Семинар № 5. «а. П. Сумароков – отец русского театра»

Художественные тексты: «Димитрий Самозванец» А. П. Сумарокова.

1. Жанры трагедии и комедии, их отличие друг от друга. Правила построения драматических произведений в классицизме.

2. Развитие жанра комедии в творчестве А. П. Сумарокова.

3. Трагедии А. П. Сумарокова. «Димитрий Самозванец» – первая «тираноборческая» трагедия. Своеобразие русского классицизма на примере данной трагедии.

*Выясните, кто из литературных противников Сумарокова выводится в комедии в образе Тресотиниуса. Какие намеки, указывающие на это, обнаруживаются в данном эпизоде?

Тресотиниус. Прекрасная красота, приятная приятность, по премногу кланяюсь вам.

Клариса. И я вам по премногу откланиваюсь, преученое учение.

Тресотиниус (вынув песню из кармана). Эта бумажка яснее вам скажет, какую язву в сердце моем приятство ваше, то есть красота ваша, мне учинило, то есть сделало.

Клариса. Я верю вам, сударь.

Тресотиниус. Однако ж не поскучите ль послушать, а песенка сочинена очюнь, очюнь, подлинно говорю, что очюнь хорошо; да еще и хореическими, сударыня, стопами.

Клариса. Очень, сударь, хорошо; я вам верю, что эта песня хороша.

Тресотиниус. Она сочинена на голос: О места, места драгие. Извольте послушать; да послушайте ж, сударыня.

Клариса (особливо). Боже милосердый!

Тресотиниус (читает).

Красоту на вашу смотря, распалился я ей! ей!

Изволь меня избавить ты от страсти тем моей!

*На примере отрывков из комедии «Рогоносец по воображению» и трагедии «Димитрий Самозванец» объясните, что представляют собой «высокий» и «низкий» стили классицизма.

«Хавронья. Какого это енарала адъютант у нас был?

Викул. Не адъютант, егерь был. По-нашему, слуга, который стреляет ходя птиц.

Хавронья. Какой слуга; весь в прозументах.

Викул. Ныне у господ такой манер. Это был егерь от графа Касандра: его сиятельство к нам заехать изволит.

Хавронья. Его сиятельство!

Викул. А что? Разве он тебе знаком?

Хавронья. Да я его высокой милости, покуль душа в теле, не позабуду. И коли бы он такую мне многогрешной показал отеческую милость и велел бы маляру красками написать персону свою, я бы ее у себя поставила пред кроватью и не спустила бы с нее глаз.

Викул (особливо). Как будто слышало это мое сердце! Да почему ты знаешь его и какую сделал он тебе милость?

Хавронья. А вот, сердечушко, я тебе донесу. Как я нынешнею зимою была без тебя в Москве, так расхвалили мне какую-то интермецию и уговорили меня туда съездить. Бывает и на старуху проруха. Поехала, вошла я в залу, заиграли и на скрипицах, и на гобоях, и на клевикортах; вышли какие-то и почали всякую всячину говорить, и уж махали, махали руками, как самые куклы; потом вышел какой-то, а к нему какую-то на цепи привели женщину, у которой он просил не знаю какого письма, а она отвечала, что она его изодрала; вышла, ему подали золоченый кубок, а с каким напитком, этого я не знаю; этот кубок отослал он к ней, и все было хорошо; потом какой-то еще пришел, поговорили немного, и что-то на него нашло; как он, батька, закричит, шапка с него полетела, а он и почал метаться, как угорелая кошка, да выняв нож, как прыснул себя, так я и обмерла. А граф этот, сидя тогда со мною в одном чулане и разговорився прежде еще интермедии, что я его соседка, меня тогда мунгальской водкой, как я от страха обмерла, от смерти избавил.

Викул. А хорош граф-ат?

Хавронья. Такой пригожий, преузорочный и обходительной, что вось табе».

«Когда владети нет достоинства его,

Во случае таком порода ничего.

Пускай Отрепьев он, но и среди обмана,

Коль он достойный царь, достоин царска сана.

Но пользует ли нам высокий сан един?

Пускай Димитрий сей монарха росска сын,

Да если качества в нем оного не видим,

Так мы монаршу кровь достойно ненавидим,

Не находя в себе к отцу любови чад.

Коль нет от скипетра во обществе отрад,

Когда невинные в отчаянии стонут,

Вдовы и сироты во горьком плаче тонут;

Коль, вместо истины, вокруг престола лесть,

Когда в опасности именье, жизнь и честь,

Коль истину сребром и златом покупают,

Не с просьбой ко суду — с дарами приступают,

Коль добродетели отличной чести нет,

Грабитель и злодей без трепета живет

И человечество во всех делах теснится, —

Монарху слава вся мечтается и снится.

Пустая похвала возникнет и падет, —

Без пользы общества на троне славы нет».

*Расскажите об образе идеального монарха по приведенному выше отрывку из трагедии «Димитрий Самозванец».

Литература:

а) основная:

1. Буранок О. М. Русская литература XVIII века / О. М. Буранок. – М.: Флинта: Наука, 1999. – 392 с.

2. Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века / Г. А. Гуковский. – М.: Аспект Пресс, 1998. – 454 с.

3. Лебедева О. Б. История русской литературы XVIII века / О. Б. Лебедева. – Москва: Академия, 2000. – 416 с.

б) дополнительная:

1. Пашкуров А. Н. История русской литературы XVIII века / А. Н. Пашкуров, А. И. Разживин. Ч. 1. – Елабуга: Изд-во Елабужского гос. пед ун-та, 2010. – 336 с.

2. Татаринова Л. Е. Русская литература и журналистика XVIII века / Л.Е. Татаринова. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2001. – 368 с.

3. Бочкарев В.А. Русская историческая драматургия XVII-XVIII веков / В.А. Бочкарев. – М.: Просвещение, 1988. – 224 с.