Перцептивная гипотеза

Систематическое стремление к реакциям определенного типа у человека было названо перцептивной гипотезой (Krechevsky, 1932). Предполагалось, что любые ощущения активируют в мозге целый ряд перцептивных гипо­тез, из которых выбирается наиболее простая, охватывающая наибольшее количество фактов. Часто подтверждаемые гипотезы с большой вероятнос­тью будут актуализированы в дальнейшем. Почти одновременно с этим тер­мином в Советском Союзе возникло понятие установки, под которой так­же понималась готовность человека реагировать определенным образом в конкретной ситуации (Узнадзе, 1966).

Тенденциозность ответов организма привела к идее создания эксперимен­тальной ситуации, в которой предлагались стимулы неопределенного содер­жания (например, чернильные пятна). Предполагалось, что, поскольку в этом случае многие гипотезы имели равную вероятность востребованности, каче­ство восприятия этих стимулов будет определяться субъективным опытом че-

254

ловека, а не объективной информацией. Особенность восприятия в таких ис­следованиях была названа апперцептивным искажением (Abt, Bellak, 1950).

Для объяснения феномена апперцептивного искажения Дж. Брунер (Bruner, 1951) опирался на понятие перцептивной гипотезы, одновремен­но давая ему новое содержание. Согласно его представлениям, на первом этапе восприятия существует предожидание, или гипотеза, когда организм определенным образом настроен на воспринимаемое. Всякая перцептивная гипотеза — это готовность мозга к избирательной реакции, являющаяся ре­зультатом активации центральных познавательных и мотивационных про­цессов, обусловленных предшествующим состоянием среды. На следующем этапе происходит прием информации, а затем — проверка, или подтверж­дение гипотезы. Если подтверждение не наступает, то данная гипотеза отбра­сывается. Результат восприятия во многом зависит от силы гипотезы, т. е. ее субъективной вероятности.

Эту зависимость Дж. Брунер (Bruner, 1957) описывает тремя теоремами: чем сильнее гипотеза, т. е. предожидание мозга, что появится информация определенного рода, тем больше вероятность ее возникновения в данной си­туации; чем сильнее гипотеза, тем меньший объем фактов извне необходим для ее подтверждения; чем сильнее гипотеза, тем больше информации тре­буется для ее опровержения (Bruner, 1957). Однако понятие “сила гипоте­зы” является скорее интуитивным, чем научным.

Выявление перцептивной защиты

Тенденциозность в восприятии информации касается не всего ее потока, а лишь того, что эмоционально связано с личностью, поэтому появилось большое количество работ по восприятию этого рода информации, прежде всего эмоционально окрашенных слов. Предъявляемый испытуемым в те­чение опыта материал называется стимулом. Когда-то у римлян это слово обозначало палку, которой направляли ослов. Поскольку эксперименталь­ное подтверждение эмоциональной значимости слов до сих пор представ­ляет собой одну из самых больших методических трудностей, основная часть исследователей использовала два типа стимулов, эмоциональность которых казалась очевидной: табу-слова и конфликтогенные слова.

Под табу-словами понимаются те слова, которые не принято произно­сить в данном социуме. Один из первых авторов, использовавших табу-слова в эксперименте, И.М. Макгиннес, в 1949 г. показал, что для них средние по­роги тахистоскопического узнавания выше, чем для нейтральных слов. Если каждое предъявление табу-слова сопровождать измерением амплитуды КГР, то обнаруживается, что она в среднем больше для табу-слов, чем для нейт­ральных слов. При узнавании табу-слов испытуемые чаще ошибаются, при­нимая их за бессмыслицу или слова, имеющие семантическую или формаль­ную связь с табу-словом. Автор считал, что эмоциональный контекст, в ко­торый с детства включены запретные слова, вырабатывает условную реак­цию повышения порога их восприятия в последующей жизни.

255

Повышение порога узнавания табу-слов при их тахистоскопическом предъявлении показано неоднократно (Lazarus е. а., 1951; Cowen, Beier, 1954; Dixon, 1958) и привело к формированию представления о существовании специального механизма, препятствующего их восприятию, этот механизм был назван перцептивной защитой. Она включала три принципа селектив­ности восприятия (Bruner, Postman, 1947). Принцип резонанса предполагает, что стимулы, соответствующие потребностям или ценностям личности, вос­принимаются точнее и эффективнее, чем несоответствующие. Принцип пер­цептивной защиты непосредственно гласит, что стимулы, противоречащие ожиданиям человека, узнаются хуже и подвергаются наибольшему искаже­нию. Принцип сенсибилизации означает, что стимулы, угрожающие целост­ности индивида, узнаются быстрее и точнее прочих.

Перцептивная защита и перцептивная сенсибилизация объясняются из­менением состояния периферического аппарата той или иной сенсорной системы под влиянием перцептивных гипотез, сформулированных мозгом на основании предшествующего опыта. Таким образом, если предшеству­ющий опыт предполагал наиболее частое подтверждение какой-то гипоте­зы, то при каждом следующем акте перцепции мозг предожидал нового ее подтверждения. Изменение восприятия зависит также от уровня активации центральных познавательных и мотивационных процессов (Bruner, 1951). И перцептивная защита, и перцептивная сенсибилизация могут быть объяс­нены в рамках теории психологической защиты, ранее сформулированной классическим психоанализом (Eriksen, Lazarus, 1952; Minard, Mooney, 1969). Согласно этой концепции, защитные механизмы меняют восприятие чело­веком той информации, которая не соответствует его представлениям о себе. В рамках теории, созданной Д.Н. Узнадзе (1966), понятие защиты аналогич­но перестройке системы установок.

Гипотезу перцептивной защиты поставил под сомнение анализ экспери­ментов с табу-словами, проведенный другими исследователями. Получен­ный эффект может быть объяснен не только перцептивной защитой, но и некорректной постановкой эксперимента — известно, что табу-слова име­ют иную частотность по сравнению с нейтральными словами, а следователь­но, результат вполне может быть объяснен этим обстоятельством. Трудность возникала и в том, что большинство частотных словарей давали неадекват­ную встречаемость для табу-слов, поскольку словари составляются преиму­щественно на основе анализа литературных произведений, где существует цензура, отсутствующая в разговорной речи.

В эксперименты включили дополнительные процедуры. Например, иссле­дователи сами определяли частотность табу-слов по литературе, популярной среди студентов, и предъявляли им эти слова. Точность узнавания нейтральных * слов в этом случае составила 43,1 %, табу-слов — 41,4 %. Хотя это и подтверж­дало предположение, что вероятность корректного узнавания табу-слов не оп­ределяется частотностью (Sandwith, Evans, 1977), преимущество в узнавании для нейтральных слов при этом было менее очевидным (всего лишь 17 %).

К тому же включение защитных механизмов уже на уровне перцепции многие исследователи считают сомнительным, поскольку это противоречит

256

представлению об адаптивной функции эмоций (Dewey, 1894; Panksepp, 1982; Wolf, 1985), возникновение которых в норме связано с большей эф­фективностью реакций на стимулы, вызывающие эмоции. Согласно же ги­потезе перцептивной защиты, возникающие в таком случае эмоции препят­ствуют адекватному восприятию стимула.

Экспериментальные данные также не всегда соответствуют этой гипоте­зе. Эффект сенсибилизации не подтверждают Р. Дж. Жерриг и Дж.Х. Бауер (Gerrig, Bower, 1982). Другие исследователи указывают, что табу-слова за­поминаются лучше, чем огорчающие слова, но хуже, чем нейтральные (Manning, Goldstein, 1976).

Дж. Штраб (Strube, 1982), анализируя табу-картины, также не смог под­твердить гипотезу перцептивной защиты. Он предъявлял испытуемым не­дозволенные картины и не обнаружил корреляции между временем рассмат­ривания и уровнем их непристойности.

Против гипотезы перцептивной защиты свидетельствуют результаты эк­спериментов, в которых узнавание зависит от условий тестирования. В од­ном из них были сопоставлены четыре процедуры воспроизведения табу-слов, предъявленных тахистоскопически: устное, произнесение по буквам вслух, письменное и написание по буквам. Максимальное различие в эф­фективности запоминания табу-слов и нейтральных было при устном вос­произведении, причем оно сильнее у женщин. Если же им разрешалось не говорить непристойное с их точки зрения слово, а произносить его по бук­вам, то порог узнавания снижался (Nothman, 1962). Следовательно, в дан­ном случае результат определяется не худшим узнаванием слов, а трудно­стью для участвующих в эксперименте женщин произносить эти слова.

Многие исследователи указывают на то, что результаты экспериментов предопределяются характером инструкции, а не свойствами узнавания (Hochberg, Peterson, 1987). Испытуемые часто просто не ожидают услышать табу-слова, поскольку те являются социально неприемлемыми, и утвержда­ют, что не могут слышать или видеть их в экспериментальной обстановке (Lacy e. а., 1953; Wiener, 1955). При этом уже подчеркивалась существенная зависимость восприятия от ожиданий человека (Paquet, Merive 1988).

Но не все эксперименты столь однозначны. Некоторые авторы (Manning, Goldstein, 1976) считают, что есть иные, нежели подавление, защитные пси­хологические механизмы, хотя сенсибилизация и подавление могут быть первичной перцептивной защитой.

Вся совокупность данных свидетельствует о том, что изменение порогов узнавания табу-слов связано не с перцептивными механизмами, а осуществ­ляется на каком-то этапе их переработки после оценки их субъективной зна­чимости для организма.

Другой тип эмоциональных слов — конфликтогенные слова. Под ними по­нимаются слова, связанные с конфликтогенной ситуацией у конкретного че­ловека. Выгода использования этих слов обусловлена объективностью их выявления: они имеют большую амплитуду кожно-гальванических реакций, удлиненные латентные периоды реакций и т. д. (Юнг, 1936). Однако предъявлять в эксперименте их можно только людям, имеющим психоло-

257

1234567 Рис 11.4. Динамика угашения временной связи, выработанной с помощью неосознава­емого “подкрепляющего” слова Цифры 3-7 на оси абсцисс — 1-5 дни угашения. * -р < 0,05;** -р <0,01;*** -р < 0,001 (по Стьюден-ту). Остальные обозначения те же, что и на рис. 11.3 (Костандов, 1997).

гические проблемы (больным неврозами, психопатам или лицам, находя­щимся в состоянии глубокого психоэмоционального стресса), что ограни­чивает возможность объяснять результаты экспериментов.