Обеспеченность хозяйственными постройками крестьян Бердской волости Колывано-Воскресенского горного округа (1786 г.)*

Название построек	Группы хозяйств по типу жилища
	Однокамерн.		Двухчастный, двухкамерн.		Трехчастн.		Многокамерн.
	число	%	число	%	число	%	число	%
Амбар	45	76	100	80	460	133	13	260
Конюшня	59	100	125	100	395	114	9	180
Хлев	55	93	115	92	386	112	9	180
Стаи	31	52	91	72	314	91	6	120
Овин	14	23	42	33	200	58	5	100
Баня	14	23	47	37	230	66	5	100
Итого:	218	8	520	19	1985	71	47	2

* Составлена по: ЦГАДА, ф. 1401, оп. 1, д. 37, л. 116 об. -157.

Специализация крестьян на выращивании зерновых куль­тур определили высокий процент наличия амбаров-хранилищ продуктов полеводства. Во второй группе хозяйств (с двухкамер­ными и двухчастными жилищами) по обеспеченности амбарами, конюшнями и хлевами наблюдается картина, близкая к первой группе. Более существенные различия, порядка 10 - 20% по трем последним постройкам, вызваны увеличением поголовья скота и материальными возможностями рассматриваемой группы кресть­ян. Овинами, банями совместно пользовалось несколько семей.

В экономически развитых дворах (III группа) находился ряд однотипных построек, обеспечивая крестьян амбарами, конюш­нями и хлевами. У более богатых крестьян имелись все необхо­димые служебные помещения, достаточное число построек для скота, а для хранения сельскохозяйственной продукции по 2-3 и более амбаров. К примеру, у Григория Кунгурцева из д. Гор-ловской было 4 амбара, 3 конюшни, 2 хлева, 2 стаи, овин, баня - 13 надворных построек.

В деревнях приписных крестьян местная администрация внедряла двухчастную застройку усадеб. Согласно разосланно­му в волостные правления плану (конец XVIII в.), требовалось на передней линии участка, параллельно дому с примыкающим к нему сараем и двором, устраивать амбары, на периферии - баню и овин. Основная площадь отводилась под огородное место. Рег­ламентировалось деление усадьбы на чистый двор и хозяйствен­ный¹⁶ (см. схему).

В лесостепных округах Тобольского наместничества, в час­тности, в Ишимском и Тарском, была распространена дворовая застройка, которую этнографы классифицируют как трехрядную сибирского типа. Напротив жилища у крестьян находились хлеб­ные амбары, погреб, завозня, с другой стороны - крытый жердя­ми и соломой, обнесенный заплотом скотный двор с мшеными хлевами. Бани чаще всего выносились к реке¹⁶.

Приведенные материалы показывают совпадение тенденций развития в XVIII в. сельского двора в европейской части страны и на вновь осваиваемой территории государства. В Западной Си­бири активно шел процесс увеличения числа построек на кресть­янских усадьбах, разнообразился их состав. В регионе использо­вались в различных вариантах все широко известные в России типы застройки дворов. Определяющее значение в формирова­нии хозяйственного комплекса оказывали не только направле­ние деятельности населения и длительность проживания в дан­ном районе, но и имущественное положение, принадлежность к определенной категории крестьянства.

Порайонная специфика в организации хозяйственного ком­плекса западносибирских крестьян более четко проявилась к се­редине XIX в. "Где какой город, тут такой и норов. Где какая де­ревня, тут такое и подворье", - гласила местная пословица.

В зоне тундры состав вспомогательных помещений, начиная с XVIII в. и в дальнейшем, не отличался разнообразием. Обычно к сеням избы пристраивали амбар, размещали в нем орудия охо­ты, рыбной ловли, складывали добычу, припасы. Рядом ставили конуру для собаки. Возле дома и на его крыше находились "ве­шалки", "вешала" из жердей для сушки рыбы. Заборы, изгороди, другие хозяйственные строения очевидцами не зафиксирова­ны¹⁷. Как видно, природно-климатические условия (отсутствие строевого леса) и специфика промысловой деятельности населе­ния определили минимум дополнительных построек.

На севере таежной зоны (Березовский округ), где крестьяне имели возможность разводить крупный рогатый скот и лошадей, выявляется преобладание относного скотного двора. В отличие от европейской части страны, конюшни, хлевы, загоны распола­гались здесь на значительно большем расстоянии от жилья (в первом случае - в пределах двух метров, во втором - за селения­ми). Хлева для домашних животных представляли собой "не­сколько складенных куч бревен, закиданных сверху сеном". По оценке современников, такая организация двора у березовцев "не имела особенной выгоды для крестьян", кроме той, что способ­ствовала сохранению санитарного порядка на улицах деревень и снимала с хозяев заботу об уборке помещений для скота.

"В случае накопившихся нечистот" разбирали хлев и пере­носили его на другое место. В некоторых селениях того же окру­га подобные хлевы располагались между домами. "Только у очень редких крестьян все нужные прислуги ... стояли в ограде дома или близко к нему", - подчеркивает В.Н. Шавров. Вообще, огора­живать усадьбу у жителей Березовского уезда не было принято. Н. Абрамов считал это доказательством отсутствия здесь воровст­ва¹⁸.

По всей видимости, преобладающая система пространствен­ной организации хозяйственных построек (откосной скотный двор, не использование ограждений) в таежной зоне сформиро­валась под влиянием следующих факторов: стремления изоли­ровать жилой комплекс от нечистот и запахов, связанных с со­держанием животных, а также отсутствием угрозы нападения с чьей-либо стороны (для сравнения: в период освоения лесостепи случались набеги на русские поселения кочевников).

Для характеристики хозяйственного обустройства в районах с развитым земледелием и скотоводством интерес представляют наблюдения М. Попова по Туринскому округу. Он, в частности, указывал, что там одному крестьянскому хозяйству принадлежа­ло, в среднем, по 1,5 амбара для хранения хлеба. На три семьи приходился один овин с гумном. Таким образом, налицо доста­точно высокая степень обеспеченности земледельческими служ­бами. В каждом дворе имелась "завозель" (завозня) и поднавес, где оставляли сбрую, сохи, бороны, телеги, тачки, молотила, ло­паты, метлы, вилы, грабли и другой инвентарь. Зимние помеще­ния для скота "пригон" в этой местности отделялись от домашне­го двора перегородкой и покрывались, как правило, соломой. Стойла же, конюшни, коровники крыли тесом или соломой, а стаи для мелкого скота - землей. Размеры названных строений обыч­но были такими: конюшни - высотой 1 1/3-2, коровники -1-1,5 сажени, длиной и шириной по 2 - 2,5 сажени. Овечьи и свиные стаи делали невысокими, меньше сажени, и небольшими по пло­щади (1,5 х 1,5 саж.). Недостатком в организации комплекса для содержания животных являлось отсутствие в стаях и пригоне яс­лей для дачи корма. "Корм бросается среди пригона, и скот весь приходит к нему, ест и топчет. В особенности же топчут сильно овцы так, что здесь есть пословица "овца не столько ест, сколько топчет", - отмечал автор "Наставления к тому как извлекать хо­рошие выгоды от сельского хозяйства..."¹⁹.

Вообще, в лесной зоне, куда относился и Туринский округ, преобладала свободная слитная застройка: "рядом с домом устра­ивался двор для скота, выход в него прямо из сеней". Вокруг избы "без порядка" находились амбары для хлеба, завозня для телег и саней, далее хлевушки²⁰. Большей четкостью отличалась плани­ровка усадьбы в пригородных деревнях. В частности, в д. Кула­ковой (Тюменский уезд, 1840-е годы) у всякого "сколько-нибудь исправного" крестьянина во всю длину жилой "связи" пристраи­валось задворье с поветями и кладовыми. Там хранился домаш­ний скарб, устраивалась мастерская, а летом - склад для ремес­ленных изделий: саней, телег и других экипажей. Дом отделял­ся открытым двором. Напротив дома стояли погреб и амбар, сзади которых устраивался "пригон" для домашнего скота с соломой крытыми навесами и конюшней"²¹. В данном случае можно гово­рить о наличии двухрядной застройки.

Рассмотренный вариант во многом сходен с бытовавшим в лесостепном Ялуторовском округе Тобольской губернии в нача­ле XIX в. Там к домам пристраивали одинаковой величины са­раи с крышей. Под ней помещали хлевы для мелкого скота и пти­цы, а остальное место в сарае употребляли вместо завозни. По другую сторону двора, напротив горницы и избы, ставили амба­ры и клети, позади всего строения помещали плохие и неудоб­ные холодные хлевы, за ними следовали притоны и огороды, ови­ны. Последние представляли собой небольшое бревенчатое зда­ние с плоской или двухскатной крышей из теса или жердей, крытых соломой или дерном. Они использовались как сушильни для хлеба. Роль печи играла яма, в которой жгли дрова. "Сидит орел на корыте, нельзя его накормити", - так образно в крестьян­ской загадке отражена особенность устройства овина²².

Приведенное выше описание позволяет отнести устройство двора у ялуторовских земледельцев к двухрядной связи, рас­пространенной на Верхнем и Среднем Поволжье и в Вологодс­кой губернии²³. Это следует расценивать как сохранение тра­диций и приспособление к новым условиям форм организации и размещения подсобных служб, принесенных сюда переселен­цами.

В ответах на анкету РГО (1848 г.) по Ишимскому, Ялуторов­скому, сибирским округам Пермской губернии, расположенным в лесостепи, указывается на четкое деление крестьянского дво­ра на две части: передний, чистый, от избы к улице, и задний, скот­ный двор за избой. На задний двор из сеней для удобства хозяев делалась дверь. Здесь под сеновалами устраивали теплые хлевы, где зимой жил мелкий скот и доили коров. На переднем дворе находились амбар для хлеба и погреб. Между амбарами и погре­бом под одной крышей имелся навес, где стояли телеги, сани, сохи и прочее²⁴. Такой вид двора можно классифицировать как двухрядный крытый, рациональный в сибирских условиях.

Приспособлением к суровому климату, долгим и снежным зимам являлось соединение под одну кровлю необходимых для жизни и хозяйства семьи помещений, которые сообщались меж­ду собой. В Шадринском уезде наиболее распространенным яв­лялся однорядный тип дворовой застройки с задворьем - пристро­енным к задней стене дома теплым крытым двором с отделения­ми для скота. Под одной кровлей с задворьем размещали "избы-малухи". В них содержали домашнюю птицу и "отнятых телят", а также стирали белье, чесали лен, выполняли другие "черные" работы. Скотские хлевы и загоны здесь пригоражива­ли к самой реке для того, чтобы далеко не гонять животных к во­допою²⁶.

В Алтайском горном округе Томской губернии в начале XIX в. застройка усадеб, как отмечает В.А. Липинская, еще только фор­мировалась. "Развитие ее шло в двух направлениях: по при­нципу замкнутой усадьбы с периметральным расположением построек и по принципу сомкнутой связи (слитная застройка дома и двора)²⁶. Последний вариант встречался, например, у жителей Сузунского завода (1806 г.) - "анбар, погреб, завозня, конюшня покрыты под одну связь пилованными досками"²⁷. Крестьяне в ст. Чарышской имели усадьбы не более 5 кв. сажен, что было оп­ределено при первоначальном заселении этой местности. На та­ком маленьком участке у состоятельных крестьян, кроме жили­ща, возводились "изба для стряпки и содержания птиц и телят зимой, амбар с сусеками для хлеба и погреб". Половина двора иногда была крыта. В этом тесном дворе водилось множество кур, гусей, свиней. Остальной скот содержался в пригонах с хлевами и стайками, находящихся вокруг селения. Это создавало опреде­ленное неудобство для женщин-хозяек. Им нужно было ходить доить коров за полторы версты от дома. Там же земледельцы расчищали "ладони для молотьбы хлеба", покрываемые сверху на­весом, и овины. (В деревнях "поляков" их по южнорусской тра­диции называли "клунями"). Летом пригоны перекапывались и превращались в огород с грядами для овощей²⁸. Особенности в организации описанного Г.Н. Потаниным хозяйственного ком­плекса алтайских крестьян связаны, видимо, с влиянием адми­нистративного регламентирования. Ограниченность пространст­ва усадьбы вызывала компактность застройки, необходимость устройства относного скотного двора, удаленность огорода.

К середине XIX в. в деревнях на Алтае большее распростра­нение получает слитная однорядная застройка. По данным мос­ковских этнографов, она составляла 36,7% от других типов. По 19,7% и 19,2% приходилось соответственно на замкнутую двухчас­тную и свободную огороженную застройку усадьбы. Только у 3,1% крестьян были неогороженные дома без хозяйственных постро­ек²⁹. Именно о таких бедняках и говорили: "Живет ни кола, ни двора".

В степных районах Западной Сибири, где население имело обширное скотоводство (в Ишимском и восточной части Курган­ского округа у крестьян среднего достатка было 20 - 40 лошадей и 15 - 20 коров), дополнительными, по отношению к другим рай­онам, элементами двора были обширные сенные сараи и неболь­шие постройки с плоскими настилами для хранения сухой тра­вы. Основной проблемой здесь являлся недостаток зимних поме­щений для скота. Только племенных лошадей и коров содержали в конюшнях и стаях. Остальные животные, "едва укрытые в плет­нях, навесах из жердей и соломы, подвергались всей суровости климата, непогоды и холода", и падежам, подрывавшим кресть­янское хозяйство³⁰. "Сначала выстрой хлевинку, а потом заводи и скотинку" - указывала бытовавшая в деревнях пословица.

В период управления Сибирью, генерал-губернатор Д.И. Чи­черин издал ряд указов о том, чтобы крестьяне строили для ско­та теплые хлевы, содержали их в чистоте и опрятности. Однако эти распоряжения не дали ощутимых практических результа­тов³¹. Особенно для Барабы был характерен дефицит "скотных" помещений, возникший из-за развитого в этом районе животно­водства и бедности местных лесных ресурсов. Зимой скот содер­жался в холодных хлевах и стаях, из плетня, с соломенными кры­шами, часто пристроенными вплотную к избам, и в открытых за­городках. Только богатые крестьяне располагали для этих целей утепленными бревенчатыми помещениями³².

В Ишимском округе, по наблюдению К. Черняковского, кры­тых дворов "вовсе" не было. Как исключение, они встречались только "у поселенцев, имеющих на русский манер постоялые дворы для проходящих обозов"³³. Преобладание открытых дворов с навесами, примыкающими к амбарам, кладовым и хлевам, для размещения под ними повозок и телег, огороженная усадьба с вынесенными за ее пределы овином, огородом, баней - в целом характерны для крестьянских селений в степной зоне изучаемого региона.

Таким образом, на территории Западной Сибири в XVIII -первой половине XIX вв. были распространены сходные по на­званию и устройству с бытовавшими на европейской части стра­ны хозяйственные подстройки, соблюдались отработанные раци­ональные принципы среднерусского комплекса размещения служб на усадьбах. Вместе с тем, своеобразие природно-клима­тических условий и направление хозяйственной деятельности обусловили порайонную специфику внутри западносибирского региона. В зоне тундры и на севере тайги (Березовский уезд), где ведущую роль играли промыслы, у местных жителей имелось незначительное число хозяйственных построек, преобладала сво­бодная планировка усадьбы.

Наиболее развитыми оказывались крестьянские усадьбы в земледельческой полосе (юг тайги, лесостепь). По мере освоения новых земель наблюдался рост количества построек (от 1 - 2 до 5 - 7), определялся их оптимальный набор (амбар, конюшня, хлев, стаи, завозня, погреб, овин, баня). Эти показатели, зависящие от экономического положения крестьянских хозяйств, отражали процессы имущественного расслоения в деревне.

В лесостепной зоне Западной Сибири бытовали все типы дво­ров: закрытые, полузакрытые и открытые с вариантами одноряд­ной, двухрядной застройки, характерные для среднерусского комплекса, охватывающего Верхнее Поволжье, Московскую гу­бернию, северные уезды Рязанской губернии, а также Новгород­скую, Вятскую и Пермскую губернии. Основой для сохранения традиций мест выхода переселенцев в западносибирском регио­не явилось сходство в направлении (земледельческо-скотоводчес-ком) хозяйственной деятельности населения на обеих террито­риях.

Начиная с середины XVIII в., основным принципом органи­зации замкнутой усадьбы в этой полосе являлось деление ее на две части: переднюю, чистую, и заднюю, с помещениями для ско­та. Такое деление, а также значительное распространение кры­тых и полукрытых дворов, имеющих непосредственную связь с домом, являлось наиболее рациональным в сибирских условиях. Регламентирующая деятельность местной администрации в этом отношении сильнее сказывалась на устройстве усадеб приписных крестьян Колывано-Воскресенского горного округа. Состав пос­троек в степной зоне, в основном, был сходен с таковым в лесо­степной зоне и расширялся за счет специальных помещений (сен­ные сараи), необходимых при развитом животноводстве. В этих местностях, бедных строительным материалом, особенно остро ощущалась нехватка зимних утепленных скотных дворов.

К особенностям развития в регионе хозяйственного комплек­са следует также отнести наличие в ряде районов относных скот­ных дворов, более предпочтительных с санитарной точки зрения. Достаточно широкое, почти повсеместное, распространение в первой половине XIX в. получает завозня, имевшая у крестьян Европейской России локальное бытование. В лесостепной зоне появляется особый сибирский тип трехрядной усадьбы: замкну­той, двухчастной, с пригоном сбоку от дома.

Итак, создание комплексов хозяйственных построек, соответ­ствующих природно-климатическим условиям Западной Сиби­ри и направлениям деятельности русских крестьян - одно из сви­детельств успешного освоения региона в феодальный период, наличия в русской культуре необходимого потенциала для адап­тации на новых территориях.