Глава 28. Социология знания Карла Маннгейма

703

общей судьбы, общей деятельности, преодолевая общие трудно­сти»¹.

Тот, кто обратится к Маннгейму, чтобы научиться у него це­лостному и последовательному ходу рассуждения о связи зна­ния с обществом, неизбежно будет разочарован. Маннгейм был человеком, остро воспринимающим и реагирующим на многие и самые разные течения мысли, доктрины и направления. Этим объясняются многочисленные несоответствия и противоречия в его работах, которые вызывают у его читателей недоумение и досаду, что, впрочем, сам он хорошо осознавал. К концу жизни он писал, обращаясь к участникам семинара по социологии знания: «Если в моей работе имеются противоречия и несоот­ветствия, то это, я полагаю, объясняется не столько тем, что я их проглядел. Это происходит из-за того, что я поставил своей целью развить главную мысль до ее полного раскрытия, даже если она противоречит некоторым другим утверждениям. Я ис­пользую этот прием потому, что полагаю, что в такой, гранича­щей со многими другими, маргинальной области человеческого знания мы должны не утаивать несоответствия, скрывая, так сказать, свои раны, но наша обязанность в том, чтобы показать все уязвимые места в человеческом мышлении... Эти несоот­ветствия являются тем «раздражающим фактором» (буквально: колючка в теле. — Перев.), из которого мы должны исходить»².

То, что Маннгейм сказал по поводу одной конкретной рабо­ты, оказывается справедливым и в отношении всех его работ по социологии знания. Всю свою жизнь он пытался объединить в единое целое различные направления мысли, представить их в их новом синтезе. Но такая интегрированная система идей всегда ускользала от него. Как он признавался в цитируемом выше обращении: «Я хотел решительно выйти за рамки тради­ционной эпистемологии, но мне это не вполне удалось»³.

Присущий произведениям Маннгейма дух поиска и посто­янное стремление найти и проверить новое чрезвычайно ос­ложняют задачу дать сжатое изложение его основных идей. То, что в одном месте могло бы быть выделено в качестве наиболее

¹ Mannheim К. Ideology and Utopia: An Introduction to the Sociology of Knowledge. P. 26. _ ... , . , „. , „,

² Wolff K. H. The Sociology of Knowledge and Sociological Theory / Ed. by L. Gross И Symposium on Sociological Theory. N. Y., 1959. P. 571.

³ Ibid. P. 572.

704 Раздел IV. Социология между двумя мировыми войнами

характерного суждения, в другом месте отрицается противоре­чащим ему утверждением, и часто даже в той же самой работе. Невозможно также установить четкое различие между его ран­ними и более поздними взглядами, как это, например, можно без труда сделать применительно к развитию философской сис­темы И. Канта критического и докритического периодов. Часто более поздние высказывания К. Маннгейма напоминают сфор­мулированные им в самый ранний период и резко противоре­чат положениям, к которым он пришел в середине своего твор­ческого пути.

Маннгейм был первопроходцем, отважившимся выйти на новые рубежи знания, чего более осторожные мыслители по­старались бы избежать. И он дорого заплатил за смелость: хотя он определил основные проблемы, блестяще задав им исход­ный импульс и дав указания для дальнейшего исследования, он не смог увидеть все результаты своих усилий, предоставив по­следователям привилегию войти в ту обетованную землю, кото­рую сам он мог лишь смутно представлять.

Маннгейм различал два пути изучения культурных объектов, или интеллектуальных явлений. Во-первых, их можно понимать изнутри (from the inside), т. е. так, как их имманентное значе­ние открывается исследователю, во-вторых (и это путь социо­логии знания), их можно объяснять извне (from the outside) как отражение того социального процесса, в котором неизбежно участвует каждый индивид, и с этих позиций познание понима­ется как экзистенциально детерминированное (seinsverbunden).

К. Маннгейм предпринял попытку распространить про­граммное положение К. Маркса об «установлении связи... фило­софии с... реальностью»¹ и проанализировать те характерные особенности, в которых проявляется зависимость систем идей от социальной позиции, особенно от классовой позиции их носи­телей. То, что для Маркса было преимущественно орудием поле­мической борьбы с его буржуазными противниками, Маннгейм превратил в универсальный инструмент анализа, который мож­но было использовать одинаково эффективно для изучения как марксизма, так и любой другой доктрины.

В приведенном положении Маркса внимание обращается на функции идеологии, предназначенные для защиты интересов классовых привилегий, и на искажение и фальсификацию

¹ Marx К., Engels F. The German Ideology. N. Y., 1939. P. 6.