«Приближать» - «возвышать партнера» («призывать к себе»)

Как ни парадоксально на первый взгляд, сокращать дистанцию между собой и партнером можно, убеждая его в том, что требуемая им или существующая значительная дистанция неоспоримо правомерна, что невозможны со сто­роны наступающего претензии на близость - на равенство интересов, прав, обязанностей. Это относится к обеим раз­новидностям наступлений «за сближение».

«Возвышающий партнера» стремится доставить ему удовольствиесвоим пониманием его исключительных до­стоинств. Партнер обладает чем-то, что другие - все, кроме наступающего, - либо вовсе не видят, либо видят недоста­точно ясно и чему они не придают должного значения. Эта исключительность в глубине и тонкостипониманиядо­стоинств партнера дает наступающему основания для чисто духовной близости. Поэтому такое наступление тяготеет к борьбе «за будущее».

Иногда наступающий исходит из того, что партнер уже знает об этих достоинствах, иногда он как бы «открывает глаза» партнеру на его преимущества, которых тот не видит или не оценивает должным образом. В обоих случаях на­ступающий призывает партнера к себе как к человеку, до­стойному близости, вопреки представлениям партнера.

Если наступающий при этом преувеличивает достоин­ства партнера или сочиняет их вопреки тому, что думает, то это лесть. В первом случае более скромная, во втором - открытая, нахальная, наглая. Еще Г. Филдинг заметил: «Лесть всегда нам нравится, когда она касается качеств, ко­торых нам недостает. Скажите дураку, что он очень умен, и плуту, что он честнейший человек на свете, и они за­ключат вас в свои объятья».

Призывать партнера «к себе» - значит считать себя сильнее или, во всяком случае, не слабее его; сильный пред­ставляется лицом независимым, и его восхваления похожи на объективную оценку. Поэтому призывающий «к себе» стремится распоряжаться инициативой, а не только пользо­ваться ею. Как только он теряет чувство собственного до­стоинства и перестает распоряжаться инициативой, он тут же переходит к другой разновидности - он начинает «сам идти» к партнеру. Яснее всего это обнаруживается в пристройках.

Предупреждая подозрения в неискренности, «призываю­щий к себе» (сознательно или непроизвольно) пользуется средствами воздействия, самыми простыми - теми, что дик­туются доверием и прямотой. Это же и самые простые спо­собы словесного воздействия, но в них почти всегда присутствует адресование воображению партнера («удивлять»).

В то же время наступающий стремится рисовать до­стоинства партнера в картинах максимально ясных и ярких; ему нужны не столько повышения и усиления звука, сколько образы, сравнения, метафоры - живописная поэти­ческая речь. Развитие такого наступления выражается во все большей и большей рельефности лепки все более много­значительных фраз, со все более отчетливо подразумевае­мыми обобщениями в каждой последующей.

Так добиваются примирения и наступают в любовных объяснениях в разнообразных вариациях люди относительно самоуверенные. Такой влюбленный может, например, де­монстрировать партнеру его достоинства с преувеличением и вполне искренне, но не упуская из виду и его недостатков; по контрасту они подчеркивают достоинства и в то же время говорят о беспристрастности, объективности насту­пающего. Но тогда противопоставление в речи должно быть вылеплено рельефно - так, чтобы недостатки не выглядели крупнее достоинств.

Впрочем, восхвалять партнера можно и без длинных речей, даже бессловесно - демонстрацией оценок. Для этого нужно придавать исключительное значение каждому слову, жесту, поступку партнера, его вещам и обстановке. Именно так - оценкой вышивки губернатора - добился его расположения Чичиков в спектакле МХАТ.

Эта оценка была найдена в работе над сценой с К.С. Станиславским. А работа заключалась, как пишет В.О. Топорков, в том, что «шаг за шагом мы изучали тон­кости поведения гостя, желающего произвести самое бла­гоприятное впечатление на хозяина дома. Тут и особый бесшумный вход в дверь, и остолбенение перед величием хозяина, и высокая оценка его высказываниям, и скром­ность в собственном поведении, и бережное отношение к предметам обстановки квартиры (музейные вещи), и про­думанные, толковые, обстоятельные ответы на заданные во­просы, и прочее. Но главное, чтобы во всем этом была искренность, отсутствие малейшей фальши... Пусть зритель, который не видел пролога, примет Чичикова действительно за порядочного, скромного человека, а видевший пролог удивился бы ловкости этого мошенника» (147, стр. 8о).

Все перечисленное В.О. Топорковым входит в состав уме­лого, целенаправленного наступления «за сближение», при­чем такого, в котором наступающий не производит впечатления мелкого подхалима или льстеца. Восхваление партнера в нем может быть совершенно скрыто, хотя именно этим путем наступающий добивается сближения с ним.

Как и всякое позиционное наступление, наступление рас­сматриваемой разновидности проникает иногда в деловые отношения и применяется в обстановке, казалось бы, не до­пускающей никакого восхваления. Часто бывает не вполне ясно: то ли человек добивается от партнера чего-то кон­кретно-делового, то ли установления с ним близости. Так со­лидные люди завоевывают расположение начальства; так приглашают в гости, принимают гостей, делают друг другу приятные деловые предложения, так оценивают работу. Ино­гда партнер остается даже в конкретном недоумении: при­нимать слова, сказанные ему, всерьез (по-деловому) или как любезность, проявление доброжелательства, комплимент?

Некоторые любовные объяснения в пьесах Островского могут быть построены и как чисто деловая борьба, и как борьба позиционная той или другой разновидности. Напри­мер, объяснение Коршунова с Любовью Гордеевной в третьем действии пьесы «Бедность не порок» может протекать в любом из этих вариантов с последствиями, распространяю­щимися на толкование образов и всей пьесы в целом.