21) Рождение нового типа россиянина – петербуржца, русского интеллигента. Дворянские интеллигенты.

Вековая история Петербурга привела к рождению нового типа россиянина — петербуржца, русского интеллигента. В социологическом аспекте интеллигент — это представитель умственного труда; в таком понимании интеллигенты есть в каждой стране и на всем протяжении истории цивилизации. Однако в культурологическом контексте понятие это имеет другой смысл.

Понятие «интеллигенция» по своему происхождению является категорией русской культуры. Примечательно, что в других европейских языках нет слова «интеллигенция», оно вошло в обиход потому, что стало обозначать неизвестное до того миру, отсутствовавшее в средневековой России специфическое социально-культурное явление. Во всех словарях мира слово «интеллигенция» в близком нам смысле употребляется с пометкой «рус.» как специфическое явление русской культуры.

Такое скрещение просвещенности и нравственности рождало у российского интеллигента особый стиль мышления — отнесение каждого конкретного факта, входившего в его поле зрения, к общим проблемам бытия, к основополагающим вопросам. Соединение воспитанного православием глобализма мироосмысления с привнесенным буржуазной цивилизацией индивидуализмом вело к драматической напряженности духовной личности, как бы отказавшейся от своего суверенитета в пользу общих идей — Бога, Справедливости, Красоты, Человечности…

Интеллигентность не была свойственна лишь петербуржцам, русские интеллигенты жили и в других городах, да и за пределами России, однако качество это сформировалось в Петербурге и получило здесь идеальное выражение.

Российская интеллигенция первого поколения была дворянской по происхождению и социальному положению. Именно в дворянской среде появились подлинные аристократы духа, которые болезненно переживали чуждость этого сословия собственному народу. Из этого глубокого внутреннего противоречия родилась потребность искупления дворянством своей вины: то ли отречением от собственной образованности и возвращением к корням народного бытия; то ли, напротив, просвещением народа, приближением его к своему уровню знаний и способу существования; то ли обращением к средствам политической борьбы во имя освобождения крестьянства от крепостничества.

Особенности жизни дворянской интеллигенции в Петербурге обусловили преобладание западнической идеологии и психологии, а сила традиций в Москве — сильные позиции славянофильства. Наиболее последовательными представителями петербургской дворянской интеллигенции стали декабристы.

После возвращения гвардии из Заграничных походов 1813–1814 годов в Петербурге стали возникать кружки и союзы молодых офицеров, которые начинают играть весьма существенную роль в жизни столицы.

П.Я.Чаадаев был одним из самых знаменитых и блистательных молодых людей Петербурга того времени. Богатый и знатный, он получил университетское образование, знал четыре языка, выделялся своеобразием ума и гордой самостоятельностью. Вместе с тем Чаадаев считался одним из лучших танцоров большого света.

Одним из проявлений этого времени стал дендизм, который получил распространение в дворянской среде. Это стиль поведения, введенный в моду в высшем свете Англии и вызвавший волну подражаний во всем мире, в том числе и в Петербурге. Дендизм явился своеобразным вольнодумством в области светских приличий. Зародился в столкновении твердых, кажущихся незыблемыми правил и своеволия, общепринятых норм и яркого индивидуализма.

Истинный денди стремился выделиться своей элегантностью и утонченной оригинальностью. Для денди был важен не столько фрак, сколько умение его носить, не столько черты, сколько их выражение, не столько стройность стана, сколько осанка.

Неотъемлемая черта денди — откровенный имморализм: он настолько разочарован в людях, что не считает нужным с ними считаться. Денди глубоко презирает красивые иллюзии и возвышенные чувства, и это определяет характер его отношений с женщинами.

Характерная черта денди — демонстративная пресыщенность радостями жизни и разочарованность во всем и во всех (именно так держится Евгений Онегин и в петербургском свете, и в простодушном провинциальном обществе). Основой поведения денди являлась особого рода наглость — прикрытая формально безукоризненной вежливостью.

Денди — индивидуалист, постоянно подчеркивающий свою независимость от обычаев и моральных устоев общества. И вместе с тем он не отделим от общества и зависим от него: денди просто не существует без публики, без восхищенных или негодующих наблюдений о нем. Таким образом, денди — дерзкий нарушитель законов большого света — остается светским человеком до мозга костей.