О.Н. Шелегина

Традиции в организации

комплекса хозяйственных построек

у русских крестьян Западной Сибири

в XVIII - первой половине XIX в.

Для функционирования крестьянской семьи, ведения ею хозяйства, наряду с жилыми, требовались и помещения для со­держания животных, хранения инвентаря, продуктов питания. "Мертвый не без могилы, а живой не без подворья", - говорили сибиряки.

Клеть, погреб, огород - таков был минимальный набор под­собных служб у сельских жителей Европейской России в XVIII в. В течение столетия наблюдалась тенденция роста состава постро­ек на крестьянских дворах, что обуславливалось общим прогрес­сом в развитии хозяйства России, ее культуры¹. Рассмотрим, как складывалась в это время ситуация на территории осваиваемого в этот период западносибирского региона.

В начале XVIII в. (1720 г.) на 40 крестьянских усадьбах Тю­менского уезда отмечены такие виды строений: для хранения продуктов, зерна, имущества, инвентаря ("отдельностоящих кле­тей" - 9, амбаров - 4, напогребников - 2, сараев - 1); для содержа­ния животных ("скотских дворов - 4, "клеть скотская" - 1, "изба скотская - 1); кроме того - две бани , один овин. Причем у трех земледельцев хозяйственных построек не зафиксировано, у 12 -отсутствовали помещения для скота, 16 усадеб были обнесены за­плотом². В целом, обеспеченность службами рассмотренных дво­ров была очень низкой - примерно 0,6 единицы на каждый. При­чиной этого могла служить неразвитость хозяйств представлен­ной группы крестьян. Встречались в указанном районе и более обустроенные усадьбы. У пашенного крестьянина Якова Суворо­ва из д. Гусельниковой Тюменского уезда (1717 г.), например, на­ходились: "сарай рубленный, на том сарае две клети, двор, ан-бар, в том анбаре хлеб"³.

Преобладающим видом хозяйственных построек, по приве­денным материалам, являлась клеть, которая предназначалась для хранения наиболее ценного имущества крестьян. Ее чаще всего ставили напротив избы. В качестве отдельного сооружения, амбар, куда ссыпали зерно, имелся у состоятельных крестьян. "Клеть скотская", "изба скотская" представляли собой рубленые мшеные помещения для содержания скота в зимнее время. В се­верных областях, губерниях Верхнего, Среднего Поволжья и Урала такие постройки встречались только в достаточно благо­устроенных дворах. Это же было характерно и для Западной Си­бири. "Заплот" - забор из бревен, положенных горизонтально одно на другое, с концом, заведенным в вертикальные столбы. Подо­бными изгородями обносились дома с принадлежащими к ним постройками в лесных районах Европейской России. Данная тра­диция сохранилась и в западносибирском регионе⁴.

Относительно плана крестьянской усадьбы с момента освое­ния лесо-таежной полосы Ф. Бузолин в Географическое общест­во сообщал следующее: внутри двора, обведенного деревянны­ми заборами или частоколом (у богатых) и плетнем (у "не доста­точных" и бедных), находились жилые покои, "в смежности" с которыми располагались пристройки для домашнего скота, хра­нения земледельческих вещей, хлеба, сена и прочего. Овины или гумна стояли недалеко от избы⁶. Распространение такого типа двора с "сомкнутой" или "слитной" застройкой, было обусловле­но суровым климатом, длинными снежными зимами, вынуждав­шими объединять хозяйственные постройки в одно целое. Такие крытые дворы имелись в северных, центральных нечерноземных губерниях Европейской России, местах выхода крестьян в Си­бирь.

В середине XVIII в. в Самарской волости Тобольского округа обычной принадлежностью крестьянских дворов являлись пог­реба, иногда с "напогребницей" (небольшая рубленая клеть с крышей), амбары хлебные, стаи скотские, бани. В среднем при­ходилось по 2 постройки на хозяйство. Приведем одно из наибо­лее подробных свидетельств. В 1743 г. ямщик Иван Поромов при­обрел в Самаровском двор со следующими постройками: "...в се­нях погреб, да погреб же обсыпной, против горницы огород, в огороде банное место..., стая конская без места, которая стоит в логу над речкою, а мерою земли под тем дворовым строением длиннику 15 саженей, поперешнику 5 саженей"⁶. Как видно, усадьба имела "свободную" планировку, с открытым двором. Су­ществование в этой местности специальных "выносных" постро­ек для содержания лошадей не случайно. Ямской промысел яв­лялся основным у жителей с. Самарово.

На южной окраине тайги, в лесной полосе, Тобольском, Тю­менском, Туринском, Верхотурском, Кузнецком уездах крестьянское хозяйство имело земледельческо-скотоводческое направле­ние. Соответствующие ему набор и организация служебных по­мещений определились в полной мере ко второй половине XVIII в.

"...Скотские два двора, два пригона, во дворе клеть, подле жилой избы ветхая скотская избушка; против двора баня, хлеб­ный один двойной анбар, во двери внутряной замок, два анбара особливых, вокруг всего строения ограда" (Кузнецкий у., 1762). "...Под тою горницей подвал, а в том подвале погреб; промежду тех изб и горницы сени, у тех сеней двои двери; у горницы скот-ский двор ветхий, позади него - баня черная... А оное все строе­ние крыто драньем" (Тюменский у., 1757 г.)⁷. Приведенные опи­сания фиксируют бытование у крестьян в зоне первоначального освоения Западной Сибири замкнутых, крытых дворов с разно­образными постройками. Во втором случае можно говорить о формировании системы двухчастной усадьбы. В избе со связью сени-связь имели два выхода - в сторону улицы и в сторону дво­ра.

В имеющихся в нашем распоряжении материалах о 6 кресть­янских хозяйствах Тюменского уезда в конце XVIII в. встрети­лось "стай" - 5, "пригонов" - 4, "хлевов" - 4, "бань" - 2, "конюшни" -2, "напогребников" - 2, "овин" - 1, "анбар" - 1, "сарай с клетушкой" - 1, "малая изба, крытая драньем" - 1. Всего - 30 нежилых постро­ек. В государственной деревне даже такие крестьяне-бедняки, как Данила Картагулов (д. Щелконогова, Фоминской волости) имели довольно развитые открытые дворы: "на отставе погреб и скотская избушка, конюшня и два хлева, на пригоне две стаи"⁸.

При обращении же к источнику, дающему представление о быте крепостных крестьян (1791 г.), - Степану Угримову (д. Чер­ная речка, Тюменский уезд) - выясняется, что в среднем на двор у них приходилось по 1,4 хозяйственных постройки. 18 семей рас­полагали 26 службами, в т.ч.: 9 - для хранения имущества, про­дуктов, инвентаря; "анбаров с погребами" - 4, "анбаров" - 2, "пог­ребов с напогребницей" - 2, "клеть" - 1, а также 7 - "скотскими стаями", 7 - "дворами со стаями", 1 - "конюшней", 1 - "хлевом" скот­ским и "одним пригоном со скотскими стаями". Последняя пос­тройка представляла собой навес из жердей, крытых соломой и сеном⁹. При сравнении можно заметить, что у данной категории крестьян обеспеченность хозяйственными помещениями была ниже, чем у государственных, даже в предшествующий период, не говоря уже о конце века, когда на их усадьбах, как правило, насчитывалось не менее 5 построек. Такая ситуация объясняет­ся ограниченностью собственного хозяйства личнозависимых сельских жителей, отставанием их от остальных хлебопашцев по экономико-демографическим показателям. Л.М. Русакова про­анализировала способы связи двора и дома у вышеназванной группы крестьян, проживающих на притоке р. Туры. Она опре­делила, что здесь имелись: старинный тип закрытого дома-дво­ра, однорядная связь, двух- и трехрядные закрытые дворы. Часть дворов могли быть открытыми или полузакрытыми¹⁰.

При освоении лесостепной полосы юга Западной Сибири крестьяне первоначально возводили минимум хозяйственных служб. В качестве иллюстрации можно привести данные об ус­тройстве на новом месте тобольских крестьян Ивана и Алексея Соколовых и крестьянина Секисова на речке Калманка (в ведом­стве Бийской крепости, 1740 г.). За 9 месяцев они успели сделать один амбар, "погреб без погребицы", хлев для скота¹¹. В более сложном положении оказывались переселенцы из европейских губерний в Барабинской лесостепи. В течение первых трех лет, отведенных правительством на домообзаводство, они не успева­ли полностью обеспечить себя даже жилыми и тем более хозяй­ственными постройками. Так, 256 семей, образовавших в 1767 г. деревни Нижнеомская, Верхнеомская, Усть-Тарка и Бланка, че­рез два года имели только 136 изб (53%), 21 клеть (8,2%) и 123 стай­ки для скота (48%)¹².

Представить, как "обрастали" постройками крестьянские дво­ры за несколько десятков лет жизни, помогают сохранившиеся сведения о 13 хозяйствах чаусских приписных крестьян (1756 - 1760 гг.), занимающихся преимущественно земледелием. Всего в них было отмечено 40 подсобных помещений, в том числе: "клетей" - 3, "амбаров" - 8, "амбаров с напогребшщей" - 1, "изба малая" - 3, "пог­реб" - 1, "напогребница с клетушкой" - 1, "двор" скотский в заплоте" - 10, "изба скотская с сенями" - 1, "хлевов" - 6, "бань" - 6. Таким обра­зом, почти в каждом дворе (11 из 13) имелись помещения для скота, в 2/3 хозяйств - амбары. В среднем на хозяйство приходилось по 3 постройки. Судя по формулировкам, приведенным в четырех слу­чаях: "позади избы двор, баня", "позади избы хлев", "против (дома - О.Ш.) двор скотский в заплоте", "на отставе изба скотская"¹³ - мож­но говорить о наличии у крестьян двух однорядных и одного двух­рядного крытых дворов с постройками для скота.

В конце XVIII в. в лесостепной зоне Колывано-Воскресенско-го горного округа, где крестьяне вели комплексное земледель-ческо-скотоводческое хозяйство с преобладанием роли земледе­лия, дворы отличались высокой обеспеченностью службами. В Бердской волости, например, на 533 усадьбы деревенских жите­лей (1786 г.) приходилось 3598 построек, то есть в среднем по 6,75 на каждую¹⁴. Материалы по этой территории также дают наибо­лее полное представление о влиянии процесса имущественного расслоения на количество и состав хозяйственных помещений у разных групп земледельцев (см. таблицу). Для крестьян, имею­щих однокамерные жилища и самые низкие экономические по­казатели, характерна полная или почти полная обеспеченность только конюшнями и хлевами. Немногим более, чем в половине хозяйств, имелись стаи для крупного рогатого скота.

Таблица