4.3.1. «Зачеты»

Наряду с данной системой стимулирования существовали и другие, которые состояли только из компонентов, поощрявших высокую производительность труда заключенного (и не имевших «наказательного» компонента). Одна из них связана с практикой засчитывать заключенному один отработанный с перевыполнением установленной нормы рабочий день за полтора, два (или еще больше) дня его срока заключения. Результатом такой практики являлось досрочное освобождение заключенных, положительно проявивших себя на работе. Такая система в исправительно-трудовых лагерях, а также в колониях и даже в тюрьмах укоренялась еще в 1930-е годы, однако приказ Берия летом 1939 г. упразднил систему «зачетов» по всем местам заключения НКВД и отменил все зачеты рабочих дней, накопленные заключенными на тот момент (По мнению А.Кокурина и Н.Петрова, это было связано с выступлением Сталина на заседании Президиума Верховного Совета СССР 25 августа 1938 г. См.: Кокурин А.И., Петров Н.В., Моруков Ю. Указ. соч. С. 108.). При этом аргументация сводилась к тому, что существовавшая практика зачетов означала во многих случаях, что осужденные фактически отбывали лишь половину или даже треть своего срока, а это впрямую шло вразрез с принципом максимального использования лагерной рабочей силы. Данный документ, правда, не совсем исключал сокращение срока заключения как способа поощрения: для отдельных заключенных, дающих в течение длительного времени высокие показатели производительности труда, возможность условно-досрочного освобождения сохранилась. В таких случаях, правда, решение принимала Коллегия или Особое совещание НКВД по специальному ходатайству начальника лагеря и начальника политотдела. Излишне добавлять, что такую возможность следовало считать крайним исключением. Относительно основной массы заключенных, в приказе выдвигались другие варианты поощрения, в частности: улучшенное снабжение и питание, денежное премирование, свидания с близкими родственниками, общее улучшение бытового положения и т.п. В целом же данный приказ был написан в духе общего ужесточения режима и трудовых условий в лагерях, он содержит также требования о значительно более суровом обращении с «отказчиками».

Свидетельства бывших заключенных Норильлага лишь частично соответствуют положениям этого официального регулирования. Действительно, они подтверждают, что в 40-х гг. в Норильске не было системы зачетов рабочих дней, а существовал только тот вариант поощрения, в соответствии с которым «... по ходатайству комбината перед правительством, специальным решением за отличную работу могли снизить срок наказания» (Винтенс Ф.И. Указ. соч. Л. 40—41. Притом самому автору, работающему на ответственной должности в химической лаборатории, за многочисленные достижения в области совершенствования технологии дважды был сокращен оставшийся срок осуждения — первый раз на полгода, а второй раз на целый год). Однако, эта информация относится только к политзаключенным, в то время как заключенным, осужденным по бытовым статьям, зачеты по-прежнему производились (Равдель З.И. Указ. соч. Л. 154, 224. Винтенс Ф.И. Указ. соч. Л. 40.). В силу отсутствия прочих официальных документов, нельзя выяснить, был ли запрет системы зачетов, принятый в 1939 г., позже частично снят в пользу «бытовиков» или речь идет об инициативе местной лагерной администрации. К концу 40-х годов, однако, и официальные документы, и мемуары заключенных единогласно свидетельствуют о повороте в политике зачетов рабочих дней. Совместным приказом МВД и Генеральной Прокуратуры СССР в июле 1948 г. была введена в действие инструкция о зачете рабочих дней для заключенных, содержащихся в лагерях Дальстроя (Приказ МВД/Генпрокурора СССР № 00683/150сс от 21 июля 1948 г. во исполнение постановления Совета Министров СССР № 1723-688сс от 22 мая 1948 г. См.: ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1д. Д. 151. Л. 281.). Существенным моментом в этом документе являлось положение о том, что право на зачеты рабочих дней предоставлялось всем работающим заключенным, в том числе осужденным на каторжные работы, независимо от установленного для них срока наказания, статьи осуждения и времени пребывания в лагере. При этом необходимыми и достаточными условиями для получения зачетов были достижение заключенными соответствующих производственных показателей и соблюдение установленного в лагере режима. Размеры зачетов за один отработанный день зависели от размера перевыполнения производственной нормы. На основных объектах, к примеру, они охватывали спектр от 1,5 дня при выполнении норм выработки на 100—110% до 3-х дней за день в случае выполнения норм на 151% и выше. Практически такая же инструкция к концу 1948 г. была введена на объектах Главпромстроя МВД СССР постановлением Совета Министров СССР № 4630-1808сс от 17 декабря 1948 г. Обе эти инструкции в дальнейшем постепенно распространились на большое количество других лагерей. Например, по отношению к заключенным Норильлага инструкция, действовавшая по Дальстрою, была введена в действие в мае 1950 г. (Постановление Совета Министров СССР № 1547-590сс от 13 апреля 1950 г. и приказ МВД № 00287 от 04 мая 1950 г. См.: ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1д. Д. 151. Л. 281.). В течение короткого времени эта система охватывала уже больше половины заключенных лагерей и колоний ГУЛАГа (Земсков В.Н. Указ. соч. С. 12.). Однако, это не означало, что не допускались специальные решения по данному вопросу в отдельных лагерях, примером чему является Норильлаг. Полная документация об этом сохранилась в архивных фондах ГАРФ.

Уже через три недели после введения в Норильске системы зачетов рабочих дней начальство Норильлага обратилось к ГУЛГМП с просьбой об изменении применяемых шкал зачетов для отдельных групп работников комбината. Аргументация заключалась в том, что в ключевых цехах комбината рабочие-металлурги в тяжелых и вредных условиях работали на агрегатных нормах, перевыполнение которых достигалось только ценой сверхусилий и за все время существования комбината никогда не превышало 115%. В результате применения шкалы по зачетам рабочих дней, установленной для Дальстроя, работники этих цехов могли бы получать максимум 0,75 дополнительного дня зачета за один отработанный день. То же самое касалось горных работ, где больше 90% работников входили в состав комплексных бригад, из которых самые лучшие практически не могли выполнять нормы на более чем 125-130%, и, соответственно, в крайнем случае не получали бы больше 1,0 дня зачетов. Инженерно-технические работники металлургических цехов комбината не могли бы получать больше чем 0,5 дня зачета, поскольку, в силу отсутствия для них индивидуальных норм, их премирование зачетами по данной шкале зависело бы от выполнения плана по выпуску никеля, установленного для всего комбината. Однако к тому времени выпуск никеля за всю историю комбината еще никогда не составлял больше 4% сверх плана. В этой связи В.С.Зверев, начальник Норильского лагеря и комбината, обращал внимание на то, что в соответствии с предложенной к применению в Норильлаге шкалой, работники более простых профессиональных групп, занятых в подсобных и вспомогательных хозяйствах, вполне реально могли бы рассчитывать на 2 дня зачета. По его мнению, горная и металлургическая отрасли промышленности имели решающее значение для Норильского комбината «и поэтому будет совершенно неправильным оставлять их в одной рубрике со многими другими (строители, энергетики, механики и др.)» (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1д. Д. 151. Л. 285—286, 289.) . Исходя из этого руководство лагеря и комбината разработало альтернативные шкалы для упомянутых выше трех категорий заключенных - работников комбината. Предлагалось зачислять (Там же. Л. 286—287, 290.):

Заключенным, работающим в металлургических и обогатительных предприятиях на агрегатных нормах:

При выполнении месячной нормы

от 100% до 105% 1,5 дня от 106% до 110% 1,75 от 111% до 115% 2 от 116% до 120% 2,5 от 121% и выше 3

Инженерно-техническим работникам, работающим непосредственно в металлургических и обогатительных цехах, от которых зависит выполнение производственного плана руководимым им участком (сменой, пределом, цехом и т.п.):

• При выполнении плана руководимым участком на 100% до 2 дней

• При перевыполнении плана и выполнении всех техно-экономических показателей (себестоимость, производительность, расходные коэффициенты, травматизм и др.) до 3 дней

Заключенным, работающим в горных предприятиях:

При выполнении месячной нормы

от 100% до 105% 1,5 дня от 106% до 115% 1,75 от 116% до 125% 2 от 126% до 135% 2,5 от 135% и выше 3

Это предложение нашло одобрение как ГУЛГМП, так и ГУЛАГа. Впоследствии ГУЛАГом и Генеральной прокуратурой СССР совместно был разработан проект распоряжения, которое должно было узаконить эти предложения. Его текст был готов и согласован уже к августу 1950 г. (Там же. Л. 297—298), но сам документ был принят только осенью следующего, 1951 года (Там же. Л. 297—298). Правда, эта задержка фактически не играла существенной роли, поскольку Зверев уже в июне 1950 г. сообщил, что предложенные им три раздела шкалы зачетов рабочих дней были введены в практику Норильлага еще до утверждения упомянутого проекта (Там же. Л. 290). Эта деталь весьма любопытна, ибо она свидетельствует об определенной свободе действий, которой начальник крупного лагеря обладал при решении вопросов организации труда заключенных. При этом начальство Норильлага, очевидно, действовало, руководствуясь собственной заинтересованностью в создании более эффективного стимулирования труда заключенных.

Остается добавить, что, по воспоминаниям бывших заключенных, система зачетов рабочих дней с начала 50-х гг. действительно нашла широкое применение в Норильлаге. Имеются сведения не только об ее существовании, но и о различных шкалах для отдельных производственных участков (Рубинштейн. С.И. Указ. соч. С. 188—189; Нумеров Н.В. Указ. соч. С. 402.). Напомним, однако, что «политическим», в отличие от уголовников, «не полагалось снижение срока наказания за счет зачетов при хорошей работе» (Винтенс Ф.И. Указ. соч. С.40.) . Поощрением для заключенных по 58 статье было улучшенное питание, оплата труда и «возможность работать по специальности» (Равдель З.И. Указ. соч. С. 224. Это высказывание относится к периоду после 1947).