семинар 1 (17 января) / Литература / Ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада

Глава VIII Христианское общество

лишь о трех итальянских городах. Милан, чудеса которого опи­ сывал в 1288 г. брат Бонвезино далла Рива в своем труде «О вели­ ких града Милана» («De magnalibus urbis Mediolani»): «Город имеет форму круга, и его удивительная форма есть знак его совершен­ ства». Генуя, красоты которой описывал на Лигурийском диалек­ те анонимный поэт конца XIII в.:

Генуя, град до краев населен Людом, чей скарб навсегда защищен Стенами дивной красы и убранства,

Что окружили большое пространство.

И наконец, Флоренция, которую до Данте прославил Чиаро Даванцати в 1267 г.:

О, сладкая, веселая земля Флоренции, Родник ты доблести и наслаждения.

Но какова была роль и каково было будущее этих город­ ских островков Запада? Их процветание могло питаться только землей. Даже города, больше других обогатившиеся за счет тор­ говли, основывали свое могущество на сельской округе. Таки­ ми городами были Гент и Брюгге, Генуя, Милан, Флоренция, Сиена и Венеция, вынужденная преодолевать трудности свое­ го приморского расположения. Слово «контадо» — округа ита­ льянских городов — дало имя всем итальянским крестьянам — «contadini».

Между городами и их сельской округой установились слож­ ные отношения. На первый взгляд городское влияние было бла­ гоприятным для населения деревень. Крестьянин-переселенец обретал там свободу: или, обосновавшись в городе, он автомати­ чески становился свободным — зависимое состояние не призна­ валось на городской земле, — или же город, завладев своей окру­ гой, спешил освободить сервов. Отсюда знаменитая немецкая правовая норма: «Городской воздух делает свободным» («Stadtluft macht frei»). Она имела уточнение: «Городской воздух делает сво­ бодным через год и один день», то есть после того, как человек пробудет столько времени в городе.

359

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

Но округа эксплуатировалась городом, превратившимся в своеобразную сеньорию. Городская сеньория, осуществлявшая право бана над своей округой, предпочитала эксплуатировать ее экономически: она скупала там продукты по низким ценам (зер­ но, шерсть, молочные продукты для снабжения города, его ре­ месла и торговли) и навязывала округе свои товары, часто вы­ ступая лишь в роли посредника: например, город обязывал се­ лян покупать соль в установленных количествах и по фиксиро­ ванной завышенной цене, что означало возникновение нового налога. За счет вербовки крестьян города формировали свои ополчения вроде «вольных брюггцев» — солдат из окрестностей Брюгге. Города развивали к своей выгоде сельское ремесло, пол­ ностью удерживая его под своим контролем. Достаточно быстро они начали опасаться крестьян. Как сельские сеньоры запира­ лись в своих укрепленных замках, так и города с наступлением ночи убирали подъемные мосты, натягивали цепи перед ворота­ ми, выставляли часовых на стенах, опасаясь наиболее близкого и наиболее вероятного врага — окрестного крестьянина. Город породил университеты и юристов, разработавших в конце Сред­ невековья право, обращенное против крестьян.

Но в итоге оказалось, что города, сумевшие в Средние века стать государствами, — Венецианская республика, Великое гер­ цогство Тосканское, вольные ганзейские города — двигались против течения истории, их существование мало-помалу ста­ новилось все более анахроничным. Италия и Германия, страны, где города долгое время составляли экономический, политиче­ ский и культурный каркас, отстали от других стран, добившись объединения лишь в XIX в. Городское средневековое общество не имело перед собой исторического будущего.

Мечты церкви о гармоничном обществе наталкивались на жестокую реальность противоречий и борьбы классов. Удержи­ ваемая клириками по крайней мере до XIII в. почти полная мо­ нополия на написание литературных сочинений скрывала ин­ тенсивность классовой борьбы в Средние века и могла создать впечатление, что только лишь отдельные сеньоры и крестьяне время от времени пытались нарушить социальный порядок, нападая на служителей церкви или на ее имущество. Все же церковные писатели сообщили достаточно, чтобы мы смогли

360

Глава VIII Христианское общество

убедиться в постоянстве существующих антагонизмов, проры­ вавшихся подчас во внезапных вспышках насилия.

Наиболее известное из этих противоречий восстанавлива­ ло бюргеров против дворян. Оно всегда было на виду. В стенах города рассказы хронистов, хартии, статуты, мирные договоры многократно усиливали эхо бурных событий. Достаточно частые случаи городских восстаний против епископов, сеньоров города, с ужасом описываемые церковными хронистами, демонстриру­ ют нам захватывающие картины выхода на сцену не только но­ вых классов, но и новой системы ценностей, в которой не было места сакральному почитанию прелатов.

Вот описание событий 1074 г. в Кёльне монахом Лампертом Герсфельдским. «Архиепископ проводил в Кёльне время пас­ хальных праздников со своим другом, епископом Мюнстерским, приглашенным им, дабы справлять праздник вместе. Когда же епископ захотел вернуться к себе, архиепископ велел своим сер­ жантам найти ему подобающий корабль. Ими было разыскано хорошее судно, принадлежавшее богатому купцу из этого горо­ да, и востребовано для архиепископских нужд. Люди купца, слу­ жившие на судне, протестовали, но люди архиепископа пригро­ зили им расправой, коли те немедленно не подчинятся. Люди купца поспешили разыскать хозяина, рассказать ему о случив­ шемся, спросив, как им быть дальше. У сего купца был сын, силь­ ный и дерзкий. Он находился в родстве с главнейшими город­ скими семействами и был весьма угоден людям в силу своего характера. Он быстро собрал своих людей и столько городской молодежи, сколько смог, и ринулся к кораблю, приказав затем сержантам архиепископа покинуть его, и выдворил их силой...

Друзья обеих сторон взялись за оружие, и стало затеваться боль­ шое побоище. Новости об этом дошли до архиепископа, кото­ рый тотчас же направил своих людей, чтобы укротить мятеж, и, будучи весьма разгневан, пригрозил юным бунтовщикам су­ ровым наказанием на ближайшей сессии своего суда. Архиепис­ коп обладал всеми добродетелями и часто доказывал свое пре­ восходство во всех областях, как в делах церкви, так и в делах государственных. Но у него был один недостаток. Когда он гне­ вался, он не мог удержать язык свой и поносил каждого без раз­ бора самыми крепкими выражениями. Мятеж наконец стал, как

361

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

казалось, утихать, но молодой человек, находясь в большом гне­ ве и в опьянении от своего первого успеха, не прекратил сеять великую смуту. Он ходил по городу, затевал с людьми речи о дур­ ном архиепископском управлении, обвиняя его в возложении на город несправедливых служб, в отъятии имущества у безвинных людей и в оскорблении честных горожан. Ему было нетрудно поднять чернь... Притом все считали, что народ Вормса свершил подвиг, изгнав епископа, управлявшего ими слишком строго. А поскольку они были многочисленнее и богаче вормсцев и к тому же имели оружие, они опасались, что сложится впечатле­ ние, будто они менее смелы. И им показалось постыдным, по­ добно женщинам, склоняться под властью архиепископа, управ­ лявшего ими тиранически...»

Из знаменитого рассказа Гиберта Ножанского известно, как в 1111 г. восстание горожан Дана закончилось убийством епис­ копа Годри и надругательством над его телом — один из бунтов­ щиков отрубил ему палец, чтобы снять перстень.

Эти городские движения удивляли церковных хронистов даже больше, чем возмущали. Они если не оправдывали, то объясняли гнев народа чертами характера того или иного пре­ лата. Но восстание против феодального порядка, против обще­ ства, освященного церковью, против мира, который, став хри­ стианским, должен был лишь ждать перехода града земного в град небесный (такова была мысль Оттона Фрейзингенского и его «Истории двух градов»), церковная история понять была не в силах.

Так, в Мансе в 1070 г. жители подняли восстание против герцога Вильгельма Незаконнорожденного, занятого в ту пору завоеванием Англии, и против бежавшего к нему епископа. «Они создали тогда, — пишет епископский хронист, — сообщество, названное ими коммуной, связав друг друга клятвой и принудив сеньоров округа присягнуть на верность их коммуне. Осмелев от своего заговора, они принялись вершить бесчисленные пре­ ступления, приговаривая многих людей без разбора и без долж­ ной причины. По пустяковому поводу ослепляли одних и, страш­ но вспомнить, вешали других за незначительные ошибки. Они жгли окрестные замки во время Великого поста и, что еще хуже, на Святой неделе. И все это они проделывали без основания».

362

Глава VIII Христианское общество

Но основанием была социальная напряженность в дерев­ не. Между сеньорами и крестьянами борьба была эндемической, обостряясь порой в виде приступов крайней жестокости.

Если в городах с XI по XIII в. восстания возглавлялись бюр­ герами, добивавшимися политической власти, чтобы обеспечить себе свободу профессиональной деятельности, основы их богат­ ства, и чтобы добиться престижа, равного их экономическому могуществу, то в деревне восстания крестьян имели целью не толь­ ко улучшение положения благодаря фиксации, уменьшению или полной отмене их повинностей, но часто были простым выраже­ нием борьбы за выживание. Большинство крестьян представля­ ло собой массу, постоянно находившуюся на грани недоедания, голода, эпидемий. Именно в этом черпало свою исключительную силу отчаяния движение, которое позже назвали Жакерией. Если

игорожанами двигал гнев, желание новых слоев отомстить цер­ ковным и светским сеньорам за то унижение, в котором их держа­ ли (это видно на примере Кёльна 1074 г.), то эти чувства были еще сильнее в деревне в силу величайшего презрения, которое сеньо­ ры испытывали к мужланам. Несмотря на улучшения в своем по­ ложении, буквально вырванные крестьянами у сеньоров в XI— XII вв., последние до самого конца XIII в. признавали за ними толь­ ко одну собственность — собственность на свою шкуру (правда,

иэто было немаловажным, отличая крестьян от античных рабов). Аббат Бартон напоминал об этом своим крестьянам в Стэффордшире, у которых монастырь отобрал всю скотину — 800 быков, овец и свиней. Крестьяне с женами и детьми следовали за королем от резиденции к резиденции, пока наконец не добились от него распоряжения о возврате им животных. Аббат же заявил им, что они не владеют ничем, кроме «живота своего», забыв, что по его вине животы эти часто остаются пустыми.

В1336 г. цистерцианский аббат монастыря Вейл-Роял в Че­ шире при помощи Священного Писания внушал своим кресть­ янам, что и «они были вилланами, и дети их пребудут вилланами во веки веков». Тексты повторяли с вызовом, что крестьянин подобен дикому зверю. Он звероподобен, безобразно уродлив, едва ли имеет человеческое обличие. Он был «средневековым Калибаном», по меткому выражению Култона. Ад — его есте­ ственное предназначение. Ему нужна исключительная ловкость,

363

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

какой-нибудь обман, чтобы попасть в рай. Таков сюжет фаблио «О виллане, рая добившегося тяжбой».

Вот описание Риго из шансон-де-жест Гарена Лотарингского: «Он видел, как к нему приближается Риго, сын виллана Эрве. Это был парень крепкого сложения, со здоровенными ру­ ками, мощными бедрами и широкими плечами. Глаза его отсто­ яли друг от друга на длину ладони. В шести десятках стран нельзя было подыскать рожи страшнее и угрюмее. Его волосы торчали в разные стороны, щеки были в угрях и весьма черны, за по­ следние полгода их омывала лишь небесная влага».

В лесу, где скакал Окассен, появился молодой крестьянин: «Он зарос длинной щетиной чернее угля, меж глаз могло помес­ титься большое яблоко, у него были толстые щеки и огромный приплюснутый нос, большие широкие ноздри и толстые губы краснее копченого мяса, а также уродливые желтые зубы».

Та же враждебность проявлялась и по отношению к нрав­ ственным качествам крестьян. От слова «виллан» в феодальную эпоху был образован термин «виллания», обозначавший под­ лость, моральное уродство. Особенно непримиримы по отноше­ нию к крестьянам были голиарды, деклассированные клирики, чьи кастовые предрассудки были поэтому обострены.

Вот пример из голиардической поэмы «Склонение кресть­ янское»:

364

Глава VIII Христианское общество

«Крестьяне, что работают на всех, — писал Жоффруа де Труа, — что в любой час, в любое время года надрываются, полно­ стью отдаваясь рабскому труду, столь презираемому их хозяева­ ми, постоянно унижаемые, чтобы другим хватало на одежду, на жизнь, на забавы... И их преследуют огнем, полоном, мечом; их бросают в темницы и в кандалы, затем заставляют выкупаться, или убивают их голодом, или предают всевозможным пыткам».

По словам Фруассара, во время Великого восстания 1381 г. английские крестьяне кричали: «Мы — люди, созданные по подобию Христа, а нами помыкают, как скотиной».

Ценнейшая поэма первой половины XIII в. «Сказание о версонских вилланах» описывает бунт крестьян деревни Вер- сон-сюр-Одон против их сеньора, аббата монастыря Мон-Сен- Мишель. Жалобы вилланов заканчиваются репликой:

Пора пришла заставить их платить.

А чтоб свой долг из них никто не позабыл, Придите и возьмите их кобыл.

Сгодятся и волы их, и коровы — Ведь все вилланы плутовать здоровы.

Как справедливо отметил Ф. Граус, крестьяне «не только эксплуатировались феодальным обществом, но еще и высмеи­ вались литературой и искусством». Францисканец Бертольд Регенсбургский обратил еще в XIII в. внимание на то, что из кре­ стьян не было ни одного святого (тогда как, например, в 1197 г. Иннокентий III канонизировал купца, Гомебона Кремонского).

В этих условиях не должны удивлять ни нетерпение, ни вечное недовольство, преобладавшее в сознании крестьян. «Кре­ стьянин всегда злобен, — говорится в чешской голиардической поэме, — их сердца никогда не бывают довольны». Ничего не было удивительного и в том, что гнев этот прорывался порой в виде эксцессов. Монах, описывающий конфликт между абба­ том Вейл-Рояла и крестьянами Дарнелла и Овера в 1336 г., с не­ годованием уподобляет последних «псам бешеным».

Гильом Жумежский и Вас в «Романе о Ру» («Романе о Роллоне») рассказывают нам о восстании нормандских крестьян в 997 г.:

365

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

Вилланы и крестьяне Сходились на поляне По двадцать, тридцать, по сто, Держали речи просто, Шел ропот в том совете: «Сеньор за все в ответе». Хранили все в секрете, И многие решили, Что больше в этом мире Сеньоров им не нужно,

О чем твердили дружно. Иные в ослепленье

Взнак своего решенья Друзей призвали клясться, Чтоб вместе всем держаться И скопом защищаться.

И вскоре тех избрали, Кто громче всех кричали,

Вокругу их послали,

Чтоб клятвы собирали...

«Как только герцог узнал об этом, он отправил в поход гра­ фа Рауля с большим числом рыцарей, чтобы жестоко наказать деревни...»

И вот — картины сеньориальных кар:

Рауль так вспылил, Что без суда много душ погубил.

Он обошелся с крестьянами грубо, Выбил глаза, не оставил и зубы, Многих вилланов он на кол сажал, Жилы тянул, кисти рук отсекал. Прочие были живьем сожжены Иль раскаленным свинцом крещены. В успокоенье сумел преуспеть — Без содроганья нельзя посмотреть. И не осталось деревни одной, Где 6 не запомнили мести такой.

366

Глава VIII Христианское общество

Но без следа та коммуна пропала И соблазнять мужиков перестала: Благоразумно они отказались

От предприятий, что здесь затевались.

Виконографии довольно часто борьба крестьянина про­ тив рыцаря изображалась как борьба Давида и Голиафа. Костю­ мы персонажей подтверждали это намерение.

Все же привычной формой борьбы крестьян с сеньорами была глухая партизанская война: воровство с господских полей, браконьерство в лесах сеньора, поджоги его урожаев. Это было пассивное сопротивление в виде саботажа на барщине, отказа платить натуральные оброки, денежные сборы. И иногда — бег­ ство.

В1117г. аббат монастыря Мармутье в Эльзасе отменил для своих сервов барщину и заменил ее денежным оброком «из-за нерадения, непригодности, вялости и лени барщинников».

Втрактате о домашнем хозяйстве («Housebondrie»), напи­ санном в середине XIII в., Уолтер Хенли заботился о повышении доходности сельских владений, для чего давал множество реко­ мендаций по надзору за работой крестьян. (Иконография доно­ сит до нас изображения сеньориальных приказчиков, вооружен­ ных палками и надзирающих за работой крестьян.) Признавая, что лошадь превосходит быка в работе, Уолтер Хенли считал, что сеньору нет смысла тратиться на покупку лошади, «ибо конь тащит плуг не быстрее быков из-за козней пахаря».

Враждебность крестьян техническому прогрессу была во­ пиющей. Она объяснялась не страхом безработицы, лежавшим

воснове бунта против машин на заре промышленного перево­ рота, но тем, что средневековая механизация сопровождалась сеньориальной монополией на машины, делавшей их использо­ вание обязательным и весьма обременительным. Многочислен­ ны были крестьянские бунты против сеньориальных «баналитетных» мельниц. Часто сеньоры, в особенности аббаты, распо­ ряжались разрушить ручные мельницы крестьян, чтобы обязать их нести зерно на сеньориальные мельницы и платить мельнич­ ный сбор. В 1207 г. монахи Жюмьежа велели разбить послед­ ние ручные мельницы в своих землях. Широкую известность

367

ЧАСТЬ 2 Средневековая цивилизация

получила борьба английских монахов Сент-Олбанса со своими крестьянами из-за водяных мельниц. В 1331 г. победивший на­ конец аббат Ричард II вымостил конфискованными жерновами свою приемную.

Среди скрытых форм борьбы классов особое место занима­ ли бесчисленные конфликты вокруг мер и весов. Право устанав­ ливать и хранить эталоны, фиксирующие количество труда и раз­ мер натуральных платежей, являлось важнейшим средством эко­ номического господства. В. Кула проложил путь к изучению соци­ альной истории мер и весов. Присвоенные одними и оспаривае­ мые другими, эти меры хранились в замке, в аббатстве, в бюргер4- ском городском доме и были объектом постоянной борьбы. К этой форме классовой борьбы наше внимание привлекают многочис­ ленные документы, повествующие о наказаниях крестьян и ре­ месленников за использование фальшивых мер (это преступле­ ние приравнивалось к переносу межевых знаков своих владений). Точно так же, как множественность юрисдикции способствовала сеньориальному произволу, многочисленность и разнообразие зависимых от воли сеньора мер и весов были инструментами сеньориального угнетения. Когда английские короли в XIV в. пы­ тались ввести королевский эталон для основных мер, они не рас­ пространяли свои указы на ренты и на арендную плату, чье изме­ рение было оставлено на усмотрение сеньоров.

Чтение фаблио, юридических трактатов, судебных актов создает впечатление, что Средневековье было раем для мошен­ ников, великой эпохой обмана. И объяснением тому было вла­ дение господствующими классами эталонами мер и весов.

Столкновение классов, столь глубокое в деревне, вскоре проявилось и в городах, но уже не как борьба победоносных го­ рожан против сеньоров, а как борьба мелкого люда против бога­ тых бюргеров. С конца XII до XIV в. новая линия социального разлома проходит в городах, противопоставляя бедных богатым, слабых сильным, чернь бюргерству, тощий люд (popolo minuto) жирному люду (popolo grosso).

Формирование патрициата как господствующей городской категории населения, состоящей из нескольких семей, объединив­ ших в своих руках владение городской недвижимостью, богатство,

368