Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Юренева Т.Ю._Музееведение

.pdf
Скачиваний:
1986
Добавлен:
19.02.2016
Размер:
14.2 Mб
Скачать

Часть I. ИСТОРИЙ миэеев мила

Политехнический музей в Москве. 1875—1907 гг. ; -''#^ *J! Архитекторы ИЛ. Монигетти, НА. Шохин и др. ^ -'• Wit

и музей стал быстро превращаться в один из ведущих образовательных центров России.

Один из выдающихся музеев науки был основан в Мюнхене в 1903 г. инженером Оскаром фон Миллером и получил название Немецкий музей. Он задумывался как учреждение, не только хранящее материалы о выдающихся достижениях естественных наук и техники, но и показывающее влияние науч- но-технического прогресса на жизнь общества. Первое время музей размещался в части старого здания Баварского национального музея, расширяя фондовые и экспозиционные площади за счет заброшенного помещения военных казарм. Но в 1911 г. город выделил для него остров на реке Изар, который прежде использовался как угольный склад. В качестве ведущих спонсоров строительства музея, обошедшегося в 14 млн марок, выступили городская казна, правительство Баварии и центральное правительство, а также немецкие промышленники. К 1913 г. строительство здания в основном завершилось, но переезд в него задержала начавшаяся война, и новые просторные экспозиционные залы открылись для посетителей только 6 мая 1925 г., в день се-

220 мидесятилетия Оскара фон Миллера. \*ли>л»г

Научные принципы

комплектования

 

и экспонирования

музейных соОраний

 

В 1904 г. на первой странице своей книги «Музеи,

 

их история и их использование» английский ученый

 

Дэвид Марри так определил предмет своего исследо-

 

вания: «Музей, согласно современным представлени-

 

ям, — это собрание памятников древности или других

 

предметов, представляющих интерес для исследовате-

 

лей и ученых, систематизированное и экспонируемое

 

в соответствии с научными методами». Такое пред-

 

ставление о социальной значимости музея превалиро-

 

вало на протяжении всего XIX столетия.

 

Восприятие музея прежде всего как храма науки

 

стало определять и принципы комплектования музей-

 

ного собрания, и методы его экспонирования. В каче-

 

стве одного из основополагающих критериев ценнос-

 

ти естественно-научных коллекций выступала уже не

 

редкостность образцов, а видовая полнота. Принцип

 

полноты и систематичности приобретал первостепен-

 

ную важность и относительно собраний художествен-

 

ных музеев. Многие из них формировались на протя-

 

жении предшествующих столетий как дворцовые со-

 

брания монархов, состав которых определили вкусы

 

владельцев, переменчивая европейская мода и, разу-

 

меется, случай. Но в XIX в. музеи постепенно перешли

 

к систематизации материала и заполнению лакун

 

в своих коллекциях, стремясь с исчерпывающей пол-

 

нотой дать представление о многовековом развитии

 

искусства, его отдельных видах, жанрах и творцах.

 

Например, до 1868 г. в собрании музея Прадо почти

 

отсутствовали работы испанских художников эпохи Воз-

 

рождения за исключением полотен Коэльо, Пантохи де

 

ла Крус и Веласкеса, лучшие произведения которого бы-

 

ли написаны для испанских монархов и поступили в му-

 

зей из королевских коллекций. Филиппа IV, считавшего-

 

ся выдающимся коллекционером своего времени, не при-

 

влекали даже такие отечественные мастера как Рибера,

 

Сурбаран, Мурильо. До вышеназванной даты в Прадо бы-

 

ло также мало картин голландских и английских худож-

 

ников, поскольку отношения Испании с Голландией и Ан-

 

глией долго носили враждебный характер. Только после

„„.

1868 г., когда Прадо превратился из королевского музея

СС\

Национальная галерея в Лондоне. 1830-е гг. Архитектор У. Уилкинс

в музей города Мадрида, его собрание стало комплектоваться на основе иных принципов, и имеющиеся в нем пробелы начали целенаправленно заполняться.

Великолепным примером планомерного формирования собрания на протяжении XIX в. может служить история Лондонской национальной галереи. Ее первая экспозиция, открывшаяся 10 мая 1824 г. в особняке на Пэлл-Мэлл, состояла всего из 38 полотен, купленных правительством у наследников банкира Ангерстейна. В их числе были пять первоклассных пейзажей Клода Лоррена, «Венера и Адонис» Тициана, «Похищение сабинянок» Рубенса, а также полотна кисти национальных художников — Хогарта, Рейнолдса, Уилки. Затем последовали долгие десятилетия упорного труда по непрерывному пополнению музейного собрания и приданию ему высочайшего качественного уровня. Не только дары, пожертвования, сбор общественных средств по подписке, но и внушительные правительственные субсидии для проведения крупномасштабных закупок позволили галерее уже к началу первой мировой войны стать обладательницей свыше полутора тысяч картин, значительная часть которых является признанными шедеврами. Комплектование фондов галереи осуществлялось целенаправленно, заранее намечалось приобретение полотен тех художников, творчество которых или не было представлено в музейных коллекци-

222 ях, или освещалось ими с недостаточной степенью пол-

ноты. В результате такого подхода Лондонская национальная галерея превратилась в одно из лучших мировых собраний западноевропейской живописи, которое почти не имеет пробелов и дает достаточно полное представление об историческом пути, пройденном различными национальными школами.

Появление специализированных музеев повлекло за собой и новые подходы к экспонированию их собраний. В музейной практике конца XVIII — первой половины XIX в. получили распространение экспозиции, названные систематическими, поскольку материал в них выставлялся в соответствии с классификационной системой, принятой в профильной музею научной дисциплине. Основную структурную единицу такой экспозиции составляет системный, или типологический, ряд, состоящий из однородных классифицированных предметов. Это могут быть образцы мира природы, отличающиеся друг от друга формой, окраской, составом, свойствами, условиями нахождения и иными качественными характеристиками. Это могут быть и предметы, созданные человеком, но появившиеся в разное время или в разных условиях. Опираясь на концепции, соответствовавшие научному уровню эпохи, систематические экспозиции позволяли выявлять «родственные» связи между предметами и эволюционные процессы в природе и человеческой деятельности.

Систематические экспозиции получили широкое распространение в тех музеях, которые имели возможность использовать четкие классификационные схемы. Это были прежде всего естественно-научные музеи, музеи науки и техники, а также археологические и этнографические музеи. В археологических экспозициях, например, в основу систематизации был положен материал, из которого изготавливались орудия труда и оружие. Соответственно выделялись разделы «каменного», «бронзового» и «железного» веков, внутри которых материал группировался в типологические ряды, выявляющие эволюцию форм предметов одного назначения: стрел, топоров, гарпунов, наконечников, скребков и т. п.

Материал в этнографических экспозициях систематизировался в основном по географическому прин223

ципу — по частям света и государствам или племенам. Внутри крупных разделов предметы объединялись по так называемым «группам культурных явлений»: жилища, орудия труда, утварь, одежда. Типологические ряды создавались по видам бытовых предметов, что позволяло показать, например, эволюцию их форм или орнамента.

Систематический метод экспонирования стал использоваться и в художественных музеях. В музеях де- коративно-прикладного искусства материал распределялся по отраслям материальной культуры, то есть осуществлялся коллекционный показ изделий из дерева, керамики, тканей. Систематический метод экспонирования нашел применение и в музеях изобразительного искусства. Это экспозиционное решение получило условное название «академический ряд», поскольку в основу классификации здесь была положена академическая история искусства, завоевавшая в ту эпоху широкое признание. Построенные по этому принципу экспозиции появились еще в конце XVIII в. и получили в Италии название galleria progressiva (букв, «прогрессивная картинная галерея»). В основе этого словосочетания лежала идея поступательного, то есть «прогрессивного» развития искусства, в ходе которого происходит переход на качественно более высокую ступень.

В условиях последовательно развертывающегося «академического ряда» эстетическая ценность произведения отходила на второй план, и оно воспринималось прежде всего как исторический источник, выступающий свидетельством определенных тенденций и направлений в развитии художественного творчества. Поэтому в хронологическом экспозиционном ряду ему отводилось единственно возможное место. Именно история искусства стала определять выбор произведений для экспонирования, а критерием отбора становилась не эстетическая безупречность картины или скульптуры, а их способность наиболее точно и полно отразить ход развития искусства. Когда в 1820-е гг. в Берлине стал создаваться Старый музей, то для него в королевских дворцах отбирались лишь те вещи, которые были необходимы для «научно организованного музея».

В условиях «академического ряда» единая и после- 224 довательная история искусства могла излагаться экспо-

натами только при такой же единой и последовательной линии их развески или расстановки, Это, в свою очередь, требовало создания жесткого маршрута, организовать который позволяло лишь анфиладное расположение экспозиционных залов. Архитектура дворцов, в которых чаще всего и располагались художественные музеи, давала такую возможность, но в иных условиях у создателей экспозиции возникали проблемы. Их решение порой носило достаточно курьезный характер. В 1844 г. в берлинском Цейхгаузе была создана художественная экспозиция, устроители которой стремились к тому, чтобы публика осматривала произведения искусства в определенной последовательности, ничего не пропуская. Однако архитектура здания не позволяла направлять посетителей по заданному маршруту с помощью одних только указателей и пояснительных надписей. Поэтому музейную публику вели в нужном направлении с помощью команд, выкрикиваемых на прусский военный манер.

Во второй половине XIX в. экспозиции «академического ряда», построенные по историко-систематиче- скому, а затем и историко-монографическому принципу, стали превалировать в художественных музеях. Но они имели два существенных недостатка. В отличие от техники в искусстве не происходит прогрессивного и поступательного развития, и каждый последующий стиль, направление или мастер не хуже и не лучше своих предшественников. В искусстве происходит лишь переосмысление изобразительного языка под воздействием новых эстетических концепций. Поэтому экспозиции, которые строились исходя из принципа исторического прогресса искусства, в действительности распадались на отдельные комплексы, слабо связанные и взаимно не обусловленные. Музейный посетитель, неискушенный в вопросах искусствознания, не мог отличить в этом нескончаемом ряду картин и скульптуры выдающиеся творения от работ среднего уровня, имеющих скорее историко-документаль- ную ценность, нежели эстетическую.

Свои впечатления от посещения художественных музеев очень метко и образно описал в 1930-е гг. французский поэт, писатель и художественный критик Поль Валери: «Я не слишком люблю музеи. Многие из Liu

15 Музееведение

Часть .I История музеев мира

них прекрасны, но нет среди них очаровывающих. Идеи классификации, сохранности и общественной пользы, точные и ясные, плохо вяжутся с очарованием. <...> Я вхожу в какой-нибудь зал скульптуры, где царствует холодное смятение. Чей-то ослепительный бюст виден сквозь ноги некоего бронзового атлета. Спокойствие и неистовства, жеманство, улыбки, ракурсы, неустойчивейшие равновесия слагают во мне нестерпимое впечатление. Я пребываю в гуще оцепенелых существ, из коих каждое требует, пусть безуспешно, небытия всех остальных. Умолчу о хаосе всех этих величин, лишенных общего мерила, о необъяснимой смеси карликов и гигантов, наконец — о той схематичности развития, какую предлагает нам подобное сборище творений. <...>

С душой, готовой ко всем мучительствам, следую дальше, к живописи. Передо мной развертывается странный, организованный беспорядок. Меня охватывает священный ужас. <...> Скоро я перестаю уже осознавать, что привело меня сюда, в эти навощенные пустынности, на которых лежит печать храма и салона, кладбища и школы... Пришел ли я поучаться, или искать радости глаза, или же выполнить долг и удовлетворить требование приличий? <...>

Только цивилизация, лишенная чувства наслаждения и чувства разумности, могла воздвигнуть этот дом бессмыслицы. <...> Ухо не могло бы слушать десять оркестров сразу. Ум не в состоянии ни воспринимать, ни вести разом несколько операций, — равно как нет единовременности для нескольких мыслей. Между тем глаз, <...> в единое мгновение своего созерцания вынужден сразу вместить портрет и марину, кухню

иапофеоз, явления самых различных состояний и измерений; и того пуще, — он должен воспринять одним

итем же взглядом гармонию и живописные приемы, лишенные соответствия. <...>

Ядумаю о том, что ни Египет, ни Китай, ни Эллада — у коих были мудрость и утонченность — не знали этой системы сочетания произведений, пожирающих друг друга. Они не соединяли несовместимые единицы наслаждения применительно к их инвентарным номерам и соответственно отвлеченным принци-

226 пам. <...>

.4 y v , • ^ w . . , r ^

.,*,, ;. -.;.;

Продукция бесчисленных часов, потраченных столькими мастерами на рисование и живопись, обрушивается в несколько мгновений на ваши чувства и разум, но и эти часы в свой черед несут груз годов, отданных поискам, опытам, усидчивости, гению!.. Неизбежно должны мы пасть под их бременем. Что же делать? Мы становимся поверхностными.

Или же делаемся эрудитами. Но в делах искусства эрудиция есть род немощи: она освещает отнюдь не самое тонкое и углубляет вовсе не наиболее существенное. Она подменяет ощущение гипотезами и встречу с шедевром — бесчисленностью воспоминаний. Она добавляет к музею неограниченную библиотеку. — Венера, ставшая документом»1.

Музеи слепков

Превалирование историко-документальной ценности экспозиции над ценностью произведения искусства как такового, а также стремление показать с максимальной полнотой без лакун всю картину развития искусства привели к тому, что равноправным дополнением к подлинникам, во всяком случае к скульптуре, стали считаться слепки. Ведь приобретение оригиналов было возможно далеко не всегда и со временем становилось все более проблематичным.

Слепок — это точное воспроизведение предмета, полученное путем снятия формы с оригинала и заливки в нее гипса или заполнения другим пластическим материалом. Слепки с выдающихся произведений античных мастеров начали проникать в художественную экспозицию с эпохи Возрождения, а в дальнейшем коллекции слепков стали необходимой принадлежностью учебных кабинетов университетов и художественных школ, служа наглядным пособием для подготовки мастеров и знатоков изобразительного искусства.

Первый музей слепков был основан в 1827 г. в Бонне, позднее аналогичные музеи появились в Риме, Праге, Мадриде, Мюнхене. В 1879 г. выдающийся французский архитектор, историк и реставратор Э. Виолле-ле-Дюк основал в Париже Музей француз-

1 Валери П. Об искусстве. М., 1993. С. 205-208. •,- , ., , ,, ,.Щ

15*

 

 

ских памятников, где

 

 

экспонировались слеп-

 

 

ки с основных ти-

 

 

пов монументальной

 

 

скульптуры

минувших

 

 

эпох, порталы роман-

 

 

ских и готических со-

 

 

боров, причем многие

 

 

оригиналы экспониру-

 

 

емых копий разброса-

 

 

ны в труднодоступных

 

 

районах Франции.

 

 

 

На протяжении

 

 

XIX в. в художествен-

 

 

ных кругах и в печати

 

 

неоднократно обсуж-

 

 

дались проекты созда-

 

 

ния в Москве учебно-

 

 

го и публичного музея,

 

Я.Я Цветаев и Ю.С. Нечаев-Мальцев

экспонаты

которого

 

в виде слепков, маке-

 

у входа в Музей изящных искусств

тов и живописных ко-

 

 

 

пий позволяли бы получить наглядное и полное

 

представление о развитии искусства с древности

 

и до Нового времени. Однако реальные контуры эта

 

идея стала обретать лишь в конце столетия, когда

 

инициативу взял в свои руки профессор Московско-

 

го университета, историк искусства И. В. Цветаев

 

(1847 — 1913). С трибуны I съезда русских художни-

 

ков и любителей художеств (1894) он изложил свои

 

мысли о будущем музее и обратился за поддержкой

 

к московской и российской общественности. Ему

 

удалось убедить Московскую городскую Думу без-

 

возмездно передать под строительство музея зе-

 

мельный участок в центре Москвы, территорию

 

бывшего Колымажного двора. В начале 1898 г. было

 

утверждено Положение о Комитете для устройства

 

Музея изящных искусств при Московском универ-

 

ситете. Его председателем стал московский гене-

 

рал-губернатор великий князь Сергей Александро-

 

вич, а в состав учредителей вошли около сорока че-

т

ловек, в том числе С. И. Мамонтов, С. И. Морозов,

Д. А. Хомяков, Ф. О. Шехтель.

^„

, ,..,....

у

М у з е й с о -

Ш-i"

&^-;:-6'

¥ "'";••>•-;i^

 

здавался глав-

 

 

 

 

ным

образом

 

 

 

 

на деньги об-

 

 

 

 

щественности.

 

 

 

 

Его стоимость

 

 

 

 

вместе с при-

 

 

 

 

обретенными

 

 

 

 

коллекциями

 

 

 

 

на момент от-

Музей изящных искусств в Aiocime. Общий

крытия состав-

вид.

1912 г.

Архитектор Р.И. Клейн

\

ляла примерно три миллиона рублей, из них около двух миллионов вложил меценат и вице-президент Общества поощрения художников, владелец стекольных заводов в г. Гусь-Хрустальном Ю.С. Нечаев-Мальцев; казна же выделила 200 тыс. рублей.

17 августа 1898 г. на Волхонке состоялась торжественная церемония закладки музейного здания, и строительные работы по победившему на конкурсе проекту архитектора Р.И. Клейна продолжались почти четырнадцать лет. Одновременно велась огромная работа по комплектованию музейного собрания. Его основу составили экспонаты Кабинета изящных искусств и редкостей Московского университета. Но от первоначального замысла создать музей античного искусства вскоре отказались, решив тематически расширить создающийся музей. Консультируясь с крупнейшими российскими и зарубежными учеными, учитывая опыт аналогичных европейских учреждений, И.В. Цветаев заказывал в зарубежных мастерских гипсовые слепки по формам, снятым непосредственно с оригиналов, часть из которых копировались впервые.

31 мая 1912 г. состоялось торжественное открытие Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском университете. В его двадцати двух залах находилось более тысячи слепков, копии настенной живописи, мозаики, дающие представление о развитии искусства с древнейших времен до эпохи Возрождения. В музее экспонировались и оригиналы: переданная на временное хранение египтологом B.C. Голенищевым коллекция более 6 тыс. древневосточных памятников,

а также подаренные музею небольшие собрания антич- 229