Сказание о шести градоначальницах

Один из современных Щедрину критиков назвал эту главу просто «вздором». Щедрин ответил на это: «Если б вместо шести дней я заставил бы своих градоначальниц измываться над Глуповым шестьдесят лет, он не написал бы, что это вздор (кстати: если бы я действительно писал сатиру на XVIII век, то, конечно, ограничился бы «Сказанием о шести градоначальницах»)» (18, 239).

Глава эта, единственная из всех, представляет собой действительно историческую сатиру — сатиру на эпоху коронованных авантюристок и их «временщиков». Эта эпоха длилась от вступления на престол жены Петра I Екатерины I (1725 — 1727) до царствования Екатерины II (1762 — 1796), то есть даже не шестьдесят, а целых семьдесят лет. На самом деле этих коронованных дам было пять: Екатерина I, Анна Иоанновна (1730 — 1740), «правительница» Анна Леопольдовна (1740 — 1741), Елизавета Петровна (1741 — 1761) и Екатерина II.

«Сказание о шести градоначальницах» — не только сатира на XVIII век, но и пародия на исторические рассказы, очерки и анекдоты, в большом количестве издававшиеся в 60-х годах. В журнале «Отечественные записки», где печаталась «История одного города», к этой главе было особое примечание Щедрина, потом выброшенное. Щедрин писал: «События, рассказанные здесь, совершенно невероятны. Издатель даже не решился бы печатать эту историю, если бы современные фельетонисты-историки наши: гг. Мельников, Семевский, Шишкин и другие — не показали, до чего может доходить развязность в обращении с историческими фактами. Читая предлагаемое «Сказание», можно даже подумать, что

480

«Летописец», предвосхитив рассказы гг. Мельникова и Семевского, писал на них пародию»¹

Что касается отдельных градоначальниц, то в их именах видны разные исторические намеки. Фамилия Палеологова произведена от династии византийских императоров — Палеологов. На дочери последнего Палеолога был женат царь Иван III, Великодержавные мечты о присоединении Византии к Российской империи держались в течение -всего XVIII века и сохранились в XIX веке (см. комментарий к главе «Войны за просвещение»). Эти мечты и имеет в виду Щедрин, говоря о «тайном указании», которое видела Палеологова в своей византийской фамилии.

Называя одну из авантюристок-градоправительниц Клемантинкой де Бурбон, Щедрин намекает, по-видимому, на то, что французское правительство (Бурбоны — династия французских королей) помогало Елизавете Петровне вступить на престол.

Но сюда же Щедрин присоединяет и польскую интригу (паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский), намекая, по-видимому, уже не на XVIII, а на XVII век, на так называемое «смутное время», когда поляки деятельно поддерживали самозванца,

«Толстомясая» немка Амалия Карловна Штокфиш, — очевидно, Екатерина II, по происхождению немка.

Известие о Двоекурове

Глава о Двоекурове содержит в себе, несомненно, ряд намеков на эпоху Александра I, который начал с либеральных проектов, а кончил самой жестокой реакцией. Это, очевидно, и имеет в виду Щедрин, когда объясняет исчезновение биографии Двоекурова тем, что она могла послужить для исследователей нашей старины «соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже там, где, в сущности, существует лишь принцип свободного сечения». Указание на то, что Двоекуров, оробев, не выполнил какого-то поручения и потом всю жизнь грустил, тоже является намеком на Александра I, который, между прочим, был известен своей трусостью (ср.

¹«Отечественные записки», 1869, № 1, стр. 301.

481

ниже градоначальника Грустилова, в лице которого тоже изображен Александр I).

Фамилия Двоекуров, по-видимому, переделана из фамилии помещика Троекурова, описанного Пушкиным в «Дубровском». Общая их черта — необыкновенное сластолюбие. Фамилия сама по себе содержит намек на это: выражение «строить куры» происходит от французского «faire la cour» (волочиться, ухаживать).

В главе «Войны за просвещение» Щедрин снова возвращается к Двоекурову; но там Двоекуров охарактеризован как «человек настойчивый», который, «однажды задумав какое-нибудь предприятие, доводил его до конца». Получается некоторое расхождение с той характеристикой, которая сделана в главе «Известие о Двоекурове». Это произошло, вероятно, потому, что в «Известии» Щедрин, говоря о Двоекурове, имел в виду главным образом Александра I, а в «Войнах за просвещение» — Николая I (пример того, как в одном и том же градоначальнике Щедрин соединяет иногда черты разных исторических деятелей).

Щедрин усиленно подчеркивает, что Двоекуров сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа и был в этом отношении «родоначальником тех смелых новаторов, которые, спустя три четверти столетия, вели войны во имя картофеля». Эти войны из-за картофеля — исторический факт. Картофель появился в России в первой половине XVIII века — до тех пор он был в России совершенно неизвестен. Екатерина II сделала попытку ввести картофель в употребление, но без успеха. При Николае I, в один из неурожайных годов (1839 — 1840), посев картофеля был объявлен обязательным. Это встретило решительный протест со стороны крестьян, считавших картофель ядовитым растением. Начались так называемые «картофельные бунты», один из которых (в 1842 году в Пермской губернии) принял размеры крупного крестьянского восстания. Эти бунты сопровождались жестокими расправами при помощи военной силы.

В дальнейшем тексте Щедрин неоднократно говорит о том, как некоторые градоначальники вводили обязательное употребление горчицы и лаврового листа или заставляли сеять персидскую ромашку, в то время как у глуповцев не было достаточно хлеба. Глуповцы не знали, что делать, — стояли на коленях и ждали: «станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее время какую ни

482

на есть мерзость есть не заставили; не станут — как бы шелепов (то есть палок) не пришлось отведать».

Так пародирует Щедрин исторический факт — походы на крестьянство из-за картофеля.