Концепция культуры Освальда Шпенглера (1880-1936)

Выход в свет главной книги немецкого философа и историка "Закат Европы" (1914) стал выдающимся событием в западноевропейской культурологии XX века. Идея гибели, упадка Европы впервые была изложена задолго до Шпенглера, и до него говорили о закате Европы, критиковали европейскую цивилизацию, писали о так называемых циклах истории (правда, следует отметить, что современниками "Закат Европы" был оценен как самобытный, оригинальный, новый взгляд на проблему). В западной культурологии предшественниками Шпенглера были А. Шопенгауэр и Ф. Ницше, в России - Н.Я. Данилевский и Н.А. Бердяев. Однако, в отличие от своих западноевропейских и русских предшественников, Шпенглер абсолютизирует развиваемую им идею, рассматривая грядущую гибель с фатальной неизбежностью как биологическую смерть живого организма. Подход Шпенглера к истории и культуре в корне отличается от рационалистической традиции познания. Он выступает "ниспровергателем" важнейших положений исторической науки XIX в., критикуя прежде всего принцип историзма, линейной направленности истории и культуры. Теорию единства и преемственности исторического процесса, единой эволюции человечества, проходящего разные этапы, но в целом имеющей поступательный характер (то, что традиционно рассматривается как прогресс) Шпенглер оценивает как лишенную всякого смысла. Периодическую структуру истории и культуры - "Древний мир - Средние века - Новое время" он рассматривает как "невероятно скудную и лишенную смысла схему" Философ выдвигает идею множественности достигших зрелости культур, разобщенных во времени и пространстве, и равноценных, эквивалентных по степени раскрывающихся в них возможностей. Таких культур Шпенглер насчитывает восемь: египетская, индийская, вавилонская, китайская, "аполлоновская" (греко-римская), " фаустовская" (западноевропейская) и культура майи. Культуры эти, по Шпенглеру, несопоставимы, они свидетельствуют не о единстве культурно-исторического процесса, а о единстве проявлений многообразной жизни во Вселенной.

Таким образом, "лишенной всякого смысла" эволюционной теории развития истории и культуры Шпенглер противопоставляет циклическую схему, где даже одновременно существующие культуры не сообщаются между собой, являясь замкнутыми в себе ценностями. "Вместо монотонной картины линейнообразной всемирной истории, держаться за которую можно только закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования, и каждая из них налагает на свой материал - человечество - свою собственную форму и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть" *. Такая схема на первый план выдвигает индивидуальность, абсолютную уникальность культур. Понятно, что для изучения таким образом понимаемых "культурных миров" неприемлем сравнительно-исторический анализ.

Отрицая возможности последнего для рассмотрения "физиогномики" различных культур, Шпенглер использует метод морфологического анализа. Гетевский принцип морфологизующей физиогномики (метод созерцания природы) он применяет к изучению культур. Этапы органической жизни - юность, расцвет, увядание, смерть - переносятся на жизнь культуры. Каждая культурно-историческая форма, возникнув, достигает своего цветения, затем в форме цивилизации подходит к своему концу. Таким образом, законы органической жизни Шпенглер делает основным принципом диалектики развития каждой культуры. В жизни каждой культуры он выделяет раннюю стадию - мифологическую, среднюю, стадию зрелости - метафизико-религиозную культуру и позднюю - стадию цивилизации.

Каково же само понятие культуры у Шпенглера? Концепция культуры трактуется им следующим образом. Культура возникает тогда, "когда из первобытно-душевного состояния вечно-детского человечества пробуждается и выделяется великая душа, некий образ из безобразного, ограниченное и преходящее из безграничного и пребывающего. Она расцветает на почве строго ограниченной местности, к которой она и остается привязанной, наподобие растения. Культура умирает после того, как эта душа осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств и наук и, таким образом, вновь возвратится в первичную душевную стихию" *. Как видим, Шпенглер настолько широко трактует культуру (народы, языки, вера, государство, наука...), что трудно уловить границу между тем, что собственно является культурой и тем, что таковой не является. Шпенглер рассматривает культуру как систему, характеризующуюся определенным внутренним единством форм мышления и стилистики, выражающей себя в формах экономической, политической, религиозной, технической, художественной жизни. Анализ этого стилистического единства "культурных форм" - основной способ рассмотрения культуры Шпенглером. Культура у него - это по сути все обозримые "формы жизни". Трудно не согласиться с известным исследователем Шпенглера: "само понятие культуры у Шпенглера совершенно не отграничено, сливается с "жизнью" вообще, не имеет ограничений, необходимых для четкого определения объекта системного исследования" *.

Культура для Шпенглера запечатляет себя в только ей присущих символах, определенных образах. Символы культур не имеют никакой преемственности, они никак не связаны между собой. (Так, для Шпенглера не существует ничего общего между античной статуей и западноевропейской скульптурой). "Не существует вечных символов. Даже и повсюду встречающиеся знаки треугольника, свастики, кольца как символы - преходящи. Они встречаются во многих культурах, но каждый раз имеют иное значение и, таким образом, каждый раз созданы вновь и обладают ограниченной жизненной длительностью" *.

Задачу своей "морфологии истории" Шпенглер видит в объяснении "души" культуры через символику, в которой последняя выражается. Символом античной культуры для Шпенглера является статуя; неведомое, что таит в себе "дорога" - символ египетской культуры; а беспредельное "пространство" - символ западноевропейской культуры. Для Шпенглера символ - ключ к пониманию культуры и истории.

Выделив в своей работе восемь "культурных форм", Шпенглер останавливается на рассмотрении трех из них: античной, европейской и арабской. Каждой из этих культур соответствует собственная "душа" - "всякая большая культура есть не что иное, как осуществление и образ одной определенной души"1. Идеал аполлоновской души - чувственное тело, символом "фаустовской" души стало бесконечное пространство и всеобщая динамика, арабская "магическая" душа характеризуется дуализмом души и тела и их логическим взаимодействием. Исходя из этих прафеноменов Шпенглер объясняет все уникальное содержание каждой из культур, все явления и события данной эпохи. Философ особо настаивает на неповторимости, невоспроизводимости символов культур, тем самым еще раз выступая против какой-либо преемственности в культуре. Концепция культуры Шпенглера основывается на противопоставлении "культуры" и "цивилизации". Понятием "цивилизация" Шпенглер обозначает завершающий этап развития единой культуры. Если термин "цивилизация" используется в настоящее время в современной науке в нескольких значениях: как противопоставление варварству, как современная культура XX в., как синоним понятия "культура" при рассмотрении различных культурно-исторических типов, то для Шпенглера "цивилизация" - это конец культуры, ее декаданс, вырождение, причем каждая культура, по мысли философа, заканчивается собственной цивилизацией *.

"Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация... Цивилизация - это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они - завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они - неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили" *. "Невольно восстаешь против Шпенглера - "ниспровергателя", знакомясь с его анализом римской культуры - "цивилизации" античной культуры.

Признаки цивилизации у Шпенглера одни и те же в разных культурах: исключительная роль материального в жизни людей, замещение разумом пылкой духовности, атеизмом - религии, возрастание значения денег, ставших всеобщей ценностью. В области политической главный признак "цивилизации" - империализм, понимаемый Шпенглером как политическая, военная и государственная власть "египетской, китайской, римской империй, индийского мира, мира Ислама". Признаки цивилизации - это противопоставление "центра" и "провинции", урбанизация, возникновение "мирового города", который объединяет в себе всю жизнь в стране. "Вместо мира - город, одна точка, в которой сосредоточивается вся жизнь обширных стран, в то время как все остальное увядает, вместо богатого формами, сросшего с землей народа - новый кочевник, паразит, житель большого города, человек, абсолютно лишенный традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству..." *. Рассудок сопротивляется такой оценке, наше традиционное представление о цветущей римской культуре и человеке в ней восстает против этого утверждения Шпенглера о декадансе, упадке античности в период Римской империи. Если в античности переход от культуры к цивилизации протекает у Шпенглера в IV в. до н.э., то на Западе - в XIX в.

Сопоставляя "культуру и цивилизацию" "как живое тело души и ее мумию", Шпенглер отказывается от какой бы то ни было идеи социального прогресса, причем, нам приходится только смириться с фактом неизбежной гибели, заката культуры. Цивилизация - это судьба культуры, а человек бессилен перед судьбой, единственно, что остается наследникам этой культуры - смириться с фактом ее гибели. "Если под влиянием этой книги, - советует Шпенглер, - люди нового поколения возьмутся за технику вместо лирики, за мореходное дело вместо живописи, за политику вместо теории познания, они поступят так, как я того желаю, и ничего лучшего нельзя им пожелать" *. Принять такой совет выше сил живого существа, для которого собственная культура, пусть и находящаяся в кризисе, полна жизни.

Описывая закат, падение современной духовной культуры, Шпенглер отводит в книге исключительное место развитию наук, техники в пору заката культуры. В этой области даже гибнущая культура способна творить чудеса. Техника для Шпенглера - значимый элемент морфологического анализа, не менее важный, чем искусство и другие формы художественной культуры. Как уже отмечалось, выступая против концепции единого всемирного исторического процесса, единой линии эволюции, Шпенглер в первую очередь критикует современный ему научный метод как догматический, "закостенелый", неспособный познать мир в его изменчивости. Хотя Шпенглер и признает определенные достижения европейской науки, в частности, высокую степень абстракции, логики, все же она, по мнению философа, не способна предложить новых взглядов на мир, полностью не опосредованных данной культурой. В чем же видит Шпенглер смысл науки? Задачи последней сведены у него по сути лишь к символизации, смысловой организации мира. Основополагающее значение имело в концепции Шпенглера отрицание за наукой способности объективно познавать действительность. Любые научные результаты и выводы, считает Шпенглер, опосредованы лишь духовной традицией данной культуры (то, что верно для науки одной культуры, незначимо и неверно для другой). Любые научные представления имеют антропоморфный характер, они отражают лишь взгляды, веру и т.д. людей определенной культуры.

"Каждая культура создала для себя свое собственное естествознание, которое только для нее истинно и существует столько времени, сколько живет культура, осуществляя свои внутренние возможности" *.

Так как наука - часть определенной культуры, нет научных выводов, знаний и т.д., которые можно было бы считать достоверными для любых культур, "общечеловеческими". Каждая культура, таким образом, по Шпенглеру, создает свое представление о мире и свое естествознание.

Безусловно, Шпенглера можно принимать, либо не принимать. Н.А.Бердяев и С.Л.Франк, А.Швейцер и М.Хайдеггер, М.Вебер, во многом не соглашаясь со Шпенглером, тем не менее высоко оценивали его труд. Не принимая, отказываясь принимать отдельные его положения, поражаешься блеску шпенглеровского анализа культурно-исторических эпох, его необычайно глубокому восприятию живого феномена культуры, талантливому описанию множества художественных форм, неповторимых, индивидуальных картин различных стилей.