30. Модели развития научного знания.

Существуют три основные концепции развития фундаментальной науки и миропредставления. Первая из них, радикальная, принадлежит Ф. Бэкону и Г.Галилею.  Согласно их точке зрения, научный взгляд на мир возник как результат революционной победы над суеверием и предрассудками. Декарт дополнил этот подход тезисами о существовании абсолютных истин и абсолютно достоверного знания, которое будучи однажды научным путем получено, ничем уже не может быть поколеблено.  П. Дюгем предположил альтернативную континуали- стскую концепцию, смысл которой состоит в том, что каждое достижение науки может быть модифицировано. Нельзя, например, опровергнуть теорию электромагаитиз- ма Максвелла, но можно видоизменить ее математический аппарат, расширив границы применимости теории.  Если концепцию Бэкона можно назвать концепцией одной единственной научной революции, а концепцию Дюгема концепцией реформ, то третья точка зрения, высказанная К. Поппером, — это концепция перманентной революции. В другом варианте эту концепцию предложил Т. Кун, которому принадлежат идея развития науки на основе смены общенаучных парадигм. Согласно его идеям, существуют периоды нормальной науки, когда новые исследования опираются на прочный фундамент ранее полученных основных достижений. Комплекс этих фундаментальных научных достижений Кун предложил назвать парадигмой. По мере накопления принципиально новых открытий возникает необходимость в пересмотре и видоизменении парадигмы, и тогда происходит научная революция. Парадигма в течение определенного времени служит теоретической основой научного миропредставления.  Сопоставляя все три концепции, Дж. Агасси приходит к выводу, что для построения наиболее адекватной картины мира и для научного творчества наиболее предпочтителен третий подход, соответствующий идеологии фаллибилизма. Известный специалист по  космологии Дж. Уилер выразил эту идеологию в парадоксальной форме: «Мы знаем, что все наши теории ошибочны. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы делать ошибки раньше». Согласно этой точке зрения, хорошая картина мира обязательно является рискованной и может быть подвергнута опровержению, уточнению и исправлению. Вместе с тем крайности фаллибиллизма уравновешиваются реализмом, смысл которого состоит в допущении, что теория защищена покровом эмпирических данных.  Воспользуемся концепцией научных революций и сменой космологических парадигм для анализа эволюции научной картины мира. 

32. Роль неявного знания и развитии науки.

    ЯВНОЕ И НЕЯВНОЕ ЗНАНИЕ — категориальная оппозиция, играющая существенную роль вфилософско-методологической концепции М. Полани. Познавательный интерес может быть сосредоточенна целостности объекта либо на его структурных элементах. В первом случае знание об объекте и егофункциях выступает как центральное (focal) или явное, а знание об элементах — как периферическое илинеявное, подразумеваемое (tacit); во втором случае Я. и н. з. меняются ролями. В зависимости отпреобладания того или иного подхода познающему субъекту приходится жертвовать либо смыслом целого,либо смыслом отдельных элементов. Синтетическое познание выступает как единство илидополнительность обоих познавательных отношений.

        Явное знание выражается вербально и в логически эксплицируемых формах, оно носит безличностныйхарактер, т.е. не несет на себе никаких следов субъективности. Это информация, которая воспринимаетсяи осознается одинаково всеми субъектами, которым известны ее семантика, правила образования ипреобразования. Средствами трансляции явного знания являются стандартные и воспроизводимые каналыинформации: печатные издания, таблицы, диаграммы, компьютерные программы и т.п. В отличие отявного, неявное знание не может быть полностью вербализовано, не допускает полной экстериоризации иможет быть неосознанным (однако не следует отождествлять неявное знание с бессознательным; еслинеявное знание используется для понимания того, что в данный момент находится в центре вниманияпознающего субъекта, оно до известной степени осознается). Неявное знание формируется в зависимостиот личностных особенностей человека и транслируется вне стандартных каналов информации черезличностный контакт с использованием остенсивных определений.

        Неявное знание используется человеком не только в практике повседневной жизни, где оно выступаетв виде навыков, умений, профессиональных автоматизмов, но и в научно-исследовательской деятельности.Если содержание научных теорий и программ может быть представлено в значительной мере как явноезнание, то предпосылки научно-исследовательской деятельности, по сути, являются убеждениями ученыхи не могут быть выражены в логически артикулированных терминах. Процессы научного исследованияявляют собой особое искусство, передаваемое и наследуемое благодаря непосредственному общениюученых в рамках научных школ, т.е. коллективов, объединенных общим стилем мышления,исследовательской парадигмой, системой «нормативных верований».

        Развитие науки, согласно Полани, происходит, прежде всего, как расширение области неявного знания,только часть которого попадает в фокус исследовательского внимания и преобразуется в явное знание.Наука, как и отдельная личность, всегда знает больше, чем в состоянии сказать о своем знании; однакоименно этот «избыток» является основой ее продуктивного развития. Неявное знание имеет личностныйхарактер, зависит от эмоций, пристрастий, предпочтений субъекта. Оно определяет специфику понимания,уяснения смысла научных терминов, их предметного значения. Поэтому термины и суждения наукираскрывают свое значение только в контексте (социальном, культурном, социально-психологическом).Неявное знание содержится даже в логических выводах, которые поэтому не могут быть полностьюформализованы.

        Наличие неявного знания и его определяющая роль в развитии науки являются контр-аргументомпротив идеи рациональной реконструкции истории науки. Согласно Полани, роль методологическихисследований и программ обоснования научного знания в философии науки сильно преувеличена,поскольку ни принятие научных теорий, ни их отвержение не могу быть объяснены чисто рациональнымипроцедурам такими как верификация и фальсификация, но выте кают из наличия или отсутствия доверияученого к неэксплицируемым предпосылкам научной работы, к авторитету лидеров. Такая трактовка знанияи способов его оценки в науке вызвала критику со стороны «критических рационалистов» (И. Лакатоса идр.), но была поддержана сторонниками «исторического» направления в философии науки .