Глава 2. Альберт анатольевич лиханов (род. В 1935 г.)

А.А.Лиханов родился 13 сентября 1935 года в городе Ки­рове (до этого и теперь вновь — Вятка). Деревянный дом, где провел детство Алик Лиханов, читатель его автобиографичес­кой трилогии («Магазин ненаглядных пособий», «Детская биб­лиотека», «Последние холода») легко представит: в этом доме живет мальчик Коля, повествующий о себе, маме, бабушке, о своих друзьях и о всей нелегкой жизни в годы войны...

Путь к чтению Алика Лиханова был обычен, похож на тот, которым прошли многие дети военного времени: мама, ба­бушка, все старшие, не находящиеся на фронте, были заняты работой. Культурным приютом для детей была детская или школьная библиотека. Если она была доступна территориаль­но, в нее дети бежали сами. Кто не мог один, того приводила бабушка. Вот и Альберт Лиханов, спустя много лет, отвечая на вопрос корреспондента эстонской газеты «Коорте хяяль», ска­жет: «Да, именно бабушка указала мне путь к книгам. У нее была великолепная память, и в то же время мне казалось, что она может без конца рассказывать веселые, красивые, захва­тывающие истории. И во время рассказов что-то во мне на­прягалось, как струны у скрипки. Литература становилась и осталась моей обетованной землей...» Не случайно повесть «Детская библиотека» — одно из самых теплых, по-детски интимных, написанных от лица мальчика произведений.

Имя А.А. Лиханова в 60—80-е годы — одно из наиболее часто встречающихся в периодике, в радио и телепрограм­мах: он инициатор и реализатор давней идеи — создания Детского фонда имени В.И.Ленина. Это было большое со­бытие в общественной жизни, в художественной, политичес­кой культуре нашего общества. Дело большой организующей и практической силы. АА.Лиханов открыто и горячо крити­ковал руководство государства за недостаточную деловую за­боту о детях. Именно Детский фонд поддержал начинающих поэтов (упоминавшаяся серия «Книги детей» издательства «Дом»). Именно «Детский фонд» провел ряд общественных акций в целях создания более благоприятных условий жизни в детских домах, интернатах под девизом — «Детский дом — теплый дом». Инициативен АА.Лиханов и в журналистике: его выступления в периодике остры, конкретны, конструк­тивны. Этими же качествами отличалась и его деятельность в должности главного редактора журнала «Смена».

162%

Наступательный критический пафос свойствен исследова­тельской педагогической публицистике: «Конспект судьбы» (1976), «Времена жизни» (1984). «Времена жизни существуют точно так же, как времена года. Детство сродни светоносной, солнечной весне, молодость — лету, зрелость — осени, а ста­рость— зиме...» — так начинает автор вторую из названных книг. Оспаривать это сравнение, по мнению автора, можно в одном: времена года повторимы, времена жизни человека неповтори­мы. Из этого и следует личная ответственность каждого за вы­страивание своей жизни и ответственность всех за детство каж­дого человека. Из этого же вытекает и назначение литерату­ры, адресованной детям. «Вообще человек сродни капельке света — он ведь тем и интересен, тем и дорог, что лучи его освещают. Что и кого? В освещенном отражается самый свет, его сущность. И нет, не может быть источника света, не грею­щего никого, никому не светящего», — читаем в той же книге. И соглашаемся, что «личность человека — это люди, встречен­ные им в жизни». А если так, то следует: роль художественных образов, читаемых человеком произведений, столь же велика, а чаще всего еще более велика, ибо человеку, особенно юному читателю, свойственно идентифицировать себя с героем про­изведения. Художественное произведение и предназначено для «заражения» читающего человека определенным содержатель­ным светом — идеалами, чувствованиями, настроением.

«Детский писатель, — считает АЛиханов, — это тот же педагог. Но с исключительными... полномочиями. В классе у учителя 30—40 человек, писатель же выступает перед «клас­сом», в котором 50—100 тысяч его учеников». И с каждым из них, добавим к приведенному, писатель беседует индивиду­ально. Писатель озабочен ситуацией в мире, в своей стране. Озабочен нравственной, духовной культурой.

Об этом же и художественные произведения А.Лиханова: «Звезды в сентябре» (1966), «Чистые камушки» (1967), «Теп­лый дождь» (1968), «Крутые тропы», «Музыка», «Деревянные кони» (1971), «Голгофа» (1979), «Мой генерал» (1975), «Бла­гие намерения» (1980), «Высшая мера» (1981), «Магазин не­наглядных пособий» (1983), «Последние холода» (1984), «Дет­ская библиотека» (1985), «Невинные тайны» (1990)... Кон­фликт в семье, проявляющий несовместимость идеалов, представлений о смысле бытия, о своем назначении, — одна из главных тематических линий. Конфликт разрешается дра­матично, с большими издержками в нравственном, духовном становлении растущего человека, а иногда и трагедией — «Высшая мера». Этот мотив свойствен и произведениям дру­

гих писателей: Н.Дубов — «Беглец», «Сирота»; Ю.Яковлев — «Гонение на рыжих», «Станция Мальчики»; Р.Погодин — «Кирпичные острова», «Дубравка».

А.Лиханов, пожалуй, более отчетливо рассматривает имен­но мировоззренческие причины конфликта: прагматизм, ме­щанская ограниченность представлений об идеальной карти­не жизни и потребность духовности, активной работы мыс­ли, взгляда на жизнь как на движение к истине. Носителями второй позиции выступают дети. Этим и обусловлено то, что вторая позиция оказывается бессильной перед властью взрос­лых («Чистые камушки», «Лабиринт», «Обман», «Высшая мера»), и ребенок вынужден «выходить из игры». Он — убе­гает. Бегство — форма борьбы с мещанской психологией род­ных. Михаська («Чистые камушки»), которому лишь десять лет, — единственный человек в семье, не принимающий ус­тановку «кормиться за чужой счет». Он остался совсем один, когда отец, вернувшийся с фронта, поддался ржавчине пара­зитической установки. Писатель развивает мысль об отчуж­дении ребенка от родителей постепенно, приводит мальчика к осознанному решению убежать.

Важно заметить не только причины конфликта, его эво­люцию, но и что побудило Михаську, как и Юрку, героя повести Н.Дубова «Беглец», вернуться? Ценнейший мотив — ребенок возвращается, не за себя испугавшись, не струсив перед трудностями жизни вне дома, а чтобы защитить близ­ких. Помочь взрослым. Ребенок берет на себя ответствен­ность за взрослых. Юный герой оказывается справедливее, великодушнее, отзывчивее взрослых, альтруистичнее. Он дает взрослым урок совести, чести, понимания истинных ценнос­тей. Способны ли взрослые воспринять, освоить этот урок? А.А. Лиханов призывает поразмышлять над этим вопросом. Его диктует логика сюжета. Но всегда очевидно: если «чело­век не нужен близким, он умирает» («Высшая мера»). Вывод страшный. Но, увы, не беспочвенный.

Способность взять на себя недетские заботы проявляют дети и в произведениях, где в основе конфликта нет неразре­шимых противоречий между взрослыми и детьми. Эта мысль доминирует в трилогии о военном детстве: «Магазин нена­глядных пособий», «Детская библиотека», «Последние холо­да» — произведениях, в которых реалистическая строгость, даже суровость интонации местами переходит в лиризм, но всегда остается психологически обоснованной.

Читаем начало повести «Магазин ненаглядных пособий»: «Могу биться об заклад: в моем детстве все было не так, как

теперь. И если не понявший меня задаст уточняющий во­прос — лучше или хуже? — я воскликну не сомневаясь: луч­ше! В тысячу, в миллион раз, и не подумайте, что я занудли­вый, скрипучий старик, которому ничего вокруг не нравит­ся, всем он недоволен, только и знает приговаривает: «А вот раньше, а вот тогда...» Нет, пока что я не старик, и дело тут совсем в другом...» Лексика, интонация, построение фразы, конечно, не мальчика шести лет. О возрасте рассказчика мы узнаем в самом начале: Коля знакомит нас с разговорами бабушки и мамы о том, отдавать ли его в школу осенью 1941 года, когда мальчику еще полмесяца до семи, или когда он повзрослеет на год: «Бабушка и мама решили меня все-таки в приготовишки не отдавать, пусть я покормлюсь перед шко­лой в детском садике и уж лучше без полумесяца в восемь лет пойду сразу в первый класс». Как видим, рассказчик вводит нас в темы, волновавшие не столько его, сколько его близ­ких. Отец не участвует в обсуждении проблем, потому что он на фронте. Но его присутствие мы ощущаем. Не случайно же утром бабушка не без страха «из-за занавески» выглядывала в окно, проверяя маршрут почтальонки Муси.

Повествование, таким образом, одновременно включает нас в умонастроение ребенка и в психологический настрой, в атмосферу жизни взрослых. Единство их душевного настроя, взаимопонимание с полуслова, с полувзгляда, неделимость на детское и взрослое придают ребенку ту жизненную опору, которая позволяет ему оставаться мальчишкой и вместе с этим чувствовать себя равноправным среди взрослых: в принятии серьезных решений, в праве самому решить важные для себя вопросы; в обязанности отвечать не только за себя, но и на­деяться на детские привилегии. Точнее, так: у мальчика ни­когда не возникает мысль о том, что его не поймут или не захотят понять, войти в его положение. Он знает, что мама и бабушка постоянно с ним: думают о нем, беспокоятся о нем, живут его жизнью. Следовательно, и он не может не прини­мать в расчет их реакцию, их чувства, когда принимает само­стоятельные решения. На это раннее чувство ответственнос­ти, столь естественное для героев рассматриваемых произве­дений, и важно обратить внимание наших современных детей. Другое время, иные жизненные условия, но чувство ответст­венности не отменяется. Ребенок — в центре внимания близ­ких взрослых, точнее — он центр их жизни, что ни в какой мере не делает его эгоистом, забывающим о боли других.

Писатель и его герой отстаивают не только право, но и обязанность каждого человека на самоуважение, на высокое

чувство собственного достоинства. Только без эгоизма и рва­чества. Только при наличии внутренней осмысленной пози­ции понимания себя человеком, невидимыми нитями свя­занным с другими людьми: и с теми, кто рядом, близок, и с теми, кто далеко и незнаком. Такая позиция и делает людей сильными, способными на жизнь, достойную человека-лич­ности даже в тяжелейших условиях войны. Именно потому, что Коля рос в такой атмосфере человечности, он — ребе­нок — оказался способным разделить страшное горе других детей, оставшихся сиротами.

Так случилось, когда наш маленький герой, уже школь­ник, встретился с детьми-«шакалами» в столовой, где полу­чали по бесплатным талонам дополнительный обед. Какое страшное, убийственное и точное определение: ребенок-«ша-кал». Кто они, эти дети? Кто посмел детей называть так? Кто? Сама жизнь. Точнее — не жизнь, а война. Это она, война, бесчеловечна...

Действие происходит уже в повести «Последние холода». Коля тоже получил талон на дополнительный обед в общест­венной столовой. Он уже давно испытывал почти постоян­ное недоедание. Сосало под ложечкой. Звенело в ушах. Но все-таки он не голодал. Он даже еще имел силу оценивать вкус еды. Мама и бабушка, а главное, сама жизнь давно при­учили Колю съедать все, даже если еда была невкусной. Это стало правилом. Но в этот раз обед в общественной столовой был ну совсем почти несъедобным. В этот момент Коля и увидел мальчика напротив.

«У него было желтое, почти покойницкое лицо, а на лбу, прямо над переносицей, заметно синела жилка. Глаза его тоже были желтыми, но, может, это мне только показалось оттого, что такое лицо? По крайней мере в них что-то светилось такое, в этих глазах. Какое-то полыхало страшноватое пламя. Наверное, такие глаза бывают у сумасшедших. Я сперва так и подумал: у этого парня не все в порядке. Или он чем-то болен, какой-то такой странной болезнью, которой я никогда не виды­вал... «Можно я доем?» — спросил мальчик с покойницким лицом.

Этот шепот прозвучал громче крика. Я не сразу понял. О чем он? Что спрашивал? Можно ли ему доесть?

Я сжался, оледенел пораженный...

Я быстро кивнул. И потом еще кивнул раза три, но мальчишка уже не видел этих кивков. Он схватил мою ложку и быстро, в одно мгнове­ние, доел овсяный суп...»

«Меня осенило. Так вот про каких шакалов говорили вче­ра гладкие парни!»... «Какими же надо быть голодными, что­

бы отираться в столовке, доедать чужие куски, вылизывать чужие тарелки?» — размышляет наш юный повествователь. Недетские думы. Недетские заботы. Недетские конфликты. Недетские переживания.

Коля видит, что голодающие дети, с которыми он позна­комился в столовой, отчаянно и терпеливо оберегают покой своей матери, которая больна тифом, лежит в больнице. Для Коли эта забота его новых друзей становится его личной бо­лью. Заметим, что Коля принял самое прямое участие в том, что совершенно, казалось бы, противоречило его характеру. Гордый, знающий цену собственному достоинству, не уни­жавшийся, он пошел с Вадимом к заводу, где можно было выпросить жмыха (остатки от семян подсолнечника, когда из него делают масло). Выпросив жмых, друзья убегают от пого­ни других мальчишек, а те неистово орут: «Шакалы! Шакалы!» Пуще всего боявшийся унижения, Коля испытывает себя и этим чувством, выдерживает его, потому что так надо. Потому что в итоге он помогает другу. Ради этого идет на унизитель­ное, казалось бы, поведение, но ведет себя достойно, как взрос­лый, вполне сознательно проанализировав ситуацию.

Здесь нужен еще один акцент. Ребенок рано начинает понимать, а точнее, интуитивно чувствовать причины, исто­ки добра и зла. Коля убежден, что преследующие их маль­чишки не все так голодны, чтобы драться за кусок жесткого жмыха. Их действиями руководит зло, привычная в военное время борьба за кусок хлеба. Наш герой, понимая ситуацию, опасность, возможный горький исход дела, однако, не пока­зывает Вадиму своих сомнений.

Береги честь смолоду! В педагогической практике мы об­ращаемся к этой мысли чаще всего тогда, когда работаем со старшими подростками. А народ придумал этот емкий афо­ризм, имея в виду беречь честь «с младых ногтей», что озна­чает — с первых лет жизни. Доброе имя — самое неразмен­ное. Это понимает любимый герой АЛиханова уже в преддо-школьные годы. Обратим внимание на диалектику души ребенка в повести «Магазин ненаглядных пособий». Он инту­итивно чувствует свое истинное место в жизни: еще малень­кий, мама и бабушка решают то, что определяет его статус — быть школьником или детсадовцем. Они заботятся о нём. Он должен слушаться. Вместе с этим Коля — уже личность и не может допустить удара по самолюбию, способен проявить определенное упорство, чтобы сделать то, что считает цен­ным, даже необходимым. Магазин «ненаглядных» пособий для него место, где можно побыть наедине с самим собой. Где,

165

рассматривая заспиртованную змею, легко представить себя ее владельцем, вообразить, как все на тебя обращают внима­ние. Как же?! У него — змея. Не менее интересно разгляды­вать в витринах магазина разных жуков, пауков, изящных ба­бочек. Разглядывая диковинные витрины, наш герой прово­дит немало времени в магазине, проходит школу самоанализа, самооценки, без чего не может состояться личность. Бабушка каждый раз удивленно и осуждающе выспрашивала внука, как это он ухитряется целый час тратить на дорогу от школы до дома. Но внук-то знал, что он не напрасно проводил время. Одна только возможность представить себя обладателем жи­вой змеи сколько рождала самых удивительных сцен. Можно, например, потихоньку положить змею в портфель Нинке Прав-диной, «что было бы тут — представить просто невозможно...».

Когда новичка Витьку Борецкого одноклассники жестоко высмеяли, Коля, ни секунды не задумываясь, пересел к нему за парту, этим показав, что Витька не одинок. Поддержав Витьку, наш герой, однако, вроде бы изменил своему верно­му другу Вовке Крошкину, с которым сидел за одной партой. Выходит так: делаешь добро одному, обижаешь другого. «Я сидел с Борецким и боялся, как бы Вовка не показал на меня пальцем когда-нибудь в коридоре при народе из других, не знающих, в чем дело, классов и не сказал бы: «Этот пацан — предатель!» А когда учительница, проходя в переменку мимо Коли, сказала ему: «Ты благородный человек», — мальчика продолжают мучать сомнения: «Благородство тут было ни при чем, ясное дело, просто так получилось. И вышло совсем даже нехорошо. Вовка Крошкин никак не исчезал у меня из головы: ни за что обидел человека».

А мы, читатели? А нам важно помочь детям увидеть ис­тинное благородство инстинктивной нравственности. Без расчета на благодарность. По голосу совести. По зову души, способной к состраданию, Коля, не задумываясь, занял мес­то рядом с униженным человеком. Место невыгодное, если идти от разума в оценке этой ситуации. Главное же, пожа­луй, в том, что всем своим последующим поведением он стре­мится сблизить озлобленных мальчишек Витьку и Вовку, чув­ствуя, что нет оснований для вражды.

Человек — не игрушка, даже если он мал. Может быть, именно потому, что Коля всегда, сколько он помнит, чувст­вовал себя человеком, в нем своевременно развилось чувство собственного достоинства и потребность понимать других людей. Наш герой неустанно трудится над своим самосозна­нием, с неиссякаемой любознательностью.

Потребность брать у жизни уроки. Не уставать от уроков жизни. Понимать, что ее познание беспредельно, и чем больше сделано ранних открытий в человекознании, тем интереснее расти, тем больше оснований уважать себя и не бояться зада­вать вопросы окружающим. Снимается опасность оказаться смешным. Ищущий знание — уважаем. Такое направление мысли нашего героя, такое подсознание предопределяют его действия в последней части рассматриваемой трилогии, в повести «Детская библиотека».

На встрече со студентами в Московском государственном университете культуры писатель взволнованно говорил о том, какую действенную роль сыграли книги в его детстве, о лю­бимой учительнице, чей образ прекрасно выписан в рассмат­риваемой трилогии; о добрейшей библиотекарше, которая че­рез всю жизнь пронесла благоговейное отношение к книге, к чтению, покоряла детей умением общаться с книгами как с живыми уважаемыми людьми. «Вы уже много прочитали. И все же я завидую вам, — говорил А.Лиханов, обращаясь к студентам. — Вы будете работать в библиотеке. Это не толь­ко храм книги. Библиотека — место наилучшего способа об­щения между людьми: общения на основе книги. Детская библиотека — лаборатория, где постоянно совершаются от­крытия: нового читателя, его способности к чтению-творче­ству, открытие вместе с ним нового писателя, новой книги... Детская библиотека — Дом духовного возвышения каждого из читателей». Эти слова в еще большей мере относятся к школе.

Пожалуйста, подумайте

1. Чем похожи и чем не похожи герои повестей «Чистые камушки» А.Лиханова и «Беглец» Н.Дубова?

2. Прочитав автобиографическую трилогию А.А. Лиханова и его роман «Невинные тайны», постарайтесь проанализиро­вать причины, определяющие своеобразие душевного и ду­ховного состояния героев названных произведений.

Советуем прочитать

ЛихановА. Во имя человека будущего//Библиотекарь. — 1988. -№ 9. - С.34-36.

Лиханов А. Времена жизни: Размышления о близком и далеком. — М.: Молодая гвардия, 1978.

Мотяшов И. Альберт Лиханов: Очерк творчества. — М.: Дет. лит., 1981.

Полозова Т.Д. Полозова Т.А. Всем лучшим во мне я обязан книгам. — М.: Просвещение, 1990. — С.112—133.