Общая картина исторического прогресса и его периодизация

Сторонники теории постиндустриального общества так же, как и последователи марксистского учения, основываются на материалистическом подходе к исследованию общественных явлений. В центре их внимания находится производство — во всех его аспектах, включая проблемы его организации. С особой тщательностью анализируются технологические аспекты производства, распределения и обмена, в то время как их классовый характер, вопросы эксплуатации и политической власти остаются в стороне, что особенно заметно на примере изучения ранних этапов развития человечества.

Индустриальному обществу сторонники данной теории противопоставляют аграрное в качестве предшественника и постиндус триальное в качестве наследника. В последнее время термин «аграрное общество» все чаще заменяется понятием «доиндустриаль ное общество». Это, на наш взгляд, вызвано модификацией терминологического аппарата современной западной историогра фии, классики которой относят начало становления индустриаль ного общества в Европе к началу XIX века. Так, Ф.Бродель пишет: «Использование слова «промышленность» применительно к периоду до XVIII века — или, скорее, до XIX века — не вполне правильно. Промышленность доиндустриальной эпохи, даже в XVIII веке, знала лишь средневековые источники и формы энергии, существуя в условиях господства архаической экономической системы, ничтожной производительности сельского хозяйства, дорогостоящих и примитивных способов перевозки и недостаточно развитых рынков»²⁶⁸; А.Собуль связывает утановление индустриального общества во Франции с событиями первой четверти XIX столетия²⁶⁹. Исследователи экономического развития европейских стран в XVI—XVIII веках предпочитают использовать для обозначения доиндустриальной фазы развития понятие «мануфактурная экономика» как более совершенное, чем «промышленное хозяйство»²⁷⁰, а с начала 70-х годов, после выхода в свет известной статьи Ф.Мендельса²⁷¹, термин «протоиндустриализация» все более становится синонимом процесса перехода от аграрной системы к

индустриальной²⁷². Таким образом, возникающая триада «доиндустриальное — индустриальное — постиндустриальное общество» приобретает вполне завершенный с методологической и терминологической точек зрения характер.

Основным признаком доиндустриальной стадии развития общества считается такая организация производства, при которой почти вся рабочая сила занята в непосредственном производстве предметов потребления, в основном продовольствия, механизмы обмена неразвиты, процессы урбанизации находятся в зачаточном состоянии, а политическая элита осуществляет управление обществом без серьезной экономической базы своей власти. По словам Д.Белла, «жизнь в доиндустриальных обществах, которые до сих пор являются основной формой существования для большинства населения мира, представляет собой главным образом взаимодей ствие с природой. Рабочая сила занята преимущественно в добывающей промышленности: сельском и лесном хозяйстве, горном деле и рыболовстве. Человек использует грубую мускульную силу, действует унаследованными от предыдущих поколений методами, и его восприятие окружающего мира формируется под влиянием природных условий определенной местности — смены времен года, ураганов и бурь, плодородия почвы, запасов воды, глубины залегания полезных ископаемых, периодичности засух и наводнений. Жизненные ритмы определяются обстоятельствами, которые невозможно предвидеть»²⁷³. Ему вторит О.Тоффлер, отмечающий, что «общества "первой волны" получали энергию от "живых аккумуляторов" — мускульной силы человека и животных — или от солнца, ветра и воды... товары обычно производились кустарным способом; изделия изготовлялись поштучно и на заказ, что в значительной степени относилось и к распределению»²⁷⁴. Степень отличия доиндустриальных обществ от развитого индустриализма наиболее удачно подчеркнута Ж.Бодрийяром, который указал, что примитивные сообщества не обладали ни специфическим способом производства, ни самим производством в том смысле, в каком эти понятия применимы для анализа современного социума²⁷⁵.

Необходимо отметить, что доиндустриальная стадия не противопоставляется исследователями всем остальным этапам общественной эволюции в качестве чего-то такого, что должно быть разрушено и отринуто наступающей индустриальной эпохой. Как

подчеркивает Д.Белл, аграрное хозяйство отличается от индустриального тем, что в качестве основного ресурса оно использует сырье, а неэнергию, предполагаетизвлечениепродуктов из при родных материалов, а не ихпроизводство, и вынуждено наиболее интенсивно использоватьтруд, а некапитал; однако при этом отмечается, что «постиндустриальное общество незамещаетиндустриальное, или даже аграрное общество... онодобавляетновый аспект, в частности в области использования данных и информации, которые представляют собой необходимый компонент усложняющегося общества»²⁷⁶. Сравнивая доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное состояния как преимущественно естественную, технологическую и социальную²⁷⁷формы человеческих сообществ, постиндустриалисты никогда не упускают из виду системы складывавшихся в соответствующие периоды личностных взаимоотношений, отмечая, что в доиндустриальных обществах важнейшим аспектом социальной связи была имитация действий других людей, в индустриальном — усвоение знаний и возможностей прошлых поколений, тогда как сегодня интерперсональные взаимодействия становятся в полной мере комплексными и охватывают все стороны социальной структуры²⁷⁸.

Сторонники постиндустриальной теории зачастую отмечают методологическую сложность четкого определения отдельных типов общества и тем более их хронологических границ. Ни то ни другое не рассматривается ими в качестве потенциального недостатка создаваемой теоретической системы, ибо таковая обращена в первую очередь на изучение и утверждение эволюционного, а не революционного начала в истории человечества. Так, Р.Арон, указывая, что индустриальный строй, приходящий на смену традиционному обществу, представляет собой «такой тип социума, который открывает новую эру в историческом развитии», отмечает при этом, что «легко дать абстрактное определение каждой формы социума, но трудно обнаружить его конкретные пределы и выяснить, является ли то или иное общество архаическим или индуст риальным»²⁷⁹. Д.Белл, рассматривая процесс становления постиндустриального состояния, также отмечает, что оно приходит «взамен индустриальной системы так же, как она пришла на смену аграрной... но это не должно означать прекращения производства материальных благ. Постиндустриальные тенденции, — продолжает он, — не замещают предшествующие общественные формы как

"стадии" социальной эволюции. Они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества и природу социальной структуры»²⁸⁰.

Подобные представления о доиндустриальном и индустриаль ном периодах предполагают, что и обществу постиндустриально му вряд ли может соответствовать четкая дефиниция, основанная на одной или хотя бы небольшом числе базовых характеристик. В развернутом определении постиндустриализма, данном Д.Беллом, отсутствует четкое обозначение его фундаментального признака. Автор пишет: «Постиндустриальное общество определяется как общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений... во все большей степени стало зависеть от достижений теоретического знания... Постиндустриаль ное общество... предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов»²⁸¹. Естественно, что определить хронологические рамки подобного социума оказывается достаточно сложно, да это, как правило, и не входит в задачу его исследователей. Обычно утверждается, что новые тенденции стали нарастать после Второй мировой войны, хотя зачастую это происходило в формах, дававших, казалось бы, возможность говорить об экспансии индустриализма²⁸²; в случае применения в качестве критерия степени развитости третичного сектора своеобразной критической точкой считается середина 50-х годов, когда в США количество работников сферы услуг превысило количество занятых в материальном производстве²⁸³. Однако реальные изменения, заставившие подавляющее большинство западных футурологов говорить о современных развитых обществах как о постиндус триальных, относятся к середине и концу 70-х годов и включают радикальное ускорение технического прогресса, быстрое изменение структуры занятости, становление нового менталитета у значительной части населения, а также возникновение ряда ситуаций, необъяснимых с точки зрения традиционной экономической науки.

Когда сторонники постиндустриальной теории стремятся подчеркнуть радикализацию технических нововведений, чаще всего в

качестве примера рассматривается развитие информационных технологий. Анализируя период 40-х — 70-х годов, они отмечают, что смена поколений компьютерной техники и переход от одного технологического решения к другому, более совершенному, происходит со все возрастающей быстротой: скорость развертывания информационной революции не только от трех до шести раз выше темпов развития технологий использования энергии, но и имеет тенденцию к постоянному ускорению²⁸⁴. Другим признаком ускорения технического прогресса выступает быстрое сокращение промежутка времени между изобретением нового процесса и началом его использования в массовом производстве: если человечеству потребовалось 112 лет для освоения фотографии и 56 лет — для организации широкого использования телефонной связи, то соответствующие сроки для радара, телевидения, транзистора и интегральной микросхемы составляют 15, 12, 5 лет и 3 года²⁸⁵. Быстрое изменение структуры занятости также связано с 70-ми _ 80-ми годами, когда количество работников, занятых непосредственно в производственных операциях, сократилось в США до 12%²⁸⁶, а весь фабричный пролетариат составлял не более 17% трудоспособного населения²⁸⁷.

Столь же отчетливо наступление постиндустриальной эпохи проявляется в кризисе традиционных экономических концепций, вызываемом ростом производства и потребления информации. Так как основным ресурсом постиндустриального хозяйства является знание (как теоретическое, так и прикладное), а его использова ние, в отличие от потребления материальных благ, во-первых, не тождественно уничтожению блага и, во-вторых, может осуществляться одновременно неограниченным числом хозяйствующих субъектов²⁸⁸, применение ряда фундаментальных принципов экономической теории оказывается невозможным. Сегодня становятся несоизмеримыми затраты на воспроизводство товаров, учитываемые в трудовой теории стоимости; в то же время устраняется фактор редкости блага, на чем основаны многие постулаты современного макроэкономического анализа. В связи с этим совершенно справедливо утверждение, что вызов, брошенный «экономик су» постиндустриальными изменениями, является самым решительным за всю историю экономической науки²⁸⁹.

Таким образом, именно период с начала 70-х до конца 80-х годов представляется теоретикам постиндустриализма тем историческим этапом, который обусловил становление нового общества. Значимость происходящих социальных изменений тем очевиднее, что, несмотря на относительно прохладное отношение к «революционной» риторике, многие классики постиндустриаль ной теории считают преодоление индустриальных тенденций глобальной революцией, не ограниченной технологическими нововведениями, а опосредующей переход к качественно новому состоянию всего общественного целого²⁹⁰, и даже подчеркивают, что эта революция представляется самой значительной из всех, которые когда-либо переживало человечество²⁹¹.

В завершение краткого обзора картины социального прогресса, представленной в рамках постиндустриальной теории, отметим основные методологические принципы выделения трех этапов общественной эволюции. Постиндустриалисты разграничивают эти периоды революционными переходами; подобная периодизация осуществляется ими на основании нескольких критериев, каждый из которых в достаточной степени логически и методологически строг. Постиндустриальное общество противопоставляется доиндустри альному и индустриальному по следующим важнейшим направлениям: основному производственному ресурсу, которым выступает информация, тогда как в доиндустриальном и индустриаль ном обществе таковым являлись, соответственно, сырье и энергия; характеру производственной деятельности, который квалифици руется как обработка (processing) в противоположность добыче (extraction) и изготовлению (fabrication); и технологии, называемой наукоемкой, в то время как первые две стадии характеризо вались трудоемкой и капиталоемкой технологиями. В результате возникает знаменитая формулировка о трех обществах, первое из которых представляет собой взаимодействие с природой (a game against nature), второе — взаимодействие с преобразованной человеком природой (a game against fabricated nature), а постиндуст риальное общество выступает в таком случае как взаимодействие между людьми (a game between persons)²⁹².