УИП-2

18

Исполнение наказания. Применение мер исправительного воздействия

Если говорить о целях наказания в некой исторической ретроспективе (наверное, вы с этим сталкивались при изучении Общей части уголовного права), коротко можно обозначить следующие позиции.

Сначала наказание ставило перед собой цель обезвреживания преступника и удовлетворения потерпевшего (я имею в виду с точки зрения истории). Цель – обезвреживать преступника – всегда очень просто, когда власть действовала по принципу "пошел вон", в том смысле, что обезвредить преступника, обезопаситься от него – просто прогнать (изгнание из города, ссылка, высылка и т.д.). Ну, у нас всегда ведь было: собрать бы всех проституток, воров, всех, в том смысле, что и будем жить нормально, спокойно; еще в советские времена были такие предложения. А цель – удовлетворение потерпевшего –достигалась путем денежных выплат, выкупов и т.д.

С течением времени эти цели начинают отступать на задний план; по мере того как укрепляется государственная власть, усиливается карательное начало, на первый план выходит цель – устрашить. Обезвреживание остается еще, удовлетворения никакого нет, удовлетворить потерпевшего – это не проблема государства, вот обезвредить преступника, устрашить остальных (по принципу выставления мертвых голов) – этому был подчинен и процесс исполнения наказаний. Цель наказания накладывает отпечаток и на процесс его исполнения, поэтому само исполнение было непременно публичным (Иначе как устрашить? Надо воздействовать, надо, чтобы люди это видели, наблюдали), с применением различного рода обрядов, ритуалов, чтобы произвести как можно более мощный психологический эффект – отвращение к преступлению, страх перед возможным наказанием и т.д.

Потом сменяется всё это так называемой эпохой индустриальных тюрем, выдвигается на первый план цель извлечения выгоды, материальной в том числе, в частности из труда заключенных (это эпоха и нашу страну не миновала).

И с течением времени и по сегодняшний день на смену приходит, что все-таки в идеале та более или менее оправдывающая наказание цель, которая должна ставиться, это цель исправления преступника, воздействия на него, чтобы каким-то образом его исправить.

Хотя сейчас уже и эта цель ставится под сомнение. У нас ведь в советское время ставилась цель не только исправления, но даже перевоспитания, в связи с чем ученые рассуждали о том, в чем разница между техникой исправления и перевоспитания. Дескать, перевоспитание – это коренная переделка личности, а исправление – некая корректировка. Сегодня, не говоря уже о перевоспитании, цель исправления вызывает сомнения. В том смысле, что нет никаких оснований говорить о возможности коренным образом переделать взрослого человека, но даже исправить его тоже крайне маловероятно. Поэтому на Западе уже более осторожно и нейтрально говорят: вообще-то говоря, главная цель наказания – даже не попытаться каким-то образом сформировать человека (в плане – воспитать, он такой, какой есть, и ничего с ним не сделать), а цель – ресоциализация, т.е. ресоциализировать его – вернуть в общество, дать некие навыки жизни в обществе, навыки решения своих жизненных проблем; если человек склонен к насильственным преступлениям – бесконфликтного решения своих проблем (умение сдерживать свои чувства, эмоции, пытаться избегать конфликтов), другим – какие-то другие навыки. Для этого с человеком должны работать психологи и другие специалисты, которые помогут ему более или менее разобраться в себе, найти свое место в жизни, приспособиться к этой жизни, научиться жить в этом обществе с соблюдением правил игры.

Но это пока только еще Европа в ту сторону пошла, а так, более или менее общепризнанной остается цель исправления и перевоспитания.

Кстати, вот как в европейских тюремных правилах цели сформулированы. Цели исправительного воздействия на осужденных состоят в том, чтобы сохранить их здоровье и достоинство, способствовать формированию у них чувства ответственности и навыков, которые будут содействовать их реинтеграции в общество после освобождения.

Отсюда вытекает и содержание наказания, если отталкиваться от цели; т.е. карательный потенциал наказания оправдан постольку, поскольку это отвечает целям исправления, и состоит он в ограничении прав и свобод. Наверняка эта мысль звучала при изучении Общей части уголовного права, что, с точки зрения юридической, содержание наказания образует различного рода правоограничения, отграничение человека от прав и свобод. Иногда это вытекает прямо из названия наказания – лишение права (занимать определенные должности, заниматься определенной деятельностью), лишение свободы; даже смертная казнь – это всего-навсего, с точки зрения юридической, есть лишение права на жизнь. А техническая сторона – это, так сказать, вопрос культуры, традиций; где гильотина, где виселица, где электрический стул, где расстрел – это техника, не суть важно. Спор-то ведь не в технической стороне дела, а в том, вправе ли государство лишить человека права на жизнь или нет, вот о чем спор идет между противниками и сторонниками смертной казни, а не о технической стороне дела. Так что любое наказание – это лишение каких-то прав и свобод. В этом смысле сколько у человека существует прав и свобод, столько теоретически можно придумать и наказаний. Другое дело, что стоит ли в УК забивать такое огромное количество наказаний?

А мировая практика дает варианты самые неожиданные. Есть, скажем, у человека право пользоваться при расчетах чеками? Есть такое право (гражданское, коммерческое – цивилистического толка законодательства). Так вот во Франции человек, который уличен в чековом мошенничестве, приговаривается либо к огромному штрафу, либо к лишению свободы, пусть не очень большому, и плюс дополнительное наказание – лишение, скажем, права пользоваться чеками сроком до 10 лет. Так что самые невероятные могут быть наказания; возьмите любое право, лишите его – накажете человека.

Исполнение наказания. Исполнение наказания есть урегулированный нормой уголовно-исполнительного права порядок применения мер государственного принуждения, выражающийся в комплексе правоограничений (о которых я только что говорил).

Надо добавить, что в литературе иногда для обозначения процесса применения этих правоограничительных мер используется не только термин "исполнение наказания", но и термин "отбывание наказания". Можно и так, и так говорить. Эти два термина показывают уголовно-исполнительный процесс с разных сторон. Когда мы говорим "исполнение наказания", мы имеем в виду прежде всего, конечно, органы государства; когда мы говорим "отбывание наказания", имеется в виду сам осужденный, который отбывает назначенное ему наказание. Так что и тот, и другой термин характеризует процесс приведения в исполнение приговора.

Основания исполнения наказаний. Основания для исполнения наказания следующие:

0. приговор суда (разумеется, вступивший в законную силу),

1. постановление или определение суда, изменяющие приговор,

2. акт помилования или амнистия (один вид наказания может быть заменен на другой, более мягкий, и основанием для исполнения этого вида является акт амнистии, потому что в приговоре формулируется совершенно другое).

Основные средства исправления осужденного.

С точки зрения тех же европейских тюремных правил, средствами можно считать всё, что приносит осужденному пользу. Они следующим образом определяют термин "исправительное воздействие". Исправительное воздействие как "все меры" включает труд, социальную подготовку, общеобразовательное и профессионально-техническое обучение, физическое воспитание, подготовку к освобождению и т.д., применяемые с целью поддержания или восстановления физического и психического здоровья заключенных, их социальной реинтеграции и создания (общих ?) условий в местах лишения свободы.

У нас перечень средств исправления осужденных дается в ст.9 УИК, и там перечислены следующие основные средства исправления осужденных:

- режим,

0. воспитательная работа,

1. общественно-полезный труд,

2. общеобразовательная и профессиональная подготовка

3. и, наконец, общественное воздействие.

В этой же статье дано и само понятие, что считать исправлением осужденного. Там сказано: исправление осужденных – это формирование у них уважительного отношения к человеку, к обществу, к труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения (стимулирование в смысле подкрепления, поощрения каким-то воздействием, включая условно-досрочное освобождение, замену наказания более мягким и прочие вещи, подкрепляющие соответствующее позитивное поведение в процессе отбывания наказания).

Все перечисленные мною средства, начиная с режима и заканчивая общественным воздействием, настолько разнохарактерны по своему содержанию, что в комплексе применяются, пожалуй, только при исполнении (при отбытии) лишения свободы. При исполнении других видов наказаний что-то применяется, что-то нет.

Режим. В специальной литературе опять-таки режим понимается двояко.

Во-первых, режим трактуется как карательное вложение самого потенциала, карательное содержание самого потенциала, то есть режим есть комплекс правоограничений.

А во втором значении режим понимается более определенно, более обыденно: режим – распорядок дня, комплекс правил повседневного поведения.

А в целом режим можно характеризовать так: режим есть конкретная форма организации деятельности и поведения осужденных, через которую достигаются цели наказания.

Функции режима. Они следующие:

Во-первых, карательная – то есть реализация заложенных в наказании правоограничений.

Во-вторых, функция воспитательная – режим как средство ресоциализации и реинтеграции в общество, привитие некоего комплекса правил поведения (включая и такое правило, что каждый день нужно умываться, и для этого в режиме дня отведено соответствующее время).

Вот на днях была передача о бомжах (это ведь уже целый класс, по сути дела). Показывали одного бомжа, которого не могли заставить раздеться. Он 4 года живет на Курском вокзале в Москве, боится покинуть место, потому что место займут, и боится раздеться; у него уже комплекс своего рода, что если он разденется, его одежду обязательно сопрут.

Ведь и такие заключенные бывают в местах лишения свободы. Поэтому вполне разумно, что режимом четко определено время для утреннего туалета, для зарядки. Человека нужно приучить к определенным правилам.

Третья функция – обеспечивающая, или обеспечительная. Имеется в виду, что режимные требования способствуют реализации других средств исправления. Вот мы говорим, что, кроме режима, другим средством исправления является общественно-полезный труд. Но ведь для того, чтобы этот труд применить, необходима реализация определенных режимных требований, без режима тут не обойтись. Я имею в виду режим не с точки зрения начала, окончания работы. Но как обойтись без режимных требований, если труд осуществляется за пределами колонии (то есть этапирование к месту работы, в пути следования)? Как соблюдать режимные требования, чтобы никакие посторонние предметы не были принесены в колонию? А если труд осуществляется на предприятиях, где, помимо осужденных, работают так называемые вольнонаемные, то как обеспечить с точки зрения режимных требований невозможность контактов с осужденными, невозможность передачи водки, наркотиков и т.д.? Без режима это невозможно организовать. В этом сказывается его обеспечивающая функция, т.е. именно через режим обеспечивается достижение других исправительных мер.

И, наконец, последняя функция режима – профилактическая (предотвращающая противоправное поведение осужденного). В конце концов, почему та же водка, то же оружие, те же наркотики не допускаются в местах лишения свободы? Да чтобы с помощью этого оружия, накаченный этими наркотиками человек не натворил то, из-за чего он оказался в местах лишения свободы.

Общественно-полезный труд. Вообще говоря, где-то в 17–18 веке пришло понимание того, что надо осужденных приобщать к работе. До этого, в средневековье господствовали членовредительские, телесные наказания, смертная казнь. И только в эпоху буржуазных революций и только благодаря буржуазии с ее прагматизмом пришло понимание того, а, собственно, что мы делаем – отрубаем руки, к примеру (как сейчас еще поступают в ряде восточных стран), и плодим калек, попрошаек, нищих, не способных себя прокормить, обреченных либо на попрошайничество, либо опять на совершение преступлений. А не выгоднее ли заставить этих людей работать? Еще и польза! Что ж их калечить, надо специально заставить работать. Вот прагматизм буржуазного сознания, стремление всё выжать из всего, что можно, в какой-то мере этому способствовали. Не только это, но думаю, что не обошлось и без этого соображения.

Должен сказать, что с трудом заключенных не всё гладко, как может показаться на первый взгляд. Тут и соображения конкуренции со свободными людьми, и забастовки, и профсоюзы, которые говорят, что вы делаете, у нас безработица, нам рабочих мест не хватает, а вы заключенных используете; мы ведь не наказанные, мы законопослушные, зачем вы нас-то наказываете, лишая нас работы?

В плане истории могу сказать, что часто труд осужденных использовался бессмысленно. В английских тюрьмах перетаскивали ящики из одного угла территории в другой, в австрийских тюрьмах вращали колеса, держась руками за штангу. Понятно, что никакой воспитательной роли такой труд не играл, потому что человека достаточно сложно заставить делать что-то, в чем он не видит смысла. Это можно назвать условно "закон смысла". Ведь совершенно неслучайно, если задуматься, когда боги захотели наказать Сизифа, они наказали его бессмысленным трудом. Это ведь ужасно, действительно, не видеть, ради чего, зачем. Когда ты что-то делаешь, самое главное для тебя – а что после останется, какой в этом смысле? А что здесь остается?

Поэтому начали привлекать к осмысленному труду. Как, например, говорится в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными относительно труда: труд заключенных не должен приносить им страдания, все заключенные обязаны трудиться в соответствии с их физическими и психическими способностями, удостоверенными врачом; на заключенных следует возлагать полезную работу (полезную, а не бессмысленную), достаточную для того, чтобы заполнить нормальный рабочий день; работа должна быть, по мере возможности, такой, чтобы повышать или давать им квалификацию, позволяющую им заняться честным трудом после освобождения; заключенных, способных извлечь из этого пользу, особенно малолетних, следует приучать к полезным профессиям; заключенные должны иметь возможность выполнять работу по своему выбору, если это совместимо с правилами ремесла и требованиями управления и дисциплины в заведении. Вот так примерно международные ООНовские стандартные правила формулируют отношение к труду.

Итак, цели трудового использования, или функции труда.

Во-первых, воспитательная; имеется в виду труд как средство привития осужденным навыков к систематическому труду, обязательности, дисциплинированности, ответственности за порученное дело и т.д. Все-таки человек, который трудится не от случая к случаю, а систематически, вырабатывает в себе какие-то привычки (скажем, дело надо доводить до конца). Я бы сказал, что воспитательная цель - это привитие мысли, убеждение человека в труде как в неизбежной жизнедеятельности.

Я как-то заменял коллегу на дневном отделении. Вы-то понимаете, что труд действительно неизбежность, а дневники молодые, они не понимают, большинство из них еще не работали. И я им такой примитивный пример привел. Представьте себе, говорю, все эти "панасоники", "тойоты", "БМВ", "грюндики" и прочее-прочее - замечательные же вещи, правда, комфортные, удобные, надежные и т.д. Но ведь они с неба не падают, их кто-то делает. А это значит, что подавляющее большинство людей земного шара живут так: встают утром и идут на работу - делают эти "тойоты", "панасоники", "грюндики", которыми вы так восхищаетесь. Так живут все, подавляющее большинство. Есть, конечно, богема, которая живет по-другому - ночь проводят на дискотеках, а днем отсыпаются, но если бы так жило большинство, откуда бы взялось богатство и изобилие мира, материальная и духовная культура, благами которых мы пользуемся? И до них начинает доходить, что если папа привозит его на "джипе" на занятия, это еще не свидетельство того, что "джипы" делаются сами собой и работать не надо ни тому, кто "джип" делает, ни тому, кто на "джип" зарабатывает, и т.д., и т.д.

Экономическая цель труда, или - вторая - экономическая функция труда.

Это, во-первых, создание неких материальных ценностей, входящих в валовой национальный продукт. Сейчас доля этих материальных ценностей в валовом национальном продукте стала меньше, а раньше главк МВД и исправительных учреждений по валовому обороту и получаемой прибыли входил в первый десяток министерств. Делали тысячи наименований, в том числе и для "оборонки". Про экспорт я уже не говорю. Что за примером далеко ходить? Лес и пиломатериалы - огромное количество экспортной валютной выручки шло из исправительных учреждений!

Второй аспект, раскрывающий экономическую функцию - частичное возмещение затрат на содержание осужденных. Здесь только стоит оговориться, что было бы глубоким заблуждением и ошибкой стремиться к самофинансированию, самоокупаемости исправительных учреждений. В любой стране содержание этих учреждений - удовольствие не из дешевых, это достаточно дорогое удовольствие для бюджета общества. Но если задаться целью снизить нагрузку на бюджет и перевести на самофинансирование, самоокупаемость, это значит подчинить всё работе и только работе. Примерно так и было раньше. С начальника колонии в первую очередь спрашивали план, всё остальное - воспитательная работа, уровень рецидива, количество преступлений, совершаемых в данной колонии, правонарушений - интересовало меньше; если план выполнен, значит, всё нормально; если план провален, будь хоть супервоспитательная работа, это никого не заинтересует. Ведь при централизованном хозяйстве вся экономическая деятельность хозяйствующих субъектов, весь объем продукции, в том числе и в местах лишения свободы, также забивался в план как составная часть единого народнохозяйственного плана, пятилетки, с разбивкой по годам. Поэтому сейчас, конечно, не надо ставить вопрос о переводе на самофинансирование. А вот частичное возмещение затрат - задача вполне реальная.

И третье положение, раскрывающее экономическую функцию труда - возмещение ущерба, причиненного преступлением (за счет заработка). Конечно, вполне понятно, что ущерб бывает настолько колоссальный, что при заработке осужденного даже за 10 лет возместить ущерб невозможно. Но все равно в какой-то мере ущерб возмещается.

Социальная цель труда, или социальная функция труда.

Она состоит в том, чтобы либо сохранить имеющиеся трудовые навыки, либо дать возможность их приобрести. Особенно это касается несовершеннолетних, тех, у кого еще нет профессии, навыков. Скажем, если в местах лишения свободы есть водительская школа, то у человека, который выйдет с водительскими правами, по крайней мере, появляется какой-то шанс заработать себе на кусок хлеба. Уж совсем лишать этого шанса было бы несправедливо.

Это везде так. В тех же немецких тюрьмах, для того чтобы дать возможность реинтегрироваться в общество, сохранить какие-то трудовые навыки на уровне требований общества, даже обучают компьютерной грамотности, делопроизводству и т.д. Конечно, это не означает, что только что вышедшего заключенного с распростертыми объятиями возьмут. А скрывать, что только что освободился, не имеет никакого смысла. Это у нас, поскольку никакой демократии нет, а есть разгул всего, есть смысл скрывать и есть шанс, что никто не узнает, что ты освободился. В Германии как в стране демократической скрывать нет смысла: уровень информации таков, что, даже если сегодня ты скрыл, завтра это станет известно и тебя на предприятии не будет, потому что человек, который начинает свою трудовую деятельность в фирме с того, что вводит в заблуждение, не нужен. А о том, что он освободился, сразу становится известно через единые компьютерные сети. Конечно, фирма, которая дорожит своей репутацией, вряд ли возьмет на работу, потому что судимый есть судимый; хотя из политкорректности здесь и не скажут "пошел вон", но повод не взять найдут. Поэтому там те же проблемы, что и у нас: выйти из мест лишения свободы и найти работу.

Но всё же, когда человек выходит с какой-то профессией, шанс найти работу увеличивается. Если это так, то почему бы там не попытаться с помощью того же труда и сохранять имеющиеся навыки, и давать возможность получать какие-то новые навыки. По возможности, конечно; скажем, попадет в места лишения свободы судья или адвокат - попробуй, сохрани имеющиеся навыки! Хотя, например, "генерал Дима" (Якубовский); я думаю, что он там не растренировался, форму поддерживал: постоянно консультировал осужденных, писал какие-то жалобы, учил, как составлять, активно этим занимался. И, скорее всего, форму свою не утратил, навыки сохранил в этом смысле (он же юрист по образованию).

И последняя функция труда звучит достаточно странно - почему-то нет другого термина, который звучал бы более нейтрально и не вызывал недоумения - оздоровительная. Действительно, скепсис вызывает. Имеется в виду оздоровительная функция, конечно, того труда, который как раз и имеет воспитательную цель - не рабского, изнуряющего, тяжелого труда (как рыть канала, строительство железной дороги и прочее), а нормально организованного, максимально приближенного по своим условиям к труду на свободе. Здесь труд выступает как средство поддержания физического и психического тонуса. Мысль здесь заложена абсолютно простая. Кстати, еще Энгельс говорил, что абсолютная леность есть бессмыслица, человек по природе своей существо активное, и он все равно найдет выход своей активности; вопрос в том, чтобы придать этой активности правильное направление. Конечно, человек более или менее разумный все равно найдет, чем заняться. И не случайно в длительном одиночном заключении не ломались те, кто находил себе такое занятие - зарядка, физические упражнения, иностранные языки изучали.

Есть такой относительно известный политик, еще круче", левее КПРФ, Анпилов. Так вот когда его во время событий 93-го года арестовали, первое, что он попросил себе в камеру, был русско-японский словарь. Правда, потом грянула амнистия, не знаю, сколько иероглифов он успел изучить, но человек собирался чем-то заняться. И, на самом деле, в этом есть разумное зерно, смысл. Такие люди как раз и не ломаются. Ведь, представьте себе, можно день сидеть на кровати и смотреть на противоположную стену в двух-трех метрах, неделю, месяц, год, 5 лет... Думаю, пять не получится, уже через год на этой стенке будут черти мерещиться. Чем-то занять себя нужно, природа человека такова.

Те же находящиеся в "Крестах" (это не места лишения свободы в том смысле, о котором мы говорим, это следственный изолятор, там не лишение свободы отбывают, но тем не менее условия такие) от скуки берут обыкновенный стержень от шариковой ручки, распускают свои цветные носки и начинают оплетать этот стержень, доводя его до обычного размера корпуса ручки, разные узоры выкладывая за счет ниток разной цветовой гаммы; потом сверху целлофаном с пачки сигарет, серьезных, не дешевых, оборачивают, чтобы блестело; еще надписи сверху выкладывают по диагонали, скажем: "Моему любимому адвокату" (у меня дома несколько ручек таких валяется). Время летит быстрее, человек чем-то занят, при деле, смотришь - и день прошел. А так, сидеть и смотреть на стенку - действительно крыша поедет.

Вот что имеется в виду, когда говорится о поддержании, в том числе, психического тонуса. И физического тоже, чтобы уж совсем мышцы не атрофировались. Но, конечно, речь идет не о рабском труде, а о нормальном человеческом труде.

И еще один момент нужно отметить, связанный с тем, что условно называется оздоровительной функцией труда. К этому можно относиться по-разному. Я в этом смысле ни на чем не настаиваю, руководствуясь известным принципом: за что купил - за то и продаю. Я только излагаю позицию, которая встречается в специальной литературе, а уж каждый сам решает, насколько это серьезно или несерьезно. Есть позиция, что, дескать, труд в какой-то мере способствует снижению остроты сексуальных проблем, что при абсолютной праздности, лености, ничегонеделании, когда человеческая энергия не находит выхода, она становится добычей возможных извращений, в том числе и сексуальных. В какой-то мере подводится даже научное обоснование, в основе которого лежит фрейдизм. Ведь по Фрейду как? В основе лежит такой термин, как "сублимация". А суть его в том, что, дескать, человек находится под определенным набором естественных потребностей, в том числе и сексуальных. То есть проблема в том и состоит, что человек, будучи лишенным свободы, в то же время остается несвободным от необходимости удовлетворять свои совершенно естественные потребности. Значит, есть такие потребности, и человек находится под их напором. И здесь, как говорил Фрейд, возможны три варианта развития событий.

Вариант первый: человек дает беспрепятственный выход этим своим влечениям. И тогда он может совершать преступные действия, и тема сексуального насилия в местах лишения свободы всегда есть (и мужской, и женский гомосексуализм, и т.д.). Надо - значит надо, если нельзя, но очень хочется - значит можно. Такой принцип.

Второй вариант: человек подавляет, вытесняет эти свои потребности. Но по Фрейду получается так, что (вольно пересказываю его мысль) вытеснить в целом нельзя, в подсознании все равно что-то остается. Поэтому такой человек в принципе обречен на то, чтобы, скажем так, стать невротиком. У него потребности есть, а путей их удовлетворения у него нет, и вот этот конфликт, постоянное гашение своих потребностей, приводит к тому, что это где-то копится-копится и в конечном счете выливается в какие-то другие неожиданные агрессивные вспышки, когда необходима разрядка, связанная с тем, что человеку приходится все время отказывать себе в том, что требует его организм.

И есть третий путь, говорит Фрейд, самый, с его точки зрения, благоприятный - сублимация, переключение тех естественных потребностей, в том числе и сексуальных, продиктованное общественными требованиями, невозможностью удовлетворения и т.д., на какие-то другие. Это не вытеснение, а как бы замещение, что ли. Вот труд может служить, в том числе, и таким средством замещения, как некое средство расходования физической энергии. Можно, конечно, и к примитиву здесь всё свести, к тому, что, дескать, когда на лесоповале топориком помашешь, придешь - не до сексу.