Актуальность проблемы определения правовой природы ряда срочных сделок и сущность данной проблемы

Рынок производных инструментов (деривативов) в России достаточно молодой. Он создан немногим более двух лет назад и по своим масштабам (количеству сделок и обороту) пока уступает рынку реальных ценных бумаг. На Западе рынок деривативов начал складываться в 1982 г., и в настоящее время он развит намного больше, чем рынок реальных активов. Объясняется это его высокой доходностью, которая в два-три раза превышает доходность от торговли реальными финансовыми инструментами.

Суть срочных сделок проста: две фирмы договариваются о купле-продаже некоего товара (акций, валюты и т.д.) через определенный срок по фиксированной цене. Если имущество реально передается от продавца к покупателю - это один тип сделок, которые пользуются судебной защитой.

Есть, однако, иной тип срочных сделок - расчетные форвардные контракты, заключаемые, как правило, банками. В таких случаях вся сделка сводится к тому, что одна из сторон уплачивает разницу по результатам колебаний курса валют на рынке. В расчет берется разница между контрактной стоимостью товара и рыночной стоимостью, которая станет известна по прошествии установленного в контракте срока.

Юридическое обеспечение этих сделок в России практически отсутствует. Исключение составляет постановление ФКЦБ *(1), устанавливающее правила срочных сделок, которое вступило в силу с начала 2002 г. Судебная защита по ряду срочных сделок также находится под большим вопросом. Пленум Высшего Арбитражного Суда *(2) в октябре 1998 г. постановил признать расчетные форвардные контракты разновидностью сделок-пари, которые, в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), не подлежат судебной защите.

Такое положение во многом определило трудности, с которыми столкнулись участники этого рынка. В частности, при возникновении конфликтных ситуаций, связанных с исполнением обязательств по расчетным форвардным сделкам, неопределенность правового регулирования привела к тому, что в ряде случаев суды квалифицировали эти сделки как игровые (пари) и отказывали сторонам подобных сделок в предоставлении судебной защиты.

В соответствии со ст. 1062 ГК РФ *(3) требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите. Это означает, что договор-пари законен и проигравшая сторона вправе уплатить проигрыш добровольно, но заставить ее это сделать очень трудно. Принудить проигравшего к уплате может биржевой арбитраж, но только в том случае, если контракт заключался по биржевым правилам. А вот в государственный суд выигравшей стороне обращаться бессмысленно.

Обращения в арбитражный суд приносили участникам срочного рынка различные результаты. В ст. 1062 ГК РФ не указаны признаки, по которым пари можно отличить от иных рискованных предпринимательских сделок. Простор для судейского усмотрения огромен. Суды в каждом конкретном случае выясняли цель заключения расчетного форвардного контракта и решали, стоял за ним некий хозяйственный интерес (например, страхование риска), который подлежит защите, или это было простое пари в смысле ст. 1062 ГК РФ. В защите чаще отказывали, что привело к значительному снижению иностранных инвестиций в российскую банковскую систему.

Французский "Банк Сосьете Женераль Восток" обратился с жалобой в Конституционный суд РФ. Конституционный суд повел себя с дипломатическим изяществом. Он сначала принял жалобу к рассмотрению, подчеркнув политическую значимость проблемы, а затем прекратил производство по делу, фактически поддержав позицию арбитражных судов. А законодателю предписал урегулировать деятельность на срочном рынке.

Следует отметить, что основным мотивом отказа в применении средств судебной защиты являлось отсутствие в конкретных случаях доказательств, свидетельствующих о наличии защищаемого правом хозяйственного интереса (страхования риска, обеспечения заключенных контрактов и т.д.) у сторон по сделкам. Чисто же "спекулятивный" интерес государственной судебной защите не подлежит.

В отношении иных срочных сделок, отличных от сделок расчетного форварда, проблемы, связанные с предоставлением судебной защиты, как правило, не возникали. Отсутствие законодательного регулирования этих сделок также не способствовало определенности в отношениях сторон. Такие отношения контрагентов по срочным сделкам регулируются условиями договоров и складывающимися в данной сфере отношений обычаями делового оборота. Однако выявление обычаев делового оборота при отсутствии их систематизации и кодификации представляет для суда значительную сложность.

Деятельность, связанная с работой на форвардном рынке, отличается специфическими рисками *(4). Учитывая указанное обстоятельство и признавая необходимость защитить как отдельных лиц, так и экономику в целом от возможных потрясений, связанных с проблемами исполнения форвардных контрактов, развитые европейские государства в рамках модернизации банковского и финансового законодательства в 80-90-х гг. прошлого века предприняли ряд серьезных шагов по изменению и дополнению законодательства для целей урегулирования отношений, связанных с использованием вторичных финансовых инструментов.

В России субъекты внебиржевого рынка по-прежнему проводят срочные операции на собственный страх и риск, не надеясь на помощь и защиту государства в спорных случаях. Быть может, такая ситуация иногда полезна для рынка: она создает обычаи делового оборота и укрепляет доверие контрагентов по сделкам. Но в перспективе так продолжаться не может: не исполнить обязательства по сделке можно не по своей воле, а в силу обстоятельств. И в этом случае судебная защита крайне необходима.