Metod_Ili_Franka_G_Uellsom_-_Voyna_mirov

Saturday lives in my memory as a day of suspense. It was a day of lassitude too, hot and close, with, I am told, a rapidly fluctuating barometer. I had slept but little, though my wife had succeeded in sleeping, and I rose early. I went into my garden before breakfast and stood listening, but towards the common there was nothing stirring but a lark.

The milkman came as usual. I heard the rattle of his chariot and I went round to the side gate to ask the latest news. He told me that during the night the Martians had been surrounded by troops, and that guns were expected. Then — a familiar, reassuring note — I heard a train running towards Woking.

“They aren’t to be killed,” said the milkman (их не убьют, — сказал молочник),

“if that can possibly be avoided (если этого как-то можно будет избежать; possibly — возможно, может быть; любым путем, как только возможно).”

I saw my neighbour gardening, chatted with him for a time (я увидел своего соседа, копающегося в саду, поболтал с ним некоторое время), and then strolled in to breakfast (а затем отправился завтракать; to stroll — гулять,

прогуливаться /обычно медленно, праздно/). It was a most unexceptional morning (это утро было самым обычным; unexceptional — не исключительный,

обыкновенный; exception — исключение, отклонение от нормы). My neighbour was of opinion (мой сосед был такого мнения) that the troops would be able to capture (что войска смогут захватить) or to destroy the Martians during the day (или уничтожить марсиан на протяжении дня).

“It’s a pity they make themselves so unapproachable (жаль, что они сделались такими неприступными/недружелюбными = ведут себя так необщительно; to approach — приближаться),” he said. “It would be curious to know how they live on another planet (было бы интересно узнать, как они живут на другой планете); we might learn a thing or two (мы могли бы чему-нибудь /у них/

научиться).”

He came up to the fence and extended a handful of strawberries (он подошел к изгороди и протянул полную горсть клубники), for his gardening was as

121

generous as it was enthusiastic (поскольку он был столь же щедрым, сколь и увлеченным садоводом; gardening — садоводство; enthusiastic —

восторженный, полный энтузиазма; увлеченный). At the same time he told me (в то же время он рассказал мне) of the burning of the pine woods about the Byfleet Golf Links (о горящем сосновом лесе возле Байфлитской площадки для гольфа; golf links — площадка для игры в гольф).

breakfast ['brekfqst], capture ['kxptSq], enthusiastic

[In"Tju:zI'xstIkl]

“They aren’t to be killed,” said the milkman, “if that can possibly be avoided.”

I saw my neighbour gardening, chatted with him for a time, and then strolled in to breakfast. It was a most unexceptional morning. My neighbour was of opinion that the troops would be able to capture or to destroy the Martians during the day.

“It’s a pity they make themselves so unapproachable,” he said. “It would be curious to know how they live on another planet; we might learn a thing or two.”

He came up to the fence and extended a handful of strawberries, for his gardening was as generous as it was enthusiastic. At the same time he told me of the burning of the pine woods about the Byfleet Golf Links.

“They say,” said he (говорят, — сказал он), “that there’s another of those blessed things fallen there — number two (что там упала еще одна такая же чертова штуковина — номер второй; blessed — благословенный, блаженный;

проклятый, чертов /употребляется для усиления/; to bless — благословлять;

проклинать /ирон./). But one’s enough, surely (но, верно, достаточно и одной).

This lot’ll cost the insurance people a pretty penny (этот участок земли будет стоить страховщикам немало денег; insurance — страхование; pretty penny —

кругленькая сумма) before everything’s settled (пока все не уладится).” He laughed with an air of the greatest good humour (он засмеялся с видом /человека,

пребывающего/ в прекрасном настроении) as he said this (говоря это). The

122

woods, he said, were still burning (леса, — сказал он, — все еще горят), and pointed out a haze of smoke to me (и указал мне на легкую дымку). “They will be hot under foot for days (они будут тлеть: «будут горячими» еще /несколько/

дней; under foot — под ногами: «под ногой»), on account of the thick soil of pine needles and turf (из-за почвы, /состоящей/ из хвои: «из сосновых иголок» и

торфа),” he said, and then grew serious over “poor Ogilvy” (сказал он и затем сделался серьезным, /вспомнив/ о “бедняге Оджилви”).

insurance [In'Su(q)rqns], humour ['hju:mq], turf [tq:f]

“They say,” said he, “that there’s another of those blessed things fallen there — number two. But one’s enough, surely. This lot’ll cost the insurance people a pretty penny before everything’s settled.” He laughed with an air of the greatest good humour as he said this. The woods, he said, were still burning, and pointed out a haze of smoke to me. “They will be hot under foot for days, on account of the thick soil of pine needles and turf,” he said, and then grew serious over “poor Ogilvy.”

After breakfast, instead of working (после завтрака, вместо того чтобы работать), I decided to walk down towards the common (я решил прогуляться к пустоши). Under the railway bridge I found a group of soldiers (у

железнодорожного моста я увидел: «обнаружил» группу солдат) — sappers, I think (саперов, я полагаю), men in small round caps, dirty red jackets unbuttoned

(«людей» в маленьких круглых шапочках, в грязных красных расстегнутых кителях), and showing their blue shirts (демонстрирующих их синие гимнастерки; shirt — рубашка, блуза; гимнастерка /воен./), dark trousers, and boots coming to the calf (в темных брюках и высоких ботинках: «доходящих до икр»; calf — икра /ноги/). They told me no one was allowed over the canal (они мне сказали, что никому не позволено /переходить/ канал; over — через), and, looking along the road towards the bridge (и, поглядев вдоль дороги в сторону моста), I saw one of the Cardigan men standing sentinel there (я увидел

123

солдата Кардиганского полка, стоящего там на страже). I talked with these soldiers for a time (я некоторое время поговорил с этими солдатами); I told them of my sight of the Martians on the previous evening (я рассказывал им о том, как видел марсиан накануне вечером; sight — зрение; вид, зрелище; previous — предыдущий, предшествующий). None of them had seen the Martians (никто из них марсиан /еще/ не видел), and they had but the vaguest ideas of them (и они имели о них = марсианах самые смутные представления; vague — расплывчатый, смутный), so that they plied me with questions (поэтому они засыпали меня вопросами; to ply — усердно работать /чем-л./;

забрасывать, засыпать /вопросами/). They said that they did not know who had authorised the movements of the troops (они сказали, что не знают, кто санкционировал передвижение войск); their idea was that a dispute had arisen at the Horse Guards (они думали: «их мыслью было», что поднялись волнения в конной гвардии; dispute — диспут, дебаты; пререкания, ссора; to arise).

jacket ['dZxkIt], allow [q'lau], previous ['pri:vIqs]

After breakfast, instead of working, I decided to walk down towards the common. Under the railway bridge I found a group of soldiers — sappers, I think, men in small round caps, dirty red jackets unbuttoned, and showing their blue shirts, dark trousers, and boots coming to the calf. They told me no one was allowed over the canal, and, looking along the road towards the bridge, I saw one of the Cardigan men standing sentinel there. I talked with these soldiers for a time; I told them of my sight of the Martians on the previous evening. None of them had seen the Martians, and they had but the vaguest ideas of them, so that they plied me with questions. They said that they did not know who had authorised the movements of the troops; their idea was that a dispute had arisen at the Horse Guards.

The ordinary sapper is a great deal better educated than the common soldier (простой сапер намного лучше обучен, чем обычный солдат), and they

124

discussed the peculiar conditions of the possible fight with some acuteness (и они обсуждали необычные условия возможного боя со знанием дела: «с

некоторой сообразительностью»; acute — острый, сильный; проницательный,

сообразительный). I described the Heat-Ray to them (я описал им тепловой луч), and they began to argue among themselves (и они начали спорить между собой).

“Crawl up under cover and rush ’em, say I (по-моему: «я говорю», /надо/

подползти под прикрытием и атаковать их; to rush — бросаться, мчаться;

брать штурмом /воен./),” said one.

“Get aht!” said another (да брось, — сказал другой; get aht /диал./ = get out —

выходи!; убирайся; иди ты!, ну да /простореч./). “What’s cover against

this ’ere ’eat (какое прикрытие от такого жара; „ere = here; „eat = heat /диал./)? Sticks to cook yer (/любой материал/ прилипнет и изжарит тебя; yer = you

/диал./)! What we got to do is to go as near as the ground’ll let us (что нам нужно сделать, так это подойти так близко, насколько местность нам позволит), and then drive a trench (и тогда сделать: «провести» подкоп; trench — ров, канава;

траншея).”

“Blow yer trenches (к черту твои подкопы; to blow — дуть, веять; взрывать;

проклинать /груб./; blow!, blow it! — проклятье!)! You always want trenches

(тебе всегда нужны подкопы); you ought to ha’ been born a rabbit Snippy (тебе бы родиться кроликом Сниппи; ha‟ = have /диал./).”

“Ain’t they got any necks, then (так у них совсем нет шеи)?” said a third, abruptly (спросил вдруг третий) — a little, contemplative, dark man, smoking a pipe (маленький, задумчивый, смуглый солдат, курящий трубку; man —

человек, мужчина; солдат, рядовой).

I repeated my description (я повторил свое описание).

“Octopuses,” said he, “that’s what I calls ’em (осьминоги, вот как я /бы/ назвал их; „em = them /диал./). Talk about fishers of men (из солдат превратимся в рыбаков; to talk about — обсуждать, говорить о /чем-л./; используется в разговорной речи часто с ироническим оттенком, чтобы придать

125

утверждению выразительности) — fighters of fish it is this time (в этот раз сразимся с рыбами)!”

ordinary ['O:d(q)nrI], acuteness [q'kju:tnIs], description

[dIs'krIpS(q)n]

The ordinary sapper is a great deal better educated than the common soldier, and they discussed the peculiar conditions of the possible fight with some acuteness. I described the Heat-Ray to them, and they began to argue among themselves.

“Crawl up under cover and rush ’em, say I,” said one.

“Get aht!” said another. “What’s cover against this ’ere ’eat? Sticks to cook yer! What we got to do is to go as near as the ground’ll let us, and then drive a trench.” “Blow yer trenches! You always want trenches; you ought to ha’ been born a rabbit Snippy.”

“Ain’t they got any necks, then?” said a third, abruptly — a little, contemplative, dark man, smoking a pipe.

I repeated my description.

“Octopuses,” said he, “that’s what I calls ’em. Talk about fishers of men — fighters of fish it is this time!”

“It ain’t no murder killing beasts like that (это не убийство — забить таких зверей, как эти),” said the first speaker (сказал первый солдат: «собеседник»).

“Why not shell the darned things strite off and finish ’em (почему бы не выпустить по этим чертовым тварям снаряд и не покончить с ними; to shell —

очищать от скорлупы; обстреливать /арт-огнем/; strite off /диал./ = straight off — без колебаний и сомнений; darned — эвфемизм для damned —

проклятый; to darn — штопать, чинить /например, носки/)?” said the little dark man (сказал маленький смуглый солдат). “You carn tell what they might do

(нельзя: «вы не можете» предугадать: «сказать», что они могут сделать; carn = can‟t).”

126

“Where’s your shells?” said the first speaker (где же твои снаряды, — спросил первый). “There ain’t no time (/уже/ нет времени). Do it in a rush, that’s my tip

(атаковать их, вот мое мнение; rush — стремительный бросок; атака /воен./; tip — намек, совет), and do it at once (и сделать это немедленно).”

So they discussed it (так они обсуждали это). After a while I left them (через некоторое время я их оставил), and went on to the railway station (и пошел на железнодорожную станцию) to get as many morning papers as I could (купить побольше столько утренних газет: «столько утренних газет, сколько бы мне удалось»).

murder ['mq:dq], speaker ['spi:kq], discuss [dIs'kAs]

“It ain’t no murder killing beasts like that,” said the first speaker.

“Why not shell the darned things strite off and finish ’em?” said the little dark man. “You carn tell what they might do.”

“Where’s your shells?” said the first speaker. “There ain’t no time. Do it in a rush, that’s my tip, and do it at once.”

So they discussed it. After a while I left them, and went on to the railway station to get as many morning papers as I could.

But I will not weary the reader (но я не буду утомлять читателя) with a description of that long morning (описанием того долгого = томительного утра) and of the longer afternoon (и еще более томительного дня; afternoon — время после полудня). I did not succeed in getting a glimpse of the common (мне не удалось взглянуть на пустошь), for even Horsell and Chobham church towers (поскольку даже церкви в Хорселле и Чобхэме) were in the hands of the military authorities (были в руках = под контролем военных властей). The soldiers I addressed didn’t know anything (солдаты, к которым я обращался,

ничего не знали); the officers were mysterious as well as busy (офицеры были столь же таинственны, сколь и заняты). I found people in the town quite secure

127

again in the presence of the military (я убедился, что люди в городе снова в полной безопасности из-за присутствия военных), and I heard for the first time from Marshall, the tobacconist (и я впервые услышал от Маршалла, владельца табачной лавки), that his son was among the dead on the common (что его сын погиб: «был среди мертвых» на пустоши). The soldiers had made the people on the outskirts of Horsell lock up and leave their houses (военные заставили людей на окраинах Хорселла запереть и покинуть свои дома).

weary ['wI(q)rI], church [tSq:tS], address [q'dres]

But I will not weary the reader with a description of that long morning and of the longer afternoon. I did not succeed in getting a glimpse of the common, for even Horsell and Chobham church towers were in the hands of the military authorities.

The soldiers I addressed didn’t know anything; the officers were mysterious as well as busy. I found people in the town quite secure again in the presence of the military, and I heard for the first time from Marshall, the tobacconist, that his son was among the dead on the common. The soldiers had made the people on the outskirts of Horsell lock up and leave their houses.

I got back to lunch about two, very tired (я вернулся к обеду около двух, очень усталый) for, as I have said, the day was extremely hot and dull (поскольку, как я

/уже/ говорил, день был чрезвычайно жарким и утомительным; dull —

скучный, занудный); and in order to refresh myself I took a cold bath in the afternoon (и, чтобы освежиться, я днем принял холодную ванну). About half past four I went up to the railway station to get an evening paper (примерно в половине пятого я пошел на железнодорожную станцию купить вечернюю газету), for the morning papers had contained only a very inaccurate description of the killing of Stent, Henderson, Ogilvy, and the others (так как утренние газеты поместили лишь очень неточное описание гибели: «убийства» Стента,

Хендерсона, Оджилви и других; to contain — содержать в себе, вмещать).

128

But there was little I didn’t know (но и там было немного, чего /бы/ я не знал). The Martians did not show an inch of themselves (марсиане не показывались «и

на дюйм»). They seemed busy in their pit (казалось, они были заняты в своей яме), and there was a sound of hammering and an almost continuous streamer of smoke (и оттуда доносился стук молота, и /виднелась/ почти непрерывная полоса дыма; streamer — длинный узкий флаг, вымпел; узкая полоса). Apparently they were busy getting ready for a struggle (очевидно, они были заняты приготовлениями к бою; struggle — борьба). “Fresh attempts have been made to signal, but without success (новые попытки /контакта/ были сделаны

/при помощи/ сигналов, но безуспешно),” was the stereotyped formula of the papers (/такой/ была стандартная формулировка в газетах; stereotype —

стереотипный, избитый). A sapper told me it was done by a man (один сапер сказал мне, что это делал = сигналы подавал какой-то человек) in a ditch with a flag on a long pole (/стоя/ в канаве с флагом на длинном шесте). The Martians took as much notice of such advances (марсиане уделили этой /попытке/

сближения столько же внимания; to take notice — обратить внимание; advance — движение вперед, продвижение; сближение, заигрывание) as we should of the lowing of a cow (сколько мы /уделили/ бы мычанию коровы).

extremely [Ik'stri:mlI], inch [IntS], success [sqk'ses]

I got back to lunch about two, very tired for, as I have said, the day was extremely hot and dull; and in order to refresh myself I took a cold bath in the afternoon. About half past four I went up to the railway station to get an evening paper, for the morning papers had contained only a very inaccurate description of the killing of Stent, Henderson, Ogilvy, and the others. But there was little I didn’t know. The

Martians did not show an inch of themselves. They seemed busy in their pit, and there was a sound of hammering and an almost continuous streamer of smoke.

Apparently they were busy getting ready for a struggle. “Fresh attempts have been made to signal, but without success,” was the stereotyped formula of the papers. A

129

sapper told me it was done by a man in a ditch with a flag on a long pole. The Martians took as much notice of such advances as we should of the lowing of a cow.

I must confess the sight of all this armament, all this preparation (должен признать, что вид всех этих военных приготовлений; armament —

вооружение /действие/; preparation — подготовка, приготовление), greatly excited me (весьма взволновал меня). My imagination became belligerent (мое воображение сделалось воинственным = я в мыслях сделался очень воинственным), and defeated the invaders in a dozen striking ways (и /уже/

побеждал пришельцев дюжиной необыкновенных способов); something of my schoolboy dreams of battle and heroism came back (вспомнилось: «вернулось» кое-что из моих школьных мечтаний о сражениях и героизме). It hardly seemed a fair fight to me at that time (в тот момент мне казалось, что это едва ли честный бой). They seemed very helpless in that pit of theirs (они казались очень беспомощными в той своей яме).

About three o’clock there began the thud of a gun (около трех часов начался грохот канонады: «глухой стук орудия») at measured intervals from Chertsey or Addlestone (с равными интервалами /звук доносился/ со стороны Чертси и Аддлстона). I learned that the smouldering pine wood into which the second cylinder had fallen was being shelled (я узнал, что это обстреливали горящий лес, в который упал второй цилиндр; to smoulder — медленно гореть /без огня/, тлеть), in the hope of destroying that object before it opened (в надежде уничтожить этот предмет, прежде чем он откроется). It was only about five, however (однако было только = уже около пяти), that a field gun reached Chobham (когда полевое орудие доставили в Чобхэм; to reach —

протягивать, вытягивать /особ. руку/; достигать, добираться) for use against the first body of Martians (для применения/использования против первого корабля марсиан; body — тело; фюзеляж /самолета/, корпус

/корабля/).

130