9

Глава 2

Юридические лица

§ 1.1. Сущность концепции юридического лица

Сущность концепции юридического лица в Англии состоит в том, что каждая компания имеет собствен­ную правосубъектность, отличную от правосубъектности создавших ее лиц. В фундаментальном труде Э.Дженкса «Английское право» сказано: «... в основе корпорации по английскому праву лежит та идея, что она представляет собой совокупность индивидуумов, которая по ряду соображений трактуется как единое лицо, совершенно отличное от тех индивидуумов, ко­торые являются ее членами»'.

Суть данной концепции сформулирована при слу­шании дела Salomon v. Salomon & Со. Ltd. в 1897 г. в суде палаты лордов. Более 30 лет г-н Соломон был про­изводителем обуви, и дело его процветало. Для того чтобы расширить свой бизнес, он создал компанию с ограничением ответственности с номинальным капи­талом в 40000 паев, учредителями которой были: сам г-н Соломон, его жена и пять детей. Директорами об­щества являлись Соломон и его два сына. После инкор­порации общества г-н Соломон передал свой бизнес компании, которая выпустила 2007 паев по 1 ф.с., из которых 2000 паев г-н Соломон получил в качестве встречного удовлетворения за переданное компании имущество, а 7 оставшихся паев распределил между ним и членами его семьи. Кроме того, поскольку, по мнению Соломона, предприятие стоило гораздо боль­ше полученных за него паев, то от имени компании он оформил на себя долговое обязательство на 10000 ф.с. под залог всего имущества компании.

К сожалению, компания просуществовала недолго, поскольку в экономике Великобритании началась деп­рессия, и по стране прокатилась волна забастовок. Не­смотря на все попытки г-на Соломона спасти компанию, через год она была ликвидирована из-за неплатежеспо­собности, причем ее имущества хватало лишь на оплату принадлежащего г-ну Соломону долгового обязательст­ва. Возместить же долги не имеющим, обеспечения кре­диторам было нечем: вся сумма активов, реализованных для оплаты кредиторов, не достигала 10000 ф.с. Соломон же настаивал, чтобы вся реализованная сумма была вы­плачена ему как привилегированному кредитору,

Кредиторы компании первоначально обратились к самой компании с требованием погасить их долги. Од­нако г-н Соломон имел перед ними преимущество как залоговый кредитор. Тогда кредиторы обратились в суд с требованием выплаты причитающихся им сумм, до­казывая при этом, что они должны иметь преимущест­во перед г-ном Соломоном, поскольку последний и компания являлись одним и тем же лицом, и, следова­тельно, долги компании являются и долгами ответчика. Кроме того, по их мнению, г-н Соломон не мог быть должен самому себе. Кредиторы указывали на то, что поскольку компания и есть сам Соломон, то позволе­ние ему уйти со всеми активами означало бы, что он фактически присвоил деньги других кредиторов.

Помимо этого, ликвидатор компании заявил, что:

а) долговое обязательство выпущено компанией мо­шеннически и потому недействительно; б) бизнес был передан компании незаконно, поскольку, по его мне­нию, истинная его стоимость составляла 10000 ф.с., а не 39000 ф.с., как он был оценен г-ном Соломоном; в) передача обувного дела компании осуществлена Соло­моном с целью обмана кредиторов.

Судья, рассматривавший дело по первой инстанции, признал, что сделка между г-ном Соломоном и компа­нией о передаче ей бизнеса осуществлена законно. Од­нако, по его мнению, г-н Соломон нанял компанию в качестве своего агента, а следовательно, исходя из обя­занностей принципала, обязан выплатить ей соответст­вующее вознаграждение.

Кроме того, судья отметил, что, поскольку г-н Соло­мон и компания — по существу одно и то же лицо, долг ликвидированной компании можно взыскать с самого Соломона. Ссылаясь на то, что компания была для г-на Соломона лишь средством воспользоваться преимуще­ством ограниченной ответственности, судья поддержал кредиторов компании в их требованиях к г-ну Соломону.

Апелляционный суд поддержал решение нижестоя­щего суда.

Однако суд палаты лордов отменил это решение и высказал совершенно иное мнение по данному делу. Суд решил, что:

а) компания — отдельный от г-на Соломона субъект права;

б) она была законно учреждена;

в) по отношению к кредиторам с ее стороны не было проявлено абсолютно никакого мошенничества, и по­тому г-н Соломон был вправе получить оставшееся имущество компании в соответствии с имевшимся у него долговым обязательством.

В своем знаменитом выступлении лорд Мак Нойтен сформулировал это следующим образом: «Для того чтобы создать компанию с ограничением ответствен­ности, закон о компаниях требует, чтобы меморандум был подписан семью лицами, каждый из которых имел бы, по крайней мере, один пай. Если такие условия со­блюдены, то какое может иметь значение, являются ли подписавшие его родственниками или нет. В случае, если меморандум должным образом подписан и заре­гистрирован, хотя бы было куплено всего семь паев, подписчики являются корпорацией, способной осу­ществлять все функции инкорпорированной компании... Компания по закону является индивидуумом, от­личным от лиц, подписавших меморандум, и хотя после учреждения компании бизнес остался тем же, как и был прежде, и те же лица являлись управляющими, и в те же руки попадала прибыль — компания по закону не является агентом или доверительным собственни­ком подписчиков. Так же и пайщики не являются лица­ми, ответственными в какой-либо мере помимо того, чем это предусмотрено законом. Если следовать мне­нию судьи, рассматривавшему данное дело, то это могло бы привести нас к выводу, что по общему праву нельзя создать компанию с ограничением ответствен­ности»'. Таким образом, в рассмотренном деле была установлена полная раздельность. существования между компанией и учредившими ее лицами.

Поскольку компания может стать очень сильным ору­дием в руках тех, кто намерен действовать мошенничес­ки, суды в своей практической деятельности были вы­нуждены иногда отходить, когда этого требовала необ­ходимость, от изложенных в деле Соломона принципов, т. е. делать исключения из правила о том, что компания полностью отделена от лиц, которые управляют ею и контролируют ее деятельность. Такой подход судов по­лучил название «приподнятая вуали» или «снятия по­крова (маски)» (lifting the veil) с компании. Его сущность заключается в том, что отдельная юридическая личность компании рассматривалась как вуаль или маска, сквозь которую ее члены не были видны. Этот подход позволял и позволяет устанавливать действительного собствен­ника юридического лица, который и несет ответствен­ность по всем его долгам.

Рассмотрим довольно известное судебное дело Ма-caura v. Northern Assurance Co.², в котором суд отказал­ся игнорировать отдельную юридическую личность компании и «приподнять вуаль», несмотря на то, что последствия такого решения носили крайне отрица­тельный результат для истца.

Господин Макаура владел участком земли с лесом. Он учредил компанию с ограниченной ответственнос­тью, которая, подобно компании Соломона, представ­ляла собой фирму, практически состоящую из одного лица. Позднее он продал застрахованный на его имя участок своей компании, однако забыл перестраховать его на имя компании.

Произошло непредвиденное обстоятельство... В ре­зультате пожара почти весь лес сгорел, и г-н Макаура в связи с наступлением страхового случая потребовал от страховой компании выплаты соответствующего воз­мещения. В результате долгих судебных разбира­тельств дело дошло до высшей судебной инстанции — суда палаты лордов, который после изучения всех об­стоятельств дела установил, что г-н Макаура не мог требовать возмещения по страховому полису, посколь­ку уничтоженное имущество принадлежало другому лицу, т. е. компании, и он как член компании не имел страхового интереса в ее имуществе.

Вместе с тем необходимо отметить, что суды всегда «приподнимали вуаль» с компаний в тех делах, в кото­рых отдельная юридическая личность компании ис­пользовалась мошеннически.

По данному случаю также очень важно решение пала­ты лордов по делу Соломона, поскольку судья, рассмат­ривавший дело в первой инстанции, и Апелляционный суд восприняли поведение Соломона как мошенничес­кое. Однако суд палаты лордов указал в своем решении, что столь широкое толкование мошеннического поведе­ния приведет к тому, что сделает невозможным само су­ществование понятия компании как отдельного юриди­ческого лица и отдельного существования компании от лиц, ее составляющих или ею управляющих. При этом отмечено, что только желание того или иного лица полу­чить выгоду от использования компании с ограниченной ответственностью не является мошенничеством с точки зрения английского права.

Однако совсем другой подход к аналогичной про­блеме продемонстрировал суд в деле Jones v. Lipman, в котором ответчик согласовал продажу земельного участка истцу, но в дальнейшем решил избежать этой сделки, для чего специально создал компанию и пере­дал ей участок.

Суд, рассматривавший данное дело, решил, что уч­реждение компании было лишь прикрытием для того, чтобы избежать выполнения обещанного истцу, «при­поднял вуаль» с компании и обязал ответчика продать участок земли истцу.

Помимо случаев, когда стороны вели себя мошенни­чески по мнению суда, судьи на протяжении ЗСХ века «приподнимали вуаль» с компаний в делах, в которых рассматривались трастовые и агентские соглашения, а также взаимоотношения между материнской и дочер­ней компаниями. Общий подход английских судов к указанным выше группам дел заключался в том, что, ' если, по мнению судов, в том или ином деле не наруша­лась справедливость, они следовали доктрине, сформу­лированной в деле Соломона. Как уже отмечалось, в делах, связанных с трастом, суды часто отходили от принципов, изложенных в деле Соломона.

Так, в деле Abbey Malvern Wells v. Minister of Local Government компания имела школу, управляемую со­ветом попечителей, доверительные собственники в со­ответствии с договором траста были обязаны использо­вать ее здание только в образовательных целях. Пред­ставители компании обратились в местную админи­страцию с просьбой об освобождении земли, на кото­рой находилась школа, от налогов на собственность, поскольку она использовалась в благотворительных целях. В этом, однако, было отказано. Компания предъ­явила иск в суд, который, рассмотрев все обстоятельст­ва дела, указал в своем решении, что: а) земля находи­лась в собственности компании исключительно в образовательных целях; б) школа контролировалась попе­чителями в соответствии с договором траста, который являлся благотворительным. И поскольку земля ис­пользовалась исключительно в благотворительных целях, то подпадала под действие статей, освобождаю­щих ее от налогов. Таким образом, суд в данном деле проигнорировал раздельность существования юриди­ческих лиц компании и совета попечителей, действо­вавших на основании договора траста.

Что касается агентских соглашений, то решение по делу F.G.Film иногда рассматривается как пример «приподнятая вуали» с компании, которая действовала в качестве агента другой компании. И хотя в решении судьи по этому делу упомянуты агентские отношения, действительным основанием «приподнять вуаль» с компании, члены которой действовали в качестве аген­тов, были интересы справедливости. Компания-истец обратилась в суд с иском о признании англо-американ­ского фильма произведенным в Великобритании. Для этого следовало доказать, что она являлась производи­телем фильма. Уставной капитала компании состоял из 100 акций, 90 из которых принадлежали американско­му директору, а десять — английскому. По мнению судьи, рассматривавшему дело и «приподнявшему вуаль» с компании, последней как таковой не сущест­вовало вовсе, поскольку у нее не было ни собственного бизнеса, ни персонала, имелся лишь зарегистрирован­ный офис; члены же компании действовали в качестве агентов американской компании Film Group inc. — действительного производителя фильма.

Крайне сложны дела, связанные с взаимоотноше­ниями, возникающими между материнской и дочерней компаниями. В английской судебной практике группа компаний часто рассматривалась как одно юридичес­кое лицо, при этом обычно «вуаль приподнималась» с дочерней компании.

В таких случаях к вопросам, не урегулированным ста­тутным правом, применялись принципы, сформулированные еще в деле Smith, Stone & Knight Birmingham Corp.

Вопрос состоял в следующем: могла ли материнская компания требовать компенсации за ущерб, причинен­ный третьим лицом дочерней компании? Для того чтобы «приподнять вуаль» с дочерней компании, по мнению суда, следовало установить:

а) Была ли прибыль, полученная дочерней компа­нией, фактически прибылью материнской компании?

б) Назначались ли лица, осуществляющие бизнес в дочерней компании, материнской компанией?

в) Являлась ли материнская компания «головой и мозгами» дочерней компании?

г) Руководила ли материнская компания бизнесом дочерней, решала ли, что последней следует делать и какой капитал использовать?

д) Получала ли дочерняя компания прибыль с помо­щью знаний и опыта материнской компании?

е) Имела ли материнская компания эффективный и постоянный контроль над дочерней компанией?

При получении положительных ответов обе компа­нии, вероятнее всего, рассматривались бы судом как одно юридическое лицо.

Однако необходимо отметить, что судебная практи­ка по таким делам крайне противоречива. Определен­ную помощь в данном случае могла бы оказать Девятая Директива ЕС, касающаяся групп компаний, но она еще не принята органами ЕС и находится в процессе согласования.

Что касается отношения современной судебной практики к правилу, сформулированному в деле Соло­мона, то его лучше всего проиллюстрировать на выво­дах судьи по делу Westboume Galleries: «Компания с ограниченной ответственностью это больше, чем про­сто юридическое лицо с присущей ему ответственнос­тью. Компания состоит из индивидуумов со своими правами, обязанностями и ожиданиями, которые могут и не иметь отношения к самой компании».

Еще ранее при рассмотрении дела Littlewoods Mail Order Stores Ltd. v. Inland Revenue Commisioners лорд Деннинг отметил; «Доктрина, выработанная в деле Со­ломона, должна быть рассмотрена очень внимательно. Часто «набрасывалась вуаль» на компанию с ограни­ченной ответственностью, сквозь которую суды ничего не могли увидеть. Однако это неправда. Суды часто «приподнимали вуаль» и пытались увидеть, что же дей­ствительно находилось за ней».

Таким образом, можно отметить некоторые пробле­мы, связанные с концепцией юридического лица, начало которой положено делом Соломона. Несомненно, что указанная концепция носит фундаментальный харак­тер, однако из нее существует достаточное количество исключений, выработанных как судебной практикой, так и статутным правом. В качестве последнего могут быть приведены случаи законодательного «приподня­тая вуали» с компаний, например, ст. 459 Закона 1985 г., ст. 214 Закона о несостоятельности 1986 г., ст. 6 Закона о дисквалификации директоров 1986 г., которые относят­ся к ответственности директоров компаний и которые рассмотрим в последующих разделах данной работы. Речь идет о том, что суд может проигнорировать корпо­рацию как субъект права и возложить ответственность за убытки организации на ее участников или должност­ных лиц, фактически их причинивших, поскольку юри­дические действия должностных лиц компании, совер­шенные ими без соответствующих полномочий или с на­рушением своих обязанностей, влекутправовые послед­ствия не для представляемого юридического лица, а не­посредственно для них.

Не менее важен вопрос об уголовной и гражданской ответственности компаний, имеющий отношение к концепции юридического лица в Англии. В соответст­вии с имеющейся судебной практикой английская компания может нести не только гражданскую, но и уголовную ответственность за действия своих служа­щих. Общее правило об указанном виде ответствен­ности сформулировано еще в 1730 году при рассмот­рении дела Huggins, согласно которому ответствен­ность компании за действия своих служащих при от­сутствии ее вины наступает только в связи с граждан­скими делами. Однако в последующем судебная прак­тика выработала два исключения из общего правила — об ответственности за публичный вред и диффамацию. В этих случаях компания могла нести и уголовную от­ветственность за действия служащих.

В XX веке судьи стали расширительно толковать уголовную ответственность компании за действия слу­жащих, если преступления совершались лицами, зани­мавшими в компании определенно высокое положе­ние, т. е. ее должностными лицами. Такие преступле­ния рассматривались как совершенные самой компа­нией. Данный подход получил название концепции «alter ego», т. е. указанные лица — как бы второе «я» компании. В связи с таким подходом возникли два ос­новных вопроса: а) существуют ли преступления, за которые компания ни при каких обстоятельствах не может нести ответственности за действия своих слу­жащих? б) кто эти лица — alter ego компании?

Безусловно, в данном случае наиболее логичен такой подход: компания может отвечать только за такие преступления, за которые в качестве наказания предусмотрен штраф. Исходя из указанной позиции, конечно, исключается ответственность за такое пре­ступление, как убийство.

По мнению авторов одного из учебников по уголов­ному праву Джона Смита и Брайана Хогана, «сущест­вуют некоторые виды преступлений, в связи с которы­ми невозможно себе представить, что должностное лицо компании могло бы совершать их в рамках испол­нения своих полномочий по руководству компанией; это такие виды преступлений, как двоебрачие, изнаси­лование, инцест, возможно, лжесвидетельство».

В связи с решением по делу Согу Bros.& Co. счита­лось также, что компания не может быть обвинена в преступлениях, связанных с насилием над личностью.

Однако в деле European Ferries Ltd. суд решил, что обвинение в совершении неосторожного убийства может быть предъявлено к самой компании. В указан­ном деле речь шла о дорожно-транспортном происше­ствии, повлекшем человеческие жертвы. Компания была оправдана, но лишь в связи с освобождением ее от ответственности в процессе рассмотрения дела.

В чем смысл предъявления обвинения против самой компании за действия ее служащих?

Во-первых, безусловно, существует разница в том, кого обвинить в совершении уголовного преступле­ния — никому не известное лицо или хорошо извест­ную компанию. Налицо огромный воспитательный эф­фект. Например, если никому неизвестный гражданин Н. продавал несвежие продукты своим клиентам или же такие действия совершала известная компания.

Во-вторых, в качестве штрафа с компании можно взыскать гораздо более крупные суммы денег, чем с от­дельного лица, например за загрязнение окружающей среды.

В-третьих, возникают ситуации, в которых нелегко доказать ответственность конкретных лиц, хотя и оче­видно, что то или иное преступление совершено с ве­дома должностных лиц компании.

Какие лица рассматривались судами в качестве alter ego компании?

В решении по делу H.I. Bolton (Engineering) Co Ltd. v. T.S. Graham and Sons Ltd. компания была сопоставлена с человеческим телом: она имеет голову и нервную систему, которые контролируют ее действия; она также имеет руки, совершающие определенные опера­ции в соответствии с указаниями из центра. Некото­рые лица в компании просто исполняют чужую волю, они представляют собой не более, чем ее руки. Что ка­сается директоров и управляющих компанией, то они являются ее умом и волей и осуществляют контроль над компанией. Поэтому состояние умственных спо­собностей указанных лиц — это состояние ума самой компании.

Заметим, что гражданская ответственность компа­нии за действия своих служащих более распростране­на, чем уголовная. При этом также часто применяется доктрина alter ego.