49. Поэты некрасовской школы

Отрицание за Некрасовым права на звание главы целой школы часто шло от ощущения оригинальности и неповторимости некрасовского дарования. Так, один из дореволюционных критиков, сочувственно в целом отзываясь о некрасовской поэзии, писал: «Является, однако, вопрос, насколько Некрасов в своем исключительном и резком направлении может быть учителем и образцом. Школы, пак известно, он не оставил. Подражатели у пего были, есть и, вероятно, будут, но школы нот и вряд ли она когда-нибудь возникнет». [2] Становясь предметом споров, некрасовская школа тем самым подтверждала свое существование. Недаром сам термин «некрасовская школа» возник еще в 60-х гг. прошлого века, и возник не случайно, выражая дух времени с его резко обострившимися идеологическими противостояниями и с отчетливым осознанием этих противостояний художниками разных социальных и художественных лагерей. Сказалось на новом термине, очевидно, и влияние такого понятия как «натуральная школа», которая в середине 40-х гг. тоже в большой мере связывалась с именем Некрасова. Историческую необходимость своего рождения эта школа доказывала тем, что появилась по сути до Некрасова. Уже такие произведения Н. П. Огарева (1813—1877) как «Кабак» (1841), «Изба» (1842) напоминают некрасовские, а написаны они за несколько лет до появления подлинно оригинальных стихов Некрасова. Одновременно с Некрасовым, иногда чуть раньше, иногда позднее, пишет ряд произведений на «некрасовские» темы такой чуткий поэт как М. Л. Михайлов. Не просто вслед за Некрасовым, но и предупреждая некоторые его важнейшие поэтические открытия, создает свои стихи-песни И. С. Никитин. Рос талант Некрасова, росло и названное позднее его именем поэтическое движение. Слово «некрасовская школа» уже как бы носилось в воздухе и наконец было произнесено впервые в связи с характеристикой поэзии Дмитрия Минаева. [3] Существование некрасовского направления, «некрасовской школы» часто признавали далее критики, враждебно относившиеся к демократической поэзии. Правда, здесь обычно старались не только указать на родство Некрасова и созданного им направления, но, выделяя Некрасова, унизить поэтов «школы», заявить об их бесталанности и вымученности.

Конечно, увидеть разницу между поэзией великого поэта и творчеством скромных талантов легче, чем попытаться непредвзято определить размеры и особенности последних. Щедрин отметил в свое время: «Значение второстепенных деятелей на поприще науки и литературы немаловажно <…> Каждая школа имеет и своего мастера, и своих подмастерьев и чернорабочих, но критика, конечно, была бы неправа, если б одних мастеров признавала подлежащими ее суду, а писателей, идущих по их стопам, оставляла в забвении <…> пренебрежение к подражателям может сделать ущерб самому критическому исследованию в том отношении, что оставит без разъяснения те характерные стороны школы, для изучения которых подражатели почти всегда представляют материал гораздо более разнообразный, нежели сами образцы». [4] Что же такое «некрасовская школа» в русской поэзии? Прежде всего под школой можно понимать систему художественных принципов, которая исторически закономерно сложилась в русской — прежде всего демократической — поэзии к середине XIX в. Как мы уже отметили, школа эта не началась с Некрасова и не окончилась им. Однако процесс художественного развития таков, что исторические закономерности его редко предстают вне яркого индивидуального воплощения. Некрасов оказался поэтом, наиболее полно выразившим историческую необходимость нового этапа русской поэзии и, естественно, давшим ей свое имя. Некрасовская школа как система художественных принципов так или иначе оказывала влияние на всю русскую поэзию. В этом смысле следы некрасовской школы мы находим в художественных явлениях эпохи, казалось бы, далеких от его поэзии, чуть ли не противоположных ей, например у Тютчева или у поэтов позднейшего времени — у Андрея Белого, у Блока. Это одна сторона дела. Обычно же под школой Некрасова — и здесь речь идет именно о такой шкоде — понимают поэтов 50—70-х гг., идеологически и художественно наиболее ему. близких, испытывавших на себе прямое влияние великого поэта, даже организационно в сущности объединенных уже в силу того обстоятельства, что большинство из них группировалось вокруг немногочисленных демократических изданий: некрасовского «Современника», «Русского слова», «Искры». Советская литературная наука немало сделала, восстанавливая подлинный облик некрасовской «школы», избавляясь от многих ошибок, допущенных наукой, критикой, да и издательской практикой прошлого, обнаруживая неизвестные страницы и заново прочитывая известные. Однако еще в большом ходу слишком суммарные характеристики поэтов «школы». А ведь при большой общности художественных принципов отношение к поэзии Некрасова поэтов его направления было разным, сложным, подчас противоречивым. Да и сам термин «школа» совсем не предполагает литературного школярства, наивного ученичества, обязательного желания точно следовать великим образцам.Васи́лий Степа́нович Ку́рочкин (28 июля (9 августа) 1831, Санкт-Петербург — 15 (27) августа 1875, Санкт-Петербург) — русский поэт-сатирик, журналист, известный переводчик Беранже. Учился в 1 кадетском корпусе и дворянском полку. Выпущенный прапорщиком в 1849 году, до 1852-го служил в армии. Не чувствуя склонности к военной службе, вышел в отставку и служил в ведомстве путей сообщения. В 1856 году оставил службу и жил литературным трудомПисать стихи начал ещё в корпусе и обратил ими на себя внимание своего учителя, известного Ирин. Введенского. В печати выступил впервые в 1848 году.Курочкин скончался в 1875 году скоропостижно, в результате неосторожного употребления хлорал-гидрата, прописанного ему врачом. Похоронен на Волковом кладбище в Петербурге.Творческая деятельностьСначала Курочкин работал не только во второстепенных журналах, но и для рыночных издателей. Он стал известен после появления его переводов Беранже, интересных яркостью и оригинальностью передачи (отд. СПб. 1858, 1864 и 1874). Силой таланта они затмили собой все прежние; многие из них достигли в России того времени огромной популярности.Пробуждение общественной жизни России конца 1850-х полностью захватило впечатлительного Курочкина; он пишет ряд обличительных и сатирических стихотворений, а в 1859 году основывает сатирический журнал «Искра», вместе с известным карикатуристом Н. А. Степановым. Очень удачны его перевод в стихах «Мизантропа», Мольера («Невский сборник», 1867) и «Принц Лутоня» («Слово», 1880, № 12; напечатанный со значительными сокращениями), заимствованный из «Théâtre des marionettes», Марка Монье. Курочкин помещал критические статьи о литературе, а также иные статьи в «Сыне отечества» в 1855—1858, «Петербургских ведомостях» 1858. Незадолго до смерти Курочкин стал писать воскресные фельетоны в «Биржевых Ведомостях» В. А. Полетики. Собрание сочинений Курочкина было издано в 1869 году.