§ 5. Рефлексивный метод

Свой метод Ю. Хабермас называет критическим и рефлек­сивным, изучающим как наивно интернализованные техноло­гические структуры, так и эмпирические объяснения. Практи­ческие следствия эмансипаторной науки включают снятие огра­ничений на коммуникации. На практике это прекращает социальную репрессию и ригидность и открывает простор «про­грессивной индивидуации». Создавая интерсубъективную ком­муникацию, человечество делает первый необходимый шаг на пути к социальной справедливости. Это тот шаг, который соз­нательно отвергает позитивизм, признает взаимные связи между индивидами и институтами, взаимопроникновения Я и другого, субъекта и объекта, теории и практики. Таким образом, эманси-паторная наука является критической и идеалистической.

Эмансипация требует новых рефлексивных форм интерсубъ­ективного знания и коммуникаций. Таким образом, Хабермас использует герменевтику в посредничестве между господством и освобождением. Герменевтическая наука возрождается в чело­веческой потребности передать освобождающее знание другим.

918 Раздел V. Современная зарубежная теоретическая социология

Глава 38. Социология коммуникаций Юргена Хабермаса 919

С точки зрения Хабермаса, фрейдизм полезен в передаче и по­нимании критического знания. Психоанализ освобождает по­давленные личности, которые подсознательно интернализовали и «спрятали» конфликт своего детства. Невротические симпто­мы наподобие оговорок, отклоняющихся языковых практик и компульсивных повторений показывают, что первоначальный подавленный конфликт мешает эффективной коммуникации и в экстремальных случаях порождает некоммуникабельный част­ный язык.

Другими словами, Фрейдов психоанализ основан на теории языкового провала, по Ю. Хабермасу, это искаженная коммуни­кация. Рефлексия освобождает, способствуя свободной комму­никации между неподавленными, критическими мыслителями, рационально планирующими свое будущее. Критическая соци­альная наука «социоанализирует» социальные системы подобно тому, как фрейдисты психоанализируют индивидов, открывая «скрытую патологию коллективного поведения» и всех соци­альных систем.

§ 6. Юрген Хабермас о марксизме

Оценивая вклад К. Маркса, Ю. Хабермас считает, что как критик буржуазной политической экономии, сопоставляющий предположения и реальность, Маркс не имеет себе равных. Од­нако это еще не критическая социальная наука, поскольку ос­тавляет без ответа важные гносеологические и практические вопросы относительно критериев истинности, природы свобо­ды и значения аутентичной практики.

Занимаясь ключевыми теоретическими и практическими во­просами, Маркс, по Хабермасу, упустил критическую перспек­тиву. Маркс не мог предвидеть, что постепенно капиталистиче­ское государство превратится в неполитические реалии. Сего­дня буржуазное государство заменено на государство, активно вовлеченное с помощью своего аппарата во все отрасли соци­альной жизни, составляющее основу социальной организации и поднимающее эффективность производительности.

Капиталистическое государство сегодня активно поддержи­вает технические интересы, поскольку человеческое господство основано на инструментализме. Современное капиталистиче­ское государство, так же как и его производственный аппарат, играют аналогичную роль в подавлении рабочих — никто сего-

дня не является автономным. Следовательно, техническая ра­циональность подкрепляется экономически, социально, поли­тически и идеологически, насыщая все аспекты социальной жизни и в равной степени заражая каждого гражданина, вне за­висимости от того, является он рабочим или нет.

Хотя капиталистическая экономика диалектически выражает и поддерживает техническую рациональность, марксова теория о том, что она и является источником подавления, по мнению Хабермаса, устарела. Аналогичным образом классовый антаго­низм только частично объясняет современное господство. По мере того, как продвинутые технологии составляют основу ма­териального производства, а возрастающе активное буржуазное государство устраняет свои крупные социальные дисфункции, условия жизни рабочих улучшаются и, тем самым, усложняют­ся значение и последствия классовой борьбы.

Теория К. Маркса об обнищании пролетариата — абсолют­ном или относительном — не подходит для современного капи­тализма, при котором классовая борьба больше не выступает основным побудителем значимых социальных изменений. Ра­бочий класс при современном капитализме больше не является революционным авангардом, хотя подлинные изменения осво­бодят всех, включая рабочий класс.

Таким образом, Ю. Хабермас заменяет объективные эконо­мические категории К. Маркса, такие как средства производства и производственные отношения, категориями труда и символи­чески опосредованного взаимодействия. Маркс полагал, что про­изводительные силы определяют качество человеческого труда. Хабермас же определяет труд как инструментальное поведение: оно имеет рационально манипулируемую природу для удовле­творения материальных потребностей. Рост технологических производительных сил расширяет нашу власть технического контроля и, следовательно, повышает эффективность и произ­водительность труда.

Маркс также полагал, что объективные производственные отношения детерминируют качества социального угнетения, т. е. господствующий экономический класс навязывает соответ­ствующие социальные ценности и институты. Хабермас же оп­ределяет угнетение в терминах символической коммуникации: соответствующих норм, институтов и языков, посредством ко­торых индивиды понимают других и межличностно общаются, т. е. посредством герменевтического или практического знания.

920 Раздел V. Современная зарубежная теоретическая социология

По мере того как техника заменяет практическое знание, способность думать и общаться эффективно атрофируется. Ин­струментальный труд, который должен быть эффективным средством реализации рефлексивной цели, становится самоце- \ лью. Люди деперсонализируются, ими манипулируют с помо­щью господства на технологические средства.

Эмансипация требует, чтобы практика объединялась с тео­рией (символической коммуникацией), этот процесс сопровож­дает рефлексивную социальную критику. Тогда труд становится целенаправленным, производительные способности общества удовлетворяют рефлексивные человеческие потребности, а не узкие интересы.

Наконец, Маркс полагал, что социализм — это неизбежный исторический продукт объективного свойства. Хабермас же связывает революцию с рефлексивной критикой, исключая спекуляции по поводу конкретного качества постреволюцион­ной экономики. Такая экономика рождается в рефлексивном знании и достаточно быстро вырастает после того, как восста­новлена человеческая коммуникация.

Заключение

В практическом и политическом смысле Ю. Хабермас не­достаточно четок при описании качества политического мыш­ления и степени полезности конкретных действий. У него нет готовых ответов, он даже признается, что его концепция — это «дополитическая» форма дискурса, еще не способная сплани­ровать «последствия знания, направленного на освобождение». Таким образом, Хабермас призывает нас мыслить критиче­ски, рефлексивно отвергать существующие институты и ценно­сти, противостоять экономическому, политическому и социаль­ному господству, но также предостерегает против государствен­ного насилия или впадения в идеологический догматизм. Хотя просвещенные интеллектуалы должны «постоянно разрушать [капиталистическую] идеологию и тем самым развенчивать дос­таточно хрупкий легитимный базис развитого капитализма», они также должны помнить об «опасности впадения либо в приватизацию субкультуры хиппи, либо в бесплодные насиль­ственные акты акционистов».

Человеческие интересы, по Хабермасу, мыслятся как естест­венно возникшие интерсубъективные условия, позволяющие