[Maikl_Polani]_Lichnostnoe_znanie_na_puti_k_postk(BookZZ.org)

пафос сомнения преемегвенно дошел и до наших дней. В направлениях, определявших мышление XIX в., преоб­

ладали авторы, которые от лица естествознанияуверенно провоагяашали, что они не приемлют викакого тезиса,

если он не прошел черва горнило ничем не ограниченного

сомнения. В качестве наиболее яркого образца возьмем

следующее красноречивое провозглашение принципа со­

мнения, принадлежащееДЖ. С. Миллю: «Для нас не су­

шествует никакого другого ручательства в истивности

какого бы то ни было мнения, кроме того что каждому человеку предоставляетсяполная свобода ДОRазьmать его ошибочность, а между тем ошибочность его не цокааана. Если вызов на критику не принят или если принят, но критика оказалась бессильной, то это еще нисколько не аначит, что мы обладаем истиной, - мы можем быть еще очень далеко от истввы, но по крайней мере мы сделали все для ее достижения, что только могло быть сделано

при настоящем состояяви человеческого понимания, мы

по крайней мере не пренебрвгли ничем, что могло рас­

крыть нам истину, и если поле для критики остается

открытым, то мы можем надеяться, что ошибки, какие есть в нашем мнении, будут раскрыты для нас, как толь­ ко ум человеческий сделается способен к их раскрытию,

апокамест имеем основание думать, что настолько при­

блиаились н исгине, насколько это возможно дл.я нас в данную минуту. Вот только до какой степени человек до­ отигавт знания истины, и вот единственвый путь, кото­ рым он может достигать этого знанию> 1.

Трудно представить себе более искреннюю деклара­ цию интеллектуальной честности. Однако смысл приве­

денных слов не вполне определен, а их неодноаначность

скрывает за собой нак раз те личностные убеждения, каRие в этой деRларации громогласно отвергаются. Ибо мы знаем, что не только ДЖ. С. Милль, но и другие авто­ ры, находившиеся в русле либеральной традиции фило­ софекого СОМН8'ния, разделяли и разделяют повынв широ­

кий круг убеждений по вопросам науки, этики, политики и т. ц., являющихся отнюдь не бесспорными. Если они рассматривают данные убеждения как такие, «ошибоч­

ность которых не доказана», то это отражает всего лишь их решение отвергнуть аргументы, выдвинутые против

1 М и л л ь Дж. Угалитариавваи. О свободе. Изд. 3-е. СПб, 1900,

с.232-233.

282

Бсовременном сознании (и даже, как я обнаруживаю,

вмоем собственном) глубоко внедрена та идея, что хотя

сомнение может стать нигидистическим и тем самым по­ ставить под угрозу саму свободу мысли, тем не менее воздерживаться от мнения всегда будет актом интеллек­ туальной честности по сравнению с решением придержи­ ваться мнения, от которого мы могли бы откаваться, если бы захотели это сделать. Принять мнение, уступив воле­ вому импульсу (своему или со стороны других лиц, рас­ сматриваемых как компетентные), - это воспринимается как измена разуму. Если вы будете кого-нибудь учить,

что надо так поступать, то вы не можете не навлечь на

себя подозрения в абскуравтиаме и даже в ваше собст­ венное сердце проникнет это подозрение. Каждый шаг в поисках посткрвтической философии отдается в наших умах эхом предостврежевай критической эпохи. По сло­ вам Канта: «ВО всех своих начинаниях разум должен подвергать себя критике и никакими запретами не может нарушать ее свободы, не нанося вреда самому себе и не навлекая на себя нехороших подозрений. Здесь нет ни­ чего столь важного по своей полезности и ничего столь священного, что имело бы право укловяться от этого ис­

пытующего и ревизующего исследования, не признающе­

го никаких авторитетов. На этой свободе основывается само существование разума...» 1.

Я не буду чувствовать себя спокойным, защищая по­ зицию акритической веры, если вначале не дам исчерпы­ вающий ответ на это предостережевrие, критическв рас­

смотрев принцип сомнения.

2.Эквивалентность мнения и сомнения

осомнении можно говорить в очень широком смысле.

Вповедении любого животного, обладающего хотя бы про­ блеском интеллекта, можно ваблюдать мгновения колеба­ ний и описать эти мгновения как «соинешав». Можно

сказать об охотнике, что он в сомнении, когда он прицв­ лился и еще не нажал на курок. Такими же колебаниями наполнен поэт, пытающийся в какой уже раз найти нуж­ ное ему слово. Некогорая степень такого молчаливого соивешая присутствует во всех артикулированных фор­

мах интеллекта в контексте акта утвврекдевия, в много-

1 1\ а 11 т И. С6ч. в 6-ти томах. Т. 3, с. 617.

284

численных его вариантах. Только такого типа сомнение и релевантно по отношению к принятию какой-либо ар­ тикулированной схемы в качестве своеголокуса; поэтому оно определяет границы и способ нашего духовного су­ ществовавия в :и:х истоках. Однако, перед тем как обра­ титься к изучению этого глубинного вида сомнения, я вкратце рассмотрю энсплицигные формы сомнения, оспа­ ривание ЭКСПЛИЦитных факгуальных высказываний, ут­ верждаемых другими либо утвержцавшахся ранее нами

самими.

Я начну свою критику сомнения с того, что покажу, что сомнение в каком-либо эксплвцвтном высказывании

означает просто попытку отрицать мнение, выраженное

втим высказыванием в пользу других мнений, на данный

момент не поставяеввых под сомневие.

Допустим, кто-то говорит: «Я полагаю, что р», где р

овначает. например, «плаветы движутся по вялвптичес­

ким орбитам» ИЛИ же «все люди смертны». Я ему отве­ чаю: «Я сомневаюсь в р». Можно принять, что это озна­ чает, что я отвергаю р и записать: «Я полагаю, что nе-р». Или с другой стороны, мой ответ может означать, что я

возражаю лишь против уверенности в р как в истине и

отрицаю налвчив достаточных оснований для выбора между р и nе-р. Это может быть выражено словами «Я полагаю, что р не доказано». Первый тип сомнения мы можем назвать «контрадвкгорвым», второй - «агносгиче­

(жим».

Очевидно, что выражение коатрадинторного сомнения «Я полагаю, что nе-р» носит тот же характер, что и по­ ставленное им под сомнение утверждени.е «Я полагаю,

что Р», поскольку различие между Р и nе-р состоит лишь в том, что они указывают на различные фактические по­ ложения вещей. Так, «Я полагаю, что nе-р» может озна­

чать заявление, что планеты движутся по неаллиптичес­

ким орбитам.

История науки дает много иллюстраций логической эквивалентности утверждения и возражения. В матема­

тике задачу часто можно сначала представить в поло­

жительной формулировке, а затем в прямо противополож­ ной именно для того, чтобы доказать невовможностъ най­ ти решение. Подобным образом были обращены проблемы квадратуры круга и трисекции угла с помощью лвнвйкв 1J; цирнуля; было доказано, что эти построения невьшол­ пимы. В механике после того, как многовековые, но оши-

285

бочно направленные усилия изобретателей были ватра­ чены на попытки решить проблвму вечного двигателя, невоаможнооть построить такого рода машину была при­ знана одним из фундаментальных за~он{)в природы.

Вотрицательной форме были сформулированы и второе

итретье начала термодинамики, и теория химических

элементов, и принципы относительности и неопределев­

ности, равно как и принцип Паули. Эддингтон основав всю свою систему природы на ряде' допущений о том, что надо считать невозможным. Во всех этих случаях раали­

чие между позитивным суждением и его отрицанием есть

просто вопрос конструкции фразы, а решение о приаятив или отвержении той или иной из этих двух форм утвер­

ждения выносится на основании сходных тестов.

Агностическое сомнение есть нечто несколько более сложное, поскольку состоит ИЗ двух частей, причем вто­ рая не всегда отчетливо подразумевается. Первая часть -

это нонградинторное сомнение, которое в свою очередь

может быть либо временным, либо онончательным. Вре­ менное агностическое сомнение (<Я полагаю, что р не цокааано») оставляет открытой возможность того, что в будущем р еще может быть доказано. Окончательное аг­ ностичесное сомнение (<<Я полагаю, что р не может быть докаааво») вообще отрицает, что р когда-либо будет до­ казано. Но ни тот, ни другой типы отрицания, строго го­

воря, ничего не утверждают по поводу досговеряоств р, а потому оба они вместе представляют лишь первую и еще

отнюдь не решающую часть агностического сомнения. В самом деле, имеются раяяичные случаи, когда агно­

стическое сомнение в его первой части вовсе не предпо,

лагает, что мы утратили доверие к утверждению, которое

ставится под сомнение. Допустим, мы хотим рассмотреть возможность сформулировать некоторую дедуктивную систему, где р было бы одной из аксиом. Для этого необ­ холимо, чтобы р было бы совместимо с дрУГИМи ансиома­

ми и не зависимо от НИХ, а это значит: как р, так nе-р, не должны быть доказуемы в рамках предполагаемой сисге­ мы вксиом, если взять ее за вычетом самого р. Если 'это было успешно продемонстрировано, то мы вольны далее ваять р в качестве одной из наших аксиом или же от­ вергнуть р, в аавиоимости от причин, воообщв говоря, совсем не связанных с рассматриваемым докааательством его совместимости. Лишь гёделевское предложение, ут­ верждающее свою собственную неразрешимость в данной

286

формальной системе, окааывавтся истинным, как только его неразрешимость уставовяенагОднако в других слу­ чаях это не так. Вовьмеи, например, гауссово доказагель­ ство того, что пятый постулат Евклида нельзя вывести из

его первых четырех постулатов: оно послужило основана­

ем рассматривать пятый постулат как необязательный н

.ааменигь его вновь ивобретеввыми неввклвдовскимв аль­

тернативами.

Однако хотя в таких случаях агностическое воздержа­

ние от мнения по поводу данного конкретного высказы­

вания ничего не говорит о его достоверности, оно все же

имеет фидуциарное содержание, предполагая принятив определенных мнений отноеигельно воаможносгей дока­ зать правильность этого высказывания. Поэтому кантов­ сков требование, согласно которому в чистой математике мы обязаны отказываться от всех актов суждения до тех пор, пока не будем обладать знанием, делает агностиче­ ское сомнение само по себе непрочным. Ибо это требова­ ние исходит из утверждения типа «Я полагаю, что р не

цокаванов или «кецокаауемо», что подразумевает шриня­ тие некогорой в строгом смысле не неоспоримой схемы, в рамках которой о р можно было бы скааать, что оно дока­ зано, доказуемо или недокаауемо. Кант, конечно, не признал бы здесь противоречия, поскольку он считал ос­ нования математики, и в том числе аксиомы Евклида, несомненными а priori; однако этот взгляд окавадся оши­ бочным.

3. Разумное и неравумное сомнение

Фидуциарный характер сомнения обнаруживается в том, как право, а равно и философский скептицизм, огра­ ничивает себя «разумным сомнением». Настаивать, что сомнение должно быть разумным, - значит полагаться

на что-то, в чем сомневаться не разумно, что имеет, упо­

требляя юридический термин, «моральную достовервость».

Япроиллюстрирую это на примере научного сомнения.

Оестествоиспытателях можно сказать, что они более критичны, 'Чем астрологи, лишь в той мере, в какой мы

рассматрвваем их првдставдения о звездах и людях как

более истинные, чем представленая астрологов. Точнее,

если мы игнорируем свидетельства о том, что гороскопы

иногда оправдывались, то тем самым выражем убежде­ ние, что такие случаи можно объяснить в пределах на-

287

учиого взгляда на звезды и людей; либо как случайвые, либо как просто несостоятельные. Именно таким образом в течение XVII и ХVIIIстолетий научные убеждения противопоставляласьцелойсистеме верованиив сверхъес­

тественное и в авторитеты, которые эти верования про­

повецовали, подрывая доверив к ней. Все это скептичес­ кое движение мы могли бы рассмагриватъ как целиком рациональноеи не осоанали бы его фидуциа:рногохарак­ тера, если бы несталкивались с такими его грубыми ошибками, как скептицизмученых в отношенииметеори­ тов, о котором я уже говорил. Простых людей, когда не­

далеко от них на землю с грохотом падало раскаленное

массивное дело, происшедшее убеждало в том, что упал метеорит, и они бывали склонны приписать этому собы­ тию некий сверхъественныйсмысл. Научным номиссияве Парижекои академии наук это истолнование так не нра­ вилось, что в течввив всего XVIII столетия они ухитря­ лись, К своему собственному удовлетворению, «объяс­ нять» факты таким образом, что от них ничего не остава­ лось. Опять-такиименно научный скепгицивмотбрасывал все случаи гипнотических явлении, которые, встреча­ лись в форме чудесных исцелений и заговоров, и отри­ цал (пеяое столетие после первыхсвидетельств Месмера) реальность гипнотических феноменов, даже вопреки си­ стематическимдемонстрациямэтих феноменов Месмерои и его последователями. Когда представители медицины игнорировали такие наглядные фанты, кан ампутация без боли человеческихконечностей (а ее производилипв­ рез их глазами сотни раз), они действовали в духе скеп­ тицизма, убежденные, что защищают науку от шарла­ ганов 1. Мы в наши дни рассматриваем эти акты скепги-

1 Месмер, австрвйский врач (1734-1815), был объявлен шар­ латаном; Эсдейл (1808-1859) выполнил в Индии около 300 крупных операций без боли, вводя своих пациентов в состояние месмериче­ ского транса, но ни в Индии, ни в Великобритании он не смог до­ битьея, чтобы отчеты о них напечатали медицинские журналЪ4 Результаты же его объясвяяи допущением, что туземцам нравит­ ся, когда их оперируют, и они хотят сделать приятное Эсдейяу, В Англии в 1842 т. У. С. Уорц осушествил безболезненную ампута­

цию ноги у пациента, находившегося в месмерическом трансе, в

сообщил об этом случае в Норояевское медико-хирургическое об­ щвсгво, которое, «однако, откавалось верить. Маршалл Холл, пво­ нер исследований рефлекторных действий, настаивал, что пацвевт, конечно, обманщик, сама ваметка о сообщении на заеедании Об. шества была вычеркнута из его протоколов. Восемью годами позже Маршалл Холл информировал Общество о том, что пациент соепав-

288

циама как неразумные, по сути, нелепые, ибо уже не

<считаем падение метеоритов или правтику месмеривиа

несовиесгимымн с научными взглядом на мир. Однако в поддержку других сомнений, которые мы сейчас отстаи­ ааем как разумные на основаяви нашего собственного

научвого взгляда на мир, мы опять-таки не можем приве­

.сти ничего, кроме нашей веры в правильностъ этого вагля­ да. В один прекрасный день некоторые из этих сомнений могут оказаться столь же необоснованвыми, фанатичес­

кими 11 догматичными, как и те" от которых мы ныне ис­

целены. В своей критике объективизма я уже указывал на некоторые из таких извращенных форм сомнения, в

ноторых выражается скептицизм нашего времени.

4.Скептицизм в естествознании

Ввстеотвеавых науках цокааатвяьство векоторого ут­ верждевия не может быть столь же строгим, как Это при­ нято в математике. Мы часто огвазываеися принять до­

наватеяьство, предлагаемое в качестве научного, в значи­

тельной мере потому, что по каким-то общим основаниям не хотим верить в доказываемое. Именно предубвждеввв Вёлера и Либиха против ,идеи связи брожения с живыми

нлетками заставило их игнорировать соответствующие

свидетельства в пользу этой ИДеи. Свидетельства, подоб­ ные тем, которые привоцились Вант-Гоффом в пользу

.асииметрвческого атома углерода, были осуждены Нольбв как ничего не стоящие в силу самого характера вантгоф­ фовских доводов. Данные Пастера об отсутствии самопро­ извольного зарождения были отвергнуты его оппонента­ МИ, интерпретировавшцми их иначе, да и сам Пастер прианавал, что возможности иной интерпретации нельзя

исключить.

И сейчас, как и прежде, в лабораториях случаются иногда непонятные вещи. Например, в запечатанных со-

-ея в обмане, но что источник его информации косвенный и строго доверительный. Однако позже пациент сделал письменное ааявле­ вше о том, что операция была безболезненной». Элявотсов (17911868). профессор медицины в Университетском колледже в Лон­

доне, ос.нователь госпиталя при университетском колледже, прак­

-тиковал там месмериам в основном в терапевтических целях, пока в 1837 г. совет уняверситегского колледжа эту правгаку не аапре­ 'ТИЛ, после чего Эллвотсок ушел в отставку. Эти сведения основаны

па работе: В о r i n g Е. Нistory of Experimental Psychology. N. У.,

2 ед., 1950.

289

судах подчас обнаруживают следы гелия или еолота, проиохожцевие которых не удается объяснить, причем этот эффект может быть воопроиаводимым. В те времена,

когда впервые появились смутные вамени на возможность

искусственного превращеная элементов, некоторые уче­

ные принимали такие наблюдения аа свидетельство 00- добного превращения. Но как только истинные условия этого преврашевиябыли выяснены, ученые уграгвли ин­ терес к такого рода наблюденкяи1.

В одной ИЗ моих более ранних книг я упоминал о, статье, опубликованной лордом Рейли в июне 1947 г. в трудах Лондонского королевского общества и описывав­ шей простой эксперимент, из которого видно, что при столкновении атома водорода с металлической проволоч­ ной выделяется энергия до ста электронволы 2. Если этот вывод верен, то он должен был бы иметь колоссальное­ значение. Фввики, с которыми Я советоваяся, не могли найти в постановке опыта никакой погрешности, но ре­

sультаты его они игнорировали и не допускали даже мы­

сли, что стоит его повторить. Возможное объяснение этих

результатов поцснавываегся нвдавним експерименгом,

Р. Бврджесса и Дж. Робба 3. Они покаааяи, что в присут­ ствии следов кислорода (0,22-0,94 мм ртутного столба)

атомы водорода выаывают рост температуры металличе­ ской проволоки, ВО много раз превышающийтот, который обусловлен теплом, выделяюшимся на ПРОВОЛО1\е вслед­ ствии рекомбинацви атомов водорода. Если это действи­ тельно гак, то физики поступили благоразумно, игнори­ руя работу Рейли.

На ученом лежит бремя обяванвосгвй,которые он дол­

жен принимать по отношению ко всякому важному ут­

верждению, выдвинутому в его области знаний. Игнори­ руя такое утверждение, он фактически дает почву ДЛЯ вывода, что он считает его ввобоснованвым. Если же оп

начинает его рассматривагъ, тогда то время и внимание,

которые он уделяет его анализу, 11 степень, в которой оп его учитывает, руководотвуясъ им в своих собствевных исслецованиях, являются мерой значимости, приписывае­ мой ученым данному утверждению. 'Ученый может занять

290