[Maikl_Polani]_Lichnostnoe_znanie_na_puti_k_postk(BookZZ.org)

придавать слову скептичесний оттенок, поставив его в

.кавЫЧЮI. Допустим, статья имеет наголовон Объяснение

«(Э1f,страсеnсорnого восприятия», а другая, написанная в

ответ на нее, - «Объяснение» эпссрасенсорного восприя­ пия, Навычкв укавывают на то, что в первой статье отри­ цается реальность феноменов акстрасевсорного восприя­

тия, в то время как вторая исходит из признания их

подлинности, но в ней выражается недоверие к их объяс­

нениЮ.

На дескриптивные термины, записанные в предложении без кавычек, мы можем с уверенностью положиться: они

удостоверяют основательность понятия и его соотввтст­

впе рассматриваемому предмету. Такое употребление сло­ ва я буду называть прямым. И напротив, дескриптивный термин, употребляемый в кавычках (исключая случаи де­ фпниций - слово «кошка» обозначает кошку), я буду называть спепгическим или косвенным. Такое употребле­ нпе ставит под вопрос или реальность обозначаемого сло­

вом понятия, или его применямость в данном случае.

Поскольну слово остается тем же самым, неаависимо от

того, используется ли оно прямо или косвенно, различие

между этими двумя способами употребления ааключвно целиком и полностью внеявном коаффицивнге высказы­ вания. Это различие является формальным указанием на тот неспецифируемый личностный коэффициент, который

связан с прямым использованием цескриптивного тер­

мина.

3. Пробаематиаация дескриптивных терминов

Мы можем попытаться исключить не поцдавшийся оп­

ределению остаток значения, разъяснив его в словах, под­

держанных наглядным покааом. Такого рода словесные определения действуют так же, как анализ навыка или аксиомативация научного метода исследования; они ЭR­

сплицируют определенные нормы, дотоле применявшиеся лцшь в веявном виде, и способствуют консолидации и усо­ вершенствованию их применевин. Соответственно когда мы формулируем определение, то должны при этом пола­ гаться на своп наблюдения над обычно прантикуемыми способами аутентичного использования слова, точнее, на наблюдения над тем, как мы сами применяемтермин, оп­ ределенный способами, которые мы рассматриваем как достоверные. «Опредвленпя путем понааа: - это просто

253

адекватное расширение таких наблюдений. Эти определв, ния должны обратить внимание слушающего на примеры, полагаемые особенно ясными, подобно тому, как объясвв...

ние искусного навыка дополняется демонстрацией его исполнения. Формализация значения, таким образом, с самого начала опирается на пракгику неформалваованно­ го значения. То же самое неивбежно имеет место и в кон­

це, когда мы используем в определениях слова, когорыв

сами введены без определения. Наконец, практическая

интерпретация определения должна все время опираться на неопределяемов понимание этой интерпретации со сто­ роны того, кто на ней основывается. Определения лишь видоизменяют место, занимаемое неявным фактором ана­ чения: они уменьшают роль этого фактора, но не могут

его элвмивировагъ.

Этот фактор есть акт доверия, а относительно всякого доверия мыслимо, что оно окажется ошибочным. Об этом

риске я говорил выше, когда показывал, что всякая арти­

куляция коренится в пекоторои роде постижения, анало­

гичном тому, которое присуще животным, осмысливающим

свою сигуацвю. Мы видели, сколь страстно это доверие, сколь изощренно оно и какой убедительной силой облада­

ет; как оно разделяется, поощряется и дисциплинируется

участниками сообщества, посвятившими себя его культи­

вированию; и как соответственно наше доаерне к значе­

нию слов есть акт социальной верносги, Все эти виды неявной вовлеченности предстали перед нами как нечт() самодовлеющее, необратимое, а потому инеопределимое. Здесь мы, по-видимому, сталкиваемся с огромной раавет­ вленной системой неопределенностей, полностью надоступ­ ных фиксации, которые мы должны принимать вслепую, если вообще собираемся говорить.

Противопоставив косвенное использонаниеслов их прямому употреблению, мы теперь можем формально НО­ казать неизбежность риска, сопряженного с доверием к высказанному. Мы можем взять какое-либо слово в кавыч­ ки, употребляя в остальной части предложевин все слова в примом смысле. Однако оспаривание каждого слова nо­ очередно в то же время викогца не будет равнозначно проблемативации всего предложения в целом. Соответст­ венно эта поочередная пробяемативация никогда не выя­ вит радикальной ошибки, если таковая кроется в основе нашего языка описания в целом. Новвчво, Мы можем

изъять момент доверия из всего текста одновременно,

254

:поставив в кавычки каждый дескриптивиый термин. Но ·тогда ни одно из этих слов ничего не будет означать,

.а текст в целом станет бессмысленным. Риск, сопряжен­ нЫЙ с актом придания смысла хотя бы нвкоторой совокуп­

!IОСТИ деокрнпгивных терминов, неискорении.

4. Точность

Ранее я говорил также, что мы должны принять как нечто неизбежное риск, связанный с семантической неоп­

рвдеденностъю, поскольку лишь слова снеопределенным значением могут иметь отношение к действительности; и для того, чтобы пойти на этот риск, мы должны доверять своей способности распознавать наличие такого отношв­

нпя.

Решение принять риск неопределенности не позволяет

считать точность значения каким-то идеалом, в связи с

чем встает вопрос, в каком смысле мы можем (если во­ обще можем) применять гермин «точный» или «неточ­ ный» К значению дескриптивного термина.

Я полагаю, что эпитет «точный» можно применять к дескрвпгивному термину так же, как к измерению какой­ либо величины, н карте или иному описанию: термин то­ чен, если он представляется соответствующим опыту. Точ­ ность или неточность - это свойство, когорое может быть предикатом какого-либо обовначения, когда оно испытано путем сопоставления с чем-то, что есть не обозначение, но ситуация, к которой данное обозначение относится.

Это испытание само не может быть испытано в том же самом смысле. Оно представляет собой веартикудврован­ ное действие и в качестве гакового лишено той раздвоен­

ности, которая делает яогвчески возможным сопоставле­

ние и согласование мух вещей: обозначения и обозначен­ ного. Поэтому, говоря о дескриптивном термине, что он точен, мы объявляем о результате испытания, когорое само не может быть названо точным в том же смысле сло­ ва. R'онечно, о данном применении »ермина «сочный» мо­

ЖНО опять скавать, что оно является точным или неточ­

ным, когда мы сопоставим это применевив с тем испыта­

нием, из ногорого эта оценка была выведена. Но это

'Второе сопоставление снова должно основываться на лич­ носгной оценке, о которой уже нельзя окааать, что она точна в том смысле, в каком может быть точным описа­ нив. Итак, точность термина в конечном счете всегда ус-

255

rанавливается проверкой, которая сама не является точ­ ной в том смысле, в каком говорят о точном термине.

Бесплодный регресс в неопределенность, на путь кото­

рого мы вступаем, когда спрашиваем, является ли приме­ пение термина «точный» само по себе точным, подскааы­ вает мысль избежать этого вопроса и для этого отвергнуть за словом «точный» характер дескриптивного термина. Когда мы говорим, что слово является точным (или, на­ пример, подходящим, пригодпым, ясным, выразительным), то мы одобряем некое наше собственное действие, которое мы (выполняя его) признали удовлетворяющим нас. Мы

достигаем удовлетворения от чего-то, что мы делаем, та­ ким же образом, как достигаем осмысления размытых контуров или неяоных шумов. О результате этого лично­

стного, принадлежащего нам самим понимания мы, в сущности, и сообщаем, говоря, что используемое нами сло­ во является точным. Неопределенность воввякает лишь

тогда, когда мы маскируем констатацию удовлетворения своим результатом под некий дескриптивный термин, оз­ начающий свойство другого дескриптивного термина.

Этой ошибки мы избежим, если в полной мере привна­ ем, что только говорящий или слушающий может нечто означить с помощью слова, а само по себе слово ничего означать не может. Когда же акт придания значения осо­ знается человеком, реализующим свое понимание вещей

путем использования слов, описывающих эти вещи, то

сама возможность выполнения укаванного акта, согласно

строгим кригериям, выглядит чем-то логически бессмыс­ ленным. Ибо любая строго формальная операция была бы беаличностной, а потому не могла бы передать личност­ ную вовлечввностъ говорящего. Итак, анализ термина «точный» применительно 1\ деокрипгивным терминам, 1\0-

торые могут означать нечто реальное только в том случае,

если они не строго точны, выявляет наличие анта конста­ тации, совершаемоголицом, высказывающимданный тер­

мин и оценивающим его точность.

5. Личностное оаначивание

Если, таким образом, не слова имеют значение, а го­ ворящий или слушающий что-то обозначают словами, то

позвольте мне в соответствии с этим изложить именно

свою позицию нак автора всего написанного выше и того,

что последует далее. Я должен здесь прианать, что дан-

256

куляции, когорыв обязаны стать явными в ходе iIаItl.их рефлексивных размышлений о самом этом процессе «суб­ сидировавият доверия. В то же время нельзя считать, что эти условия обеспечивают данный процесс, ибо сами они

могут стать приемлемыми только в плане такого дове­

рия. Если я соглашусь, что каждое слово, с уверенностью

произносимое мною как значимое, выскавывается так в

силу моизсобетвенпых личностных обяаательств, то я

должен согласиться и с тем, что слова, испольаованвые для самого данного утверждения, аналогичным образом примвнены, чтобы обозначить нечто личностное. Таким образом, хотя я не могу говорить иначе, кроме как изнут­ ри явыка, я тем не менее могу по крайней мере говорить о своем языке способом, согласованным с данной ситуа­ цией.

Но согласованности еще недостаточно. Моя программа должна быть такжв не лишенной определенной значимо­ сти. Могу ли я вообще нан-го оправдать говорение о чем­ либо, если в тот момент, когда я начинаю говорить, я

принимаю нан данное все неопреде.тrенные, сложно пе­

реплетенные значения нонкретного словаря, причем любое последующее осмысление этих значений с необходи­

мостью останется аанлючввным в том же самом языке, на

котором я хочу их осмыслить. Может пскаааться, что мы

спасли от разрушения концепцию значения путем депер­

сонализации только для того, чтобы свести ее до уровня догматической субъективности.

Здесь я должен временно прерватъ мой анализ, потому что попытку оправдания личностной ковцепцин значения в том виде, как она описана в данном равделе, можно бу­

дет предпринять лишь позже, в связи с анализом ряда

сходных проблем, возникающих в результате фидуциар­ ного способа констатации.

6. Утверждения о фактах

Дени де Ружвмон кап-то заметил, что человек - это единственное животное, способвое лгать. Может быть, точнее было бы скавать, что человек может обманывать других наиболее успешно, потому что только он может скавать им ложь. Любое мыслимое утверждение относи­ тельно факта может быть сделано искренне или как ложь. Само высказывание в обоих случаях остается одним и тем же, но его веявныв факторы различны. Правдавое

258

выскааывание налагает на говорящего обязанность верить в то, что он утверждает. Он отправяяется с этой верой в плавание по безбрежному океану возможных последствий этого выскаэывания. В ненокреннем выскааывании эта

вера отсутствует: на воду спускается дырявое судно, что­ бы другие сели на него и потонули.

Пока фактическое утверждение не сопровождается оп­

ределенным эвристическим чувством или стремлением ко­

го-то убедить, оно есть просто ничего не говорящая сло­ весная форма. Любая попытка исключить этот личностный фактор путем формулировки точных правил построения или проверни фактических утверждений с самого начала обречена на бесплодность. Ибо правила наблюдения и ве­ рификации могут быть выведены только из примеров фак­ тических утверждений, которые мы принимали как истин­ ные до того, как узнали эти правила; и в конце концов применение наших правил с необходимостью вновь будет опираться на фактические наблюдения, привятив которых есть акт личного суждения, не руноводимый никакими аксплипитными правилами. Кроме того, применевие пра­

вил должно непрерывно основываться на руководстве со

стороны нашего личностного суждения. Изложенный ар­ гумент с формальной стороны подтверждает участие гово­ рящего в любом искреннем утверждении фантического

плана.

Нан же мы можем учесть этот личностный фактор в Пашей концепции истины? Что мы можем иметь в виду, говоря, что некоторое утверждение истинно?

Артинулнровавное утверждение слагается из двух ча­ стей: из выснааывания, сообщающего содержавив того,

что утверждается, и из молчаливого акта утверждения

данного выскавывания. Артикулированвое утверждение может быть провервно путем разделения его частей и

мысденного устранения анта утверждения, после чего не­

утвержденное предложение сопоставляется с опытом.

Если в результате этой проверни мы решаем возобновить акт утверждения, обе части воссоединяются и предложе­ ние переутверждается. Это переутверждение можно сде­

лать явным, скавав, что первоначально утвержцавшееся

аыокааывание истинно.

Самый акт утверждения, конечно, не состоит из двух частвй, одной внеречевой. а другой артикулированной, из которых первую можно было бы изъять, а вторую (став­ шую после этого ввутвержцевной) проверить путем сопо-

259