта сам удовлетворял его потребности, ин-

349

терес как особое, «непотребностное» отношение субъекта к социальной действительности попросту не мог бы возникнуть.

Будучи интегрированными в систему социальных отношений, индивиды и коллективы выступают субъектами общественного производства, «включаясь» в него через «ткань» этих отношений, т. е. взаимодействуя друг с другом в какой-либо социально определенной форме. Общественные отношения, по замечанию Ф. Энгельса, как раз и проявляют себя в деятельности людей как их интересы. Эти отношения «диктуют» субъекту «программу» его действий, заключая в себе движущие силы и направленность его активности. Именно «материя» общественных отношений превращает необходимость, существующую в форме потребности, т. е. побуждения к потреблению, в необходимость, выраженную в форме интереса, побуждающего его носителя к социально направленному продуктивному действию.

В силу взаимной зависимости индивидов в процессе удовлетворения ими своих потребностей и вытекающих отсюда общности и различий их общественного положения происходит интеграция их интересов в пределах социального целого и в то же время дифференциация возникающего при этом общего интереса на интересы социальных групп, коллективов и общественных институтов. Индивидуальные и общие интересы всегда образуют нерасторжимое единство и генетически, и сущностно, и функционально: индивидуальный интерес, конечно, не появляется вне общества, но для того, чтобы возник общий интерес, должны сложиться и определенным образом интегрироваться в социуме противоречия между потребностями индивидов и возможностями их удовлетворения. Такие противоречия могут разрешаться в интересах субъекта только в обществе и посредством общества, а следовательно, и посредством реализации общественных интересов.

Таким образом, общий интерес (семьи, производственного коллектива, нации, класса, общества в целом) выражает противоречие между социально интегрированной совокупностью потребностей членов общности и социальными возможностями удовлетворения этих потребностей. Будучи внутренним для той или иной общности, это противоречие выражается как внутренняя необходимость общественной производительной деятельности, т. е. как общественная потребность. Отсюда видно, что общественная потребность тождественна «интегральной сумме» интересов всех членов общества, а понятия «общественные потребности» и «общественные интересы» совпадают по своему содержанию. Общественная потребность как результат социального интегрирования индивидуальных интересов (путем «преломления» их через «призму» общественных отношений) представляет собой не что иное, как потребность общества в создании

350