227 Е.И.Рерих – з.Г. И м. Лихтманам

3 декабря 1935 г.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Радне и Авираху.

Родные мои, любимые Радна и Авирах, пишу это письмо совершенно доверительно, только Вам. Сейчас никто другой не должен знать об этом.

Крайне важно знакомство Зиночки с Княжевич. Как Сказано, «необходимо немедленно подготовить ее и раскрыть ей всю картину черного предательства и подчеркнуть мученичество Н.К.». Также необходимо указать, что и в отношении меня они выказали себя такими же предателями. Последнее обстоятельство весьма важно, чтобы дошло до сведения упомянутого сына, так любящего свою мать. Объясню подробно. С начала ноября прошлого года сын получал от меня вести, которые Леви лично передавал ему. Первое свидание и передача письма состоялись в доме матери. Мои письма открыли полный доступ. Надо сказать, что вести и Советы посылаемые принимались им сердцем и можно было проследить, что они проводились в жизни. Конечно, известное Вам торжество могло состояться в той обстановке, лишь как результат мною пересылаемых Советов. Уезжая отсюда, предательница повезла новую весть, новые Советы и, конечно, многое должна была сказать на словах. Она должна была дать понять все значение Амоса, рассказать о любви и заботе к стране и также о предполагавшемся начинании в Канзасе, и всех противодействиях со стороны Олд Хауса, и о необходимости облегчить трудный путь, и т.д. По полученным мною отчетам от предателей все было принято прекрасно и якобы с полным пониманием. Так, они имели два дружественных совещания с ним, и он многое обещал. Затем произошло роковое свидание, очень краткое, перед самым торжеством. Пишу «роковое», ибо ими было совершено предательство, и после этого, видимо, отношения их с ним затуманились. Поясню. Когда предательница уезжала отсюда, было решено, что она скоро вернется и привезет мне вопросы от сына, на которые я и отвечу. И было сказано, что во время пребывания белокурой особы в Америке никаких вопросов не будет поставлено, требующих немедленного ответа. Она должна была привезти все вопросы. После второго свидания все продолжалось в суперлативных тонах. А затем, накануне отъезда преступников в Европу, мне было послано сообщение, что они получили разрешение отвечать на вопросы, и передали совет (причем не приводили его содержания), который прекрасно разрешил его проблему, и, конечно, ему было сказано, что совет этот идет от Высшего Источника и через меня!! Получив такое извещение, я страшно взволновалась, тем более что мне было Указано немедленно запросить копии всех получаемых ими мессаджей, что я и сделала и даже повторила телеграммой. На это лишь по возвращении их в Америку я получила письмо от белокурой особы крайне обиженного тона, в котором она приводила содержание переданного ими совета, якобы идущего через меня (!!), и при этом объясняла, что не сообщила мне его из-за условий почты, и что я должна была это понять. Совет, как я и опасалась, касался операции с серебром. Все инстинкты уолл-стрит мэна¹ проснулись в предателе, и он дал совет, который, вероятно, был им прекрасно и ловко использован для своих целей. Вы знаете, как тяжка была эта серебряная политика для Китая и для самой Америки, и, конечно, доверие к предателям со стороны сына с этого момента пошатнулось. Получив от обоих преступников полное письменное подтверждение их возмутительного предательства, я, конечно, сейчас же по Указу послала телеграмму, что никакие индикешенс² не могут быть передаваемы моим друзьям без моего предварительного ознакомления с ними и санкции их. Первая телеграмма была послана им 26 июня, вторая, о том же, 29 июня, ибо первую они не пожелали понять. Ответа на это я не получила, но посыпались возмутительные телеграммы в связи с появившимися нелепыми статьями Пауэла и необъяснимым поведением Галахада. На мое ответное им письмо от 2 июля, в котором я напоминаю им, что Учителя не вмешиваются в финансовые операции, а лишь дают советы по общему строительству, получила уже в августе письмо, на которое я уже не ответила. Письмо это вполне соответствует письму, полученному от них Авирахом и пересланному нам, только оно еще сильнее. Так наша переписка закончилась. Последнее мое письмо к ним было от 2 августа, копия которого имеется у Вас, ибо я писала его для всего Круга.

Конечно, теперь, когда их истинные лики обнаружились во всей красе, совершенно ясно, что при свидании с сыном они ничего об Амосе не говорили, а лишь старались сами укрепиться для своих уолл-стрит соображений. Даже в своем первом письме, описывающем свидание, белокурая особа сообщает мне, как она рекомендовала необыкновенные «знания экономики» (?!) и финансовые способности Леви!!! Конечно, Вы понимаете, что в одном свидании, когда время так рассчитано, нельзя говорить о двух лицах. Мне кажется, что совет, оказавшийся неудачным, показался, кроме того, подозрительным, и свидания затруднились. Раньше они устраивались по телефону и не позже, нежели через семь дней после запроса. Последнее свидание, о котором я уже почти ничего не знаю, состоялось 8 июля, обратите внимание на это число, ибо в это же время Модрочка была в столице. У нас есть Указание, что недавно им удалось снова посетить, но «свидание это принесло им мало пользы». Может быть, сын уже слышал нечто о репутации Леви, которая оказалась далеко не так блестяща, как нам старались дать это понять.

Теперь еще одно злополучное обстоятельство. Когда белокурая особа уезжала с моим посланием, которое было переведено ею и написано на ее машинке, явилось сомнение в удачности некоторых выражений. Тогда я дала ей два чистых листа со своею подписью на тот случай, если г-жа Леви по прочтении письма найдет неудачные обороты и нужно будет переписать. Эти два листа они мне не вернули. Возможно, что и подлог и был сделан на одном из этих листов. В своем письме от 2 июля я упоминала об этих листах, но в своем ответе они игнорируют их.

Конечно, телеграмма от 26 июня, посланная по Указанию, вскрыла гнойник. Они перепугались и решили пойти ва-банк и завладеть Галахадом, ибо почувствовали, что другой много труднее. Они страшно трусят, что дали мне в руки доказательства их подлога, и отсюда все желание их уничтожить нас всеми способами. Но так как Сказано, что разрыв был неминуем, и нужно было вскрыть эту страшную заразу, и яркая победа суждена, то будем действовать в спокойствии и осмотрительности.

Теперь, родные, Вы видите всю глубину этого предательства и подлогов и понимаете, как важно, чтобы новая знакомая довела до сведения все это неслыханное предательство. Конечно, не говоря ей о письмах, полученных сыном от меня, ибо я дала ему слово, что никто об этом, кроме передатчиков, не будет знать. Нужно лишь указать, как они предали Н.К. и меня и как они изобретают всякие мошеннические уловки, чтобы воспрепятствовать приезду Н.К. Они действуют через Галахада и Олд Хауса. Также следует предупредить ее, что в Олд Хаусе сидит какой-то скрытый враг Н.К., который всегда и во всем действовал против него. Особенно важно подчеркнуть, что Галахад находится сейчас в руках этих предателей, которые пользуются им для выуживания полезных сведений для себя. Ведь что только могут они получить от него! Необходимо также указать, что Галахад, вначале относившийся с таким уважением к Н.К., теперь, околпаченный этими преступниками, пляшет под их дудку и участвует в самых безобразных действиях против всех нас. У нас немало документов, доказывающих все малодушие и всю грубость этого типа. Можно было бы выразиться и покрепче. Но о нем речь будет впереди. Так, родная моя Радночка найдет достойные слова, чтобы осветить бескорыстную и высоконравственную и культурную деятельность Н.К. Хорошо привести ей формулы, высказанные Косгрэвом и Сторком и т.д. Также Владыка хочет, чтобы Радночка «сильно упомянула о сердце Урусвати в беседе с Княжевич. Она оценит и запомнит». Нужно сказать и о болезни сердца. Так, нужно добиться, чтобы была понята вся мерзость предателей, все их преступные действия, и чтобы сын предупредил Галахада, что он попался в сети мерзавцев. Нужно, чтобы сын понял, насколько в данном случае Амос является мучеником. Он, который столько потрудился для Америки.

Мое рекомендательное письмо, в котором я в высоких выражениях говорю о трио, открыло им двери и к Галахаду. И он, выказывавший мне готовность и преданность свою и принявший их по моему слову, по первому же навету с их стороны отвернулся от меня и предал все дело. Это уже показывает низкую природу человека. Так не забудем, что имя Н.К. и мои письма открыли им все двери и дали все возможности. Они принимались по первому телефонному звонку и с самым дружественным приветом, но они воспользовались этим, чтобы предать самым низким образом. Истинно, неслыханное предательство по своим размерам. Понимаю, что они осуждены всем Великим Белым Братством, и, как Сказал Владыка, дух их уже не принадлежит к нашей планете. Какая ужасная участь ожидает их!!! Безумцы!

Так, родная Радночка, в добрый час, и под Лучом и Благословением Владыки проведем это действие во спасение дел. Зная, что первый выстрел их по нам, а второй по Вам – так Сказал Владыка. Потому устоим под первым, чтобы не дать им выстрелить по Вам.

Принуждена с болью в сердце временно не сообщать этого Модрочке. Мне вспоминается реакция ее на наши минутсы, полученные Вами 17 апреля, в которых была включена телеграмма, сообщавшая об их успешном свидании. Ее бедное ревнивое сердечко приходится щадить. Так, Радночка, очень надеюсь на ее знакомство с Княжевич. Если бы удалось оградить Галахада от мерзавцев, то это была бы уже победа. Но он, вероятно, очень боится их. Несомненно, по неосмотрительности он выдал им письма, которые они могут использовать против него. Да, родные, так как мы имеем дело с отъявленными негодяями, то нам нужно быть сейчас крайне осторожными во всех наших письменных сношениях с ними. Конечно, прекрасно, что все их атаки и проделки мошеннические проявляются, лучше, чтобы они все выявили до суда. Пусть все вывернут, у нас на все есть ответы. Так, родные мои, примем битву. Ибо Сказано, что прекрасна битва! Все было предусмотрено, и предрешен конец.

Так крепко обнимаю Вас и держу у сердца.