Доктрина информационной безопасности

В сентябре 2000 года Президентом РФ была утверждена Доктрина информационной безопасности. Сами средства массовой информации и различные общественные организации встретили её в штыки. Характерным здесь является Заявление Союза журналистов России, в первом же предложении которого утверждается, что «главную угрозу информационной безопасности России представляет та политика, которая воплощена в Доктрине информационной безопасности». Однако содержательный анализ текста Доктрины показывает, что негативные оценки излишне драматизируют ситуацию.

Прежде всего, следует отметить, что сама по себе доктрина не может быть опасной, поскольку не является нормативно-правовым актом, обязательным к непосредственному исполнению государством, гражданами или организациями. Она в большей степени соответствует таким типам документов, как заявление о намерениях или декларация. В ней представлена совокупность официальных взглядов на цели, задачи, принципы и основные направления обеспечения информационной безопасности Российской Федерации. Доктрина служит основой для формирования национальной политики, подготовки предложений по совершенствованию правового, методического, научно-технического и организационного обеспечения информационной безопасности государства, а также разработки целевых программ её обеспечения.

Соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина в информационной сфере признано Доктриной в качестве первой из четырёх составляющих национальных интересов России, для защиты которых и создаётся система информационной безопасности. Одной из таких основных конституционных свобод определена свобода массовой информации. Доктрина четко и недвусмысленно устанавливает необходимость обеспечения права человека и гражданина свободно передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, подтверждает необходимость соблюдения гарантий свободы массовой информации и запрет цензуры. Она выступает против монополизации информационного рынка России, его отдельных секторов как отечественными, так и зарубежными информационными структурами.

Доктрина информационной безопасности справедливо признает, что правовая база, регулирующая деятельность СМИ, требует безотлагательного совершенствования. Приведённый в ней перечень наиболее важных направлений такого совершенствования включает:

•           разработку и принятие нормативно-правовых актов, устанавливающих ответственность юридических и физических лиц за несанкционированный доступ к информации, её противоправное искажение и противозаконное использование, преднамеренное распространение недостоверной и противоправное раскрытие конфиденциальной информации, использование в преступных и корыстных целях служебной информации или информации, содержащей коммерческую тайну;

•           принятие норм, касающихся взаимодействия государства со средствами массовой информации;

•           уточнение статуса иностранных информационных агентств, средств массовой информации и журналистов, а также статуса инвесторов при привлечении иностранных инвестиций для развития информационной инфраструктуры России;

•           создание правовой базы для формирования в Российской Федерации, помимо имеющихся федеральных, и региональных структур обеспечения информационной безопасности.

Отдельным пунктом нормотворческой деятельности, предусмотренной Доктриной, упоминается необходимость введения запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для демонстрации программ, пропагандирующих насилие и жестокость, антиобщественное поведение.

Один из подразделов Доктрины касается информационного обеспечения государственной политики, что включает в себя доведение до российской и международной общественности достоверной информации о государственной политике Российской Федерации, её официальной позиции по социально значимым событиям российской и международной жизни. Однако единственный способ, который государство сочло возможным применить для обеспечения такого информирования, – усиление самих государственных СМИ и расширение их возможностей, а также разработка методов формирования государством информационной политики государственных телерадиовещательных организаций и других государственных СМИ. При этом совершенно не учитывается опыт зарубежных стран, в которых информирование граждан и международного сообщества о государственной политике успешно осуществляется не через государственные, а через общественные или частные средства массовой информации. Правда, необходимым условием для этого является открытость для СМИ как государственной власти в целом, так и отдельных её органов, что в России на сегодняшний день, увы, отсутствует. Ситуация может измениться, если будут разработаны, как предполагает Доктрина, действенные организационно-правовые механизмы доступа средств массовой информации к открытой информации о деятельности органов государственной власти и общественных объединений.

В тексте Доктрины тема государственной помощи средствам массовой информации сводится лишь к необходимости поддержки деятельности российских информационных агентств по продвижению своей продукции на зарубежный и внутренний информационный рынок и даже нет намёка на оказание государством другой помощи СМИ.

Доктрина уделяет достаточно большое внимание правам рядовых граждан на доступ к информации, на личную и семейную тайну. Наряду со свободой массовой информации соблюдение данных конституционных прав человека и гражданина соответствует национальным интересам России в информационной сфере.

Неправомерное ограничение доступа граждан к открытым информационным ресурсам федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, к открытым архивным материалам и другой открытой социально значимой информации признается Доктриной в качестве существенной угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности. Доктрина констатирует, что права граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, тайну переписки не имеют достаточного правового, организационного и технического обеспечения. Неудовлетворительно организована защита персональных данных, собираемых органами государственной власти и местного самоуправления. Доктрина признает, что необеспеченность права на доступ к информации вызывает негативную реакцию населения, что в ряде случаев ведёт к дестабилизации социально-политической обстановки в обществе. При этом предполагается, что для обеспечения доступа граждан к информации будет ускорено формирование и повышена эффективность хозяйственного использования открытых государственных информационных ресурсов.

В качестве угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина на личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на защиту своей чести и своего доброго имени называется противодействие реализации этих прав со стороны криминальных структур, а также неисполнение органами государственной власти и местного самоуправления, организациями и гражданами требований федерального законодательства, регулирующего отношения в информационной сфере.

Большинством настороженных оценок Доктрина, по всей видимости, обязана тем своим положениям, которые говорят об информационной угрозе России со стороны зарубежных государств. Действительно, перечень таких угроз занимает в её тексте немало места. В соответствии с ней России следует опасаться:

•           вытеснения российских информационных агентств, средств массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиления зависимости духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур;

•           девальвации духовных ценностей, пропаганды образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе;

•           монополизации информационного рынка России, его отдельных секторов зарубежными информационными структурами;

•           противодействия доступу Российской Федерации к новейшим информационным технологиям, взаимовыгодному и равноправному участию российских производителей в мировом разделении труда в индустрии информационных услуг, средств информатизации, телекоммуникации и связи, информационных продуктов, а также создания условий для усиления технологической зависимости России в области современных информационных технологий;

•           закупки органами государственной власти импортных средств информатизации, телекоммуникации и связи при наличии отечественных аналогов, не уступающих по своим характеристикам зарубежным образцам;

•           вытеснения с отечественного рынка российских производителей средств информатизации, телекоммуникации и связи; увеличения оттока за рубеж специалистов и правообладателей интеллектуальной собственности;

•           деятельности иностранных политических, экономических, военных, разведывательных и информационных структур, направленной против интересов Российской Федерации в информационной сфере;

•           стремления ряда стран к доминированию и ущемлению интересов России в мировом информационном пространстве, вытеснению её с внешнего и внутреннего информационных рынков;

•           обострения международной конкуренции за обладание информационными технологиями и ресурсами;

•           деятельности международных террористических организаций;

•           увеличения технологического отрыва ведущих держав мира и наращивания их возможностей по противодействию созданию конкурентоспособных российских информационных технологий;

•           разработки рядом государств концепций информационных войн, предусматривающих создание средств опасного воздействия на информационные сферы других стран мира, нарушение нормального функционирования информационных и телекоммуникационных систем, сохранности информационных ресурсов, получение несанкционированного доступа к ним;

•           информационного воздействия иностранных политических, экономических, военных и информационных структур на разработку и реализацию стратегии внешней политики Российской Федерации;

•           распространения за рубежом дезинформации о внешней политике Российской Федерации;

•           попыток несанкционированного доступа к информации и воздействия на информационные ресурсы, информационную инфраструктуру федеральных органов исполнительной власти, реализующих внешнюю политику Российской Федерации, российских представительств и организаций за рубежом, представительств Российской Федерации при международных организациях;

•           активизации деятельности иностранных государственных и коммерческих предприятий, учреждений и организаций в области промышленного шпионажа с привлечением к ней разведывательных и специальных служб и т.д. и т.п.

Столь обширный перечень угроз плохо согласуется с рядом международных договоров, которые заключила Россия, в том числе совсем «свежих», таких, как Окинавская хартия глобального информационного общества, подписанная Президентом РФ Владимиром Путиным на саммите стран большой восьмерки в Японии – всего на две недели раньше, чем Доктрина информационной безопасности. Как и Доктрина, Окинавская хартия утверждает, что информационно-коммуникационные технологии являются одним из наиболее важных факторов, влияющих на формирование человека и общества XXI века. Однако в противоположность Доктрине Хартия исходит из принципов максимальной открытости и дружелюбия правительств по отношению к процессам глобализации.

Возможно, именно этим различием в подходах объясняется чрезвычайная краткость и обтекаемость той части Доктрины, в которой говорится о развитии международного сотрудничества в информационной сфере. В Доктрине признаётся, хотя и сдержанно, что современные условия политического и социально-экономического развития страны вызывают необходимость расширения взаимодействия с международными и зарубежными органами и организациями. Тем не менее, такое сотрудничество ограничивается противодействием угрозе развязывания противоборства в информационной сфере.

▲