Соколов - Русский эротический фольклор

Спекла коврыжки, На горшки покрышки:

Кусишь — гребёнка, волоса чесать, Режешь — оселко, ножик точить.

— На-ко, Федор Еремеев, кушай, На, Ахонька, гашники рушай, А Федор Еремеев проходьг очищай. Ну вот, муж мой возлюбленный,

Говорят, у тебя к(онец) отрубленной, Если это правда да былица, Я, родна жена, с тобой не жилица. Я живу, барыня, барствую,

Скота убавила, двора прибавила, На серёд двора байну поставила; Выкормила борова, Убить этого борова, Купить хорошего ёбора.

Пошел я к барину с оброком, Взял я утку, Взял я курку, Кадушку масла, Коробку яиц, Охапку творогу Господину своему.

Выбежал баринйще:

—Что ж ты за мужище?

—Вашей милости крестьянин,

Квам с оброком:

Вот вам утка, Вот вам курка, Кадушка масла, Коробка яиц, Охапка творогу,

Господину своему.— Это барину прилюбилось. Дал он лошадь, Впрёг и в сани, Дал долгую кнутину;

День я ехал, другой я ехал, Прямо господского дома приехал; Так ю мать — не потянула. Вышел с саней, Подтяну и сани, Приворочу хвосты,

Посмотрю на восьмой нумер.

342

Заговоры

ЗАГОВОРЫ И МАГИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА

При регулировании межполовых отношений в сексуальной сфере в традиционной крестьянской культуре значительная роль отводилась заговорам и разнообразным магическим средствам. Существовали особые группы заговоров: на девичью красоту, на привлечение жениха, присушки и отсушки, от любовной тоски, чтобы стоял половой член или, наоборот, не действовал, обереги жениха и невесты и др.

Имеются документальные свидетельства о том, что любовная магия была распространена еще в эпоху Древней Руси. Наиболее ранний фрагмент русского любовного заговора донесла до нас берестяная грамота второй половины XIV века из Новогорода: «...так ся розгори сердце твое и тело твое и душя твоя до мене и до тела до моего и до виду до моего»1. Многочисленные любовные заговоры зафиксированы в рукописных и печатных сборниках XVII—XVIII веков.

Если другие материалы, представленные в настоящем издании, так или иначе связаны с миром смеховой культуры, то отношение к заговорам и магическим

1 Арциховский А. В., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962—1976 гг.). M., 19.78, с. 120.

344

средствам было весьма серьезным. Церковь решительно осуждала «чародейные» способы «приворожения» супруга. Как отмечает Н. Л. Пушкарева, «в исповедных вопросах перечислялись женское молоко, мед, «любовное коренье», пот и проч., как средства, которыми женщины потчевали мужей, чтобы обрести их привязанность и расположение»1.

Особое место в русской заговорной традиции занимали «присушки» — заговоры, с помощью которых пытались влюбить в себя или в кого-то другого юношу или девушку. Относились к ним в народе неоднозначно. С одной стороны, они квалифицировались как «черные», вредоносные и их использование осуждалось. С другой стороны, они были и остаются очень популярными, а потому широко распространенными. Основная цель «присушек» — возбудить сексуальное влечение у представителя противоположного пола. Иоэтому описание частей тела, куда «раб Божий» или «рабица Божия» просили какое-нибудь мифологическое существо («ветер», «Огненного змея», Сатану и проч.) вложить «тоску-сухоту», часто заканчивается прямым или косвенным упоминанием мужских или женских половых органов, в зависимости от объекта, на кого направлен заговор. Характерно, что «присушки» на девиц, то есть те, которые произносили парни, более откровенны.

Ирисушки, отсушки, заговоры от тоски представляют собой своеобразный прообраз любовной лирики в литературе XIX—XX веков. Они отличаются высокими художественными достоинствами и экспрессивностью образов. Любовная страсть, насылаемая с помощью заговора, осмысляется как болезнь и иссушающая тоска. Она захватывает все естество человека, обрекая его на страдания и мучения.

1 Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989, с. 95.

1. ЗАГОВОР НА ЛЮБОВЬ

Есть облако синее, под синим облаком есть море синее, на море на синем есть остров золот, на золоте острове есть камень золот. И поднимется золот камень, и выйдут из-под камня тридевять братьев: одну обувь топчут, одним поясом опоясаны, под одним колпаком, вынесут тридевять топоров и тридевять секир; пойдут по острову ступать и найдут тридевять дубов золотых: коренья у дубов золоты, и верхи у дубов золоты, и ветви золоты, и все те дубы золоты; и начнут сечь тридевять братьев тридевятью топорами, тридевятые секирами с тридевяти сторон тридевять дубов. И выйдет из моря стар-матер человек и спросит у тридевяти братьев, на что те дубы сечете? И ответ держат тридевять братьев: надобно кузницу золотую сооружать, и надобно горн золотой сооружать, и надобно в сем горне золотом уголье дубовое разжигать, надобно, чтобы сливались и слипались медь и железо во единое место: так бы сливалось

ислипалось сердце у сей рабы (имя) с тем рабом (имя) во единое место, юность и ярость, и похоть, межручные

иножные в прелюбодейном деле у рабы (имя),

инадобно ковать в сем горне золотом замки и ключи, надобно замьпсать у рабы (имя) сердце с тем рабом (имя) во единое место, юность и ярость, похоть, межручные

иножные кости, и суставы, и кровь в прелюбодейном деле. Сколь жарко в сем горне золотом уголье дубовое, столь бы жарко таяло сердце у рабы (имя) по мне, рабу (имя) юность, и ярость, и похоть, межручные и ножные кости, и суставы, и кровь; замыкали сердце тридевять

братьев тридевятью замками, тридевятью ключами у рабы (имя) во единое место с тем рабом (имя), юностью, и яростью, и похотью, межручными и ножными костями, и суставами, и кровью. При месяце молодом

истаром, и на перекройных днях, и по всякий час,

изамкнули сердце у рабы (имя) с тем. рабом (имя) во единое место. И поднялись тридевять братьев на воздух

иполетели за тридевять гор, и нельзя тех тридевять братьев добыть ни старому старцу, ни молодому молодцу во веки веков. Аминь.

2. НА ПРИСУШЕНИЕ [ДЕВИЦЫ]

На русской и на немецкой земли есть огнянной царь, высушил реки и езера и мелкия источины,— и как

346

в нынешних ветрах (высушил), так бы сохла раба Б(о- жия) N по мне, рабу Б(ожию) N двадцати четырех часу денных и ношньгх, на новце месяце, и на ветхе месяце, и на перекрое месяце, и во вся меженны дни, и не могла бы не жить и не быть, ни исть раба Б (ожия) N без меня, р(аба) Б (ожия) N: в семидесят суставах

ив семидесяти жилах, в подпятное жилие, и в подколенном жилие, и во пространной жилы в ... [пизде — ?]

ивизде бы сохло и болело, по мне, р(абу) Б(ожию) N. Еще есть в чистом поле стоит Феоклист, да все высохло; днем при солнце, а ночью при и при частых звездах,

ипри частых дождиках, в семидесяти суставах и в семидесяти жилах, и в подколенном жилье, и в пространной жиле в ... [пизде — ?] и везде бы сохло у рабы Б(ожией) N дватцеть четыре часу денных и ношных, на утренной зоре, на вечерной зоре, на новце месяце, и на ветхи месяце, и на перекрое месяце, во вся меженные дни, не могла бы она, р(аба) Б(ожия) N, без меня, раба Б(о- жия) N, не жить и не быть. Еще есть в чистом поле печь медная, накладена дров дубовых, как от тех дров дубовых сколь жарко разгоряится, и так бы разгорялась раба Б(ожия) N по мне, рабу Б(ожию) N, 24 часу денных и ношных, на нове месяце, и на ветху месяце,

ина перекрое месяце, во вся меженныя дни, на утренной зори, во вся меженныя дни, не могла бы она, р(аба) Б (ожия) N, без меня, р(аба) Б(ожего) N, не жить и не быть. Всем моим словам ключь и замок, аминь, аминь, аминь.

Трижды плюнь, а говорить на соль или на пиво, или на пряник, или в вино.

3. ПРИСУШКА [НА ДЕВИЦУ]

На землях русской и Французской есть царь огненный,— высушил моря и реки и мелкия источники, так бы сохла раба Божия (такая-то) по рабе Божием (такомто), на молоду и перекрое, чтобы не могла она не жить, не быть без меня, раба Божия (имя), в 77 суставах, в 77 жилах и в половой жиле. В чистом поле белая лунь. Попрошу я ее слетать в чистое поле, в синее море, в крутыя горы, в темные леса, в зыбучия топи и попросила бы она черта, чтобы дал он ему помощи сходить к рабице, девице в терем, сесть на белую грудь, на ретивое сердце, на горячую печень и вложил бы рабице

347

девице (такой-то) из своих окоянных уст, чтобы она не могла без раба (такого-то) не жить, не пить, не есть. Аминь, аминь, аминь.

4. [ПРИСУШКА НА ДЕВИЦУ]

Лягу я (имя) не благословясь, встану не перекрестясь, пойду я из избы не во дверь, со двора не в ворота, а под западну сторону, в чисто поле. Там стоит шатер, в том шатре двенадцать дверей. Пойду я к шатру, пну я в первыя двери — откроются все двенадцать дверей. Захожу я в шатер, сидит Сатанаил Сатанаилович со своими с малыми детьми. Пошлю я Сатану: «Поди ты, Сатана, зайди ты, Сатана, в крытый дом и некрытый дом, возьми лее ты из того дому (имя девицы), распали ее, разожги ее на все на четыре части, вложи ты ее тоски-тоскущей, плакоты-плакотущей в ретивое сердце, в белое легко, в черную печть, в под ю [подъебную — ?] кость». Казался бы я (имя говорящего) ей (имя дев(ицы)) днем при беседе. Где бы она (ее имя) ни ходила, где бы она (ее имя) ни гуляла, все бы меня (имя говорящего) на уме держала.

Произносят на соль и стараются, чтобы соль была съедена той девицей, которую присушивают.

5. [ПРИСУШКА НА ДЕВИЦУ]

Стану я раб (такой-то) не благословясь, пойду не перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, в чистое поле на дьявольское море. На дьявольском море стоит каменная баня, в этой каменной бане стоит мост, под этим мостом стоят мраморные диваны, на этих диванах сидят тридевять чертей, из них три мои старшие братья. Подойду я к ним поближе и поклонюсь пониже: «Старшие вы мои братья, сосдужите мне великую сдужбу, засушите и закрутите девицу (имя), чтобы она ходила — не захаживала, ела — не заедала, пила — не запивала, любила — не забывала, чтобы сохли у ней обо мне все 12 жил, 12 поджилков, 12 суставов, 12 подсуставников и соединяющая кость. Аминь».

Этот наговор читают на соль, которую после этого носят за пазухо^, чтобы она пропиталась потом, а затем ее стараются дать съесть девице.

348

6. [ПРИСУШКА НА ДЕВИЦУ]

Господи Боже, благослови Христос! Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, со двора в ворота, в чистое поле. В чистом поле, в зеленых кустах, в поморье стоит вертеп,

втом вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей. Молюся я, раб Божий (имярек), до ней: «Ты, старая матерая жена, тебе дано от Господа и от Пресвятыя Богородицы ведати меня, раба Божия (имярек), Адамов закон, Еввину любовь, вложи желанное сердце рабе Божией (имярек) по мне, по рабе Божием (имярек). И тут старая матерая жена милостивая, милосердая, золота ступа покидает, [берет — ?] шолковой кужелек, веретенце серебряное, молится Христу Царю Небесному, Богородице, Матери Царице, вкладь1вает желанное сердце рабе Божией (имярек). Как кипит под землею летом безпрестанно белой ключ, так бы кипело, горело сердце и душа у рабы Божией (имярек) по мне, по рабе Божием (имярек). Коль всякой человек не может жить без хлеба, без соли, без платья, без ежи, так бы не можно жить рабе Божией (имярек) без меня, раба Божия (имярек). Коль тошно рыбе жить на сухом берегу, без водь1 студеныя, так бы тошно было рабе Божией (имярек) без меня, раба Божия (имярек). Коль тошно младенцу без матери своей, а матери без дитяти, толь тошно рабе Божией (имярек) без меня, раба Божия (имярек). Как быки скачут на корову или как корова

вПетровки голову закинет, хвост залупя, так бы раба Божия (имярек) бегала и искала меня, раба Божия (имярек), Бога бы не боялась, людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила. И как хмель вьется около вола по солнцу, так бы вилась, обнималась около меня, раба Божия (имярек). Как цвела утренняя роса, дожидаясь Краснова солнца из-за гор из-за высоких, так бы дожидалась раба Божия (имярек) меня, раба Божия (имярек), на всякий день и на всякий час, всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь».

7. НА РАЗЖЕНИЕ СЕРДЦА У ДЕВИЦЫ

Стану я, не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверями, из двора не воротами в чистое поле.

349

В том поле есть окиан-море, в том море есть латырь камень, на том камне стоит столб, от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча. Я той змее поклонюсь и покорюсь: «Ой, еси ты, змея! Не жги, не пали меня, полетай под восточную сторону, в высок терем, в новы п(о)кой, пухову перину, шелкову подушку, к девице N, разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, все подпятные и занокотныя жилы, чтобы она девица N не могла ни жить ни быть, часу часовать

иминуты миновать, поутру вставала — обо мне бы вздыхала, пошла — на мне N величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, плодовых речей не говорила, ни с отцом бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня р(аба) Б(ожьего) N. Все бы она девица N со мной, р(абом) Б (ожьим) N, думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовыя речи говорила, на ветху и на нову месяцу

ина перекрое месяцу. Будьте те мои слова недоговорены, переговорены, все сполна говорены. Ключ сим словам в зубы, замок в рот».

8. МОЛИТВА ДЛЯ ПРИВОРАЖИВАНИЯ [НА ПАРНЯ]

Мильт мой, родимый мой, раб Божий (имярек), тоскую я, горюю я, горюю я, раба Божия. Поди тоскакручинушка в буйную головушку, в русы волосы, в черны брови, в ясны очи, в красны губы, в белы зубы, в легку, в печень, в горячую кровь, в ретивое сердце, поди в стальну кость, чтобы тосковал, горевал бы, ел — не заедал, пил — не запивал бы на всяку минуту, на всяку секунду, во веки веков, отныне и до века.

Говорится на питье.

9. ЖЕНСКАЯ ИЗДЕВКА

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ой, еси, месяц, и вы, чистые звездь1, и буйные ветры, вода и земля, и лес и трава, синее море и огненная река, снесите и спроводите из меня, раба Божия (имярек), тоску, сухоту и кручину велику, мысель немалую, печаль необычную в рабу (имярек), чтобы той тоской тосковала и сухотой сохнула, и кручиной великой; не

350

могла бы в мыльне веником спариться, ни водою смыться и обдаваться, ни отец, ни мать не могли бы ни пособить, ни помочь, ни колдун, ни колдуница, ни сама себе, рабе Божьей (имярек), покамест меня, раба (имярек), не увидит, и не осмотрит, и не обозрит, и со мною вместе не пребудет, по то место бы ей невместимо было ни есть, ни пить, ни спать, ни лежать, ни думать, ни с отцом, ни с матерю, ни с гостями, ни с иными людьми, ни с какими.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. (Говорить на плат чистый тридевять раз при встре-

че, платом после бани махнуть на лавку.)

10. ЖЕНСКАЯ ИЗДЕВКА НА ПОХОТЬ

Стану не благословясь, по<й>ду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, и пойду на широкую улицу и посмотрю я, раб (имярек), по всему белому свету, посмотрю по земле и под вышними небесами, и под черными облаками. Иод высокими небесами

ипод черными облаками узрю я, раб (имярек), змия огненного с огненным пламенем и с огненной колесницею. И закричу я, раб (имярек), и спрошу я, раб (имярек), у тебя: «Куда, еси, ты полетел, полетел с огненною колесницею и с огненным пламенем?» И говорит змий огненный: «Полетел я за тридевять морей и за тридевять озер и в Вавилонское царство, моря, озера и реки сушить и в Вавилонском царстве лес, пни, колоды зажигать!» И послужи ты мне, нехристиянину, от мира отреченнику, а к себе возьми в приреченники, и твою волю буду творити, по средам и по пятницам поганым ходити, а в родительские дни блуд творити. И возьму я, раб (имярек), своей похоти и плоти, юности и ярости и полоягу на хрустальное зеркало. Скрозь мою похоть и плоть

имою юность и ярость в кой день, или в кой час, или в которую четверть посмотрится в то зеркало — в тот день, и в тот час, и в ту четверть отсуши у сей рабы (имярек) тело румяное и лицо белое и зажги в ней ретивое сердце, горячую кровь, хоть, и плоть, и мочь, юность, и ярость, и все семьдесят жил, и семьдесят суставов, и три, и две, и едину жилу и единый сустав. А чья тень в зеркале — то вам, а она, раба (имярек) — ко мне телом и сердцем, умом и разумом, плотью, и похотью, и всеми жилами. И чтобы она, раба (имярек), по

351