1.14. Коммунистический лагерь

Для того чтобы лучше понять процесс совершенствования самооценки, име­ет смысл рассмотреть противоположный процесс, состоящий в ее деградации. Понимание процесса развития нередко облегчается при понимании, процесса разрушения. Ниже представлен пример психологического саморазрушения, характерный для лагерей военнопленных во время корейской войны. Постарай­тесь понять, могут ли процессы, противоположные описанным ниже, способ­ствовать повышению самооценки. Место действия - китайский лагерь для военнопленных.

В лагерях такого типа своеобразный тотальный порядок, сводящийся к разного рода физическим ограничениям, длительным допросам, полной изоляции от пре­жних связей и источников информации, детальной регламентации всех видов ак­тивности и преднамеренному унижению, который используется в качестве сред­ства, вынуждающего заключенных сознаться в совершении тех или иных приписы­ваемых им преступлений, согласиться с ролью заключенного и принять те или иные постулаты коммунистической идеологии. Заключенного не информируют о том, в чем именно состояло его преступление, при этом он не сможет узнать, в чем имен­но его обвиняют, даже в том случае, если пойдет на заведомо ложные показания. Заключенному дают понять, что ему следует оценить свое прошлое с коммунисти­ческих позиций, вследствие чего он сможет осознать преступность едва ли не всех своих былых действий и побуждений. Священнослужитель, кормивший нищих кре­стьян в помещении миссии, должен «понять», что он, по сути, играл роль пособни­ка империализма, одна из целей которого состоит в эксплуатации крестьян. Мало того, он использовал пищу в качестве прикрытия для неких совсем уж неблаговид­ных целей.

Основная техника, используемая коммунистами, состоит в осуществлении тако­го социального отчуждения, которое делает возможной названную переоценку и переопределение позиций. Для этого достаточно поместить заключенного в каме­ру с четырьмя или пятью заключенными, отличающимися «большей продвинутостью». В таких камерах, как правило, имеется один явный лидер, который несет перед лагерным начальством ответственность за порядок в камере. Состояние дел в камере определяется «степенью продвинутости» наименее политически «грамот­ного» заключенного. На практике это приводит к тому, что его сокамерники начи­нают прилагать усилия к его «исправлению», которое должно выразиться, прежде всего, в его раскаянии. Целые дни напролет они клянут, поносят, всячески унижа­ют и избивают его, что может продолжаться целыми неделями и месяцами. Если лагерное начальство чувствует, что заключенный отказывается сотрудничать с ним, оно сковывает ему цепями руки и ноги, вследствие чего без помощи своих сокамерников тот не может уже даже справить естественную нужду. Пребывание в этом скотском состоянии, свидетелями которого становятся другие люди, приводит к тому, что заключенный перестает осознавать себя чем-то значимым. Он начинает относиться к себе как к чему-то донельзя скверному и низкому.

Если же, желая избегнуть полной физической и психологической гибели, заклю­ченный начинает делать именно то, чего от него хотят, и признает себя виновным, начальство просит его доказать искренность своего покаяния, предлагая ему огово­рить своих друзей и близких, назвав их соучастниками преступления. Если заключен­ный пойдет и на это, степень его отчуждения от своего былого «я» (которая будет осознаваться, прежде всего, им самим) станет еще большей. Движимый стремлени­ем к безопасности, он попытается заручиться каким-то иным «я» и иной системой социальных взаимоотношений. Процессу подобного «раскаяния» способствует то об­стоятельство, что конкретность преступления позволяет заключенному избавиться от расплывчатого чувства вины, которое представляется и ему самому, и другим зак­люченным чем-то куда более тягостным.

Примером этого могут служить больные и раненные пленные, которые, будучи ограниченными в своих действиях, не могут избегнуть конфликтных отношений со своими следователями, вследствие чего они нередко идут на активное сотрудниче­ство с ними. Китайцы нередко предлагали заключенным совершать вместе с ними длительные прогулки и вести беседы в неформальной обстановке, предлагая им в качестве своеобразных наград сигареты, чай и тому подобное. Если заключенный проявил «политическую сознательность» или готовность к сотрудничеству, его мог­ли включить в сoстав особой группы, пользовавшейся достаточно серьезными права­ми и привилегиями.

В этом политическом лагере камера становилась не только средством отчуждения человека от своего подлинного «я», но и средством обретения «нового сознания». Этому способствовал не только принцип «все отвечают за всех», но и достаточно эффективная система вознаграждений, самым действенным и желанным из которых являлась информация о том, что ты вновь представляешься другим личностью, дос­тойной уважения.

Источник: Shein, E.H. (1960). Interpersonal communication, group solidarity, and social influence. Sociometry, 23, 148-61.

Вопросы для обсуждения

1. Какие особые приемы использовались китайскими коммунистами для сниже­ния уровня самооценки заключенных?

2. Какие обратные процессы могут быть использованы для укрепления концеп­ции собственного «я»?

3. Предположим, что вам поручено ориентировать новых менеджеров, посту­пивших на работу в вашу организацию. Каким образом вы могли бы помочь им выявить их собственные достоинства и цели и использовать их оптималь­ным образом на благо организации?

4. Какие механизмы используются людьми для защиты и сохранения их концеп­ции собственного «я»?

5. Каким образом можно было бы перестроить самооценку этих военноплен­ных? Можно ли оказать такую помощь человеку, не обладающему высокой самооценкой, чтобы он смог повысить ее уровень?