Раздел 2

органов собственно артикуляции. Известно, например, что при восприятии речи на фонетически совершенно чужом нам языке мы специфического качества речевых звуков первоначально не различаем. Роль артикуляторных движений в восприятии речи прямо подтверждается также и данными экспериментальных исследований.

Таким образом, мы стоим перед следующим положением ве­щей: раздражимость периферического слухового органа созда­ет, собственно, только необходимое условие отражения звука в его специфических качествах; что же касается того, в каких имен­но качествах осуществляется его отражение, то это определяет­ся участием того или другого моторного звена в рецептирующей рефлекторной системе. При этом следует еще раз подчеркнуть, что моторные звенья рецептирующей системы, о которых идет речь, не просто дополняют или усложняют конечный сенсорный эффект, но входят в число основных компонентов данной сис­темы. Достаточно сказать, что если вокально-моторное звено не включено в процесс восприятия высоты звуков, то это приводит к явлению настоящей «звуковысотной глухоты». Следователь­но, отсутствие в рецептирующей системе моторного звена, адек­ватного отражаемому качеству звука, означает невозможность выделения этого качества. Наоборот, как только происходит на­лаживание процесса интонирования звука, оцениваемого по его высоте, различительные пороги резко падают — иногда в 6—8 и даже в 10 раз.

В каком же смысле процесс интонирования является адек­ватным отражаемому качеству звука? Очевидно, в том же смыс­ле, в каком движение ощупывания при осязании является адек­ватным контуру предмета: движения голосовых связок воспроиз­водят объективную природу оцениваемого свойства воздействия...

Между обоими этими процессами существует, однако, и раз­личие. В случае осязательного восприятия рука вступает в со­прикосновение с самим объектом и ее движение, «снимающее» его контур, всегда развертывается во внешнем поле.

50

ПСИХОЛОГИЯ ПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ

Иначе бывает при восприятии звука. Хотя и в этом случае процесс уподобления первоначально происходит также в фор­ме внешне выраженного движения (внешнее пропевание), но оно способно далее интериоризоваться, т.е. приобрести фор­му внутреннего пропевания, внутреннего «представливания» (Теплов). Это возможно вследствие того, что собственный сенсорный периферический аппарат и эффектор данной ре-цептирующей системы не совмещаются в одном и том же орга­не, как это имеет место в системе осязания. Поэтому если бы при осязании внешнее движение редуцировалось, то это вы­звало бы прекращение экстрацептивных сигналов, воздейству­ющих на руку, и тактильная рецепция формы предмета стала, бы вообще невозможной. Другое дело при слуховом восприя­тии: в этом случае редукция внешнедвигательной формы про­цесса уподобления (т.е. переход от громкого пропевания к внутреннему «представливанию» высоты), конечно, не устра­няет и не меняет воздействия экстрасенсорных раздражите­лей на периферический слуховой орган и слуховой рецепции не прекращает.

Данные, характеризующие роль и особенности эффекторного звена в рефлекторной системе звуковысотного слуха, позволяют выдвинуть следующую общую схему процесса анализа звуков по высоте.

Звуковой раздражитель, воздействующий на периферический орган слуха, вызывает ряд ответных реакций, в том числе специ­фическую моторную реакцию интонирования с ее проприоцеп-тивной сигнализацией. Реакция эта не является сразу же точно воспроизводящей высоту воздействующего звука, но представ­ляет собой процесс своеобразного «поиска», активной ориенти­ровки, который и продолжается до момента сближения внутри-рецептирующей системы интонируемой высоты с основной вы­сотой воздействующего звука. Далее в силу наступающего своеобразного «резонанса» частотных сигналов, идущих от ап­парата вокализации, с сигналами, поступающими от слухового рецептора (или удерживающимися «операционной памятью»),

4* 51