[Maikl_Polani]_Lichnostnoe_znanie_na_puti_k_postk(BookZZ.org)

позицию совершенно беспристрастного сомнения только в том случае, если утверждение лежит всецело вне сферы его компетентных интересов. Он может быть строго аг­ востичвв лишь по отношению к объектам, о которых он анавт маяо и которые не являются предметом его забот.

5. Является ли сомнение эвристическим принципом?

Мы видели, что практика научного скептицизма по от­ яошевию к утвержпениям, отвергаемым наукой, состоит 11 поддержке принятых в данный момент времени науч­ ных взглядов относительно предмета этих утверждений; мы видели также, что подобный скептицизм направлен и против ученых коллег, участвующих в каком-либо данном фундаментальном научном споре. Но разве не бывает и таких дерзновенных научных свершений, которые требу­

ют мужества усомниться в припятых до сих пор научных

верованиях? Конечно, каждое научное открытие консер­ вативно в том смысле, что оно поддерживант и расширяет науку как целое и в этой же мере подтверждает научный

взгляд на мир и усиливает его власть над нашими умами;

но любое крупное открытие модифицирует и сам научный подход, некоторые же открытия привели его к глубоким изменениям. Здесь сразу вспоминается целый ряд рево­ люционных открытий, таких, как открытие гелиоцентри­ ческой системы мира, генов, квантов, радиоактивности или теории относительности. Не может ли дело обстоять 'Так, что процесс ассимиляции новых проблеи уже суще­ ствующей системой всего лишь сохраняет науку, в то время как подлинные инновации влекут за собой рево­ люциовное изменение, посредством которого преобраау­ ется вся структура науки?

Это звучит правдопоцобно, но это неверно. Способ­ ность ранее принятых прецпояожеввй к экспаноии далеко аа пределы ивеедавяого сама по себе является одной из главных движущих сил научного прогресса. Именно эта сила заставила Колумба пересечь Атлантический океан в поисках Индии. Гевиальность его заключалась в том, ЧТО тезис о шарообразности Земли, прианававшвйся его со­

временниками неотчетливо, просто как предмет для умо­

арений, он воспринял букв8.ЛЬНО И В качестве руководства 'к практвческому действию. Идеи, разработанные Ньюто­ ном в его «Математических основах натуральной филосо­ фию>, также были широко распространены в его время;

291

его труд не ПОКQлебал околыко-нибудь значительно тех мнений, которых придержввалвсь тогда ученые, по край­ ней мере в его стране. Но и в этом случае гениальность. Ньютона проявилась в его способности придать смутным предположениям конкретную и доказательную форму. Одно из величайших и пораеятельнейшвк открытий на­ шего столетия, открытие дифракции рентгеновских лучей кристаллами в 1912 г., было сделано Максом фон Лауэ просто благодаря его способности конкретнее, чем, кто­ либо еще, поверить в принятую теорию кристаллов и рентгеновоквх лучей. Эти достижения были не менее от­ важными и дерзкими, чем нововведеная Rоперникаt Планка или Эйнштейна.

В соответствии со сказанным в есгествевных науках

нет таких достоверных эвристических принципов, кото­

рые бы рекоиендовали веру или сомнение в качестве пути к открытию. Некоторые открытия ствмулировались убеж­ дением, что в самой основе еуществующего понятийного

каркаса науки чего-то недостает; l1Jругие - противопо­

ложным чувством: его содержание гораздо больше, того, что уже осознано. Первая позиция выглядит более скеп­ гяческой, но она как раз и более уязвима для сомвевий, вызываемых чрезмерной приверженаостью к существую­ щей научной ортодоксии.

Добавлю: поскольну нет такого правила, которое гово­ рило бы нам в момент решевин о следующем шаге в ис­

следовании, что является подлинно смелым и что попро­

сту опрометчивым, то нет и правила, как различать сом­

нение, сдерживающее опрометчивость (и потому опреде­ лимое как истинное благоразумие), и сомнение, в корне подсекаюшее инициативу (и потому осуждаемое как Л'И­ шеявый воображения догматизм). Вевалия прововглаша­

ют героем научного скептицизма, дврвко отвергшего тра­

диционное учение о невидимых каналах в перегородке

между левой и правой половинами сердца; Гарвея же превовносят по прямо противоположной причине, а имен­

но за то, что он смело признал наличие невидимых кана­

лов, соединяющих артерии с венами.

6. Стабильность научных мнений

Любое противоречие между данным конкретным науч­ ным предсгавлевием и фактами опыта объясняется с по­ иощью других научных првдетавлевий; в запасе всегда

292

есть готовый набор вероятных научных гипотез для объ­ ясневия любого мыслимого события. Обезопасив себя

посредством этого своего вамкнутого характера и защи­

тившись дополнительно своими «епвцвклкческвмв резер­

вами», наука может отрицать (или по крайней мере от­

казываться рассмагрнвать как нечто лишенное научного

интереса) целые области опыта, которые для ненаучвого

ума выглядят и внутренне свяаными, и жизненно важ­

ными.

На протяжении всей этой книги я не раз возвращался к вопросу об ограничениях, присущих научной точке зрения, суммарно окарактврваоваяной как объективизм. Ниже я продолжу свою ПОПЬИ1Ку вырваться 'Из этой в вы­ сшей степени стабильной схемы с тем, чтобы вступить на путь реальности, запрещенный для нас объективизмом. В данный же момент я хочу только привести некоторые иллюстрации, которые покажут, как в рамках самой наи­ нц стабильность теорий перед лицом опыта поддержива­

ется впвпвклвческвми резервами, в зародыше подавляю­

щими альтернативные ковцепцви. В ретроспекгвве эта процелура выглядит в векогорык случаях правияъной, а в цругак ошибочной.

Теория электролатяческой диссоциации, предложен­ ная в 1887 г. с. Аррениусом, признавала хиивческое рав­ новесие между диссоцввроваввой и нвдиссоциировавной формами эленгролита в растворе. С самого начала изме­ рения показали, что это верно только для слабых влек­ тролитов, наподобие уксусной кислоты, но не для важ­ нейшей грушгы сильных элентровитов, таких, как соля­ ная или серная кислота. В течение более чем тридцати

лет отклоневия опытных данных от теоретических рас­

четов тщательно ивмерялись и ааносилвоь в таблицы в

руководствах, но никому не приходило в голову усомнить­ ся в теории, которой эти от:клонения столь явно проти­ воречили. Ученые довольствовались тем, что говорили об

«аномалиях с сильными электролитвмиэ, не сомневаясь

ни на игновевие, что хотя эти эдектролиты не подчивя­

ются закону, все же на деле их поведевие этим законом

регулируется. Помню мое собственное изумление, когда примерно в 1919 г. я впервые услышал, как обсуждают

идею о том, что аномалии надо рассматривать нак опро­

верженив тезиса о равновесии, постулированного Арре­ ниусом, и объяснять их другой теорией. Но до тех пор,

пока такая альтернативная концепция, основанная на

293

вдвктростагичеекои взаимодействии ионов, не была yc~ пвшно разработана в деталях, предшествовавшая ей тео­ рия не была отброшена.

От всего, что противоречит бытующим научным кон­ цепциям, часто отделываются, называя такие факты «аномалиями». Это наиболее удобное допущение из фонда апициклвчеснвх оговорок любой теории. Подобный прием в науке часто блестяще оправцывался в тех случаях, когда последующий пересмотр противоречащих концеп­ ции данных, или углубление исходной теории объясняли эти аномалии. Как раз таким примерси служит модифи­ кация теории Аррениуса применительно к сильным элек­

тролитам.

Итак, самосогласованносгь, упомянавшаяоя когда-то философами В качестве критерия истины, есть всего лишь критерий стбияьносги, А стабилизироваться по этому критерию в равной мере могут как истинные, так и ошибочные В1ЗГЛЯДЫ на Вселенную. Приписывать ис­ гинность любой из конкретных стабильныхальтерна­ гив - это фидуциарный акт, который можно анализиро­ вать только в терминах првнятия на себя определенных обязательств. К этому вопросу Я вернусь В следующей главе. В данный момент я упоминаю о нем лишь для того, чтобы разъяснить, что не существует принципа сомне­ ния, применение которого открывало бы нам, какая из двух систем имплицитных мнений истинна; не существует, кроме как в том смысле, что мы будем признавать реша­ ющими свицегеяьства против той системы, в истинность которой мы не верим, но не будем так поступать в отно­ шении той, в которую верим. Здесь опять-таки допущение

сомнения столь же явно окааывавгся актом веры, как и

его недопущение.

7. Всеобщее сомнение

Какое же значение в свете сказанного мы можем при­ дать принципу всеобщего сомнввия? Коль скоро какое-то отдельное мнение подвергается пересмотру на фоне го­ раздо большего числа неоспоримых мнений, эти послед­ ние нельзя объЯ13ИТЬ также сомнительными. ХОТЯ каж­ дый элемент нашего убеждения можно (предположитель­ но) сопоставить поочередно со всеми остальными элементами, невозможно себе представигъ, каким обра­ зом все эти элементы могли быть подвергнуты одно­ временно такой операции. Но это не ГОВОрИТ о том, что

294

никогда нельая подвергнуть сомнению некоторую систе­

му мнений как целое. Создание нвеаклицовой геометрии

поставило под вопрос евклидову геометрию как целое,

лишив последнюю статуса обязательности. Можно пред­ ставить себе, что однажды мы почувствуем веобходи­

мосгь пересмотреть и наше принятие математики в це­

дом.

Вообразим себе нвограничевво процолжаюшийся про­ цесс отказа от ранее првнимавшихся нами систем арти­ куляции, равно как и от теорий, сформулированных в

этих терминах или имплицируемых в нашем использо­

вании этих систем. Такого lюда сомнение могло бы в конечном счете привести к упразднению (без компенса­ ции) всех существующих средств артикуляции. Оно при­ вело бы нас к забвению всех ранее 'й:спользовавшихся языков и исчезновению всех концепций, которые этими

языками выражаются.

Сторовввкв правципа сомнения определенно отвергли бы такую интерпретацию всеобщего сомнения; хотя я не вижу, на каких основаниях они могли бы это сделать. Ведь это единственный способ сомнения, который ведет к подлинному освобождению наших умов от некритиче­ ски приобретенных и предвзятых мнений. Если мы не можем принять оправдания ненритической првверженно­ сти мнениям вообще, тогда нам не остается ничего дру­

гого, 'кроме как полностью стереть все такие предвзятые

мнения. И если это оказывается затруднительно на практике, мы должны по крайней мере признать эту аль­ тернативу в качестве нашего идеала совершенства. Мы должны принять 'в качестве образца интеллектуальной честности ум девственный, не несущий на себе следа ни­

каких авторитетов.

Рискуя сказать очевидные вещи, я должен все же 'до конца выяснить, что же, собственно, имеется в виду, ко­

гда допускают существование ума, могущего выносить

суждение по 'Всем вопросам без каких-либо предвзятых мнений. Ведь не может же это означать ум новорожден­

ного младенца, поскольку у младенца нет еще разума,

достаточного для постижения каких-либо проблеи и 'от­ крытия каках-либо их решений. Быть может, девствен­

ному уму нужно позволить созреть вплоть до того возра­

ста, в котором :ОН достигнет полноты своих природных

интеллектуальных способностей, но для этого его необ­ ходимо оберегать от формирующего воздействия какого

295

бы то ни было образования. Его нельзя будет учить 'Язы­ ку, ибо речь может быть приобретена только внвкрити­ ческим путем, а првктвка речи на каком-либо 1\ОJШ;pет­ ном языке несет с собой принятие конкретной теории универсума, постулируемой этим явыкои,

Мы уже видели (гл. 5), как активно ум участвует в нашем сенсорном осознании вещей. Иногда это ведет к ошибочномувидению вещей, и эта инстинктивнаяошибка может серьезно затруднить прогресс философии и науки. Во всяком зрительном восприятии неизбежно присутст­

вует контраст между «покояшимвся» и «дввжущимися»

телами. Землю мы видим в качестве абсолютно покоя­ щвйся, а 'Солнце, Луну и ввевцы- в качестве обращаю­ щихся вокруг нее как своего центра. Геоцентрическая картина мира твердо поддерживается всей совокуп­ ностью наших наиболее древних перцептиввых предубеж­ дений. По сути, даже в ньютововской механике солнеч­

ная система в свою очередь рассматривадась как нечто

фиксированное, а остальная Вселенная - как движущая­ ся вокруг нее. В наши дни ньютоновскую схему осуждают как продукт некритической мысли; однако ее истоки обна­

руживаются уже на самом низшем уровне зрительного

восприятия, так что в подобную иллюзию могли бы

впасть даже дети, выросшие среди волков.

Таким образом, доводя идеал девственного ума до его логических пределов, мы неизбежно сгалниваемся с тем фактом, что любое, в частности зрительное, воеприятие вещей содержит в себе предпосылки относительно приро­ ды вещей, причем предпосылки, 'возможно, ложные. Ви­ дим мы объект черным или белым, это не определяется количеством света, который этот объект посылает вам в глаза. Снег и в сумерках выглядит белым, а смокинг ос­

гаетоя черным при ярком солнечном свете, хотя в данном

случае от смокинга в глаз поступает больше света, чем от снега. Говорят, 'Что черное есть черное, а белое есть белое, и однако то, видим ли мы объект черным или бе­ лым, решающим образом зависит от всего контекста, в котором свет от объекта достигает наших глаз. Способ,

посредством которого мы вводим этот контекст в свое

восприятие красок, размеров, расстояний и форм воспри­ нимаемых объектов, определяется нашими врожденными физиологическими предрасположеввями и 'Их последую­

щим развитием под влиянием нашего опыта.

Мои воспрвятия сегодня, когда я взрослый, не тако-

296

вы, какие я имел, когда был новорожденным, и это раз­ личие во многом обусловлено фуннцвонированивм меха­ низмов конвергенции глаз, адаптации и других более

сложных сенсорных процессов, выполняемых в соответст­

вии с принципами, быть может ложными. Даже если можно было бы элиминировать все эти функции, обучив­ шись смотреть на вещи снова невоепринимаюшими гла­ вами, гак чтобы их образы проносвлись по сетчатке моего глаза, подобно ниноленге в провкторе, у меня не было бы уверенности, 'что таким путем я получил бы доступ к самой сердцевине неоспоримых девственно частых дан­ ных. Я просто отключил бы свое зрение, в точности так же, как это делают факиры, когда они входят 'в транс с открытыми глазами. Я не смог бы с помощью какого-либо критвчески нонтролвруемого процесса вернуть себе сп0- собностъ к 'Восприятию; я мог бы вернуть ее только уси­

лием видеть снова, используя свои глаза со всеми их

сложными механизмами, приведя в должное положение

голову и сочетая все это с восприятием авука, прикос­

новевнем и поисковыми движениями тела, то есть сле­

дуя процессу, воплощающемув себе целую систему пред­

посылок, которым я на время должен некритически вве­

рить себя. Общую сумму того, что мы привимавм соана­ тельно, мы можем уменьшить в различной степени, даже Свести ее к нулю, приводя себя в состояние ступора; но

каждая данная ступень сознания, по-видимому, подра­

зумевает соответствующее ей по масштабам множество вкритическвпранимаемыхмнений.

Поэтому программа всеобъемлющегосомнения терпит крах и своей неудачей 'свидетельствуето том, что любая

рационадьносгъкоренится в доверии.

Обвинение инквизиции против Галилея состояло в том, что ему вменялась «опрометчивость» выводов: Пап­ ская энциклика Huroani generis, изданная в 1950 г., про­

должает ту же линию противостояния науке, предостерв­

гая католвков, что эволюция - это все еще не доказан­

ная гипотеза. Однако ни один философствующий скептик

не станет на сторону инквизиции против коперникан­

ской системы или на сторону папы Пия ХН против дар­ винизма. Раз скептвк не считает рациональным сомне­

ваться в том, во что он сам верит, то отстаивание «разум­ ного сомнению) - это просто способ, посредством 'которого скептик отстаивает свои собственные убежде­

ния,

Глава 9

САМООТДАЧА

1.Фундаментальные убеждениа

Яверю, что я призван искать истину и утверждать найденное мною, несмотря на весь связанный с этим риск. Эта сентенция, кратко суммирующая мою фидуци­

арную программу, выражает то основнов убеждение, ко­ торым я считаю себя обязанным руководствоваться. Но если так, то утверждение данной сентенции должно со­

гласовываться с ее содержанием, практиче-ски воплощая

то, к чему это содержание фактиче-ски обязывает. И дело действительно так и обстоит. Ведь произнося эту сентен­ цию, я одновременно и говорю о том, что я обязуюсь

свершить посредством мысли и речи, 11 совершаю это.

Всякое исслецовавие в области наших фундаментальных верований и убеждений может быть непрогиворечввыи лишь в том случае, е-сли оно предполагает свои собствен­ ные выводы. Такое иоследование по самому своему смыс­ лу должно содержать в себе логический круг,

И это последнее высказывание само может служить примером того действия, которое оно узаконивает. Ибо

оно очерчивает основания моего рассуждения, опираясь

при этом на эти же самые основания. Мое допущение

логического круга и доверие к этому допущению могут

быть оправданы лишь убежденностью, что в той мере, в которой я выразил СБое чувство интеллектуальной ответ­ ственности 'в качестве моей личностной веры, в той же мере я могу быть уверен, что выполнил фундаментальные требования самокритвцввма: убежденностью, что я дей­ ствительно обяван сформировать такие лачностныв веро­

вания и могу с полным правом и ответственностью их

придерживаться, даже если я и вижу, 'Что едивствевное оправдание такого притязания - в том, 'Что на той же ос­ нове, что и утверждаемые им факты, говоря логически, вся моя аргументация есть не что иное, как разработка этого круга. Это систематический курс обучения себя са­ мого быть верным своим убеждениям.

Как только такая программа сформулирована, она, как может понаааться, грозит разрушить самое себя. Ей гро-

298

зит сползание в субъективизм, поскольку, ограничиваясь выражением своих собственных убеждений, философ мо­ жет присграститъся говорить только о себе. Я полагаю, что подобной опасности можно избежать, если видоизме­ нить нашу концетщию убежденности. Шагом в этом на­ правлении был высказанный мною выше тезис, что декла­ ративные предложения ради точности следовало бы фор­ мулировать в фидуциарном модусе, ставя перед ними слова «я полагаю, что...», благодаря чему было бы устра­ нено формальное различие между высказываниями, ка­ сающимися веры, и высказываниями о факте. Однако эта реформа, которая связала бы каждое утверждаемое выс­ казывание с его субъектом, должна еще быть дополнена так, чтобы предложение сохраняло связь также и с дру­

гим своим полюсом, то есть с вещами, о которых оно го­

ворит. Для этого фидуциарный модус должен быть вписан в более широкую схему обяауемости,

Слово «обявуемостъ» будет здесь использоваться в не­ котором конкретном смысле, который будет установлен в его употреблении, причем практические аспекты этого употребления должны также сделать достоверным мое убеждение в существовании и оправданности обязуемо­ сти. В итоге я смогу покавать, что философия, признаю­ щая обязуемость в том смысле, который я имею в виду,

может рассматриваться как определенная привержен­

ностъ философа, и ничто более; мы избегаем тем самым как ложных притязаний безличности, так и низведения философии до уровня всего лишь самовыражения и воз­ званий, лишенных какого-либо безличностного статуса.

2. Субъективное, личностное и всеобщее

Личностная причастность познающего субъекта тому процвссу познания, которому он вверяет себя, осущест­ вляется в порыве страсти. Мы осознаем интеллектуаль­ ную красоту как ориентир для открытий и как признак

истинности.

Любовь к истине действует на всех уровнях развития мышления. Кёлер наблюдал, как охотно шимпанзе по­ вторяли те приемы, которые были ими ранее изобретены для добывания пищи; повторяли уже в виде игры, заме­ няя пищу камешками. Беспокойство, которое испытывает животное, когда задача его затрудняет (об этом я еще бу­ ду говорить подробнее), иллюстрирует и связанную с ним

способность наслаждаться интеллектуальным успехом. Эга эмоции выражают веру: мучиться проблемой - значит

верить, что она имеет решение, а радоваться открытию­

значит принимать его как истину.

:Эмоциональные аспекты интеллектуальной вовлечен­ ности могут быть более точно описаны по контрасту с другвии ни к чему не обяаывающвми чувствами или ост­ ро пврежвваеиыми состоявиямв. Резкая физическая боль пронвает всего человека, но ощущение такой боли само по себе не есть какая-либо деятельность или вовлечен­ ностъ во что-либо. Если человеку жарко, или скучно, ИЛИ

он устал, то эти состояния, охватывая его психику в

целом, не подразумевают никакого утверждения, кроме

утверждения самого этого страдания. Существуют также

ичисто чувственвые удовольствия, пассивные почти в

той же мере, как и названные физические страданил; од­ нако более интенсивные формы удовяетворекия наших

чувств, связанные с удовлетворением ввстинктиввых по­ требностей, также влекут за собой своего рода самоотдачу, Я думаю, мы можем на подобных основаниях равлв­ чить, с одной стороны, то личностное в нас, что активно участвует в наших прввяаанностях, и с другой - те субъ­

ективные состояния, характеризующиесл тем, что мы

претерпеваем некие ощущения. :Этим различением уста­

навливается ковцепция личносгноео, которое не есть ни

субъективное, ни объективное. Поскольку личностное подчинено требованиям, которые оно само признает как нечто от него независимое, оно несубъентввно: но по­ скольку оно есть действие, руководимое индивидуальны­ ми страстями, оно и необъектввно. Оно преодолевает дизъюнкцию между субъективным и объективным.

Структура самоотдачи, служащая своего рода ло­ гической матрицей для личностного, наиболее отчетливо представлена в акте сознательного решения задачи. По­ добные акты проявляются лишь на сравнительно высоком

интеллектуальном уровне, имея тенденцию исчезать снова

на еще более высоких ступенях интеллектуальной изо­ щренности. Решение задач совмещает в себе элементы и той области, которая выше акта решения, и той, которая ниже его. Вначале обратимся к первой из этих двух об­ ластей, непосредственно примыкающих к обласги реше­

ния задач.

В нижней частu интеллектуальной шкалы находятся процессы удовлетворения инстинктивных потребностей,

300