Тема 4. Законы мира идей
По мере первоначального накопления капитала научных знаний все острее чувствовалась нужда в их упорядочении и согласовании, в разрешении логических противоречий, которые мастерски выявили и до предела заострили софисты.
Простой формой знания является идея. С исследования идеи, этой «элементарной частицы» мышления, начался процесссамосознания науки. У истоков его стояли Сократ и Платон, а первый в истории расцвет был достигнут в трудах Аристотеля.
Диалоги Сократа
Сократ был сыном афинского каменотеса и повивальной бабки. Ему довелось участвовать в нескольких военных походах и битвах, где он зарекомендовал себя человеком мужественным и разумным. Одевался Сократ немногим лучше раба, и наружность его была далека от античного идеала: коренастый, лысый и необычайно курносый, с шишкой на лбу и круглым добродушным лицом.
«Что ты сходен с силенами1внешне, Сократ, этого ты, пожалуй, и сам не станешь оспаривать», – посмеивался Алкивиад в диалоге Платона «Пир». Речи Сократа тоже не впечатляли красотами стиля: «На языке у него вечно какие-то вьючные ослы, кузнецы, сапожники и дубильщики, и кажется, что говорит он всегда одними и теми же словами одно и то же». Но загляни вглубь, вдумайся, и увидишь: его речи божественны! – восклицал Алкивиад. «Слушая Перикла и других превосходных ораторов, я находил, что они хорошо говорят, но ничего подобного не испытывал, душа у меня не приходила в смятение, негодуя на рабскую мою жизнь... Мне казалось – нельзя больше жить так, как я живу».
Сократ не писал книг, предпочитая живую мысль. Ему нравилось вести беседы на площадях, в мастерских, на дружеских пирушках. Речи его впоследствии передали, каждый на свой лад, Ксенофонт и Платон.
Когда Сократ был уже стар, недруги обвинили его в изобретении новых богов и дурном влиянии на молодежь. На суде Сократ не признал себя виновным и предложил приговорить его к «даровому обеду в Пританее»2. Обвинители добились смертного приговора, и заключенный в тюрьму философ выпил чашу с ядом.
Афиняне нередко принимали Сократа за софиста, разве что бескорыстного, упуская из виду суть его взглядов. Сократ философствовал не из любви к самому процессу или ради вознаграждения, подобно софистам. Он искал истину. Верил в то, что одна для всех истина существует, исследовал ее сам и помогал в этом деле другим.
Сократ ценил остроумные речи и, как и софисты, сомневался в освященных временем ценностях и привычных представлениях, приговаривая: «я знаю, что я ничего не знаю». Предметом его раздумий обычно были общие понятия: благо, прекрасное, храбрость, свобода, единое и многое, бесконечное, и особенно понятия знания и мудрости.
В фокус сократовской мысли попадает ключевой факт сознания– присутствие в душе человека «другогоя»,alterego(лат.). Сократ называл его своим персональным божеством, «демоном».
«Началось у меня это с детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет» [Платон: Апология Сократа].
Внутренний голос стоит на страже добродетели, – нечто подобное мы называем «совестью». Он-то и был тем «новым богом», в изобретении которого обвинялся Сократ. Для религий сей совестливый демон, и в самом деле, таит угрозу: голос его, слышный лишь одному его обладателю, способен заглушать повеления богов «общего пользования» – точнее, голоса священнослужителей, вещающих от имени и по поручению высших сил.
Природу своего «демона» Сократ, похоже, представлял смутно. Вполне ясен ему лишь сам факт: нравственность (добродетель) требует особого раздвоения сознания и взаимной рефлексии моего я ия «другого», во мне обитающего. Эгоистическое сознание, неспособное к подобному раздвоению в себе самом, добродетельным быть не может. Сильный аргумент против софистов, теоретиков и практиков эгоизма.
Само слово «сознание» (равно как и его предки – греч. syneidosи лат.conscientia, означавшие одновременно «сознание» и «совесть») указывает на совместность знания.Сознание есть мысль, разделяемая с другим. Не случайно родной стихией сократовской мысли становитсядиалог. Сократ никого не поучал, не читал людям лекций. Он предпочитал размышлять сообща, критически взвешивая мнения «за» и «против».
Сократ постоянно испытывает и усиливает свой внутренний голос голосами других людей, собеседников. В полифонии сократовских диалогов обнаруживается общественная природа его «демона». Мое «другоея» есть равнодействующая общественных сил, сформировавших мое сознание и продолжающих действовать внутри него под видом «демона».
Излюбленным приемом Сократа была ирония (по-гречески, «притворство»). Притворяясь несведущим простаком и задавая вопрос за вопросом, один другого конкретнее и глубже, он мало-помалу расшатывал позиции собеседников: вскрывал внутренние противоречия в их рассуждениях и заставлял усомниться в знании предмета.
Ирония призвана дать предельно острую и точную постановку проблемы, показав ее настоящую трудность и глубину и осветив ее со всех сторон.
Когда же Сократа просили помочь разрешить затруднения, он прибегал к майевтике (повивальное искусство, помощь при родах). Суть этого метода в том, чтобы с помощью ряда искусно поставленных вопросов подвести собеседника к решению задачи, помочь ему собственными силами найти истину. Повивальному искусству, по словам Сократа, он научился у матери: разница только в том, что философ «принимает роды души, а не плоти». Главное тут суметь отличить истину от заблуждения.
«Давай вместе разберемся, подлинное что-то родилось или же пустой призрак», – предлагает Сократ [Платон: Теэтет].
Истина рождается в диалектических схватках «мнений», и не иначе. Однако нельзя знать наперед, родится в итоге истина или же ее «пустой призрак».
Сократ – величайший экспериментатор от философии: он только и делает, что «испытывает души» людей – ставит мысленные эксперименты над мыслями. Что за истины рождались в ходе этих экспериментов, мы знаем большей частью со слов Платона, и теперь уже невозможно разделить слившиеся в платоновских диалогах струи мысли учителя и ученика.