Антропологические

КОНЦЕПЦИИ СОВРЕМЕННОЙ

НАУКИ

Учебное пособие по курсам

«Концепции современного естествознания» и «Антропология»

для студентов специальностей «Социология»

и «Социальная работа»

Часть 2: Антропосоциогенез

www.vusnet.ru\biblio

Дополнительная литература ко всему курсу:

1. Алексеев В.П. Першиц А.И. История первобытного общества М.: Высшая школа, 1990.

2. Горный Е. Что такое семиотика? http://kinosemiotika.narod.ru/EGorniy.htm

3. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс, 1983.

4. Лайонз Дж. Язык и лингвистика. Вводный курс. М.: УРСС, 2004.

5. Лингвистические теории конца ХХ века. Подборка статей // Знание-сила, № 11-12, 1998.

6. Пинкер С. Язык как инстинкт. М.: УРСС, 2004.

7. Райгородская И.А., Райгородская Ж.И. Антропология. Курс лекций. М.: Изд-во МСХА, 2003

Предпосылки возникновения речи и сознания в обществе первобытных

По мнению французского антрополога К. Леви-Строса, сообщества людей отличаются от сообществ млекопитающих по трем основным признакам.

Во-первых, в обществе людей действует запрет кровосмесительных сексуальных отношений, т.е. запрет инцеста. Кроме того, что такое правило имеет биологическое основание, поскольку способствует снижению числа врожденных генетических патологий у детей, запрет инцеста в человеческом обществе имеет и переносное социальное значение – символическое. Так, это же правило запрета инцеста использовалось правителями Древнего Египта для маркирования своего особого положения. На фараонов данный запрет не распространялся, поскольку они считались не просто людьми, а сошедшими на землю богами. Нарушение запрета инцеста правителем Древнего Египта подчеркивало его особое положение, символическую оппозицию, выраженную по отношению к прочему народу. С другой стороны, христианская церковь усматривает символический инцест в возможных брачных отношениях «крестных» детей и родителей, строго запрещая подобные связи. Эти факты свидетельствуют о дополнительном символическом значении данного социального правила.

Современные антропологи-структуралисты и психоаналитики полагают, что запрет инцеста, так же, как табу на произнесение имени вождя, а также общий запрет на внутригрупповую агрессию способствовали развитию метафорического мышления и культуры в целом у первобытных гоминид (З.Фрейд, К.Г.Юнг, Ц.Тодоров). Этой же цели служили социальное упорядочивание и сакрализация обычных биологических потребностей существования человека: социальная регламентация времени отдыха, принятия пищи, образования брачных пар, устройства жилища и культовых сооружений и т.д. Подобные социальные правила могут быть рассмотрены как «тексты» своеобразного символического языка, характеризующегося стуктурно упорядоченными означающими и скрытой системной логикой. Неявные смыслы «языка» социальных установлений могут быть выявлены на основе знания семиотических законов,⁶по аналогии с естественным языком (Н.Трубецкой, К.Леви-Строс, Р.Барт, Ж.Бодрийяр, Ж.Лакан, Ю.Кристева, Ж.Делёз, П.Бурдье и др.).

В первобытном стаде и на ранних этапах первобытного общества основной формой брачных отношений была эндогамия. Практика экзогамии повлекла за собой понятие об эквивалентном обмене. В дальнейшем, при развитии экзогамии, брачный обмен послужил примером и образцом для обмена экономического характера.

Вторым отличием сообществ людей и млекопитающих, отмеченных К.Леви-Стросом, выступает специфика естественного языка человека. Знаковые системы животных, как правило, работают по принципу иконического подобия, то есть частичной тождественности означающего и означаемого компонентов знака. Так, рычание хищника (здесь – означающее) может быть знаком его дальнейших намерений, так как рычание является начальным этапом агрессивного поведения (означаемое). Люди же используют для общения язык условного (конвенциального) типа. Так, З.Фрейд афористично уверял, что обезьяна превратилась в человека в тот момент, когда вместо того, чтобы ударить обидчика, выругалась.

В естественном языке людей, как правило, означающее (или форма знака) не имеет никаких общих физических свойств с означаемым, то есть с содержанием, наведенным данным знаковым означающим. Например, слова «стол» и «стул» отличаются только одной фонемой, в то время как реальные стол и стул могут иметь массу физических и функциональных отличий. Понятия «стол» и «стул» выражают различные (прямое и дополнительное) лексические содержания, закрепленные практикой употребления этих понятий в речи (Витгенштейн). Речевая деятельность субъекта, то есть использование им традиционных языковых означающих, служащих для выражения не только социально признанных значений, но также и индивидуально значимых смыслов, представляет собой, таким образом, постоянное неосознаваемое «упражнение» данного субъекта в деле укрепления социального согласия. Использование людьми языка какой-либо социальной группы, таким образом, имплицитно служит групповому сплочению. Аналогично, тысячелетия назад, групповой ритуальный танец вокруг костра способствовал единению первобытного племени.

Третьим фундаментальным отличием сообществ людей и млекопитающих, по К.Леви-Стросу, является трудовая деятельность человека. Для преобразования окружающей среды люди применяют орудия труда, технологические наработки и межличностные трудовые отношения, наследуя и развивая трудовые навыки в ряду поколений. Таким образом, возникает преемственность материальной культуры, отсутствующая у животных.