Защита общественных интересов

Указанное выше правило имеет исключение – необходимость защиты общественных интересов. Что такое «общественный интерес», законодательство не разъясняет. Но очевидно, что общественный интерес – это общественно значимый интерес, а не любой интерес, проявляемый обществом (аудиторией СМИ). И действительно, общество (аудитория) может интересоваться всем чем угодно. Человек зажарил крысу и съел её – может ли это представлять общественный интерес? Да, если учитывать потенциальный интерес к такого рода фактам десятков тысяч читателей сообщившей об этом бульварной газеты; да, если учесть миллион зрителей скандальной телепередачи, которые об этом будут рассказывать знакомым, да ещё с пикантными подробностями. Но, с другой стороны, – нет, ведь, скорее всего, здесь речь не идёт об интересах общества. Эта точка зрения подтверждается и в Кодексе профессиональной этики российского журналиста, где сказано: «Газета не должна вмешиваться в личную жизнь граждан, не будучи уверена в том, что это вмешательство мотивировано не любопытством обывателей, а законным правом общества на получение важных сведений. Только защита интересов общества может оправдать журналистское расследование, предполагающее вмешательство в частную жизнь человека»⁵⁴[54]. Напомним, что и закон, и этический кодекс говорят именно о защите интересов, а не об удовлетворении интересов общества.

Для обоснования мотивации вторжения журналистов в личную жизнь можно было бы применить критерии, в соответствии с которыми согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года (№ 8) возможно ограничение права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Правомерным основанием для этого считается наличие у них информации о подготавливаемом, совершаемом или совершённом противоправном деянии; о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние; о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.

В любом случае при возникновении конфликта сторон определять, была ли причиной разглашения личной тайны необходимость защиты общественных интересов, будет суд. В силу размытости значения термина «общественный интерес» с большой долей вероятности можно утверждать, что ответ суда будет отрицательным.

▲

Различия прав на личную жизнь и на честь и достоинство

В чём разница между нарушением права человека на личную жизнь и ущемлением его чести, достоинства и деловой репутации? Иногда подобного рода дела схожи, хотя у них есть принципиально важное различие. В случаях нарушения чести и достоинства закон говорит о распространении не соответствующих действительности сведений, которые порочат репутацию того или иного человека. При нарушении же права на личную жизнь соответствие либо не соответствие действительности распространяемых о человеке сведений роли не играет, как и то, порочат они его или являются хвалебными. Важно, что действия либо распространяемая информация вмешиваются в сферу личной жизни.

Однако на практике всё обстоит намного сложнее. Целый сонм проблем стал перед районным судьёй К-ской области после искового заявления по следующему конфликту. Спор возник на почве публикации издающейся в К-ской области районной газетой «Наша жизнь» обычного строчного объявления о знакомстве. В нём говорилось: «Три молодые девушки из Ново-Николаевки, Алёна, Надя и Олеся, хотят познакомиться с молодыми парнями не старше 26 лет. Звоните по телефону №..., спросите Алёну». На следующий день после выхода газеты с этим текстом упомянутые в нём девушки обратились в редакцию «Нашей жизни» с заявлением о том, что они данное объявление не подавали, что написанное в нём – неправда, и потребовали дать опровержение. Не желая ввязываться в конфликт, редакция дала в следующем номере такой текст: «Молодые люди! Пожалуйста, не звоните по телефону №... (село Ново-Николаевка). Мы не давали объявления о знакомстве. Нас подставили. Алёна, Надя, Олеся».

Однако избежать судебной тяжбы редакции всё же не удалось. В районный суд было подано четыре исковых заявления: от каждой из девушек и от отца одной из них. Истцы потребовали взыскать с редакции в совокупности 20 тыс. рублей. Несмотря на, казалось бы, безобидный текст объявления, как следовало из исковых заявлений, основания для такой компенсации морального вреда были достаточно весомые: каждая из девушек жаловалась на то, что «вынуждена выслушивать днём и ночью похабные предложения вступить в половую связь с незнакомыми людьми». Кроме того, по их словам, к ним изменилось отношение в селе: «Если раньше я пользовалась уважением, то после публикации люди смеются мне в лицо, оскорбляют, говорят: "Совсем девки сдурели, своих парней мало" – и называют девушкой лёгкого поведения по объявлениям». В своих заявлениях они утверждали: текст объявления «затронул чувство нашего собственного достоинства – скромность, деликатность, порядочность, верность в дружбе и любви <...>, публикуя указанное объявление, редакция без всяких оснований указывает на нашу простецкую близость к молодым парням до 26 лет, изображая из нас девушек вольного поведения в быту и не имеющих моральных принципов». Претензии отца сводились к тому, что номер телефона, указанный в объявлении, установлен в его доме, и он испытывает моральные страдания, связанные не только с тем, что его дочь считают девушкой легкого поведения, но и с постоянно докучающими звонками «ухажёров».

Норм, чётко регулирующих публикацию частных объявлений, российское законодательство не содержит. Если бы речь шла о публикации рекламного объявления, вопрос о том, должна ли редакция газеты отвечать за его содержание, был бы однозначно решён в пользу «Нашей жизни», так как статья 30 Закона «О рекламе» устанавливает, что «рекламораспространитель» (т.е. средство массовой информации) несёт ответственность за нарушения законодательства о рекламе лишь в части, касающейся «времени, места и средств размещения рекламы». Что же касается нарушений в части «содержания информации, предоставляемой для создания рекламы», то ответственность за них несет «рекламодатель». Однако в том же Законе (ч. 5 ст. 1) говорится, что он «не распространяется на объявления физических лиц... не связанные с осуществлением предпринимательской деятельности». Очевидно, что объявление о знакомстве с предпринимательской деятельностью не связано, а значит, статья 30 Закона «О рекламе», освобождающая редакцию от ответственности за содержание рекламных объявлений, в подобных делах неприменима.

Тогда возник вопрос о том, нарушает ли данное объявление право девушек на неприкосновенность частной жизни, ведь опубликование информации о том, что некая девушка хочет познакомиться с молодым человеком, может рассматриваться как вторжение в сферу её частной жизни в форме разглашения личной тайны. Это является грубым нарушением одного из основных личных неимущественных прав. Если бы подобная информация была дана в журналистском материале без согласия девушек, вероятность того, что автору такой статьи и опубликовавшему её СМИ пришлось бы заплатить немалую сумму, была бы чрезвычайно высока – статья 151 ГК РФ устанавливает, что, «если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права... суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда». Однако суд не может признать разглашением личной тайны опубликование газетой объявления о знакомстве, подписанного самим желающим познакомиться. Доказательств же, подтверждающих утверждение девушек, что текста объявления они в редакцию не передавали, истцы представить не смогли.

Поэтому единственной нормой, позволяющей в данной ситуации получить требуемую истцами компенсацию морального вреда, оставалась статья 152 Гражданского кодекса, пункт 5 которой устанавливает, что гражданин, в отношении которого распространены не соответствующие действительности сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения морального вреда, причинённого их распространением. Но и эта норма не могла быть применена судом к данному объявлению. Во-первых, информация о том, что девушки «хотят познакомиться с молодыми парнями не старше 26 лет» не является порочащей; во-вторых, доказать соответствие такой информации действительности в принципе невозможно.

При вынесении решения судья отметил и то, что один из истцов (отец) в объявлении даже не упомянут, а значит, в отношении него никаких сведений газета не распространила, две же из трёх девушек названы в нём только по имени и при этом не указаны ни их адреса, ни номера телефонов, а, следовательно, с достоверностью судить о том, относится ли объявление именно к ним, нельзя.

Учитывая всё сказанное, суд вынес решение: в иске отказать. Таким образом, газета вышла из этого спора победителем. (Правда, районная прокуратура вынесла протест на решение суда.)

▲