Тема: ФРАНЦИЯ от Венского конгресса к революции 1848 года

План: 1. Венский конгресс, Священный Союз и реставрация Бурбонов.

2. Июльская революция 1830 года.

3. Июльская монархия во Франции (1830 – 1848 годы).

Литература:

1. Новая история стран Европы и Америки. Первый период: Учебник по спец. “история” / В.Н.Виноградов, Н.М.Гусева, А.М.Зверев и др.; Под ред. Е.Е.Юровской и И.М.Кривогуза. – М.: Высшая школа, 1998. – Гл.5–6. – С.94 – 104.

2. Новая история. Пособие для учителя. / Под ред. А.И.Молока и Н.И.Сомина. – Часть I. – 1642 – 1870. – М.: Учпедгиз, 1960. – Гл. VIII-IX-X . – C. 162-198.

3. Новая история (первый период). – Учебное пособие. – М.: Высшая школа, 1972. – Гл.XII-XIII. – С. 279-300.

4. Новая история стран Европы и Америки: Первый период: учебник для студентов вузов. / Г.Л.Арш, В.С.Бондарчук, Л.И.Гольман и др.; Под ред. А.В.Адо. – М.: Высшая школа, 1986. – Гл. 11. – С. 256-269; 308-320.

5. Всемирная история в 24-х томах. – Т. 16. – Европа под влиянием Франции. / А.Н.Бадак, И.Е.Войнич, Н.М.Волчёк и др. – Минск: Современный литератор, 1999. – Часть II. – Гл. 1, 4. – C. 288-401; 441-451.

6. Пономарев М.В. Новая и новейшая история стран Европы и Америки: Учебное пособие для вузов. – Часть 2. – ХIХ век. – М.: Владос, 2000. – 248 С.

7. Ревякин А.В. Новая история стран Европы и Америки: конец XV-XIX век: Учебное пособие для студентов вузов / А.В.Ревякин. – М.: АСТ: Астрель, 2007. – 508 С.

8 История Франции. – М.: Наука, 1972. – Т.2. – Гл.

9. Очерки истории Франции: Пособие для учителя. / Под ред. А.В.Конокотина и др. – М.: Учпедгиз, 1958.

10. Хрестоматия по новой истории, часть I (1642-1870). / Под ред. А.И.Молока и В.А.Орлова. – М.: Учпедгиз, 1958. – Гл. 7.

11. Потемкин Ф.В. Лионские восстания 1831 и 1834 гг. – М.: Соцэкгиз, 1937.

12. Волгин В.П. Очерки по истории социализма. – Изд.4. – М.-Л., 1935.

13. Зак А. Монархи против народа. Дипломатическая борьба на развалинах наполеоновской империи. – М., 1966.

14. Тарле Е.В. Сочинения: в 12-ти томах. – М., 1957 – 1962.

15. Тарле Е.В. Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства: От конца империи до восстания рабочих в Лионе (1815 - 1834). – М.-Л., 1928.

16. Орлик О.В. Россия и Французская революция 1830 года. – М., 1968.

17.Потемкин Ф.В. Промышленная революция во Франции: в 2-х томах. – М., 1971.

18. Потемкин Ф.В. Лионские восстания 1831 – 1834 года. – М., 1937.

1. Венский конгресс, Священный Союз и реставрация Бурбонов.

Итак, борьба европейских народов, объединенных в антинаполеоновскую коалицию, закончилась крушением французской империи. Победу, добытую в совместной борьбе, в своих интересах использовала коалиция монархических, феодально-абсолютистских государств. Уничтожение наполеоновской империи привело к торжеству дворянско-монархической реакции в Европе. С 1 ноября 1814 года по 9 июня 1815 года четырьмя странами-участницами антинаполеоновской коалиции (Россией, Австрией, Пруссией и Англией) в столице Австрии – Вене был созван и проведен Венский конгресс в соответствии с ранее подписанными ими договором от 1 марта 1814 года. Державам-победительницам предстояло перекроить политическую карту Европы. Цель Венского конгресса сводилась к ликвидации политических последствий, происшедших в Европе в результате Французской революции и наполеоновских войн. Они отстаивали принцип легитимизма, т.е. законного восстановления прав на власть прежних монархов, утративших свои владения. Венский конгресс стал самой первой системой международных договоров, включивших в себя все европейские государства, кроме Турции. Эта первая международная дипломатическая система просуществовала до Крымской (Восточной) войны 1853–1856 годов (закончилась Парижским миром 18 марта 1856 года). Новая, Крымская система международных отношений, просуществовала до начала Первой мировой войны 1914–1918 годов и была сменена Версальско-Вашингтонской системой, сложившейся по итогам Первой мировой войны. Версальско-Вашингтонская система просуществовала до начала Второй мировой войны и по ее итогам была сменена Крымской (Потсдамской) системой международных отношений. Последняя просуществовала до 1985–1999-х годов, до распада СССР, Варшавского договора, “бархатных революций” в странах Западной Европы и горбачевско–ельцинской “перестройки” в СССР, приведших к крушению системы мирового социализма и реставрации капитализма на постсоветском пространстве.

Участники Венского конгресса были заинтересованы в том, чтобы максимально политически ослабить Францию и сделать невозможным повторное возрождение наполеоновской империи. По своему усмотрению Венский конгресс перекроил карту Европы. Умный и хитрый бывший министр иностранных дел Наполеона Шарль Морис Талейран смог настоять на том, чтобы в дележе наполеоновских завоеваний участвовала и разбитая Франция.

Не было ни одного заседания, на которое были бы приглашены все участники конгресса. Работали отдельные комитеты, был заключен договор о границах, выработаны постановления и декларации. Большая часть из них вошла в заключительный генеральный протокол конгресса. В Вену съехались 216 (двести шестнадцать) представителей европейских государств, среди них были император русский Александр I Благословенный, император австрийский, король прусский, датский, вюртембергский, баварский; министры, канцлеры, крупные политические деятели. Важнейшая роль на Венском конгрессе принадлежала Александру I Благословенному и австрийскому канцлеру Меттерниху. Побежденную Францию представлял Шарль Морис Талейран. Умело играя на противоречиях между державами-победительницами, он добился, чтобы Франция осталась в границах 1792 года. Такого блестящего и многолюдного дипломатического собрания в Европе никогда еще не было. Каждый из представителей хотел урвать как можно больше, не считаясь с правами и стремлениями других, прикрывая свои корыстные цели демагогией.

Остроумный писатель того времени, военный и дипломат князь де Линь, современник и свидетель конгресса, писал: “Вся Европа собралась в Вену, это настоящее светопреставление. Со всех сторон кричат: мир, справедливость, равновесие, вознаграждение, легитимизм. Кто в состоянии разобраться в этом хаосе, кто может положить предел этому потоку притязаний? Что касается меня, то я требую только новую шляпу, ибо моя совершенно истрепалась, благодаря постоянным встречам с монархами”. Генеральный секретарь конгресса, советник и правая рука австрийского канцлера князя Меттерниха Фридрих Генц впоследствии вспоминал в своих мемуарах: “Громкие фразы о “переустройстве социального порядка”, “обновления политической системы Европы”, о “постоянном мире, основанном на справедливом распределении сил”, и т.д. произносились с целью успокоить толпу и придать этому торжественному собранию некоторое достоинство и величие: но истинной целью конгресса был дележ наследства побежденного между победителями”. В роскошных дворцах Вены и ее пригородов толпились участники и гости конгресса, заседания перемежались спектаклями и живыми картинами, балами и азартной игрой. Тысяча ливров в день – огромная по тем временам сумма, была официально ассигнована на увеселения и празднества для участников конгресса. Однако же за всей этой шумихой и разгулом шли сложнейшие дипломатические операции. Часто бывало, что на маскарадах под покровом домино или маски встречались люди, которые готовили серьезные политические интриги, принимали решения о судьбах целых народов и государств. На Венском конгрессе “народы покупались и продавались, разделялись и соединялись, исходя только из того, что больше отвечало интересам и намерениям их правителей”.

Основной задачей стран-победительниц (Англии, России, Австрии и Пруссии) было восстановление старых, монархических порядков в прежде покоренных Наполеоном странах; ослабление Франции и создание гарантий против восстановления наполеоновской империи и попыток новых завоеваний; передел как колоний, так и европейских стран, в интересах держав-победительниц и повсеместная борьба с революционным движением. В этих вопросах представители всех четырех держав были согласны между собой. Мнения разошлись по вопросу об удовлетворении территориальных притязаний держав. Россия стремилась к захвату почти всех польских земель, Пруссия хотела получить Саксонию. Представитель Англии лорд Кэстльри (Каслри, Кестльри), и позже сменивший его герцог Веллингтон своей главной задачей считали закрепление за Англией захваченных французских и голландских колоний и усиление Австрии и Пруссии как барьера против Франции и противовеса России. Представители четырех держав с самого начала работы Конгресса пытались ограничить полномочия Талейрана лишь формальным подписанием протоколов, но ловкий и хитрый дипломат сумел повлиять на работу Конгресса и сыграл весьма значительную роль. По сведениям, Талейран сумел вступить в секретные переговоры с представителем Англии лордом Кэстльри и канцлером Австрии Меттернихом.

3 января 1815 года представители Франции, Англии и Австрии заключили между собой секретный договор против Пруссии и России. В итоге, Пруссия смогла получить только северную часть Саксонии, а южная Саксония осталась самостоятельным государством; а также шведскую Померанию. Польша была вновь поделена между Россией, Пруссией и Австрией. К России отошла часть бывшего герцогства Варшавского, которое было преобразовано в Королевство Польское (польским королем стал император всероссийский Александр Благословенный). Познань осталась за Пруссией, а Краков получил статус “вольного города” – он один-единственный остался “польским городом”. Россия подтвердила права на ранее приобретенные Бесарабию и Финляндию. Заключительный (генеральный) акт Венского конгресса был подписан 9 июня 1815 года. Франция лишилась всех своих приобретений и была сведена к границам 1792 года; в целях безопасности вдоль французских государств создавались “барьерные” государства. Промышленная, развитая Бельгия и отсталая Голландия были слиты в единое Нидерландское королевство. В Италии восстанавливалось Сардинское королевство, ему были возвращены захваченные у них Наполеоном Савойя, Ницца и Генуя. Австрия восстановила власть в Венеции, Ломбардии и над южнославянскими землями; а на моденский, тосканский и пармский престолы были возведены государи из дома австрийских Габсбургов (Пармское королевство получила жена Наполеона – Мария-Луиза). Папе Римскому как светскому государю Рима были возвращены Болонья, Равенна и Феррара. Таким образом, была восстановлена и узаконена политическая раздробленность Италии.

Из немецких государств был создан Германский союз. К Пруссии присоединялись важные в промышленном и стратегическом отношениях области Вестфалия и Рейнская область, польская область Познань с портовым городом Данциг; а также Померания, ранее принадлежавшая Швеции. У союзницы Наполеона – Дании – была отнята Норвегия и присоединена к Швеции на основе личной унии. Швейцария перестала зависеть от Франции, ее границы были расширены. Швейцарию дополнили важными горными перевалами, к ней были присоединены Женева, Невшатель и Валлис. В Швейцарии было образовано девятнадцать самоуправляющихся кантонов и провозглашен вечный нейтралитет Швейцарии. Англия восстановила свою гегемонию в Европе и закрепила за собой новые колонии: Капскую землю, Цейлон, Британскую Гвиану, Тринидад и Тобаго, Мальту; установила свой протекторат над Ионическими островами, в Северном море захватила Гельголанд. Приложения, принятые в качестве дополнений к заключительному (генеральному) акту Венского конгресса, декларативно осудили рабство и работорговлю, без указания сроков отмены эти позорных пережитков.

После ста дней Наполеона (бегства Наполеона с острова Эльба 5 марта 1815 года, разгрома императора при Ватерлоо, недалеко от Брюсселя, – 18 июня 1815 года английскими войсками под командованием Веллингтона), последовали отречение Наполеона от престола 22 июня 1815 года, арест бывшего императора и его окончательная ссылка на остров Святой Елены. Наполеон хотел бежать морем в Америку, но был остановлен английской эскадрой и сдался англичанам. Когда бывший хозяин Европы поднимался по трапу, английские моряки отдали ему честь, как великому полководцу. Англичане с согласия союзников сослали Наполеона на остров Святой Елены, где он и умер 6 мая 1821 года. Последними словами императора были: “Франция… армия… авангард…” Отечественный историк Е.В.Тарле писал: “…мировая империя рухнула, …в памяти человечества навсегда остался образ, который в психологии одних перекликался с образами Аттилы, Тамерлана, Чингиз-хана, в душе других – с тенями Александра Македонского и Юлия Цезаря в его неповторяемом своеобразии и поразительной индивидуальной сложности…”

В ноябре 1815 года четыре страны-победительницы и Франция подписали новый договор (Второй Парижский мир, первый был подписан в мае 1814 года). Новая территория Франции уменьшилась до границ 1790 года, и страна должна была в течение пяти лет выплачивать контрибуцию в семьсот миллионов золотых франков. Кроме того, Франция должна была содержать на своей территории оккупационные войска. В целом, решения Венского конгресса способствовали усилению дворянско-монархической реакции в Европе. Для усиления борьбы с революционным и национально-освободительным движением реакционные правительства европейских государств заключили между собой Священный союз – союз стран-победительниц.

Священный союз. 26 сентября 1815 года акт Священного союза, составленный российским императором Александром I, был подписан почти всеми европейскими монархами. Текст документа гласил, что священными узами истинного братства и принципами христианской религии они обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку. Акт Священного союза был написан в религиозно-мистическом духе, его содержание было весьма расплывчатым. Многие положения Акта могли показаться крайне реакционными и антихристианскими, но они отвечали главной цели Союза – борьбе с революционными и национально-освободительными движениями. Во время греческого восстания, вспыхнувшего на Пелопоннесе в марте 1821 года, российский император и христианин Александр I заявил: “Я покидаю дело Греции, потому что я усмотрел в войне греков революционный признак времени… Я должен защищать как член Священного союза религию, мораль, справедливость”. Даже на борьбу греков-христиан с турками-мусульманами Александр I смотрел как на “бунт мятежных подданных” против “законных властей”. К акту Священного союза присоединились почти все европейские государства, кроме Англии, Турции и Папы Римского. Англия формально не входила в Священный союз, однако, ее правительство на первых порах сочувствовало Союзу и поддерживало реакционную политику Союза. Англичане боялись, что начнутся продолжительные дебаты в парламенте, поэтому подтвердили свое согласие с принципами Союза полуофициальным путем: своим письмом в адрес Александра I английский принц-регент в 1816 году выразил свою поддержку Священного союза. Папа Римский из осторожности также не подписал акт Священного союза, опасаясь недовольства католиков в разных странах. Tурецкий султан как мусульманин и вовсе не мог участвовать в союзе “христианнейших монархов”. Первую скрипку в Священном союзе, особенно в первые годы его существования, играл австрийский канцлер Меттерних, поэтому всю политику Священного союза называют “меттерниховской”. Немалую роль сыграл и российский император Александр I Благословенный.

Свою деятельность как органа общеевропейской реакции против либеральных, революционных и национально-освободительных движений Священный союз проводил на своих конгрессах. Всего конгрессов было четыре. Кроме держав-основателей (России, Пруссии и Австрии), на конгрессы прибывали представители Англии и Франции.

• Первый конгресс Священного союза состоялся в Аахене в 1818 году, на нем присутствовали представители всех пяти стран. Конгресс принял решение о принятии Франции в Союз как полноценного члена и досрочном выводе оккупационных войск с ее территории.

• Второй конгресс Священного союза состоялся в октябре 1820 года в Троппау (в Силезии). Конгресс был созван по инициативе австрийского канцлера Меттерниха в связи с революцией в Неаполитанском королевстве. Австрия опасалась утраты своего влияния в Ломбардии и Венеции. Россия, Австрия и Пруссия опасались нарастания национально-освободительного движения в Польше. Итогом конгресса стало подписание этими тремя странами-участницами протокола о праве вмешиваться во внутренние дела других держав без просьбы их правительств для подавления любых революционных и освободительных движений. Англия и Франция не подписали протокол, хотя и не возражали против его принятия.

• Третий конгресс состоялся в январе 1821 года в Лайбахе (Любляны) по причине революции в Пьемонте (Италии) и начале греческого восстания против турок. Александр I отказал в поддержке грекам (и тем способствовал турецкой расправе над христианами-греками), а австрийские войска с согласия Священного союза расправились с революционным движением в Италии.

• На последнем, четвертом, конгрессе в Вероне (проходил с 20 октября по 14 декабря 1822 года) мнения стран-участниц сошлись только по поводу греческого восстания. Все члены Союза единодушно осудили греческое восстание, по остальным вопросам разгорелась острая борьба. Особенно отличалась позиция передовой, буржуазной Англии – ее либеральная буржуазия резко выступала против Союза. Передовые слои английского и европейского общества также выступали против реакционной политики Союза. Попытка вмешательства Священного союза в национально-освободительное движение в Латинской Америке также вызвала взрыв недовольства и протестов. Россия, Пруссия и Австрия уполномочили Францию военной силой подавить Испанскую буржуазную революцию и нараставшее национально-освободительное движение латиноамериканских колоний Испании. Вернувшиеся на французский престол Бурбоны охотно взяли на себе роль жандарма в Латинской Америке и Испании. Но Англия оказалась обеспокоенной французским проникновением в Латинскую Америку и обратилась к правительству Соединенных Штатов Америки за поддержкой против Франции. Соединенные Штаты в лице пятого президента США – Джеймса Монро (1817-1825 годы президентства) положительно откликнулись на обращение Англии и выдвинули в ноябре 1823 года внешнеполитическую “доктрину Монро” (“Латинская Америка – зона американских интересов”). Под предлогом “защиты латиноамериканского континента от европейцев” Соединенные Штаты запретили французам и другим европейцам появляться в Западном полушарии. В итоге Священному союзу пришлось отказаться от интервенции в Латинской Америке. “Утешением” для Франции стало вторжение французского стотысячного карательного корпуса в Испанию 7 июня 1823 года и удушение Испанской революции. Веронский конгресс стал последним в объединенной карательной деятельности стран-участниц Священного союза.

31 декабря 1824 года Англия первой признала независимость латиноамериканских стран, что окончательно подорвало единство стран Священного союза. Вслед за Англией и Россия изменила отношение Священного союза к греческому вопросу, поддержав национально-освободительную борьбу греков против турецкого владычества в 1825-1826 годах. Позиция Австрии в этом вопросе была противоположной и отрицательной. Греческий вопрос обострил русско-англо-австро-турецкие отношения и серьезно ослабил Священный союз изнутри. Декабристское восстание 1825 года в России, Польское восстание 1830 года, революции 1830 года во Франции и Бельгии, избирательная реформа 1832 года в Англии окончательно похоронили идею и сам расшатанный до основания Священный союз. В 1833 году Россия, Пруссия и Австрия попытались в Мюнхенгреце реанимировать и обновить Священный Союз, но восстановить его прежнее значение и роль в европейской политике оказалось невозможным. К середине 1830-х годов Священный союз фактически перестал действовать.

Реставрация Бурбонов. В начале 1814 года во Францию вторглись основные силы союзников, двинулись на столицу и 31 марта 1814 года вступили в Париж. Временное правительство, во главе которого стоял бывший наполеоновский министр Фуше, без боя сдало Париж англо-прусским войскам. Сенат низложил Наполеона, лишил его всех завоеваний и вернул границы страны к границам 1792 года. Сенат постановил пригласить на вакантный престол брата Людовика XVI – графа де Лилля, он же именовался “граф Прованский”. Граф де Лилль стал новым королем под именем Людовика XVIII (1755 – 1824 годы). В апреле 1814 года, сразу после падения империи Наполеона, во Франции была восстановлена династия Бурбонов, свергнутая во время Великой французской буржуазной революции конца XVIII века. Королем стал Людовик XVIII, брат казненного во время революции (в 1793 году) Людовика XVI. В свое время (двадцать лет назад) он бежал в эмиграцию и долгие годы жил в Англии; он совсем не понимал того, что произошло во Франции на рубеже XVII – XVIII веков. После “ста дней” и окончательного падения “эльбского императора” Бонапарта, Людовик XVIII вместе с толпой эмигрантов вернулся во Францию и занял вакантный престол короля. Людовиком XVII французские роялисты считали малолетнего сына Людовика XVI, никогда не царствовавшего и умершего в Париже под домашним арестом в 1795 году.

Решающую роль в реставрации монархии Бурбонов сыграла коалиция европейских держав-победительниц, войска которой оккупировали Париж и помогли французским монархистам-реакционерам свергнуть наполеоновский режим. Солдаты и офицеры оккупационных войск нещадно грабили французов. Производились реквизиции продовольствия и топлива, конфисковывались товары из магазинов, растаскивалось оружие, были разворованы тысячи произведений искусства. Убытки от неприятельской оккупации составили полтора миллиарда франков. Лишь в конце 1818 года, после получения всей суммы контрибуции (семьсот миллионов франков), иностранные оккупанты покинули Францию.

Вместе с Бурбонами во Францию вернулись многие аристократы, бежавшие за границу во время революции. Бывшие эмигранты занялись реституцией (возвращением) некогда конфискованной у них собственности, перешедшей при Наполеоне в руки буржуазии и крестьянской верхушки. Целью реставрированных на престоле Бурбонов стало возвращение Франции к дореволюционному режиму – возврат конфискованных за годы революции и империи земель и восстановления феодальных повинностей. По возвращению, Людовик XVIII обнародовал Хартию (в 1814 году), устанавливавшую во Франции конституционную монархию. Чтобы избежать новой революции и нового изгнания, Людовику XVIII пришлось придерживаться “средней линии”. Власть короля ограничивалась двухпалатным парламентом. Избирался двухпалатный парламент, его верхняя палата – палата пэров – назначалась королем из высших сановников и аристократов; звание пэров передавалось по наследству. Нижняя (палата депутатов) избиралась выборщиками старше 40 (сорока) лет (возрастной ценз), платившими прямой налог в размере тысячи франков (имущественный ценз). Таковых активных выборщиков на всю тридцатимиллионную Францию набралось не более ста тысяч. Число лиц, обладавших пассивным избирательным правом, т.е., имевших право стать депутатами обеих палат, насчитывалось пятнадцать – шестнадцать тысяч человек. Таким образом, Хартия 1814 года представляла собой политический компромисс между помещичьей аристократией и верхушкой буржуазии.

Королю пришлось согласиться с упразднением сословных привилегий, произведенным в годы революции, и признать изменения в землевладении. Под нажимом Талейрана и Александра I, Людовик XVIII демагогически опроверг слухи о восстановлении церковной десятины и феодальных прав и обещал оставить собственность у тех, кто приобрел ее во время революции. Вскоре выяснилось, что это были лишь слова, пустые обещания, ничего не значащие. Обещание короля не прибегать к репрессиям также вскоре было нарушено – в стране создавались чрезвычайные трибуналы, составлялись проскрипционные списки всех неблагонадежных лиц, заработали суды, выносившие обвинительные приговоры. Вторая волна реставрации Бурбонов сопровождалась разгулом дворянской реакции и белого террора. Военные суды вынесли в общей сложности десять тысяч обвинительных приговоров. Банды погромщиков убивали самосудом людей прогрессивных взглядов. Были расстреляны маршал Ней, ряд других генералов; маршал Брюн был замучен без суда и следствия. За верную службу Наполеону из армии были уволены десятки тысяч офицеров, чиновников отправляли в отставку. Отныне все руководящие посты занимали дворяне-эмигранты. Королевское правительство вступило в союз с католической церковью, что привело к усилению влияния иезуитов и других монашеских орденов при дворе, в администрациях и учебных заведениях.

В 1815 году была избрана новая палата депутатов, которую прозвали “бесподобной”. В нее в большинстве вошли ультрароялисты, а на деле являвшиеся махровыми, крайними монархистами, гораздо более твердыми, чем сам Людовик XVIII. О депутатах “бесподобной” палаты говорили, что они “больше роялисты, чем сам король”, а также “больше католики, чем сам папа римский”. Идеологами ультрароялистов стали Жозеф де Местр и виконт де Бональд. Более умеренную позицию занимал министр иностранных дел, талантливый писатель, но неудавшийся политик, Шатобриан. Своими контрреволюционными выходками “бесподобная палата” быстро восстановила к себе ненависть широких кругов французской буржуазии и передового дворянства. В мае 1816 года в одном из департаментов вспыхнуло восстание против Бурбонов. Опасаясь нового народного взрыва, сам король Людовик XVIII был вынужден распустить “бесподобную” палату в 5 сентября 1816 года.

Новая палата была избрана главным образом из конституционалистов-монархистов (доктринеров). В нее вошли преимущественно промышленники-финансисты, несколько меньше были представлены крупные землевладельцы. По духу новую палату можно было назвать буржуазной, однако все ее члены были противниками демократической формы правления. Ее лидером стал философ Ройе Коллар, его группировка находилась у власти в течение четырех лет. Широкие круги торговой и промышленной буржуазии были недовольны правительством Бурбонов, которое заботилось преимущественно об интересах крупных землевладельцев дворянского происхождения. Сильное недовольство новой властью наблюдалось и в крестьянской среде. Бывшие эмигранты постоянно грозились отобрать у сельской буржуазии все земли, приобретенные ими во время революции и правления Наполеона. Крестьяне серьезно опасались восстановления прежних феодальных повинностей и привилегий дворянства, уничтоженных в ходе революции. На крестьянские земли нацелилось и католическое духовенство, стремившееся вернуть себе церковные и монастырские земли, потерянные ранее.

13 февраля 1820 года, выходя из парижского театра, ремесленником Лувелем был убит наследник французского престола герцог Беррийский, племянник Людовика XVIII. Сразу после этого последовало “закручивание гаек”: принят ряд реакционных законов о печати, о святотатстве и другие. Вновь подняли голову крайние, радикальные ультрароялисты – такие как Виллель, Монморанси и другие. Новый поворот к реакции во Франции усиливала вспыхнувшая буржуазная революция в Испании. Ультрамонархисты добились принятия нового избирательного закона, усиливавшего влияние землевладельческой аристократии в палате депутатов. Либеральная профессура подверглась новым гонениям, усилились репрессии против неугодных органов печати. В конце 1821 года во Франции образовалось новое правительство Реставрации, во главе которого встал крупный южнофранцузский помещик, ставленник ультрамонархистов граф Виллель. Реакционная политика правительства Реставрации подтолкнула часть буржуазных либералов на путь революционной борьбы. На выбор этого пути повлияли революционные события в Испании, Италии и Португалии.

В 1820-1824 годах во Франции возникли и действовали тайные общества по образцу итальянских карбонариев. В тайном обществе, возникшем в начале 1821 года, была выдвинута цель свержения монархии Бурбонов путем вооруженного восстания. Особые надежды французские карбонарии возлагали на армию. В случае успеха и победы восстания карбонарии надеялись заменить династию Бурбонов новой – династией Орлеанов, тесно связанной с буржуазными кругами. В тайные общества французских карбонариев (венты) входили отставные офицеры, студенты, мелкая буржуазия, торговые служащие, принимали участие некоторые весьма известные и авторитетные общественные деятели. Кроме того, в венты карбонариев вступали бонапартисты, надеявшиеся возвести на французский престол сына Наполеона Бонапарта. Встречались и карбонарии – радикалы, выступавшие за республиканский строй.

Некоторые карбонарские венты на рубеже 1821-1822 годов предприняли попытки организовать восстания в различных городах и провинциях Франции. Во главе организации карбонариев 1821 года стояла Верховная вента, среди руководителей которой был весьма популярный в либеральных кругах маркиз Лафайетт, который в чине генерала участвовал в войне за независимость США и Великой Французской революции. На 1 января 1822 года было назначено восстание в крепости Бельфор, но полиции удалось выследить и арестовать его участников. Восстание, поднятое генералом Бертоном 24 февраля, было подавлено в тот же день. 19 марта был раскрыт заговор в крепости Ла-Рошель, по этому делу были казнены четыре сержанта. Организационно, это движение французских карбонариев было слабым, рыхлым, исходило из заговорщической тактики, было оторвано от народных масс, не имело центра управления, четкого руководства и внятной программы. Попытки французских карбонариев поднять восстание были обречены: большинство заговоров были раскрыты еще на стадии подготовки, а сами участники были казнены.

Разгром движения карбонариев привел к еще большей реакции во Франции, особенно с конца 1821 года, когда к власти в стране вновь пришли ультрароялисты. В 1823 году французские войска подавили Испанскую буржуазную революцию. Восстановление феодально-абсолютистского порядка в Испании отразилось и на самой Франции. Выборы 1824 года принесли победу крайним монархистам. В новой палате преобладали представители дворянской аристократии, стремившейся к восстановлению дореволюционных порядков. В целом, политика Реставрации, оголтелой дворянско-монархической реакции, в корне противоречила всему ходу социально-экономического развития Франции, укреплявшему позиции буржуазии, а не дворянства. В этих условиях, реставрация старых феодальных порядков и возврат к дореволюционным временам были утопией.

В сентябре 1824 года скончался реставрированный на престоле в 1814 году король Людовик XVIII, и на вакантный престол взошел его брат граф д’Артуа под именем Карла Х. Он называл себя “королем эмигрантов” и, действительно, являлся таковым. Будучи весьма ограниченной, слабоумной натурой, он ненавидел любое вольнодумство и не обладал качествами, необходимыми монарху. 27 апреля 1825 года Карл Х преподнес всем возвратившимся во Францию эмигрантам невиданный, щедрый подарок – приказал выплатить из казны миллиард франков (по другим данным – 830 миллионов франков) за потерянное эмигрантами во время революции движимое и недвижимое имущество. Большая часть этой огромной суммы досталась кучке крупных помещиков аристократического происхождения. Большинство этих облагодетельствованных Бурбонами аристократов многие годы сражались против Франции, в рядах войск антинаполеоновской коалиции. Он же содействовал принятию закона о введении смертной казни за любые преступления и проступки против религии и церкви (“закон о святотатстве” 1825 года). За кражу церковной утвари, за непочтительное отношение к иконам и религиозным традициям, грозило отсечение правой руки вплоть до смертной казни. Реакционные меры следовали одна за другой. В 1826 году был принят закон о неделимости дворянских поместий. Отныне поместья передавались только от отца к старшему сыну. В 1827 году была распущена национальная гвардия – гражданская милиция, состоявшая из средних слоев буржуазии и не скрывавшая своего отрицательного отношения к политике правительства. В том же, 1827 году, был издан суровый закон о периодической печати.

Общественное недовольство в стране нарастало. Его еще больше усиливал затяжной экономический кризис (1826 – 1828 годы). На выборах в палату депутатов в ноябре 1827 года сторонники министерства потерпели поражение. Рабочие кварталы Парижа ответили постройками баррикад и столкновениями с полицией и войсками, которые продолжались два дня. В январе 1828 года Карл Х после долгих колебаний был вынужден отправить в отставку кабинету графа Виллеля. Во главе нового кабинета министров был поставлен граф Мартиньяк, принадлежавший к партии “умеренных монархистов”. Но кабинет Мартиньяка продержался у власти недолго. Меры, предпринятые новым министерством против иезуитов и иезуитских школ, восстановили против него придворные круги и влиятельную “поповскую партию”. 8 августа 1828 года Карл Х дал отставку Мартиньяку и вручил власть новому кабинету, состоявшему из крайних монархистов. Главой его стал любимец короля, бывший эмигрант, узколобый реакционер, мечтавший возродить былое могущество дворянской аристократии – князь Полиньяк.

Образование министерства Полиньяка вызвало сильное возбуждение в стране и резкие протесты в либеральной печати. Нарастание недовольства не позволило Карлу Х сразу созвать обе палаты. Лишь 2 марта 1830 года они были созваны, и палата депутатов сразу же потребовала отставки кабинета министров. Карл Х ответил на это требование тем, что прервал заседания палаты. Политическая обстановка во Франции становилась все более напряженной. Под влиянием острой экономической депрессии и реакционной политики правительства в стране складывалась революционная ситуация. Шла агитация за отказ от уплаты налогов. Возникали тайные революционные организации, члены которых готовились к вооруженной борьбе с правительством. Наиболее влиятельной была “Ассоциация патриотов”, сложившаяся вокруг редакции демократической газеты “Трибуна департаментов”. Король и его министры решили не уступать. 16 мая 1830 года палата депутатов была распущена. Новые выборы закончились полным поражением сторонников министерства Полиньяка. Чтобы несколько ослабить растущее недовольство и удовлетворить требования торгово-промышленной буржуазии, стремившейся к приобретению новых рынков, министерство Полиньяка предприняло завоевание Алжира. В мае 1830 года французская эскадра высадила на алжирском берегу десант в шестьдесят тысяч солдат во главе с военным министром графом Бурмоном. 5 июля французские войска заняли город Алжир. Это был единственный серьезный успех в колониальной политике правительства Реставрации, но он был достигнут слишком поздно и уже смог спасти династию Бурбонов от свержения. Улучшить политическую ситуацию во Франции уже не представлялось возможным. Тогда при дворе было решено идти напролом и одним ударом сломить нарастающее сопротивление либеральной оппозиции. 26 июля 1830 года в правительственной газете “Монитёр” были опубликованы королевские указы (по-французски: ордонансы), представлявшие собой открытое нарушение конституции и Хартии 1814 года; в стране фактически имел место неприкрытый государственный переворот. Ордонансы распускали вновь избранную палату, вводили новые строгие правила, направленные против либеральной печати уменьшали количество членов палаты депутатов, лишали торгово-промышленную буржуазию права голоса на выборах в палату и предоставляли избирательное право одним только крупным земельным собственникам, т.е. дворянам по преимуществу. Ордонансы вызвали огромное возмущение в Париже. Собрание сотрудников оппозиционной печати, состоявшееся в помещении редакции газеты “Националь” приняло резолюцию протеста против королевских указов. Так началась июльская революция 1830 года в Париже.

За четверть века, двадцатипятилетие, истекшее с начала Великой Французской революции, и до крушения наполеоновской империи, историческое развитие Европы сделало большой шаг вперед – от феодализма к капитализму. В 1814 – 1830-х годах Франция продолжала оставаться аграрной страной, большинство французов проживало в деревнях и было занято аграрным трудом. Городов с численностью населения свыше ста тысяч человек насчитывалось всего три: Париж, (около девятисот тысяч жителей), Лион и Марсель. Процесс пролетаризации (сгона с земли, обезземеливания) во Франции шел гораздо медленнее, чем массовые огораживания в Англии. Промышленная и торговая политика французских правительств не способствовала ускорению темпов экономического роста в стране. Продворянская политика французских правителей, ставивших своей целью возрождение былого экономического и политического могущества дворянства, крупной земельной аристократии, привела к принятию в 1819 году закона о высоких пошлинах на привозной хлеб. Закон был принят в интересах дворянства и привел к резкому удорожанию хлеба внутри страны, баснословно обогатил дворян-помещиков и обрек народные массы на полуголодное существование. Высокие таможенные пошлины на ввоз хлеба, шерсти, мяса и других сельхозпродуктов затрудняли торговые связи Франции с иностранными коммерческими партнерами. Они, в свою очередь, повысили таможенные пошлины на ввозимые французские промышленные товары (французский импорт). Отказ Бурбонов признать молодые буржуазные государства в Латинской Америке привел к потере возможности прорваться на латиноамериканский рынок. На необъятном латиноамериканском рынке всецело хозяйничали Соединенные Штаты и Англия. Внутренний рынок французских товаров не выдерживал конкуренции с английскими промышленниками, производившими более качественные и более дешевые товары, чем французские. Промышленная революция во Франции, начавшаяся в самом конце XVIII века, еще далеко не была завершена. И все же, промышленное развитие Франции шло вперед:

• В 1812 году потребление шерсти составляло 35 миллионов кг в год;

• В 1825 году потребление шерсти выросло до 50 миллионов кг в год;

• Потребление хлопка в 1812 г. составило 10, 3 миллионов кг в год;

• Потребление хлопка в 1825 году выросло до 30-35 миллионов кг в год.

• Число паровых машин в 1820 году составило 65;

• Число паровых машин в 1830 году выросло до 625 (рост в десять раз).

• Мощность паровых машин в ткацком производстве с 1815 по 1826 годы выросла с 375 до 6328 лошадиных сил (рост в 16 /шестнадцать/ раз);

• Потребление хлопка с 1812 по 1829 годы возросло в три раза;

• Добыча угля в те же годы выросла в два раза;

• Производство чугуна с 1810 по 1830 годы выросло втрое.

Правда, большинство мануфактур использовали не паровые, а водяные двигатели. Мануфактуры преобладали над фабриками, преобладающим типом мануфактур была рассеянная, не требовавшая организации производства в одном здании, под одной крышей. Производственные операции производились в небольших, мелкотоварных мастерских, на орудиях труда хозяина мастерской по заказу и с использованием сырья мануфактуриста-организатора производства, оплачивавшего работу товаропроизводителей. Многие заказы выполнялись сельскими кустарями-одиночками, совмещавшими ремесленный труд с земледельческим.

Несмотря на то, что в период Реставрации политическая власть во Франции принадлежала дворянству и духовенству, экономика страны с большими трудностями продолжала развиваться по капиталистическому пути. Продолжало действовать буржуазное законодательство и система административного управления, созданные еще при Наполеоне. Таким образом, монархия Бурбонов уже не была прежней феодально-абсолютистской монархией. Монархии пришлось смириться с теми переменами, которые произошли в стране за время революции и наполеоновской империи. Недвижимость, которая перешла в руки новых собственников, продолжала оставаться у новых собственников, удельный вес дворянского землевладения был уже невелик, даже оно вступило на путь буржуазной трансформации.

Во Франции продолжался промышленный переворот. После окончания наполеоновских войн и снятия континентальной блокады, промышленность вступила в полосу бурного роста, быстрыми темпами. В экономику стали внедряться машины, особенно, в текстильную отрасль производства. Зарождалось собственное французское машиностроение, что сделало французскую экономику независимой от английских машин.

Развитие капитализма вело к повышению численности рабочего класса, занятого в промышленности. В 1823 году в Париже насчитывалось более 244 тысяч рабочих, (что составляло 34 % – тридцать четыре процента – от всего населения города). На летние заработки в Париж и другие промышленные центры прибывали тысячи рабочих–сезонников из других провинциальных городков и местечек. Материальное положение французских пролетариев оставалась тяжелым: 14–16-тичасовой рабочий день, низкая зарплата, труд без выходных дней. Рабочий жил до 25–30 лет, его окружала нищета, постоянно умирали дети, не доживавшие до взрослого возраста. “Жадность мануфактуристов безгранична”, – писал в 1826 году один из современников. – “Нельзя представить себе более жестокого рабства. У рабочих нет ни минуты для своих личных дел, они постоянно дышат отравленным воздухом, а солнце светит не для них…”. Рабочие были бесправны в политическом отношении, стачки, забастовки и стихийные проявления протеста захлестнули страну, хотя и сурово наказывались. Для подавления непокорных использовались войска, суды всегда выносили обвинительные приговоры, защищая интересы предпринимателей. Рабочие не скрывали своей ненависти к монархии Бурбонов, разрушали, портили машины, не понимая истинных причин своего бедственного положения. Вместо борьбы с работодателями, рабочие нередко боролись друг с другом, устраивали кровавые уличные побоища между членами конкурировавших между собой предприятий.

Еще более плачевным было положение французского крестьянства. В XVIII веке феодальный гнет был уничтожен, сметен Французской революцией, но на его место пришел гнет капиталистический, гораздо более тяжелый и невыносимый. Главными хозяевами деревни стали крупные земельные аристократы-землевладельцы, сдававшие свои земли в аренду на кабальных условиях (за половину урожая, половничество). Все сельхозтовары были обложены косвенными налогами. Над крестьянами вновь нависла угроза реставрации феодальных порядков. Как и рабочие, крестьяне Франции люто ненавидели монархию Бурбонов, деревня стояла на пороге огромного социального взрыва, отдельные антиправительственные выступления грозили вылиться в крестьянскую революцию. Тяжелое, невыносимое положение сельской бедноты того времени ярко и образно описано в романах великого французского писателя Оноре де Бальзака. В романе “Крестьяне” Бальзак вывел крестьянина–бедняка Фуришона, жестоко эксплуатируемого ростовщиком Ригу, крупным помещиком графом Монкорне. Тип городского ростовщика того времени обрисован в новелле Бальзака “Гобсек”.

Нарастание революционных настроений во французском обществе накануне 1830 года отразила идеологическая борьба в период Реставрации. Оба лагеря – либерально-буржуазный и дворянский – вели борьбу за политическое господство в стране. Каждый из лагерей располагал своими теоретиками, излагавших свои идеи в газетах, журнальных статьях, в брошюрах и памфлетах, которые издавались в большом количестве.

Главным теоретиком партии крайних монархистов, выражавших интересы наиболее реакционных групп дворянства и духовенства, был виконт Бональд, бывший эмигрант, автор политических трактатов, в которых он развивал планы создания такого государственного строя, где первое место принадлежало бы католической церкви, и где власть монархии не была бы ограничена парламентскими учреждениями.

Идеологом феодально-монархической и клерикальной реакции был также граф Жозеф де Местр, бывший эмигрант, проведший четырнадцать лет в Петербурге. В книге “О папе” и других своих сочинениях Жозеф де Местр восхвалял абсолютную монархию, самодержавно-крепостнический строй царской России, отстаивал неограниченную власть папы римского, осуждал не только освободительные идеи французской революции, но и Реформацию XVI века, просветительную философию XVIII века.

Несколько иную позицию занимал виконт Шатобриан, писатель и публицист, представитель реакционного романтизма в литературе. В нашумевшей в свое время книге “Дух христианства” (1802 год), в художественных произведениях и политических брошюрах Шатобриан идеализировал католическую религию, восхвалял средневековых рыцарей и монахов. Но этот ярый защитник дворянских привилегий понимал все же невозможность восстановления феодально-абсолютистского порядка в том виде, в каком он существовал до Французской революции XVIII века. В книге “Монархия согласно хартии” (1816 год) он выступал за сохранение конституционного режима, но вместе с тем требовал, чтобы на все ответственные посты в центральном государственном аппарате и в местных органах власти назначались только испытанные монархисты. В журнале “Консерватор”, издававшемся в 1818-1820-х годах, Шатобриан добивался возвращения всех конфискованных и распроданных во время революции земель их прежним собственникам, т.е. дворянству и духовенству. Он высказывался за передачу католическому духовенству ведение записей актов гражданского состояния, но в то же время заявлял, что не верит в возможность полного возрождения “старого порядка”.

В качестве оппозиции к существовавшему в годы Реставрации монархическому режиму во Франции выступала буржуазия, экономические и политические интересы которой были ущемлены королевской властью и дворянской аристократией. Реакционные идеи крайних монархистов встречали решительный отпор со стороны идеологов крупной буржуазии и либеральной части дворянства, стоявших за соблюдение Хартии 1814 года. Главным идеологом партии конституционалистов-роялистов был адвокат, а позже профессор философии Ройе-Коллар (1763-1845 годы). В своих речах в палате депутатов и в своих публицистических выступлениях Ройе-Коллар резко осуждал притязания дворянства на господство в стране, доказывал, что политическое преобладание должно принадлежать “средним классам” (т.е. буржуазии), горячо защищал свободу печати. Но вместе с тем, он считал необходимым сильную королевскую власть, которая отстаивала бы существующую конституцию как от сторонников возврата к абсолютизму, так и от демократов, считавших Хартию слишком консервативной. Ройе-Коллар и его сторонники получили прозвище “доктринеров”, которое было дано им в насмешку за их склонность обосновывать свои взгляды длинными теоретическими рассуждениями.

В борьбе с монархическим режимом сложилась и развивалась идеология буржуазного либерализма с ее главным лозунгом защиты свободы личности. Виднейшим идеологом левого крыла либералов, опиравшегося на торгово-промышленную буржуазию, был Бенжамен Констан (1767-1830 годы), ярый противник деспотического режима Наполеона, а также дворянско-монархической реакции времен Реставрации. В своей политической программе Констан доказывал, что обязательным условием политической правоспособности должно быть обладание собственностью. В книге “Курс конституционной политики”, в статьях и речах Бенжамен Констан старался доказать, что лучшей формой правления является конституционно-парламентская монархия и что господствующее место в ней должно принадлежать буржуазии, а не дворянству. Большой популярностью пользовалось среди либералов учение Бенжамена Констана об “индивидуальных правах” – свободе личности, свободе совести, свободе печати, свободе промышленности, неприкосновенности собственности. Но, борясь за эти права и свободы, Бенжамен Констан отстаивал их только для имущих классов. Трудовой народ, по мнению Констана, “смыслит в государственных делах не более чем дети”.

Борьба между идеологами дворянской реакции и идеологами либеральной буржуазии велась и в исторической литературе. За право буржуазии на политическую власть выступали историки периода Реставрации – Тьерри, Гизо, Минье. В своих трудах они описывали многовековую борьбу буржуазии против феодализма, доказывали прогрессивность этой борьбы, право буржуазии возглавить народ и защищать его интересы. Французские историки периода Реставрации не могли не видеть и были вынуждены признать существование классовой борьбы в XIX веке, что позволило впоследствии теоретику марксизма Карлу Марксу назвать Огюстена Тьерри “отцом классовой борьбы”.

Известный французский историк Огюстен Тьерри (1795-1856 гг.) всю свою жизнь посвятил разработке истории “третьего сословия”. Основной труд Тьерри так и назывался “Опыт происхождения и успехов третьего сословия”. Описывая борьбу городских коммун против самоуправства средневековых баронов, Тьерри высоко оценивал эти движения; положительно относился он и к восстаниям крестьянства против феодального гнета. В основе исторического процесса, доказывал О.Тьерри, лежит борьба классов. Однако, понимание классовой борьбы было ограничено у Тьерри его буржуазным мировоззрением: он признавал ее лишь постольку, поскольку дело шло о борьбе между буржуазией и дворянством. Когда же во время революции 1848 года на историческую арену впервые активно выступил рабочий класс, Тьерри резко повернул “вправо” и отказался от многих прогрессивных взглядов, которых он придерживался раньше.

Другим видным либеральным историком времен Реставрации был Гизо (1787-1874 годы). В своих книгах “История цивилизации во Франции” и “История цивилизации в Европе”, в трудах по истории английской революции, в университетских лекциях и политических брошюрах Гизо резко нападал на защитников дворянских привилегий, отстаивал парламентский строй, подробно описывал историю возвышения буржуазии и ее борьбы за власть с феодальной аристократией. Гизо подчеркивал значение классовой борьбы в истории, но признавал только борьбу между буржуазией и дворянством, а к борьбе рабочего класса против буржуазии относился крайне враждебно, считал ее “неправомерной”. Свою враждебность к рабочему и демократическому движению Гизо открыто проявил после того, как стал министром буржуазной монархии, пришедшей в 1830 году на смену монархии Бурбонов.

В 1820-х годах появились первые большие труды по истории Великой Французской революции. Авторами их были Минье и Тьер, буржуазные либералы, противники дворянской реакции. В начале 1830 года Тьер принял участие в создании газеты “Националь”, открыто выступавшей против реакционной политики правительства Реставрации. Впоследствии Тьер превратился из умеренного либерала в ярого реакционера (в 1871 году он руководил жестокой расправой с парижскими коммунарами). Огромной популярностью во времена Реставрации пользовались памфлеты талантливого либерального публициста Поля-Луи Курье, а также песни замечательного поэта-демократа Беранже, в которых с большим остроумием высмеивались бывшие эмигранты, аристократы, иезуиты, все те, кто пытался повернуть вспять колесо истории и стремился восстановить феодально-абсолютистский режим. В своих стихах и песнях Беранже высмеивал спесь и бездарность аристократии, жадность и распущенность духовенства. Священный Союз Беранже называл “союзом варваров”. За свой сборник “Неизданные песни” Беранже был брошен в тюрьму.

Разумеется, в период Реставрации существовали и раннесоциалистические течения, критиковавшие язвы капиталистического строя и строившие утопические, несбыточные планы создания нового общества. К сожалению, их создатели слабо разбирались в законах общественного развития и не видели исторической миссии европейского рабочего класса в XIX столетии. Родоначальником мелкобуржуазного социализма во Франции и в соседней Англии стал Жан Шарль Леонард Симонд де Сисмонди (1733-1842 гг.). Он родился в Женеве в семье кальвинистского пастора, уехал в Лион, где работал конторщиком у купца – друга отца. Сисмонди долго и много скитался – был в Англии, Северной Италии (Тоскане). Сисмонди уже в 1803 году опубликовал свою работу “О коммерческом богатстве”, где он выступил пропагандистом идей английского экономиста Адама Смита. Сисмонди серьезно изучал историю: написал многотомную “Историю итальянских республик”. Он был свидетелем падения Наполеона, реставрации Бурбонов. В 1819 году Сисмонди опубликовал книгу “Новые начала политической экономии или о богатстве”, где полемизировал со школой Давида Риккардо в Англии и школой Сэя во Франции. Ценное в теоретическом подходе Сисмонди – не гнаться за богатством ради богатства, не бесконечно наращивать производство ради производства, а видеть за абстрактными схемами живого человека. Модель капитализма у Сисмонди такова: капиталисты держат рабочих на голодном пайке, пролетарии живут на грани нищеты, все больше и больше общественного производства занято производством предметов роскоши. Отсюда и неизбежность кризисов перепроизводства, спасти экономику от кризисов может только обширный внешний рынок – наличие внешних рынков позволило соседней Англии не задохнуться под бременем богатства. Вместе с тем, в концепции Сисмонди немало утопизма и ошибок, экономического романтизма, отрицания прогрессивности капитализма.

Свой вклад в становление буржуазной политической экономии как науки внес Жан Батист Сэй (1767-1832 гг.). Он родился в буржуазной гугенотской семье в Лионе, служил в торговой конторе, много учился. Сначала восторженно принял Великую Французскую революцию, ушел волонтером в революционную армию, затем глубоко разочаровался в якобинцах и вернулся в Париж, где возглавил редакцию солидного журнала. В период Консульства Бонапарта Сэй занимал пост члена трибунала в комитете финансов. В 1803 году вышел в свет трактат Сэя о политической экономии, переизданный пятью изданиями. Сэй вслед за Смитом требовал “дешевого государства” и старался свести к минимуму его вмешательство в экономику. В 1828-1829 годах Сэй издал “Полный курс политической экономии”, возглавлял кафедру политэкономии в Колледж де Франс в Париже. Если Смит и Риккардо рассматривали воедино проблему стоимости и распределения, т о Сэй отделил теорию распределения от теории стоимости. Производство создает лишь одну сторону – потребительную стоимость. Сэй не видел эксплуататорской сущности капитализма, для него главное – достичь гармонического сотрудничества предпринимателей и рабочих, гармонии всего буржуазного общества в целом.

Первым французом, который сознательно и последовательно применил математические (количественные) методы в экономическом исследовании, стал Антуан Огюстен Курно (1801-1877 гг.). Он издал свой труд “Исследование математических принципов теории богатства” в 1838 году. При жизни автора на этот труд не обратили должного внимания, за что Курно получил клички “талантливого неудачника”, “мученика науки”. Зато он сделал блестящую служебную карьеру и прожил спокойную, обеспеченную жизнь профессора и высокопоставленного администратора. Но он верил, что его теория богатства будут востребованы в будущем, ведь математика позволяет сделать точный и объективный анализ производства и потребления. Курно изучал взаимодействие цены и спроса на товары, его математическая модель безукоризненна и стала ценным орудием познания экономической реальности после его смерти.

Первые социалисты-утописты были скорее одиночками, стоявшими вне рабочего движения. К ним следует отнести Клода Анри Сен-Симона де Рувруа (1760-1825 гг.). Еще в 15 лет Сен-Симон приказал своему слуге будить его по утрам со словами: “Вставайте, граф, вас ждут великие дела !” Молодым офицером он участвовал в освободительной борьбе в Северной Америке на стороне колоний, (армейский контингент французских офицеров прибыл в Северную Америку для оказания помощи колонистам и среди них был дворянин, граф де Сен-Симон). Позже он отказался от графского титула и дворянского звания (и принял новое имя “bonhomme” – “простак”). Сен-Симон баснословно разбогател на земельных спекуляциях к 1794 году, но попал под “карающий меч” якобинцев: год пробыл в тюрьме, потеряв всю собственность. Лишь термидорианцы спасли его от гильотины. Он снова разбогател на спекуляциях (обладал капиталом в четыре миллиона франков). К старости он умудрился растерять свое богатство, путешествуя по Европе, и к 1805 году впал в бедность; от денег ничего не осталось (его обманул компаньон по бизнесу). Он распродал остатки имущества, перешел на хлеб и воду, замерзал без отопления. Только поддержка друзей спасла Сен-Симона от голода и нищеты. В “Письмах женевского обитателя к современникам” (1802 год) он сформулировал положение: “Все люди должны работать”. Идеализм философии Сен-Симона проявился в отрицании революционных методов борьбы рабочего класса за улучшение своего экономического положения. О социальном счастье бедняков должны заботиться монархи, они должны заботиться о самом многочисленном и самом бедном классе. Свои надежды на будущее Сен-Симон выразил словами: “Золотой век еще впереди”. У него остались ученики и последователи, люди бизнеса обратили на него внимание и помогли опубликовать свои научные труды. Его даже пытались осудить за слова: “Франция ничего не потеряет, если вдруг исчезнут все члены королевской фамилии. Зато она многое потеряет, если исчезнут лучшие ученые, художники, мастера, ремесленники”. Суд посчитал эти слова забавной шуткой. Разочаровавшись в жизни, в 1823 году Сен-Симон предпринял попытку самоубийства, но лишь ранил себя. Оправившись после ранения, он вновь много писал и закончил последнюю книгу “Новое христианство”, издал ее в свет в 1825 году и спустя несколько недель скончался. Сен-Симон отказывался признавать капитализм вечным строем и полагал, что на смену капитализму придет более совершенное и справедливое общество. Не видя классовых антагонизмов между пролетариатом и буржуазией (собственников и индустриалов) в XIX веке, Сен-Симон не выступал против частной собственности в принципе, а лишь против непомерного злоупотребления ею, считал возможным установить общественный контроль над собственниками.

Столь же непоследовательным было учение Шарля Фурье (1772-1837 годы), который в своей основной работе “Новый промышленный и социетарный мир” (1829 год) подверг уничтожающей критике язвы и пороки капитализма. Обман и жульничество предпринимателей и торговцев с ранних лет возмущали юного Фурье до глубины души. Шарль Фурье писал: “При капитализме врач желает, чтобы было как можно больше больных, а прокурор – больше судебных процессов. Архитектор мечтает о пожарах, которые уничтожат хотя бы четверть города, а стекольщик – о граде, который выбьет все стекла”. Неправильное устройство общества, по мнению Шарля Фурье, привело к тому, что подавляющее большинство общества не участвует в его управлении, кучка богачей становится еще богаче, а остальные все глубже погружаются в бездну нищеты. Он довольно поздно познакомился с трудами английских и французских политэконов. Зато он много ездил, наблюдая жизнь, был торговцем, в годы революции потерял свое имущество. В 1803 году Фурье опубликовал статью под названием “Всеобщая гармония”, где сформулировал “социетарный” план преобразования буржуазного общества в будущий “строй гармонии”. Книга, конечно, оказалась незамеченной публикой. Переехав в провинцию близ Лиона, он получил неплохую работу, пенсию, мог спокойно работать, и даже обзавелся последователями и учениками.

Проект Фурье предусматривал план создания нового, совершенного “гармоничного” общества путем организации фаланг – ассоциаций или общин, где сельскохозяйственный труд соединяется с промышленным. В фаланги принимают всех: и рабочих, и капиталистов-акционеров, все трудятся и соревнуются друг с другом. Исходный фонд членов фаланги формируется за счет взносов акционеров, поэтому, в фалангу принимали и капиталистов. Валовой доход фаланги делится между нетрудоспособными, талантливыми и трудолюбивыми, свою долю прибыли получают и акционеры-капиталисты. Члены фаланги живут в огромных дворцах – фаланстерах, питаются в общественных столовых, совместно воспитывают детей, учат их основам ремесел, физическому труду в условиях коллективизма. Люди часто меняют свои занятия и виды труда. Главными стимулами труда фалангистов станут соревнование, общественное признание, радость творчества. Вырастут производительность труда и доходы фалангистов, появится изобилие, все будут здоровы и счастливы. В фаланге нет, и не могло быть, наемного труда, нет заработной платы, доходы распределяются в качестве дивидендов по труду, таланту, капиталу. Все доходы делились на три части: 5/12 дохода получали “активные участники работы”; 4/12 – шли владельцам акций; а оставшиеся 3/12 – людям “теоретических и практических знаний”. Оплата труда членов фаланги зависела от общественной ценности труда, привлекательности и неприятности работы. По “рабочим акциям” дивиденды выплачивались выше, чем по акциям капиталистов. Цены на товары и услуги регулировались общественными арбитрами. Фаланги вели торговлю между собой. Не ликвидировать частную собственность, а всех поголовно сделать собственниками – таков идеал фаланги Шарля Фурье. В этом случае исчезнет основа для эксплуатации труда. Образ жизни фалангистов сильно напоминал спартанский тип, хотя образ жизни и занятия богатого фалангиста отличались от образа жизни рядового члена фаланги. Богачи все время охотились, занимались рыбной ловлей и развлекались, работяги – трудились, гнули свои рабочие спины под непосильным трудом.

Система Фурье полна противоречий и пробелов, она держалась на жесткой регламентации и внешнем регулировании. Многое внутри фаланги неясно и противоречиво, порождает ряд вопросов. Несомненно, что развитие товарно-денежных отношений, несмотря на сдерживающие меры, рано или поздно подточит изнутри фалангу. Если в фаланге слабо развита купля-продажа, то тогда зачем устраивать при ней товарную биржу, описанную Фурье ? Откуда возьмутся общественные фонды потребления на содержание школ, больниц, библиотек ? Как обмениваются продуктами труда отдельные подразделения фаланги ? Фурье ничего не говорит о налогах на доходы фалангистов, он наивно полагает, что богачи будут сами щедро жертвовать средства на общественные нужды. Как будет формироваться фонд накоплений на капиталовложения ? Если капиталист-акционер больше вложил, то его доходы будут намного большими, чем у рядовых членов. Следовательно, начнется концентрация капиталов в одних руках, что приведет к неравенству, (капиталист мог купить акции “чужих” фаланг, не только своей, членом которой он являлся). Пороки и несовершенство системы фаланг, придуманной утопистом Фурье, очевидны. Они наглядно доказывают, что утопический социализм построен на иллюзиях, фантазиях, они обречены на провал и приведут к неизбежному неравенству, эксплуатации, антагонизмам. В итоге будет воспроизведен такой же капитализм, против которого была разработана система фаланг.

Напрасно и наивно Фурье ждал у себя дома богатых спонсоров-жертвователей денег на постройку образцовой фаланги – они так и не явились. До конца жизни Фурье продолжал критиковать капитализм и развивал свои взгляды на будущее идеальное, гармоничное общество.

У обоих философов-утопистов имелись свои последователи и ученики. Ученики Сен-Симона – Базар и Анфантен – сформулировали широкоизвестное социалистическое требование: “Каждому – по способностям, каждой способности – по ее делам !” После 1830 года появилось фурьеристское движение, ставшее главным социалистическим течением во Франции. К старости Шарль Фурье стал больным, мнительным, упрямым, подозрительным и одиноким. Сенсимонисты и фурьеристы держались подальше от рабочего движения, их сторонниками была интеллигенция, студенчество, люди свободных профессий (врачи, журналисты, инженеры). Эти утопические, раннесоциалистические учения не спасли и не могли спасти рабочий класс от пороков капитализма, под их знаменами европейский пролетариат вряд ли смог бы освободиться от гнета капиталистов. С точки зрения здравого смысла, и Сен-Симона, и Фурье современники считали безумцами и даже в насмешку обыгрывали их фамилии: “Saint” – “святой”; “fou” – “безумец”. Сами они считали безумным тот мир, в котором жили. Пропасть между богатством и бедностью, изобилие и нищета, проклятие и ужасы строя цивилизации, его мораль, политика, культура и система воспитания, отношение к женщине, которую капитализм также сделал товаром, – все эти стороны капиталистической действительности вынуждали Фурье приходить к мысли о полном уничтожении капитализма и замене его принципиально новым обществом. Если Сен-Симон составил некий общий эскиз этого нового общества, то Фурье разрабатывал его элементы с детализацией.