опыт трансформации старопромышленных городов / 1.Социальный капитал как ресурс модернизации в регионе... ч. 1

Управленческий потенциал территории подвергается оценке и в Плане модернизации моногорода, где приводятся данные по анализу трудовых ресурсов, кадровой составляющей социальных отраслей и под. Но, главное, План предполагает четкое управленческое планирование, предлагается механизм управления реализацией плана и акцентируется необходимость повышения эффективности муниципального управления. Одним из основных участников модернизационного процесса становится Инвестиционное агентство города, к задачам которого относятся: поиск новых инвесторов (соинвесторов) и источников финансирования; организация исполнения инвестиционных проектов и программ; организация освоения выделенных финансовых средств; координация действий и коммуникаций с органами муниципального и государственного управления; предоставление отчетности [4, с. 73]. Эффективность муниципального управления, естественным образом определяется наличием рабочей группы по тактическому управлению планом модернизации города, в чьи задачи входит: ведение мониторинга (социаль- но-экономического положения и ситуации на рынке труда города, реализации инвестиционных проектов и программ развития на предприятиях города, поступления налоговых и неналоговых доходов городского бюджета и др.), обеспечение взаимодействия с органами государственной власти и руководством хозяйствующих субъектов по вопросам реализации Плана; осуществление мониторинга и контроля выполнения обязательств ОМС при реализации Плана; осуществление мониторинга реализации Плана, формирование предложений по его корректировке; формирование отчетности по реализации Плана в вышестоящие инстанции (органы государственной власти) [4, с. 74].

Высокое художественное достоинство пейзажного облика Пейзажный облик, безусловно, связан с благоустройством горо-

да, формированием публичных пространств, прежде всего, в историческом центре города. Однако здесь интересны и более конкретные модели развития, которые в общем виде фиксируются и в Концепции, но все же нуждаются в тактическом представлении. Сценарный подход к пейзажному облику города демонстрирует План модернизации города: «Город рабочих кварталов эпохи советской

100

индустриализации должен превратиться в комфортный и современный промышленно-деловой центр области с высоким уровнем жилищной и инфраструктурной обеспеченности территории, интеллектуальной образованности населения и культурно-исторического потенциала» [4, с. 50]. Основным документом превентивного развития культурного потенциала аудитории связан с Ведомственной целевой программой «Отрасль «Культура города Череповца» (2012– 2014 годы), где заложены следующие параметры сохранение и развитие творческого потенциала города: Работа над созданием новых спектаклей, концертов, концертных программ, цирковых номеров (программ) и иных зрелищных программ; проведение мероприятий, презентаций, создание выставок, связанных с историческими и памятными датами, событиями мировой и отечественной культуры; комплектование библиотечных фондов; предоставление пользователям библиотек и музеев информационных продуктов; сохранение и укрепление кадрового состава библиотек. Казалось бы, пейзажный облик и библиотечное дело связаны в малой степени, однако внутреннее формирование культурного пространства в библиотеках, музеях, дворцах культуры, театрах, позволяет говорить о постепенном формировании и внешнего пейзажного облика. Безусловно, часть проблем связана с материально-техническим оснащением и соответствием культурных продуктов инфраструктурным потребностям и возможностям горожан и гостей города. Особо значимым элементом внешнего пейзажного облика оказывается поддержка усадебных комплексов на территории города: «на культурной и туристической карте Череповца имеются четыре уникальные усадьбы, являющиеся памятниками архитектуры: Усадьба Гальских, Дом-музей Верещагиных, усадьба Владимировка (музей И.Северянина), Дом-музей И.А.Милютина» [1], [3].

Проведенный анализ социокультурного потенциала аудиторий, заложенный в документальной базе, подготовленной в рамках соответствующих городских структур, показал, что каждый из аспектов представлен, хотя и в разных объемах. Отметим, что каждый отдельный документ не полностью фиксирует социокультурный потенциал аудитории, и выстраивание облика будущего культурного пространства города может быть произведено только в рамках ком-

101

плексного анализа документов. Результатом анализа стало и то, что такие варианты комплексного анализа позволяют взглянуть на перспективу города как на формирование единой стратегии освоения городского пространства. Наиболее близок по принципам выстраивания оказывается Комплексный план развития, хотя он и представляет большую часть информации по экономическим показателям. Наиболее слабым в социокультурном плане формирование будущего образа города и осмысления социокультурного капитала города оказывается содержание Ведомственной целевой программы «Отрасль «Культура города Череповца» (2012–2014 гг.), хотя, казалось бы, именно здесь могли бы быть заложены конкретные позиция приближенные к формированию культурного облика. Документ «Город Череповец – генеральный план городского округа» в трех томах представляет собой интересный документ, представляющий в том числе графические схемы формирования городского пространства, однако, естественно, не охватывает философию развития пространства, что является принципиальным для развития городских территорий. Концепция–2022 оказалась наиболее сильным документом, в плане отражения всех участников освоения городских территорий, аналитического потенциала и преобразовательного капитала (прежде всего, определяемого как человеческий ресурс). Таким образом, анализ показал, что все документы в той или иной мере соответствуют серьезным заявкам города на модернизационный потенциал, который становится фактором развития социокультурного ландшафта, антропогенность как факт очевидный для подобных пространств оказывается базой формирования образа будущего Череповца. Социокультурный капитал оказывается транслируемым лишь на уровнях стратегических, тактические документы не показательны с точки зрения выстраивания доверительных коммуникаций и поиска региональной идентичности

Литература

1.Ведомственная целевая программа «Отрасль «Культура города Чере-

повца» (2012–2014 годы). Череповец, 2012.

2.Замятина Н.Ю. Содержательные основы создания бренда территории: российская специфика // Мир и Россия: регионализм в условиях глобализа-

102

ции: Материалы III Международной научно-практической конференции. Ч. 3.

Москва, 11–12 ноября 2010 г. М.: РУДН, 2010. С. 119–127.

3.Исаченко А.Г. Методы прикладных ландшафтных исследований. Л.:

Наука, 1980.

4.Комплексный план модернизации моногорода Череповца Вологодской области. Череповец, 2010.

5.Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию.

М., 2008.

6. Череповец–2022. Концепция развития города. Череповец, 2012.

И.Н. Воробьева, А.А. Мехова

г. Череповец

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗМЕРЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА

Аннотация: В статье представлены ключевые проблемы измерения социального капитала в опросах общественного мнения. В первую очередь автор обращает внимание на неоднозначность трактовки данной категории и приводит основные определения, которыми оперирует большинство исследователей. В статье приведены примеры измерения социального капитала, общая структура практических индикаторов и ряд показателей измерения социального капитала Вологодской области.

Ключевые слова: социальный капитал, индикаторы измерения, доверие, ожидания, включенность.

Summary: The article is devoted to search key methodological problems of social capital’s measuring. The authors highlights variability of interpretations and describes the main definitions used by the majority of researchers.

Key words: social capital, survey indicators, trust, expectations, engagement.

Социальный капитал как особое явление современной социаль- но-экономической действительности стал объектом пристального внимания ученых сравнительно недавно. Впервые это понятие встречается в трудах Л.Дж. Ханифана в 1916 г. Автор не дает определения социальному капиталу, но достаточно емко очерчивает границы толкования этого понятия [2]. К концу ХХ в. появилась целая плеяда ученых, рассматривающих социальный капитал. Анализу структуры социального капитала, источников его формирования

103

и его проявлений посвящены работы Ингельхарта, Кнэка, Марсдена, Путнама, Фукуямы, Бурдье, Колмана и др. Различные, подчас полярные подходы к толкованию привели к тому, что понятие «социальный капитал» до сих пор не приобрело категориальной строгости. Зачастую, такие понятия, как социальный капитал, человеческий капитал, человеческие ресурсы, человеческий потенциал используются как синонимы, что представляется не совсем корректным. Размытость понятий, синонимичность, называние одного и того же социального феномена различными понятиями и, наоборот, стремление авторов дать одному и тому же социальному феномену свои определения – серьезная теоретическая проблема современной социологии.

На наш взгляд, термин «социальный капитал» как социологическая категория требует уточнения, большей смысловой определенности. Многозначность, неопределенность толкования существенно снижают научный потенциал этого понятия, создают проблемы практического измерения социального капитала. Именно практическим аспектам измерения социального капитала посвящена наша статья.

Не беря всего множества определений социального капитала, отметим два основных направления его изучения – изучение социального капитала на макроуровне (общество в целом, социальные группы, организации) и изучение его на микроуровне (индивид, человеческий капитал, социальный капитал индивида). Нам представляется, что именно первое направление наиболее четко и стройно толкует категорию социальный капитал. Проанализируем, какими составляющими наделяют авторы это понятие, ведь именно эти составляющие дают возможность выделить основные индикаторы для его практического измерения.

П. Бурдье считал, что «социальный капитал – совокупность актуальных или потенциальных ресурсов, связанных с наличием крепких сетей связей, более или менее институционализированных отношений взаимного знакомства и признания». Очень важным в контексте проблематики статьи представляется заявление Бурдье, что «социальный капитал есть продукт общественного производства, материальных и тем самым классовых практик, средство дости-

104

жения групповой солидарности, он не может быть измерен на индивидуальном уровне» [1].

У. Бейкер считает, что «социальный капитал – это ресурсы, которые акторы получают из специфических социальных структур и используют, исходя из своих интересов». Р. Барт большую значимость придавал дружеским контактам. А. Портес сделал акцент на членстве индивидов. Таким образом, во главе угла стоят сети, включенность, признание.

Детальное изучение категории приводит один из классиков социального капитала – Р. Патнем: «социальный капитал образуется из активных взаимосвязей между людьми, в пределах которых доверие и общие ценности связывают членов сетей и общностей и делают возможным и упрощают совместное действие» [4]. Исследователь известен своим вкладом в прикладное измерение социального капитала в разных странах. Первоначально он провел исследование

вСША, где использовал два основных индикатора: индекс доверия и членство в общественных организациях. Согласно его исследованиям композиция ценностей, норм, доверия и сетей, существующая

вобществах с высоким уровнем социального капитала обществах, способствует воспроизводству и приумножению социального капитала.

Дополнил сущность социального капитала принципиально иным индикатором, индикатором ожидания и информационными каналами Дж. Коулмен, он же существенно размыл трактовку понятия, приблизив его к понятию «человеческий капитал: «социальный капитал есть основа человеческого капитала, атрибут индивида, дающий ему серьезные преимущества в достижении жизненных целей, карьере, защите имущества, доступе к информации. СК является общественным благом, но создается свободным и рациональным индивидом для достижения собственных выгод. Этот процесс предполагает социальный контракт, набор социальных норм, социальных обменов и, следовательно, некоторый базовый уровень доверия» [3]. А. Портеси и Дж. Сенсенбреннер вывели механизмы формирования социального капитала: ценностная ориентация, императив, усвоенный акторами в процессе социализации; индивидуальное социальное взаимодействие; ограниченная солидарность (социаль-

105

ное поведение, ориентированное на группу); вынужденное доверие. Более широкое понимание социального капитала, которое объясняет как позитивные, так и негативные его аспекты, включает в рассмотрение не только горизонтальные, но и вертикальные связи между людьми, а также поведение организаций и отношения между

ними.

Такой подход принимает во внимание, что горизонтальные связи обеспечивают сообществам идентичность и общность целей, но в то же время подчеркивает, что в отсутствие связей, соединяющих различные социальные группы (религиозные, этнические, социальноэкономические), внутригрупповые связи могут стать основанием для преследования узких интересов и могут препятствовать доступу к информации и материальным ресурсам, которые иначе могли бы оказать значимую поддержку сообществу.

Агентство “Arts & Business” выделяет три измерения формирования социального капитала: рост (индивидов), связи (между членами одного сообщества или группы интересов), установление внешних контактов (с другими сообществами или группами интересов).

Комплексный анализ изученных подходов позволяет нам выделить все упоминаемые составляющие структуры социального капитала, необходимые для создания общей методики его изучения:

1.Социальные сети.

2.Включенность в общественные организации, группы.

3.Ценности и нормы.

4.Доверие.

5.Солидарность.

6.Ожидание относительно социального действия.

7.Информация и коммуникации.

Отметим, что сводная схема структуры социального капитала не является новшеством, большинство авторов, которые изучают социальный капитал методом массового опроса, приводят практически идентичную структуру, тогда как практические индикаторы и само измерение данной неоднозначной категории у них существенно различаются.

106

Из всех практик приведем, на наш взгляд, наиболее удачные примеры изучения социального капитала.

А.Н. Татарко в статье «Культурно-психологические особенности социального капитала этнических групп России» приводит следующую структуру и индикаторы измерения социального капитала

[6]:

∙Доверие (насколько человек склонен доверять другим людям);

∙Социальная сплоченность (количество и качество взаимодействия с основными социальными институтами)

∙Гражданская идентичность (вопросы: «В какой степени Вы ощущаете себя представителем своего государства» и «Какие чувства вызывает у Вас ощущение того, что Вы гражданин своего государства?»)

∙Этническая толерантность.

Более полное и фундаментальное изучение категории социальный капитала приводит Л.И. Полищук, заведующий лабораторией прикладного анализа институтов и социального капитала «ПрИиСК» (Высшая школа экономики). В докладе «Социальный капитал в России: измерение, анализ, оценка влияния» он приводит следующую трактовку социального капитала – « способность общества или сообществ к самоорганизации и совместным действиям, по собственной воле, без принуждения извне» [5]. Из результатов исследования можно выделить следующие практические индикаторы, применяемые в анализе: социальное согласие, солидарность; готовность к совместным действиям; доверие к окружающим; ответственность за положение в семье; ответственность за положение в городе.

Общий анализ практического изучения социального капитала в массовых опросах позволило нам выделить его структуру и наполнить ее приводимыми исследователями индикаторами:

–Включенность в общественные организации, группы

–участие населения в политических партиях и ассоциациях;

–количество собраний, количество принимаемых решений;

–степень участия, плотность членства.

–Доверие

–доверие знакомым и незнакомым людям;

107

–доверие социальным институтам.

–Солидарность

–преобладают ли в обществе социальное согласие, солидарность;

–готовность к совместным действиям;

–ответственность за положение в семье;

–ответственность за положение в городе.

–Информация и коммуникации

–возможность общаться друг с другом и внешним миром посредством почты, телефона, газет, радио и Интернета.

Практически не встречается в прикладных исследованиях, в массовых опросах измерение такой составляющей, как социальные сети (структура социальных сетей). Есть мнение, что можно измерить количество контактов, но это достаточно сложно. Получается, что наиболее важная характеристика социального капитала, наиболее часто упоминаемая теоретиками, остается наиболее слабо изученной и с трудом поддается измерению.

Очень важная составляющая социального капитала – ценности и нормы, которые по большому счету, являются элементом отдельного трудоемкого исследования, поэтому редко встречаются в структуре измерения социального капитала в практических исследованиях. И последняя характеристика, которая слабо отражена в опыте исследований – ожидание относительно социального действия.

Таким образом, мы можем констатировать, что категория социальный капитал, имея уже достаточно обширную историю ее изучения, остается поливариантной и не имеет однозначной трактовки, что и создает проблемы прикладного изучения. Каждый исследователь берет то определение, которое считает наиболее приемлемым и простым для изучения. Являясь заложником сложившейся ситуации, практики предпочитают анализировать те составляющие, которые, либо являются полем их научных интересов, либо относительно просто поддаются измерению (доверие, включенность и т.п.). Исключения составляют лишь ряд исследователей, которые приводят комплексный анализ.

Отсюда явно обозначается необходимость формирования некой единой трактовки категории социального капитала, конвенциональ-

108

но принятой хотя бы на уровне научного сообщества. Это существенно упростило бы формирование комплексной методики измерения социального капитала.

Литература

1. Бурдье П. Формы капитала // Экономическая социология. 2002. № 5.

С. 60–75.

2.Демкив О. Социальный капитал: теоретические основания исследования

иоперациональные параметры // Социология: теория, методы, маркетинг.

2004. № 4. С. 99–111.

3.Колмэн Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 122–139.

4.Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии / Пер. с англ. А.М. Захарова. М.: Ad Marginem, 1996.

5.Полищук Л.И. Социальный капитал в России: измерение, анализ, оценка влияния. Интернет – сайт Фонд либеральная миссия. URL: http://www.

liberal.ru/articles/5265

6. Татарко А.Н. Культурно-психологические особенности социального капитала этнических групп России // Психологический журнал. 2009. № 2.

С. 67–80.

Т.А. Гужавина

г. Череповец

ДОВЕРИЕ В СИСТЕМЕ РЕГИОНАЛЬНОГО ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Аннотация: в статье показана роль социального доверия для формирования регионального гражданского общества, которое рассматривается автором как сфера социального взаимодействия населения территории в различных областях общественной жизни на основе принципов самоуправления, саморегуляции, равенства, а так же норм общежития.

Ключевые слова: гражданское общество, региональное гражданское общество, регион, доверие, социальное доверие, власть, социальный капитал.

Summary: The role of social trust for the formation of regional civil society, which is considered by the author as a sphere of social interaction between regional populations in different areas of public life on the basis of the principles of selfmanagement, self-control, equity, as well as the norms of the hostel.

Key words: civil society, civil society, regional, district, trust, social trust, and power, social capital.

109