Глава 3 значение сердца в наступающую эпоху

Отличительным признаком, который положит резкую грань между изжитой эпохой и наступающей, будет приоб­ретение человеческим сердцем первенствующего значения во всех проявлениях жизни и в эволюции человечества на­ступающей эпохи. Историк, который будет писать историю переживаемого нами переходного времени, должен будет отметить, что к Новой эпохе приобщились лишь люди, дос­тигшие большего или меньшего развития своего сердца. Чтобы доказать это, нужно сделать только хотя бы самый краткий обзор развития человеческого ума и проследить ступени его восхождения, тогда станет ясно, почему он дол­жен уступить свою роль сердцу.

Как бы ни была велика ценность человеческого ума, не­обходимо признать, что эта ценность имеет значение не аб­солютное, но относительное, как и каждая обособленная или взятая по отдельности человеческая способность. Абсо­лютное значение человеческий ум мог бы иметь лишь в том случае, если бы все его выводы, положения и рассуждения всегда были правильны, но мы знаем, что действительность очень далека от этого. Точно так же нельзя утверждать, что человеческий ум может развиться беспредельно и что своим умом человек может постигнуть все явления и вещи. Имен­но, он этого не может, ибо есть предел его развитию, дальше которого он шагнуть не может, между тем как развитие са­мого человека остановок не знает и должно продолжаться дальше.

Поэтому в эволюции человечества наступает однажды такой единственный в своем роде момент, когда человечес­кий ум, который до сего был бесспорным авторитетом и единственным судьею в решении всех вопросов, вдруг ока­зывается несостоятельным. Все его готовые решения и шаб­лонные выводы не только не приносят ожидаемых благих результатов, но ухудшают создавшееся скверное положение еще больше. Это очень опасный момент всеобщего шата­ния, переоценки всех ценностей и всевозможных кризисов. Люди мучительно ищут ответов на возникающие вопросы жизни, чувствуют необходимость наступления чего-то ново­го, но не могут свернуть с проторенной дороги на новый путь, тогда как спасение именно в искании новых путей.

Для человека, знакомого с законами эволюции жизни, ясно, что современное человечество переживает один из та­ких опасных периодов своего развития, когда один фактор жизни в своем развитии дошел до предела, и хотя вступил в действие другой, высший, но он еще людьми не осознан и не принят. Таким закончившим свое развитие фактором явля­ется современный человеческий ум. Как это ни кажется Па- 643

радоксальным, но, увы, это так. Ведь вся дезорганизация и расстройство современной жизни есть самый верный пока­затель того, что современный человеческий ум не справляет­ся с теми задачами, которые ставит человечеству развиваю­щаяся согласно законам эволюции жизнь, что она требует иного подхода к некоторым явлениям и вещам и что своим умом человечество заведено в тупик, выбраться из которого не может. Ведь если бы это было не так, то разве мир мог бы очутиться в столь безвыходном положении, в каком он ока­зался, раз все решается человеческим умом?

Этим, конечно, не сказано, что ум упраздняется и больше не нужен и человек может продолжать жить дальше, не нуж­даясь в уме. Такая дикая мысль может прийти в голову лишь дикарю. Законы развития жизни говорят, что все нужно в свое время и что хотя нечто и достигло своего развития, но оно не упраздняется, а продолжает выполнять свою функ­цию и действовать в сужденной ему сфере дальше, давая вместе с тем дорогу высшему фактору, который поднимает человечество на высшую ступень эволюции. Ведь как иначе могла бы осуществляться эволюция?

Нечто подобное было уже в давно прошедшие времена, когда только что вышедший из животного состояния перво­бытный человек еще не имел такого развитого мозга, как современный человек, и жил низшим аспектом ума — ин­стинктивным умом. Развитие интеллектуального ума не уп­разднило функции инстинктивного ума, который до сих пор выполняет свою многообразную и полезную деятельность в человеческом организме. Развивающаяся и усложняющаяся жизнь для выполнения всех ее новых заданий снова требует введения нового фактора развития, который возьмет на себя выполнение таких функций, которые для человеческого моз­га недоступны. Этим новым фактором будет человеческое сердце. Уму останется то, что ему принадлежало и принад­лежит, то есть мир физический; сердце приобщит человека к Миру Высшему.

«Как ум, не просветленный огнями сердца, так и сердце, не поддержанное умом, — явления уродливые. Во всем не­обходимо равновесие. Цель эволюции и есть достижение равновесия или гармонии всех способностей и чувств чело­века. Бедствие нашего времени именно и заключается в ус­тановившемся страшном разнобое между умом и сердцем. Если мы имеем перед собою Беспредельность, то, конечно, все способности могут развиваться беспредельно. Но опятьтаки правильное развитие их будет обусловлено равновеси­ем или гармоническим раскрытием всех сил, заложенных в человеке. Синтез и есть высшая гармония» (Письма Е. Ре­рих: от 23.09.37).

Нужно признать, что закон рождения, роста, развития и увядания — один для всего, что существует в мироздании, от Солнца до муравья, ползающего в траве. Все, что в про­явленном мире имеет начало, должно иметь конец. Суще­ствует непрерывная работа совершенствования с каждым новым проявлением всего живущего. И человек из жизни в жизнь, из одного воплощения в другое, должен снова и сно­ва проходить все этапы своего развития, повторяя в каждой жизни, в малом масштабе, весь цикл своего развития. Каж­дая жизнь есть синтез всех предыдущих жизней и звено бес­конечной цепи Единой жизни. В каждом звене своей жизни человек проходит в синтетической форме всю работу преды­дущих звеньев, и, идя с возрастающей скоростью, он успева­ет все в более короткий срок пережить то, на что ранее тре­бовался целый ряд жизней. Таким образом, с каждой новой жизнью накапливается новый опыт и закрепляется старый. Так создается характер и складывается индивидуальность человека.

Но какая роль во всем этом процессе человеческого ума? Ведь известно, что, рождаясь к новой жизни, человек, в пол­ном смысле слова, является как бы свалившимся с неба. Он ничего не знает, ничего не может и являет собой образец беспомощности. Куда же девается весь его многовековой опыт? Он вместе с высшим «я» входит в человека при рож­дении и имеет пребывание в его «чаше». Таким образом, ничто не утеряно и находится в распоряжении человека пол­ностью в течение всей его жизни. Но дело в том, что человек не умеет пользоваться находящимся внутри его сокрови­щем. Проводник его сознания — мозг, родившийся вместе с телом, как не принимавший участия в прежних жизнях чело­века, ничего о них не знает и никакого жизненного опыта не имеет.

И хотя опыт прежних жизней обнаруживается в человеке проявлением большего или меньшего количества разных способностей, человек, не верящий в многократность своего существования, отрезает себе всякую возможность вступить в контакт с находящимся внутри его высшим сознанием. Он допжен начинать всякую новую жизнь с самого начала, тог­да как знающий может сознательно пользоваться драгоценными накоплениями прежних жизней. Но нужно сказать, что таких людей ничтожное количество. Подавляющее чис­ло людей входит в новую жизнь, потеряв всякую связь и всякое воспоминание о своих прежних жизнях.

Таким образом, живя мозгом, человек, в силу необходи­мости, всякую свою новую жизнь должен начинать сначала. Жизнь дается вообще для приобретения очередного жизнен­ного опыта, и весь физический организм приспособлен к этой исключительной цели земного существования челове­ка. Он обладает пятью внешними чувствами, которые отме­чают всякое исходящее извне событие и явление и по не­рвным каналам направляют его властителю физической сущности человека — мозгу, который обязан о всяком явле­нии составить свое суждение. В этом состоит работа и дея­тельность мозга. Он есть мыслительный аппарат и орудие познания, но ни в коем случае не цель, которая должна быть познана и достигнута. Работой своего мозга человек пости­гает сущность явлений и вещей, но все его образы и формы восприятия не более как условные этапы мышления, пригод­ные лишь для него в данный момент и при данных обстоя­тельствах. Познавательная способность мозга, дающая че­ловеку познавание феноменального мира, в окончательном результате сводится к «изучению феноменов по шаблонам и выработке шаблонов по феноменам».

«Человеческое мышление никогда не видит истинной сущности явлений, оно зрит лишь различия состояний, но, постигая их, постепенно приближается к сущности. Мир, в котором живет человек и который он ощущает, есть комп­лекс его представлений. Человек может создать только та­кое представление, которое он выявил в своем разуме, вот почему справедлива мысль, что человек познает мир через разум. Разум не дает представлений, это делают различные чувствования, но разум очерчивает их, он объективирует их и тем дает возможность сознанию ощутить их, растворить и осознать. Как человек мыслит, таким и является ему мир;

чем совершеннее мышление, тем более совершенным пред­ставляется человеку мир. Для невежды Вселенная лишь бес­порядочное нагромождение случайностей, для мудреца это могучая и совершенная гармония»*.

Являясь всякий раз в мир, человек должен вписать новую страницу в свою книгу жизни. Его душа — это чистая страница, и мозг — это писатель, который должен вписать на эту страницу опыт текущей жизни. Но мы знаем, что «писа­тель» только что родившегося ребенка или первобытного человека ничего вписать не может, ибо не умеет. Проходит много времени, прежде чем он сможет что-либо вписывать. Весь длинный период развития человеческого мозга можно разделить на четыре больших этапа.

Но здесь мы не будем касаться блаженного состояния человечества первых двух рас, когда человек, не обладая еще плотным телом, не обладал также мозгом, но жил ду­ховным сознанием. Точно так же оставим без рассмотрения длинный период после разделения полов, что произошло в третьей расе, когда человек был лишь человекообразным, но по своему сознанию был животным, когда он был еще «alalus homo», т.е. не говорящим человеком, жил в лесах и пещерах и питался кореньями, ягодами, орехами и мелкими животными.

Начнем с человеческого мира, когда простое сознание, которым обладал первобытный человек наравне с животны­ми, сменилось у него самосознанием, когда человек обнару­жил зачатки мышления и когда его мозг начал развивать те способности, на которые он способен, ибо это и есть интере­сующий нас вопрос. Но эта первая ступень самосознания еще очень примитивна. Человек живет больше чувствовани­ями, ощущениями и эмоциями, нежели разумом, и все его представления очень еще неясны, туманны и отрывочны. На этой стадии развития мозга человек может проявлять страс­ти, но не разум; желания, но не разумную волю.

На этой младенческой ступени развития человеческого ума его мозг, бедный еще впечатлениями, как губка воду, жадно впитывает все ощущения как положительные, так и отрицательные. Его душа открыта. Она — что мягкий воск, из которого можно лепить что угодно, и незасеянная нива, которая дает всходы соответственно посеву. Не обладая способностью

*В. Шмаков.Священная книга Тота.

анализа и критики, он легко воспринимает все, чему его учат его мудрые Наставники и Руководители, но точно так же принимает за чистую монету все, что гово­рят другие, и сам еще не умеет лицемерить и кривить душой.

Эта лучшая пора жизни человека, его внутренний мир еще не омрачен сомнениями. В его душе нет разлада, нет никаких бурь и треволнений. Все

в его жизни ясно и понят­но, все течет более или менее ровно и спокойно. Нет могу­чих переживаний, нет тщетных надежд и разочарований. Но это та пора человеческой эволюции, когда младенческое человечество не может еще жить самостоятельно и, как ре­бенок в няньке, нуждается в Руководителях, и оно имеет Их в лице мудрых Наставников, Вождей, Жрецов и Царей. Этот первый период развития самосознания человека заканчива­ется, когда он начинает приобретать познания и более ак­тивно и широко входит в развивающуюся жизнь.

Второй период развития человеческого самосознания начинается с того, что спокойная, ровная и патриархальная жизнь предков не удовлетворяет более человека. Развиваю­щаяся жизнь, с ее возможностями и соблазнами, манит чело­века все больше и больше. Он в конце концов оставляет свою тихую пристань и выходит в бурное житейское море, чтобы испытать его бури. Этот психологический момент развития народов и отдельного человека хорошо известен и неоднократно упоминается в истории и литературе. Именно для приобретения опыта человек должен погрузиться в жизнь и испытать ее бури.

Отдавшись на волю волн жизни и погрузившись в кипу­чую деятельность, человек в это время вполне отождествля­ет себя с жизнью и в ней видит свое призвание. Ставя себе всевозможные цели и стремясь к их достижению, он испы­тывает как успехи, так и неудачи, как радости, так и разоча­рования. Постепенно он замечает, что достижение цели при­носит ему все меньше и меньше радости, точно так же как неудача — меньше разочарования, и что достижение цели, принося ему временное удовлетворение, оставляет в его душе пустоту, что заставляет его ставить себе новую цель для достижения — для того лишь, чтобы пережить знакомое ощущение в еще большей степени.

К концу этого второго периода человек чувствует, что он вырос и созрел. Он приобрел значительный опыт и некото­рые познания. Он научился логически мыслить, разбираться в своих ощущениях, делать выводы. Но по мере того как он достигает больших успехов и приобретает больший опыт, в его душу закрадывается тревога и жуткое чувство сомнения. Он начинает все анализировать и подвергать критике. Все чаще и чаще он задает недоуменные вопросы: почему, отче­го, зачем? Так как его познания еще очень поверхностны и неполны, то его выводы большею частью ошибочны и не­правильны. Чувствуя свою неспособность разобраться в возникающих вопросах жизни и не умея согласовать свои прежние хотя и примитивные, но истинные воззрения и верования со своим развившимся сознанием, он их отвергает как несоответствующие своему развитию. Опустошив свою душу от всего, чему он был научен своими истинными Учи­телями, от всего, чему он поклонялся и веровал раньше, че­ловек вступает на путь исканий.

Начинается третий, очень тяжкий период мучительных исканий. Внутренний мир человека пуст, и эта пустота дает о себе знать все больше и больше... Чтобы заполнить эту зияющую пустоту своей души, человек, не давая себе отчета в том, что с ним происходит, мечется из стороны в сторону, и, постоянно недовольный собой, часто из одной крайности впадает в другую. Иногда ему кажется, что он что-то нашел, и он на время успокаивается, но через некоторое время он убеждается, что это был самообман, и тогда начинается ис­кание в другом направлении.

В это время человеческий ум достигает большого разви­тия. Постоянные искания и всесторонние устремления при­водят^ ко многим достижениям в области науки, искусств и к целому ряду блестящих изобретений и открытий в области техники. Начинается соревнование в исканиях и соревнова­ние в достижениях, что, в свою очередь, приводит к еще большему расцвету науки и техники. Это дает некоторое удовлетворение человеческому сознанию, и мало-помалу он приходит к убеждению, что в этом и состоит человеческое благо. Некоторая часть человечества, став на такую точку зрения, прекращает дальнейшие искания. Развивать свой ум и при помощи ума достигать все больших и больших высот во всех областях знания становится их целью и смыслом жизни. Отсюда развивается материализм со всеми его отри­цательными последствиями и преклонение перед человечес­ким разумом как высшим проявлением человеческой сущно­сти.

Такое умозаключение и решение чревато многими тяж­кими последствиями для эволюции человечества. Сделав из своего мыслительного аппарата своего бога, человек утерял путь к Богу истинному и на много веков приостановил свое развитие, ибо вместо положительных духовных качеств стал развивать худшие качества, присущие материалистическому мировоззрению. Так как сфера деятельности физического мозга есть исключительно мир видимый, физический, то все мышление мозга было направлено на возвеличивание самого себя и все его познавательные способности и достижения — на приобретение материальных, земных благ.

Поставив центром всего свое эго и не признавая никакого авторитета, кроме самого себя, человек, как сказано в первой части книги, «подверг все непонятное отрицанию и сомне­нию, все высшее оплеванию и осмеянию, все исходящее от другого критике и противоречию» и вместе с великой техни­кой развил величайший эгоцентризм и эгоизм, огромное са­момнение и самость и достигшую крайнего предела нетерпи­мость и разъединение. Но и это еще не все. Самое худшее и самое страшное то, что, порвав связь со своим высшим нача­лом, находящимся в сердце, и через это — связь с Руководи­телями человечества, Иерархией Светлых Сил Космоса, — человек развил в себе сатанинскую гордыню, отвергающую все Высшее, и вступил на путь сатанизма, ибо существует только два пути: или путь к Богу, или путь к Сатане. Средних путей нет. Таким образом, преклонение перед человеческим разумом как перед высшим проявлением человеческой сущ­ности есть начало косности и путь к сатанизму.

Следовательно, из сказанного видим, что третья ступень развития человеческого ума для некоторой части человече­ства оканчивается печально. Здесь человеческий мозг еще не достиг вершин своего развития и проявляемая им деятель­ность может быть названа не умом, но умствованием. Чело­веку сплошь и рядом кажется, что он знает, но на самом деле он не знает, ему кажется, что он прав, но в действитель­ности он не прав. Свои мнения о фактах он считает за фак­ты. Отсюда целый ряд ложных положений и выводов. Спот­кнувшись на подобном умствовании, человек застревает в болотах эгоцентричное™ и материализма и, выпадая из на­стоящего цикла эволюции, на много веков отбрасывает себя назад.

Другая часть человечества, которая не признала челове­ческий разум за высшее достижение эволюции, продолжала свои искания дальше и вступила в четвертую и последнюю стадию развития своего ума. Стремление к истине и знанию приводит в конце концов к завершению развития человечес­кого ума, когда разум мозга входит в контакт и сотрудниче­ство с мудростью сердца; когда человек волевым приказом может низводить свой ум в сердце и думать и поступать от сердца. Это есть так называемое «умное делание», к которо­му прибегали все подвижники первых веков христианства и которым пользуются и теперь мудрецы Востока.

Таким образом, для первых разум явился орудием раб­ства, наложившим на них свои страшные цепи, для вторых — орудием освобождения, ибо, не порвав связи со своим выс­шим сознанием, они в себе самих нашли истинного руково­дителя, который не ошибается, подобно разуму, который помог им благополучно миновать эту опасную точку эволю­ции и довести развитие ума до того предела, который допус­кают законы ее.

Этим высшим пределом, до которого в своем развитии может дойти физический мозг человека, является чувство синтеза, его умение обобщать явления и факты и классифи­цировать их в стройную систему и гармонию. Чувство син­теза есть истинное мерило совершенства развития челове­ческого ума. Лишь обладая чувством синтеза, человек спо­собен широко, свободно и глубоко мыслить. Обладая чув­ством синтеза, человек утверждает свой особый мир, но этот мир не есть мир эгоцентричное™ и самости интеллекта на низшей ступени развития, но является частным аспектом единого истинного мира, к которому он чувствует себя при­надлежащим, как часть к целому. Обладая чувством синте­за, человек не сеет розни и не вносит в жизнь разъединения, но старается всюду внести примирение и объединение. Об­ладая чувством синтеза, человек не стеснен в своем мышле­нии рамками, догмами и теориями, ибо на всякий случай может дать правильное объяснение. Его ум может парить высоко и может выходить из пределов физического мира, ибо чувствует веяние высшего сознания, находящегося в его сердце.

Именно веянием высшего сознания закончилось разви­тие человеческого мозга. Как бы широко человек ни мыс­лил, его физический мозг не может выйти из пределов физи­ческого мира. Физическим органом можно понять лишь феномен физического мира. Между тем мы живем в трех мирах. Наши .эмоции и желания есть область Тонкого Мира, а наши мысли принадлежат Миру Огненному. Эти Миры населены разумными существами, которые принима­ют самое деятельное участие в нашей жизни. Пришел косми­ческий срок, согласно которому мы должны принять созна­тельное участие в жизни этих Миров и их обитателей. Меж­ду тем умом этого сделать нельзя. Долгое время человечес­кий разум отвергал даже все явления трансцендентального характера как несуществующие, ибо не мог их ни понять, ни объяснить с точки зрения законов физического мира. Но все такие феномены настолько участились, что стали обычным явлением в наши дни, и отвергать их стало невозможно.

Из сказанного становится ясно, что предел развития че­ловеческого ума есть, и этот предел — физический мир с его законами. Когда же человек может выйти из пределов зри­мости, осязаемости и доказанности, когда он принимает как реальность все феномены Высших Миров, когда знание при­ходит к нему не из книг и не как результат умственного про­цесса, но изнутри, как некое озарение, то это значит, что его индивидуальное сознание обнаруживает зачатки сознания космического, а развившаяся при этом интуиция, или чув-ствознание, есть показатель того, что человеческий ум всту­пил в контакт с высшим сознанием, находящимся в его сер­дце, что может черпать из этой сокровищницы всю муд­рость Космоса и весь опыт прежних жизней и что он уступа­ет свое первенствующее значение сердцу.

Таким образом, мы видим, что все совершается есте­ственным путем эволюции, согласно мудрым космическим законам. Все приходит в свое время. Человеку в этом отно­шении заботиться не о чем, ибо обо всем позаботилась вели­кая премудрость Творческой Силы, которая снабдила чело­веческий организм всем нужным для полного его развития до состояния проявленного бога. Человек не должен лишь вносить в эти мудрые законы свои немудрые поправки.

«Каждый планетный цикл или круг имеет свой предел для развития человеческого организма, и с каждым новым циклом ступень достижения повышается. Так манас, или высший разум, на нашей Земле получит свое полное разви­тие в пятом круге и в пятой расе его, пока же мы еще только в четвертом круге и в пятой расе при завершении ее. Потому для нашего круга манас уже достиг апогея своего развития, а с нарождением шестой расы, вернее с ее утверждением, ибо уже немало людей, принадлежащих к шестой расе, мы вступим в эпоху развития духовного сознания, имеющего свое основание в сердце» (Письма Е. Рерих: от 23.09.37).

Из всего, что выше сказано, в достаточной мере выясняет­ся несостоятельность человеческого разума в разрешении но­вых проблем, которые ставит человечеству развивающаяся жизнь с ее непреложными законами, и вытекающая отсюда необходимость обратиться к высшему фактору развития — к человеческому сердцу.

Все великое значение сердца выяснится для нас вполне, если мы обратимся к закону аналогии и вспомним, что мик­рокосмос — человек аналогичен Макрокосмосу — Вселен­ной и его сердце — сердцу Вселенной, Солнцу. Именно человеческое сердце есть солнце человеческого организма. Оно — средоточие всего, не только жизни физической, но жизни во всей ее всеобъемлемости. Его ритмическое биение дает жизнь физическую, его ответные вибрации на жизнь Высших Миров — развитие духовное. И как Высший Разум Вселенной обитает в Солнце, точно так же высшее сознание человека обитает в сердце.

«Сурья-Видья* — так иногда называли Учение о Сердце. При этом названии указывалось на огненность, на солнеч­ность, на срединность сердца. Действительно, каждый жела­ющий узнать сердце не может подойти к нему как к части организма. Прежде всего, нужно понять центральность сер­дца, исследовать от него, но не к нему. Само солнечное спле­тение будет прихожей для храма сердца. Сам кундалини будет лабораторией для сердца. Мозг и все центры будут усадьбами сердца, ибо ничто без сердца не может жить! Даже мозг может быть до известной степени восполнен. Даже кундалини может быть несколько питаем явлением электричества, и солнечное сплетение может подкрепляться синим светом. Но сердце стоит как Храм человечества. Нельзя помыслить о единении человечества по мозгу или по кундалини, но сияние сердца может сближать самые, каза­лось бы, разнородные организмы, и даже на дальних рассто­яниях. Этот опыт сближения сердец на расстоянии ждет сво­их работников» (Сердце, § 339).

«Можно думать мозгом или сердцем. Может быть, было время, когда люди забывали о работе сердца, но сей­час время сердца, и мы должны сосредоточить наши стрем­ления по этому направлению. Так, не освобождая мозг от труда, мы готовы признать сердце двигателем. Люди из­мыслили о сердце множество ограничений. Дела сердечные понимаются узко и даже не всегда чисто. Мы должны вве­сти в сферу сердца весь мир, ибо сердце есть микрокосм сущего. Кто не вдохновится великим понятием сердца, тот умалит свое собственное значение. Мы заповедуем не раз­дражаться, но лишь величие сердца спасет от яда раздра­жения. Мы говорим о вмещении, но где же океан вмещаю­щий, кроме сердца? Мы вспоминаем о дальних мирах, но не мозг, а сердце может помнить о Беспредельности. Так не умалим то, что надо нам как вместилище Благодати» (Сердце, § 227).

«Сердце, по существу своему, есть свыше действующий и дающий орган; потому в природе сердца всякое даяние. Каждое положительное Учение

*Сурья —Солнце. —Прим. А. Клизовского.

заповедует даяние. Такое утверждение именно практично, ибо без даяния сердце и не живет. Конечно, нужно понять даяние во всей справедливо­сти. Нельзя понимать лишь денежное даяние или ненужны­ми предметами. Истинное даяние в духе. Пусть каждое сер­дце источает потоки даров духа. Недаром сказано, что каж­дое биение сердца есть улыбка, слеза и золото. Вся

жизнь протекает через сердце. Нужно уметь дать сердцу постоян­ную работу. Ничто иное не может так утончить сердце, как беспредельное духовное даяние. Обычно духовное даяние не оценивается, как не ценится все незримое. Но источник бо­гатств, как духовных, так и материальных, есть сердце. Только бы приобщить его к каждому случаю, когда ценно биение сердца» (Сердце, § 386).

О сердечном даянии нужно сказать больше, ибо ни в чем так резко не обнаруживается разница между человеком, живущим сердцем, и человеком, живущим умом, как в прин­ципе даяния. Первый находит радость в отдаче всего себя и всего, что он имеет, на служение ближнему. Если он приоб­ретает блага материальные и духовные, то не для себя, но для отдачи другим, причем чем больше он дает, тем больше получает, ибо таковы законы духовной жизни. Лучшие че­ловеческие качества, как великодушие, щедрость, сострада­ние, милосердие, любовь, общечеловечность, — все это пре­красные дары человеческого сердца. Человек, живущий умом, лишен истинной культурности. Он еще не изжил зве­риного наследия, как самость, эгоизм, жадность, нетерпи­мость, черствость, как желание все захватить для себя и все удержать в свою пользу. Для него даяние равносильно уми­ранию.

Мозг и сердце — это материя и дух, это два полюса че­ловеческого развития. Один приобщает человека к мате­рии и тянет его вниз, к животному состоянию. Другой при­общает человека к духу и ведет к вершинам совершенство­вания. Один дает познание и овладение физическим ми­ром, другой — познание и овладение Мирами Высшими. Оба необходимы, и один другого дополняет.

«Чтобы приблизиться к методу сердца, нужно, прежде всего, полюбить мир сердечный или, вернее, научиться ува­жать все, сопряженное с сердцем. Многие совершенно не представляют себе различие пути мозга и сердца. Трудно этим мозговикам принять миры высшие. Также не могут они представить себе преимущество Тонкого Мира. Явле­ние сфер тонких будет соответствовать состоянию сердца. <...> Так сердце не есть отвлеченность, но мост к высшим мирам» (Сердце, § 398).

Нужно утвердиться в мысли, что мозг — прошлое, серд­це — будущее, что ступень эволюции, в которой главную роль выполнял человеческий мозг, закончена, его неспособ­ность вести человечество по пути прогресса дальше вполне установлена, что дальнейший прогресс человечества зависит не от мозга, но от сердца. Поэтому человек, устремленный в будущее, должен первым делом освободиться от умствова­ния, от всех видов спекулятивного мышления, от приписы­вания своим мнениям о фактах значения фактов, ибо все это, исходя из человеческой самости, способно затормозить его движение вперед. Он должен стараться постигать все сердцем. Сердечнее постижение не имеет задерживающего начала самости. «Не смешаем ум с условным умствованием. Ум поведет к мудрости, иначе говоря, к сердцу. Но умствует червь, с трудом переползающий тропу человека. Потому будем так настойчивы около достижения сердца. Ведь там ларец восторга, который не купить золотом» (Сердце, § 336).

«Думает сердце; утверждает сердце; объединяет сердце. Можно помнить всегда значение сердца, так долго затем­ненное мозгом. Сердце вздрогнет первое, сердце затрепещет первое, сердце узнает многое прежде, нежели рассудок моз­га дерзнет помыслить» (Сердце, § 353). «Сердце — дворец воображения. Сердце — храм, но не кумирня. Сердце — престол сознания. Сердце есть солнце организма, и Вселен­ная представляет систему сердец, потому культ Света есть культ Сердца. Сердце выдвигается, как якорь в бурю. Серд­це предупреждает об опасности. Сердце — источник муже­ства и бесстрашия» (Сердце, из разных §§). «Сердце воспи­танное прежде всего искоренит страх и поймет вред раздра­жения. Так сердце есть то самое оружие Света, которое по­срамит уловки тьмы. Сердце, как утверждают, постоянно готово поражать тьму и обуздывать Хаос. Особенно при­скорбно, что многие не хотят помыслить о мощи сердца. Тем они не только низвергают самих себя, но и вредят близ­ким. Каждое неосознанное сокровище погружается в Хаос и тем усиливает тьму» (Сердце, § 558).

Самое великое значение сердца в том, что оно соединяет земное с небесным и приобщает человека к Миру Высшему, без чего немыслимо его существование. Когда человек обра­щается с молитвой или просьбой к Богу, то в этом деянии участвует человеческое сердце, но не ум. Молитва, исходя­щая из ума, своей цели не достигнет. «Прежде Мы указыва­ли на фокус Иерархии, но теперь должны сосредоточиться на сердце, как на проводе к Иерархии. Так никто не скажет, что Иерархия не реальность, ибо к ней нет подхода. Именно есть самый реальный подход, когда предстателем будет сер­дце — то самое сердце, которое бессменно стучит и бьется, чтобы не забыли о нем люди, — самое нежное, самое напря­женное, самое звучащее на близкое и на самое дальнее» (Сердце, § 340).

«Предпочтительно уговорить себя в том, что сердце вов­се не наш орган, но дано для высших сношений. Может быть, если люди начнут считать сердце чем-то суженным Свыше, они отнесутся более бережно» (Сердце, § 389). «Так сердце является поистине международным органом. <...> Как необходимо научиться ощущать сердце не как свое, но как всемирное. Только через это ощущение можно начать освобождаться от эгоизма, сохраняя индивидуальность на­коплений. Трудно совместить индивидуальность со вселенс­ким вмещением, но магнит сердца недаром соединяется с "чашей"» (Сердце, § 7).

«Даже в самые древние времена люди понимали значение сердца. Они считали сердце Обителью Бога; они клялись, полагая руку на сердце. Даже самые дикие племена пили кровь сердца и съедали сердце врага, чтобы усилить себя. Так показывали значение сердца. Но теперь, в просвещен­ное время, сердце умалено до физиологического органа» (Сердце, § 73). «У древних Учение начиналось с положения руки на сердце. При этом Учитель спрашивал: "Слышишь ли?" И ученик отвечал: "Слышу". — "Это бьется сердце твое, но это лишь первый стук во Врата Великого Сердца. Если не будешь внимать биению сердца своего, то оглушит тебя биение Великого Сердца".

Так в простых словах давался Указ; так, через познание самого себя, давался путь к Беспредельности» (Сердце, § 460).

Сердце есть твердыня чувства, но многие современные люди смотрят на свои чувства, проявляемые сердцем, как на слабость, недостойную солидного человека, как на что-то низшее, с чем нужно бороться, и похваляются твердостью характера, если в возникшем споре между разумом и серд­цем одержал верх разум. Конечно, победа разума над чувством похвальна, если чувство было низкого свойства, но мы говорим о культурном сердце, которому низкие чувства несвойственны, и победа разума в этом случае показывает лишь, что настоящего, сильного чувства не было, а был лишь намек на чувство. «Спор сердца с рассудком является печальной страницею человечества» (Сердце, § 486).

«Чувство всегда одержит верх над разумом. Нужно при­нять это как непобедимую истину. Потому, когда говорим о сердце, мы утверждаем твердыню чувства. Но. как далеко чувство сердца от похоти! Учение о творящем чувстве будет познанием творчества мыслей. Не будем расчленять область чувства, ибо это одно цветущее поле. Знаем посев чувства, но где же плоды одного разума? Не может творить рассу­док, если не дать зерно сердца. Так, когда говорим о сердце, говорим о Прекрасном» (Сердце, § 391).

Не нужно думать, что если всякий человек обладает сер­дцем, то его сердце всегда и во всех случаях является источ­ником добра и благодати. Если бы это было так, то на Земле давно бы установился земной рай, но мы знаем, что в дей­ствительности до этого еще очень далеко. Законами эволю­ции каждому человеку предоставлены все возможности для достижения самых высших ступеней совершенствования, вместе с ничем не ограниченной свободой выбора. Никто не понуждается идти обязательно по пути добра и никого на­сильно в рай не тянут. Поэтому если человек не осознал или пренебрегает предоставленными ему возможностями, то, как сказано выше, «всякое неосознанное сокровище погру­жается в хаос и тем усиливает тьму». Сердце такого челове­ка разлагается и ведет к уничтожению обладателя его. Так действуют законы эволюции.

«Сердце, предавшееся добру, излучает благодать непрес­танно, независимо от намеренных посылок. Так солнце не шлет преднамеренных лучей. Сердце, злу поклявшееся, бу­дет извергать стрелы сознательно и бессознательно и непре­станно. Сердце добра сеет вокруг себя здоровье, улыбку, духовное благо. Сердце зла уничтожает тепло и, упырю по­добно, высасывает жизненные силы. Так непрестанна дея­тельность сердец добра и зла. На низшем плане Бытия усло­вия добра и зла разнятся от значения их в Высшем Мире. Можно себе представить горнило сияющее Света и тьмы зияющую пропасть. Так ужасно скрещиваются мечи демо­нов и Архангелов! Среди искр боя сколько сердец привлека­ются и к Свету и к тьме!» (Сердце, § 63).

Из того, что о значении сердца сказано, становится яс­ным, что культурное состояние человечества находится в прямой зависимости от культуры сердца. Действительно, можно ли представить себе культурного человека, который не обладал бы лучшими свойствами сердечности — терпи­мостью, доброжелательством, мягкосердечием, чуткостью, уравновешенностью, утонченностью, состраданием, обще-человечностью? А все отрицательные человеческие каче­ства — утверждение своего «я», злобность, нетерпимость, жестокосердие, грубость и другие есть показатель некуль­турного состояния человеческого сердца. Культура вне сердца немыслима. Как бы человек ни превозносился своей ученостью, но если в нем нет сердечности, он далек от культурности.

«Можете ли вообразить, что представляло бы из себя человечество при здоровых телах, но при а-культурном сердце? Такое пиршество тьмы даже трудно представить! Все болезни и немощи не могут обуздать всемирное безу­мие сердца. Истинно, пока не просветится сердце, не будут отняты болезни и немощи, иначе беснование сердца, при сильных телах, ужаснет миры. Так сказано давно про пра­ведников: «Ходил перед Господом» — значит, не нарушал Иерархию, и тем очищал сердце свое. При малейшем очи­щении сердца человечества, можно уявить водопад Благо­дати. Но теперь можно действовать осмотрительно, лишь где сердце не сгнило еще. Так можно не унывать, но знать, что тьма ожесточилась и множество сердец смердят. Уяв-ление значения сердца — старая истина, но никогда она не была так нужна, как сейчас» (Сердце, § 13).

Слова Учения о разлагающихся и смердящих сердцах — ужасный приговор современному человечеству и грозный показатель чрезвычайно низкого культурного состояния многих сердец множества людей. Трудно себе представить что-нибудь более ужасное, чем разложение в человеке того, что должно вести его к совершенствованию! Как должно быть тягостно Великим Руководителям человечества не только знать, но видеть и ощущать разложение многих че­ловеческих сердец, которые, отвергнув все Высшее, продол­жают в своем самомнении разлагаться дальше! В этих мно­гозначительных словах заключается отчасти также разгадка человеческих немощей, болезней и разных несчастий. Имен­но не могут быть отняты от людей немощи и страдания, пока не просветится человеческое сердце.

Но к великому прискорбию должно констатировать, что человеческое сердце не только не просветляется, но грубеет и ожесточается все больше и больше.

Спасение от всех бед и всех зол в человеческом сердце. Нужно вспомнить о своем забытом и пренебрегаемом серд­це, не полагаться более на свой обманчивый ум, но обра­титься к мудрости верного сердца. Нужно обратить все уси­лия на оздоровление сердца, все внимание — на воспитание и образование сердца, ибо без этого нет дальнейшего пути. Как ранее прилагались заботы о развитии ума, так теперь должны быть приложены усилия на образование и воспита­ние сердца. Нужно создать культ сердца, как ранее был со­здан культ ума. Нужно изменить свой взгляд на сердце как на физиологический орган, ибо, воистину, оно — центр все­го сущего.

Оздоровление сердца должно начаться с оздоровления своего мышления, с приведения в порядок своих мыслей, ибо если мысль направлена на зло, то не может быть речи об оздоровлении сердца, ибо мысль есть начало всякого добра и всякого зла. Необходимо освободиться от самости и всех видов эгоизма, от зловредных привычек, от лености и, конечно, от многих прочих пороков и недостатков, кото­рые мешают совершенствованию человека. Когда человек вступит на путь оздоровления сердца, то оно само подска­жет, что человеку вредно, что полезно.

Воспитание сердца должно начинаться с младенческого возраста — без преувеличения, с молоком матери. В молоке матери содержится психическая, иначе говоря, сердечная энергия, потому сказано, что кормилица есть уродливое яв­ление. Воспитание сердца должно производиться и в школе, и в семье, а по окончании школы — самим человеком всю жизнь. Необходимо развивать внимание, наблюдатель­ность, память, терпение, любовь к труду, чувство красоты и стремление к прекрасному, доброжелательство, готовность к подвигу и самопожертвованию, сострадание и любовь к ближнему. Само собой понятно, что для успешного разви­тия и воспитания сердца необходима постоянная и неруши­мая связь с Руководителями человечества, Иерархией Свет­лых Сил Космоса.

Для того чтобы не ошибаться в своих решениях, нужно научиться полагать свою мысль на сердце. Нужно стараться «видеть глазами сердца; слышать гул мира ушами сердца; прозревать будущее пониманием сердца; помнить прошлые накопления сердцем, — так нужно стремительно идти путем восхождения» (Сердце, § 1). Нужно установить наблюдения за всеми ощущениями сердца, начиная с мельчайших чув­ствований и обычных действий. Нужно, чтобы о сердце го­ворили не только поэты и влюбленные, но и ученые, ибо о сердце нужно знать более того, что люди знают. Нужно создать особый предмет — Сердцеведение.

«Кто любит цветы, тот на пути сердца. Кто знает устрем­ление ввысь, тот на пути сердца. Кто чисто мыслит, тот на пути сердца. Кто знает о мирах высших, тот на пути сердца. Кто готов к Беспредельности, тот на пути сердца. Так будем звать сердца к познанию Источника. Правильно понять, что сущность сердца принадлежит как к Тонкому, так и к Ог­ненному Миру. Можно осознавать миры в сердце, но не в уме. Так мудрость противоположна уму, но не запрещено украсить ум мудростью» (Сердце, § 390).

«Закон великий — перевести сердце из этической отвле­ченности к двигателю научному. Ступень эволюции пони­мания сердца должна была наступить в дни Армагеддона как единственное спасение человечества. Почему люди не хотят ощутить свое собственное сердце? Они готовы искать во всех туманностях, но отрицают что ближе всего. Пусть назовут сердце машиной, но лишь бы наблюдали все каче­ства этого аппарата. Не будем настаивать на моральном значении сердца, оно несомненно. Но теперь сердце нужно как спасительный мост с Миром Тонким. Нужно утверж­дать, что осознание качеств сердца составляет самую насущ­ную ступень мира. Никогда это не было сказано как спасение. Пусть примет на себя все последствия, кто останется глух! Уметь нужно понять, что и само сердце человеческое сейчас дает необычные возможности для наблюдений. Ката-строфическое состояние низших сфер планеты дает следствие на сердечной деятельности. Можно опасаться не быв-ших эпидемий, но целого ряда страданий, сопряженных с плохой профилактикой сердца. Хуже всего, если будем слушать об этом как о пророчествах неясных. Нет! Нужно принять эти выводы как идущие из точнейших лабораторий. Устранить нужно все хождения вокруг да около. Нужно принять основу сердца и понять значение фокуса. Блужда-ния неуместны, сомнения лишь там допустимы, где человек не достиг понимания о биении сердца» (Сердце, § 561).

«Истинно, скоро придется спасаться от расстройства стихий. Но ведь и это несчастье можно значительно смягчить образованием сердца. Просим врачей разных стран заняться исследованием сердца. Существует много санаториев для всевозможных болезней, но нет Института Сердца. От недо­статка сердечного воспитания происходит это. Ибо даже невежды не считают сердце второстепенным. Между тем болезни сердца превышают рак и чахотку. Нужны сердеч­ные санатории, где бы можно было заняться неотложными наблюдениями. Конечно, эти санатории должны быть рас­кинуты в разных климатах и на разных высотах. Можно видеть, что целое воинство может заняться нужными иссле­дованиями в связи с умственными задачами, вместе с агри­культурой и прочими специальностями.

Институт Сердца будет Храмом расы будущей. Институт Сердца, конечно, войдет в Общество Культуры, ибо поня­тия сердца и культуры неделимы» (Сердце, § 504).