Активность избирателей и доля сторонников партий “Единая Россия” и кпрф в Самарской области на выборах депутатов гд рф 2003 г.

	Явка	Доля голосов, поданных за
		“ЕР”	КПРФ
Города	49	30	17
Несельскохозяйственные районы	54	35	18
Сельскохозяйственные районы	65	42	18

Та же самая закономерность прослеживается и на федеральном уровне. В регионах, где явка была очень высокой, у “Единой России” оказалось гораздо больше сторонников, нежели там, где на выборы пришло менее половины списочного состава избирателей (см. табл.2).

Таблица 2

Активность избирателей и доля сторонников партий “Единая Россия”, кпрф и лдпр в рф

Регионы, где явка составила	Доля голосов, поданных за			Доля в населении РФ
	“ЕР”	КПРФ	ЛДПР
более 60%	47,3	12,0	9,6	14,6
от 55% до 60%	36,5	11,7	10,9	29,9
от 50% до 55%	33,5	13,8	12,5	34,4
менее 50%	31,9	12,9	13,2	17,6

Источник: официальный сайт ЦИК РФ.

Монополизация административного ресурса

Представленные выше данные позволяют утверждать, что обозначившийся в последние годы дрейф в сторону авторитаризма привел к усилению контроля федеральной власти над политической деятельностью региональных акторов, в т.ч. над использованием ими ресурсов административного воздействия на электоральные предпочтения населения. Чтобы проверить обоснованность этого тезиса, сравним динамику электоральной поддержки КПРФ и “партии власти” на думских выборах 1999 – 2003 гг. Применительно к выборам 1999 г. в качестве “партии власти” будут рассматриваться “Единство” (“Медведь”) и “Отечество”.

Сразу же отметим, что за годы, прошедшие между выборами, сократился электорат не только коммунистов, но и “партии власти”. Доля голосов, полученных “Единой Россией” в 2003 г., примерно равна суммарной доле голосов, набранных в 1999 г. “Единством” и “Отечеством” (около 37%). В условиях существенного (на 10%) падения явки избирателей это означает, что количество сторонников “партии власти” в РФ заметно уменьшилось. Причем в ряде регионов, например в Самарской области, “ЕР” выступила явно хуже, чем совокупная “партия власти” четырьмя годами раньше^* . “Нулевой” баланс по России достигнут за счет территорий, где поддержка такой партии выросла (Мордовия, Дагестан, Кемеровская область).

На рис. 1 отражено соотношение между долями голосов, потерянными КПРФ и “партией власти” по сравнению с 1999 г. Линия тренда имеет отрицательный наклон с коэффициентом 0,29 (коэффициент корреляции по (стр. 34) Спирмену – 0,31). Это указывает на обратную зависимость между анализируемыми переменными. То есть, чем меньше теряла “Единая Россия”, тем больше потерь было у КПРФ, и наоборот. Поддержка в регионах как бы перенаправлялась с КПРФ на “ЕР”.

О том же свидетельствуют и результаты социологического опроса, проведенного в ноябре 2003 г. Самарским областным фондом социальных исследований (СОФСИ). Лишь чуть больше половины (51%) респондентов, признавшихся, что в 1999 г. голосовали за КПРФ, намерены были поддержать ее на грядущих выборах. При этом примерно каждый 12-й перешел в лагерь “единоросов” (8%) и 3% собирались голосовать за “Родину”^**.

Но “переток” голосов от КПРФ к “Единой России” был, по-видимому, еще значительнее. Люди, не имеющие партийных предпочтений и доверяющие электоральный выбор “начальникам”, нередко просто забывают, за какой именно список они формально проголосовали, и, соответственно, смену их позиции трудно зафиксировать в стандартных опросах. Напомним, что такие избиратели и составляют А-ресурс.

Не вызывает сомнений, что утрата такого ресурса – главная причина резкого падения электоральных показателей КПРФ. Пока А-ресурс оставался в руках местных “князьков”, коммунисты активно его использовали. Но в 2003 г. он был монополизирован федеральной властью и мобилизован в пользу одной партии. Местные элиты (сверху донизу) солидарно поддержали “Единую Россию”, что лишило компартию значительной части голосов, доступных ей ранее в силу предпочтений местных руководителей.

Рис.1. Соотношение между “потерями” КПРФ и “партии власти” (89 регионов РФ, в % от голосовавших)

Чьи голоса стали голосами “Родины”

Часто можно услышать, что основным электоральным ресурсом блока “Родина” были недавние сторонники КПРФ. Однако приводившиеся выше статистические данные свидетельствуют о том, что утраченные коммунистами голоса перешли, главным образом, к “единоросам”. При этом, как видно из рис. 2, никакой (стр. 35) реальной зависимости между долей приверженцев “Родины” в регионах и долей, потерянной КПРФ в каждом из них, нет (коэффициент корреляции по Спирмену статистически незначим). Другими словами, сколько бы избирателей ни покидало КПРФ, доля сторонников “Родины” оставалась примерно одинаковой. К аналогичному выводу подводит и анализ взаимозависимости численности поддержавших “Родину” и КПРФ 7 декабря 2003 г. в регионах – коэффициент корреляции между значениями поддержки статистически незначим.

Рис.2. Соотношение между долей голосов, потерянных КПРФ, и долей сторонников блока “Родина” (89 регионов РФ, в % от голосовавших)

Кроме того, необходимо учитывать, что основные потери КПРФ понесла еще до создания “Родины”. Как показывают агрегированные данные ведущих российских социологических служб, обработанные И. Задориным [http://www.carnegie.ru/ru/topic/election31.htm], за период с января по октябрь 2003 г. поддержка КПРФ сократилась с 20% до 16%, а поддержка “Единой России” возросла с 16% до 24% (см. рис. 3). Иначе говоря, если “Родина” и получила какую-то часть голосов коммунистов, то уже после того, как они перестали быть голосами коммунистов. Новый партийный проект лишь использовал ослабление КПРФ, аккумулировав вокруг себя какую-то часть бывших ее сторонников.

Рис.3. Динамика партийных предпочтений российских избирателей (в % от числа опрошенных) (стр. 36)

Напротив, доля сторонников “Родины” довольно тесно связана с долей проголосовавших “против всех” партийных списков: чем больше избирателей в регионе выражали негативное отношение ко всем партиям, участвовавшим в выборах, тем больше голосов получал там этот блок (см. рис. 4). Вероятно, голосование за “Родину” было для россиян формой протестного поведения. Отметим также, что наибольшую поддержку блок Рогозина–Глазьева получил в Москве (15%), Петербурге (13%) и Подмосковье (16%), т.е. там, где успехи КПРФ всегда были более чем скромными.

Рис.4. Соотношение между долей голосов, отданных за список блока “Родина”, и числом голосов против всех списков (225 избирательных округов, в % от голосовавших)

Учитывая содержание предвыборной программы блока, можно предположить, что он привлек к себе в первую очередь тех избирателей, которые могли наблюдать концентрацию материальных и нематериальных ресурсов в руках узкого слоя богачей, но сами не имели шансов стать частью этого слоя. По мере продвижения от центров сосредоточения таких высокоресурсных групп в сельскую “глубинку”, где социальный контраст ощущается не так остро, поддержка “Родины” ослабевает.

Рис.5. Соотношение между долей голосов, отданных за список блока “Родина” (в % от голосовавших), и активностью избирателей (225 избирательных округов)

(стр. 37)

Еще одной формой политического протеста является абсентеизм. Он также оказался значимо связан с долей сторонников парламентского дебютанта. Коэффициент корреляции составил 0,48. Как видно из рис. 5, падение активности избирателей на 10% увеличивало долю сторонников “Родины” в среднем на 2,2%. Все это позволяет утверждать, что основным электоральным ресурсом партии Рогозина–Глазьева выступали протестно настроенные избиратели, поддерживавшие Президента, но не доверявшие другим партиям, участвовавшим в выборах.

В пользу такого заключения говорит и анализ отношения населения к различным социальным институтам (см. табл. 3). При его проведении мы использовали индекс доверия, получаемый как частное при делении доли доверяющих институту на долю ему не доверяющих. Чем больше этот индекс, тем выше доверие к соответствующему институту.

Таблица 3