2. Государственная политика по отношению к предпринимательству во 2-ой половине хvш в.;

Развитие предпринимательства в этот период характеризуется некоторым изменением государственной политики по отношению к предпринимателям. Административное вмешательство сохранилось, но приняло более «мягкие» формы. Постепенно усиливается интерес дворянства к занятию предпринимательством. Благодаря Жалованной грамоте городам 1785 г. окончательно оформляется купеческое сословие. Возникает феномен «крепостного» крестьянского предпринимательства. Усиливается специализация районов страны по выпускаемой продукции и, как следствие, активизируется внутренняя торговля.

Если при Петре существовали значительные ограничения и стеснялась свобода торговли, то при Екатерине II (1762-1796) политика по отношению к предпринимательству изменилась, во многом благодаря идеологии Просвещения, сторонницей которого считала себя Екатерина. С этих позиций следовало ликвидировать все феодальные пережитки в сфере экономики и по мере возможностей содействовать развитию промышленности, сельского хозяйства и торговли. Некоторые мероприятия в этом направлении были проведены еще в последние годы правления Елизаветы Петровны. Так в 1754 г. был принят важнейший и давно напрашивавшийся указ об отмене внутренних таможенных пошлин, способствовавший более ускоренному развитию внутренней торговли. Правда, одновременно с этим была введена монополия дворян на винокурение, что серьезно стесняло развитие недворянского предпринимательства в этой сфере. К тому же создание новых предприятий недворянами по-прежнему было обставлено многочисленными бюрократическими сложностями. Требовалось согласие самых высших инстанций, что тормозило развитие среднего и особенно мелкого предпринимательства.

Екатерина II, следуя новому просвещенческому мировоззрению, внесла серьезные изменения в законодательство о предпринимательстве. Были отменены монополии в торговле (1762 г.), а также ликвидирована необходимость получения "разрешительных указов" на открытие предприятия и его устройство (Манифест о полной свободе торговли и предпринимательства (1775 г.)). Фактически вводился явочный порядок создания предприятий. Теперь любой желающий мог учредить собственное предприятие, требовалась только регистрация в местном органе власти. Тем самым Екатерина II создала самые благоприятные условия для развития русского предпринимательства. Одновременно вводился режим наибольшего благоприятствования для привлечения в Россию иностранных инвестиций и иностранных предпринимателей. В качестве примера можно привести приглашение в Россию иностранных колонистов, прежде всего, из Голландии и Германии, которые на самых выгодных условиях получали земли в основном в Поволжье и в Крыму, создав там образцовые хозяйства, надолго ставшие ориентиром для отечественных аграрных предпринимателей.

В 1785 году российские предприниматели получают от Екатерины Жалованную грамоту, которая сильно возвысила их положение. Согласно этой грамоте, все купцы были разделены на три гильдии. К первой гильдии относились купцы, владевшие капиталом не менее 10 тысяч рублей. Они получали право оптовой торговли в России и за границей, а также право заводить фабрики и заводы. Ко второй гильдии принадлежали купцы с капиталом от 5 до 10 тысяч рублей. Они получали право оптовой и розничной торговли в России. Третью гильдию составляли купцы с капиталом от 1 до 5 тысяч рублей. Эта категория купцов имела право только на розничную торговлю. Купцы всех гильдий были освобождены от подушной подати, а также от личной рекрутской повинности.

Вводилось также понятие "именитый гражданин". По статусу он был выше купца первой гильдии, ибо должен был обладать капиталом не менее, чем на 100 тысяч руб. "Именитые граждане" получали право иметь загородные дачи, сады, заводы и фабрики.

Таким образом, купечество окончательно оформилось в сословие с четко определенным правовым статусом и рассматривалось государственной властью, как дополнительная социальная опора помимо дворянства.

Развитие частной инициативы путем отмены различных ограничений и запретов сопровождалось активной государственной политикой таможенного тарифного регулирования, имеющей преимущественно охранительный характер. Это означало ограничение допуска на русский рынок товаров, которые были способны серьезно конкурировать с отечественными.

Государство во 2-ой половине XVIII в. являлось по-прежнему крупнейшим торговым и промышленным предпринимателем. Государство контролировало практически всю оборонную промышленность. Несмотря на практику передачи казенных заводов частным лицам, как правило, на посессионном праве, деятельность таких предприятий подвергалась строжайшей регламентации. То же самое касалось и сферы торговли, особенно внешней, где фактически существовала монополия государства. Значительные доходы государство получало через откупную систему. Новым явлением стали вторичные откупа. Причем политика эта носила ярко выраженную продворянскую направленность. Государство часто сдавало откупа знатным представителям дворянства, а те, в свою очередь, продавали эти откупа купцам. Например, в 1750-х гг. продажа за границу хлеба и льняного семени через Архангельск была монопольно сдана графу Воронцову и генералу Глебову. Монополию по льну у них на 6 лет выкупил купец Евреинов с уплатой по 50 коп. за каждую вывезенную четверть. В результате, ничего не делая, Воронцов и Глебов получили 63 тыс. рублей. Подобных примеров было достаточно много, что свидетельствовало о постепенном включении дворянства в предпринимательскую деятельность.

Помимо участия в откупах, некоторые дворяне начали участвовать в промышленном предпринимательстве, рассматривая его как дополнительный источник доходов. Хотя помещичьи мануфактуры всегда оставались всего лишь придатком к сельскому имению. В основном они создавались в Винокуренной, стекольной, бумажной и текстильной промышленности. Применялся в них исключительно труд крепостных крестьян, который был бесплатным (хотя на ряде помещичьих предприятий в качестве эксперимента вводилась сдельная оплата труда, но это было исключением из правил), что обеспечивало помещикам на первых порах достаточно высокую норму прибыли до 40-50%.

В это время значительных успехов достигло купеческое предпринимательство. Многие наиболее богатые купцы 1-ой гильдии помимо торговли начали вкладывать свои средства в промышленные мануфактуры, ориентированные на удовлетворение спроса населения внутри страны. Например, тульские купцы Баташовы и Мосоловы основали несколько металлургических мануфактур недалеко от нижегородской ярмарки. Они готовили железные изделия массового спроса, а также сортовое железо для кустарных промыслов.

По производительности труда большинство российских мануфактур отставало от западных, в которых использовался наемный труд. С другой стороны, на многих российских мануфактурах, даже несмотря на использование подневольного труда, применялись различные технические новшества европейского уровня. Так предприятия черной металлургии в России была в этот период одними из самых передовых в мире. Как отмечалось выше, уже первые уральские домны, построенные на заводах Демидовых, оказались значительно крупнее, продуктивнее и экономичнее английских, которые в то время считались лучшими.

Активным внедрением технических новшеств характеризовалось русское промышленное предпринимательство и в других отраслях, нередко опережая лучшие достижения мировой технической мысли. К таким новшествам относятся: двухцилиндровая паровая машина, созданная механиком-самоучкой И.И. Ползуновым (1765 г.); копировальный токарный станок с механическим суппортом, заменяющим руку человека, который изобрел механик Андрей Нартов; чесальная и прядильная машины; прокатные валки и станы и многие другие. Однако, в отличие от Англии эти изобретения в условиях полного господства в России крепостнических отношений массового применения не получили.

Во 2-ой половине XVIIIвека начинает активно развиватьсякрепостное предприни­мательство, которое можно считать российским феноменом, т.к. на Западе аналога подобному явлению не было. Крепостные предприниматели ориентировались на вы­пуск «народных» товаров крестьянского спроса, в частности, им в основном принадлежала тек­стильная отрасль производства, центром которой сталосело Ивановографов Шереметевых. Добившись успеха, промыш­ленники выкупали себя и свои семьи из крепостной зависимо­сти. Именно так возникли династии многих видных предпринимателей: Морозовых, Рябушинских, Гучковых и пр. Можно также привести пример мелкого лавочника из Курской губернии бывшего крепостного Григория Шелихова. Оставив чернозёмный край, Шелихов отправился в Сибирь, где успешно торговал сначала в Иркутске, потом на Сахалине и Камчатке и, наконец, добрался до Аляски. Впоследствии он основал Российско-Американскую компанию, которая не только успешно торговала с аборигенами, но и организовывала на Аляске русские поселения, строила православные церкви и продвигала на Восток русскую культуру.

Широкое развитие частной инициативы снизу породило мощное промышленное движение. Так, в районах старинного ткачества посадские и крестьянские дети, начиная с кустарной светелки ручного ткача и набойщика, постепенно создают крупные текстильные предприятия.

Крепостной графа Шереметева Бутримов Г. И. в 1741 году основал текстильную мануфактуру, на которой работали вольнонаемные работные люди. Мануфактура при нем быстро расширялась. После его смерти мануфактура переходит в руки другого крепостного крестьянина Грачева.

Крепостной крестьянин Иван Матвеевич Гарелин сначала занимался посреднической торговлей полотнами. К 1765 году он накопил достаточно денег и купил полотняную мануфактуру. Его наследники значительно приумножили дело. В 1817 году чистая прибыль предприятия приближалась к 50 тысячам руб. В 1828 году Гарелины выкупились на волю, хотя были принуждены помещиком оставить в его собственности и мануфактуру, и дома с хозяйственными постройками, и более 700 десятин земли. Также помещик требовал с них еще 25 тысяч наличными. Тем не менее, Гарелины в 1837 году выкупили у помещика свое предприятие, переоборудовали его, сделав одним из самых передовых в России и Европе.

В промышленности сложилось разделение сфер предпринимательства - с одной стороны, развитие крупной промышленности, ориентированной преимущественно на зажиточного и богатого горожанина, дворянство, царский двор, вывоз за границу; с другой - бурный рост мелкой крестьянской и кустарно-ремесленной промышленности, ориентированной на широкие народные массы.

Домашняя крестьянская и кустарно-ремесленная промышленность удерживала значительную часть покупательского спроса простого народа, потребности которого крупная промышленность не могла выполнить или считала невыгодным.

Между крестьянской и крупной промышленностью постоянно шла конкурентная борьба. Крестьяне, работавшие на дому, и кустари зачастую были и продавцами своих изделий, что позволяло им еще более успешно конкурировать с крупной промышленностью. По производительности труда купеческие и крестьянские предприятия превосходили вотчинные, казенные и посессионные мануфактуры. К тому же на них к концу века стали снижаться стимулы для внедрения технических новшеств. Недаром к концу XVIII в. уральские мануфактуры по технической оснащенности стали все больше отставать от английской промышленности. Во многом это было связано с тем, что в Англии произошел промышленный переворот, на порядок улучшивший технологию производства почти во всех отраслях промышленности. К тому же нужно учитывать и то, что наследники основателей уральских мануфактур (тех же Демидовых, Строгановых) превратились в представителей аристократии и не горели желанием лично участвовать в управлении производством.

Успехи, конечно же, были. К концу XVIII в. в России действовало уже 1200 мануфактур, но господство крепостнических отношений всячески сдерживало развитие предпринимательства, и успехи тех же крестьянских предпринимателей были достигнуты не благодаря, а скорее вопреки существовавшей системы общественных отношений.

3. Российское предпринимательство в 1-ой половине ХIX в. Начало промышленного переворота.

Развитие предпринимательства в этот период характеризуется продолжением активного вмешательства государства в экономические отношения, в том числе и связанные с предпринимательской деятельностью. Сдерживающим фактором в развитии предпринимательства являлось сохранение крепостного права, препятствовавшего нормальному формированию рынка свободной рабочей силы и капиталов. Значительное влияние на развитие предпринимательства оказал начавшийся в 1830-е гг. промышленный переворот, отличавшийся рядом существенных особенностей. В целом из-за господства в социально-экономической сфере феодально-крепостнических отношений темпы развития предпринимательства оставались медленными и существенно отставали от стран Запада.

Развитие предпринимательства в этот период проходило под знаком начавшегося в 1830-е гг. промышленного переворота, т.е. процесса постепенного перехода от мануфактурного производства, основанного на ручном труде, к фабрично-заводскому, основанному на использовании паровых машин, а затем электродвигателей. Промышленный переворот в России имел ряд особенностей: запаздывающий характер (в Англии промышленный переворот начался еще во 2-ой половине XVIII века, и к этому времени в большинстве европейских государств он уже завершился); огромная роль государства при его проведении; влияние на ход промышленного переворота железнодорожного строительства; особая длительность (растянулся более чем на 50 лет с 1830-х по 1880-е гг.).

Основные причины такой длительности по времени промышленного переворота в России заключаются, прежде всего, в господстве крепостнических отношений и отсутствии из-за этого нормального рынка свободной рабочей силы. Кроме того, уровень капиталов у отечественных купцов и ремесленников из-за постоянных поборов со стороны государства был недостаточным для создания крупных предприятий капиталистического типа. Именно этим объясняется и огромная роль государства в его проведении.

Промышленный переворот начался раньше всего в хлопчатобумажной промышленности, где уже к 1825 г. 95% рабочих были наемными. Объясняется это тем, что текстильные предприятия, исходя из специфики отрасли, быстрее всех стали оснащаться машинами, для обслуживания которых требовались более подготовленные работники, не связанные с сельским хозяйством. Первым таким предприятием стала Александровская казенная хлопчатобумажная мануфактура в Петербурге, основанная еще в 1799 г. В 1860 г. только в Московской губернии таких предприятий было уже 191, а в Петербургской – 117. Однако в 1-ой половине XIX в. основная часть промышленной продукции выпускалась не крупными предприятиями, а мелкими промыслами, на долю которых приходилось до 80% общего объема выпускаемой продукции. Наиболее распространены они были в центральных нечерноземных губерниях (Московской, Ярославской, Владимирской, Калужской и др.), малоплодородные земли которых вынуждали крестьян искать дополнительные заработки, чтобы содержать семью и выплачивать постоянно растущий денежный оброк. Население некоторых деревень полностью утрачивало связь с сельским хозяйством и целиком переключалось на промышленную деятельность. Такие села, как Иваново-Вознесенск и Тейково во Владимирской губернии, Павлово – в Нижегородской, Кимры – в Тверской, постепенно превратились в центры текстильной, металлообрабатывающей и кожевенной промышленности.

Активно развивались и так называемые отхожие промыслы. К середине века на заработки в крупные города, особенно в зимнее время, уходило до 30-40% крестьян. Помещики такую практику всячески поощряли, так как получали дополнительный доход со своих крестьян. С этим связан интересный парадокс. К 1861 г. вольнонаемные рабочие составляли до 82% всех промышленных рабочих страны. Но на самом деле больше половины из них являлись крепостными крестьянами-«отходниками», которые в городах считались наемными рабочими, хотя на самом деле таковыми не были.

Государство по-прежнему придерживалось политики меркантилизма и протекционизма, унаследованных еще с петровских времен. Особенно жесткий протекционизм проводился в период пребывания на посту министра финансов Е.Ф. Канкрина., который считал, что высокие заградительные пошлины не только поддержат отечественных производителей, но и принесут дополнительные доходы в казну. В основном повышенными тарифами облагались дешевые английские товары (особенно текстиль и железо), вплоть до полного их запрета на ввоз. В результате доходы казны от тарифных пошлин увеличились с 11 млн. рублей в 1824 г. до 26 млн. рублей в 1842 г. С другой стороны, подобный протекционизм приводил к созданию «тепличных» условий для российских предпринимателей, особенно для помещичьих и казенных мануфактур, что вело к их деградации из-за отсутствия стимулов к увеличению производительности труда, внедрению технических новшеств и др.

Из-за постоянных войн государственные финансы в 1-ой половине XIX в. постоянно находились в большом напряжении, дефицит бюджета постоянно возрастал и покрывался в основном за счет безудержной эмиссии бумажных ассигнаций, курс которых постоянно падал. В 1839 -1843 гг. по инициативе Е.Ф. Канкрина была проведена денежная реформа, согласно которой серебряный рубль вновь становился основой денежной системы. Бумажные ассигнации были девальвированы в 3,5 раза, а в1843 г. они были совсем изъяты из обращения и заменены кредитными билетами, свободно обменивавшимися на серебро. Тем самым рубль стал конвертируемым, а эмиссия денег – строго регулируемой. В целом реформа привела к стабилизации финансовой системы страны и способствовала развитию предпринимательства. Однако во время Крымской Войны (1853-1856) военные расходы, а значит и дефицит бюджета резко возросли. Дефицит покрывался за счет эмиссии бумажных денег, в результате чего их курс постоянно снижался, и вполне закономерно их свободный обмен на серебряные деньги был отменен. Тем не менее страна оказалась на гране финансового краха. Дефицит бюджета за 1853-1856 гг. вырос с 57 до 307 млн. рублей, инфляция выросла до 50% в год.

Кредитно-банковская система России почти не изменилась со времен Екатерины II и продолжала оставаться сугубо государственной. В стране практически не было частных коммерческих кредитных учреждений. Тот же министр финансов при Николае I Е.Ф. Канкрин считал их, отражая официальную точку зрения, паразитическими учреждениями, которые никакой пользы государству и обществу принести не могут. При этом государственные кредитные учреждения направляли основную часть банковских ссуд на льготное кредитование дворянских хозяйств, т.е. в основном на непроизводительные цели. Причем эти ссуды крайне медленно возвращались обратно. Так если в 1812 г. за дворянами числилось ссуд на 64 млн. руб. серебром, а в залоге было 12% всех помещичьих крестьян, то к 1859 г. объем ссуд вырос до 425 млн. руб., а количество заложенных крестьян достигло 66%. Значительные масштабы приобрели внутренние займы государства у банков для покрытия бюджетного дефицита. На кредитование же торговли и промышленности шли ничтожные суммы, поскольку для этих целей кредиты оговаривались целым рядом условий, выполнить которые большинству предпринимателей-недворян было невыгодно (требовалось, например, предоставить в залог материальных активов на ¾ стоимости ссуды).

В 1-ой половине XIX века государство по-прежнему оставалось крупным предпринимателем. В основном в сфере его ведения оставались военные предприятия, а также часть горных заводов, обеспечивавших эти предприятия металлом. В государственном секторе находилась и добыча серебра для денежного обращения, а также строительство железных дорог. Казенные предприятия оставались вне сферы рыночных отношений, большинство из них были нерентабельными и финансировались за счет государственного бюджета. Использование крепостного труда и мелочная административная регламентация приводили к отсутствию стимулов для дальнейшего развития. В результате темпы роста производства и производительность труда в государственной промышленности были самыми низкими.

Предпринимательская деятельность государства заключалась также в продаже откупов, особенно на винную монополию. Так в 1860 г. винные откупщики заплатили в казну 128 млн. рублей, правда, их собственные доходы от торговли вином оказались в несколько раз выше. В любом случае, доходы от винных откупов составляли в середине века до 40% всех доходов бюджета.

Таким образом, государственная политика по отношению к предпринимательству в 1-ой половине XIX века мало чем отличалась от предшествующего периода. Преобладало настороженное отношение к частному предпринимательству. А мелочная регламентация со стороны государства, бюрократизм всячески сдерживали его развитие.

Дворянское и крестьянское предпринимательство.

Развитие дворянского предпринимательства в 1-ой половине XIX в. характеризуется, с одной стороны, явным покровительством со стороны государства, которое обеспечивало за счет протекционистских тарифов, по сути, «тепличные условия» и высокую норму прибыли для помещичьих предприятий. С 1801 г. по 1861 г. численность рабочих на вотчинных мануфактурах возросла в 7 раз с 14 тыс. до 102 тыс. человек, что составляло 1/5 от общего числа рабочих, занятых в обрабатывающей промышленности. Но с другой стороны, использование в основном исключительно крепостного труда и рутинной техники вели к их постепенной деградации и в конечном итоге проигрышу конкуренции с купеческими и крестьянскими мануфактурами, основанными на наемном труде. Правда, некоторые помещики пробовал вводить новации, например, сдельную оплату труда и премии для своих крепостных работников (в качестве примера можно привести Красносельскую бумажную мануфактуру Хлебникова), но это было исключение из правил и общей тенденции не меняло. Дворянское предпринимательство было в основном сосредоточено в таких отраслях, как винокурение, стекольная, бумажная, текстильная, а затем и сахарная промышленность. Все эти отрасли находились под особым покровительством государства через протекционистские тарифы и практическое отсутствие налогообложения. Одной из форм предпринимательской активности помещиков было создание так называемых «образцовых поместий» с рационализацией труда и быта крестьян, созданием школ для обучения ремеслу для детей крепостных, использованием современной техники и агротехнических новшеств. Наибольшей известностью пользовались имение Авчурино Д. Полторацкого, село Горяиново полковника В. Карра. Но подобные имения были исключением из правил, держались в основном на энтузиазме основателей. В целом по России серьезного развития такая инициатива не получила, большинство помещиков рассматривали такие примеры, как причуды их владельцев и предпочитали старый проверенный способ получения доходов – дармовой труд крестьян на барщине.

Тем не менее, несмотря на некоторые успехи, доля дворянского предпринимательства неуклонно снижалась. А после отмены крепостного права большинство вотчинных мануфактур не выдержало конкуренции и закрылось. Лишь очень немногие дворянские предприятия смогли перестроиться на капиталистические рельсы.

Купеческое и крестьянское предпринимательство развивались гораздо более быстрыми темпами. Купцы продолжали получать основную часть доходов на продаже вина, крупных казенных подрядах, особенно на армейских поставках, неэквивалентном торговом обмене с крестьянами-кустарями. Какая-либо этика и предпринимательская культура для большей части российских купцов были чужды. Коммерческие операции часто сопровождались казнокрадством, взяточничеством, обманом. Тем не менее, даже вырученные такими способами средства в 1830-1850-е гг. стали все чаще вкладываться в учреждение промышленных предприятий, а не оседали в виде сокровищ или шли на личное обогащение. Объясняется эта тенденция тем, что к середине XIX в. с развитием транспорта и укреплением торговых связей исчезает разница в ценах на товары в разных регионах и городах. Кроме того не только появился, но и вырос слой так называемых «торгующих крестьян», которые конкурировали с купцами, сбивая цены. В результате норма купеческой прибыли стала падать, а производство товаров стало давать большую прибыль, чем торговля, и купеческие капиталы вполне закономерно стали перетекать в промышленность. К тому же у крупных купцов завершился процесс первоначального накопления капиталов. Как следствие, к середине XIX в. свыше 90% купцов 1-ой гильдии владели промышленными предприятиями. Некоторые из них проявляли удивительную деловую активность, вкладывая капиталы в самые разнообразные отрасли экономики. Наиболее ярким примером была деятельность купцов Сапожниковых, которые в 1830-1850-х гг. развернули бурную деятельность по самым разным направлениям: арендовали каспийские рыбные промыслы, вели широкую торговлю хлебом, скупали и перепродавали персидские товары, основали мыловаренные, салотопенные, кожевенные заводы и шерстяные мануфактуры, вкладывали средства в разработку золотых приисков.

В это же время развивается и другая тенденция – численное уменьшение количества купцов в 3-4 раза. Если в конце XVIII в. они составляли примерно 2% населения, то в 1840-е гг. всего 0,5%. Причиной стала жесткая фискальная политика правительства, выразившаяся, прежде всего, в значительном увеличении налога с капитала. Если при Екатерине II минимальный размер капитала для вступления в 3-ю гильдию составлял вначале 500 рублей, а затем 1000 рублей, то в 1-ой половине XIX в. он был постепенно повышен до 8000 рублей. Соответственно увеличивалась плата за гильдейское свидетельство, т.е. налог с капитала (свидетельство нужно было обновлять ежегодно. Теперь купцам 3-ей гильдии нужно было платить не менее 500 рублей. В результате количество купцов 2-ой и особенно 3-ей гильдии резко сократилось. Тем самым произошел важный момент. Если в XVIII в. купечество было сословием, т.к. купеческое звание передавалось по наследству и не требовало обязательного занятия предпринимательством (до половины всех купцов 3-ей гильдии к концу XVIII в. являлись, по сути, наемными работниками, занимаясь ремеслом или нанимаясь приказчиками к более богатым купцам), то теперь звание купца покупалось. А это означало постепенное превращение купечества из сословия в класс.

Но в целом гильдейское купечество не стало основой формирующегося класса буржуазии, проиграв конкуренцию «торгующим крестьянам». Произошло это во многом и из-за изменения государственной политики в сфере торговли. В 1818-1842 гг. постепенно произошла отмена законов, устанавливавших монопольное право гильдейских купцов торговать в городах. Право заниматься розничной торговлей получили не только владельцы промышленных предприятий, но и «торгующие крестьяне». В результате к 1850 г. крестьяне составляли уже больше половины всех торговцев. Изменение политики государства по отношению к купцам объясняется, во-первых, давлением помещиков, которым было выгодно получать с крестьян, занимающихся побочными промыслами, дополнительный доход, а, во-вторых, фискальными интересами казны.

В 1804 г. крестьянам была разрешена розничная торговля, в 1806 – оптовая, а с 1824 г. крестьянам разрешалось торговать наравне с купцами, но с обязательным получением специальных свидетельств. Такие крестьяне стали официально именоваться «торгующими», причем ими могли быть и крепостные, естественно, с разрешения помещика. Как и купцы, торгующие крестьяне делились на 3 разряда, которые, по сути, приравнивались к купеческим гильдиям. Только платить за свидетельство крестьянин должен был намного больше. Так купец 3-ей гильдии платил 220 руб. в год, а крестьянин 3-его разряда – 4000 руб.но даже поставленные в столь неравноправные условия, торгующие крестьяне упорно вытесняли купцов из розничной торговли и других промыслов. Показательным является следующий факт: за 1816-1822 гг. число купеческих свидетельств уменьшилось почти на четверть и ровно настолько увеличилось количество свидетельств, выданных крестьянам.

В 1818 г. крестьянам было разрешено создавать собственные мануфактуры, после чего процесс роста крестьянского промышленного предпринимательства стал необратим. Причина столь быстрого развития крестьянского предпринимательства в ущерб деятельности профессионального купечества заключалась в разном характере и разной направленности их деловой активности. Ведя чисто торговые операции, купцы были слабо связаны с производством. Тогда как среди торгующих крестьян было много непосредственных производителей товара или близко стоявших к ним скупщиков, распределявших работу среди крестьян-промысловиков, регулировавших их деятельность в виде рассеянной мануфактуры и постепенно превращавшихся из торговцев-посредников в промышленников. Тем самым предприниматели из крестьян лучше знали конъюнктуру рынка и были более изобретательными и изворотливыми, чем большинство природных купцов. К середине века численность купечества составляла примерно 180 тыс. человек, а численность «торгующих крестьян» - около 110 тыс. Но большая часть крестьянских предпринимателей оставалась крепостными. Помещики крайне неохотно шли на освобождение таких крестьян. Лишь крайняя необходимость в крупных суммах денег могла заставить помещика совершить выкупную сделку. Гораздо чаще помещики использовали таких «капиталистых» крестьян как своеобразную «дойную корову», взимая с них оброк, исчисляемый иногда тысячами рублей. В качестве примера можно привести владельца крупной шелкоткацкой фабрики, состоявшей в 1861 г. из 22 корпусов почти с 2000 рабочими, И. Кондрашова, который так и оставался крепостным князей Голицыных вплоть до отмены крепостного права. Если же «капиталистые» крепостные крестьяне все-таки выкупались, то сумма выкупной сделки чаще всего была огромной. Так известный в будущем фабрикант С. Морозов выкупился на волю у помещика Рюмина за 17 тыс. руб., сумму, равную годовому оброку с 2 тысяч крестьян. Несколько десятков крестьян-предпринимателей села Иваново выкупились у графа Шереметева более чем за 1 млн. руб.

В 1-ой четверти XIX в. начался процесс формирования сословного, а затем и классового сознания предпринимателей. Они стали проявлять большую активность в общественной жизни, прежде всего через деятельность городских дум. Но в целом российские предприниматели, как и большинство российского общества, были политически пассивны. Во многом это объясняется строжайшей системой государственной регламентации, существовавшей длительное время, полной зависимостью от государственных заказов, жесткой привязкой интересов российских предпринимателей к огромному государственному сектору экономики, общим приниженным положением личности в России. Поэтому российские предприниматели с опаской относились к инициативам правительства привлечь их к общественной деятельности, предпочитая жить по давно проверенному правилу «не высовываться, а то себе дороже будет». Так, например, когда министерство финансов в 1820-е гг. попыталось создать Мануфактурный Совет и Коммерческий Совет для содействия развитию промышленности и торговли с привлечением представителей «торгового сословия», то на первое заседание приехали лишь 1 промышленник и 1 купец. Это был весьма показательный факт. Купцы, хоть и были предельно лояльны правительству, но к его инициативам относились с опаской, старались дистанцироваться от него, постоянно ожидая какого-нибудь подвоха.

Таким образом, крепостное право всячески сдерживало развитие капиталистических отношений в целом и предпринимательства в частности. Рыночные отношения в таких условиях не могли нормально развиваться, задерживался процесс накопления капитала, крайне медленно шел промышленный переворот, что в конечном итоге обуславливало общую технико-экономическую отсталость страны.

Старообрядческое предпринимательство и его особенности.

На развитие российского предпринимательства определенное влияние оказывал конфессиональный фактор. Настоящим феноменом в истории развития российского предпринимательства было появление целой плеяды предпринимателей-старообрядцев, оставивших значительный след в развитии российской экономики и общественной жизни. Среди купцов 1-ой и 2-ой гильдии по подсчетам исследователей они составляли до 40-50%. Наиболее известны в истории российского предпринимательства такие фамилии как Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, Мараевы, Бахрушины и др. Для предпринимателей-старообрядцев были характерны особая сплоченность, семейственность, верность взятым на себя обязательствам, достаточно высокие моральные качества, самостоятельность, определенная дистанцированность от государственной власти. Предпринимательская этика старообрядцев в какой-то степени напоминала протестантскую этику: те же бережливость, скромность в быту, трудолюбие, преданность тому делу, которым человек занимался. Старообрядцев-предпринимателей отличала также глубокая религиозность, накладывавшая значительный отпечаток на их взаимоотношения со своими работниками. Само занятие предпринимательством рассматривалось как особый вид служения Богу, как своеобразная миссия, которую необходимо выполнять предельно добросовестно и честно. Все рабочие и служащие рассматривались как одна большая патриархальная семья, выполняющая общее «Дело». Вот что об этом писал представитель одной из наиболее известных семей старообрядцев-предпринимателей В.П. Рябушинский. «Основатель фирмы, выйдя из народной толщи, как правило, сохранял до самой смерти тот уклад жизни, в котором он вырос, несмотря на то, что являлся уже обладателем значительного состояния. Хозяин не чувствовал себя ни в бытовом отношении, ни духовно иным, чем его работники. Но очень гордился, что вокруг него «кормиться много народа». Все окружающие, бедные и богатые, окрестные мужики и его же фабричные уважали его именно за то, что он фабрикант, дающий заработок сотням и тысячам рабочих. Причем перед Богом было часто сознание вины в том, что из посланных средств недостаточно уделяется бедным». Именно такие особенности психологии предпринимателей старообрядцев объясняют их активное занятиеблаготворительной деятельностью (строительство церквей, школ, больниц, приютов и богаделен).

Символом русского предпринимательства XIX века стала семья старообрядцев Морозовых. Родоначальник семьи Савва Васильевич Морозов, крепостной крестьянин, работал ткачом на фабрике, а через некоторое время он сам стал владельцем шелкоткацкого заведения. В 1820 году Савва Морозов вместе с сыновьями выкупается на волю за 17 тысяч руб. В 1820 -1840-е годы Морозовы создали четыре хлопчатобумажных фабрики, которые во второй половине XIX века вырастают в четыре огромных фирмы. Перед революцией собственные капиталы семьи составляли более 110 млн. руб.

Не меньших успехов добилась уже упоминавшаяся семья Рябушинских, три поколения которой добились огромных успехов на ниве предпринимательства, занимаясь самыми разными видами деятельности: от текстильной промышленности до автомобилестроения и создания разветвленной банковской системы, объединенной впоследствии в Торговый и банкирский дом братьев Рябушинских. При этом и Морозовы, и Рябушинские с самого начала активно занимались благотворительностью.

Чем же объяснить такие успехи предпринимателей-старообрядцев? Ответ видится в следующем. До 1905 г. старообрядчество преследовалось государственной властью. Поэтому предприниматели-старообрядцы не могли надеяться на милости со стороны государства, скорее наоборот. Они были вынуждены опираться только на собственные силы и способности. Лишенные поддержки государства, они оказались более самостоятельными и целеустремленными, что и позволило им часто выходить победителями из конкурентной борьбы с обычными купцами и промышленниками. Немаловажную роль сыграл и фактор особой сплоченности данной категории предпринимателей перед лицом постоянной угрозы репрессий со стороны государства. Отсюда постоянная взаимопомощь, поддержка «своих», попавших в трудную ситуацию. Впрочем, такой же линии в поведении придерживались предприниматели других неправославных религиозных конфессий и национальных меньшинств, например, еврейские, армянские, греческие купцы и промышленники и др. Подобные примеры лишний раз показывают, что чрезмерная опека со стороны государства часто идет во вред нормальному развитию предпринимательства.

Рекомендуемая литература:

1. Бессолицын А.А. История российского предпринимательства: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению 050400 Социально-экономическое образование. Москва:  МФПА, 2010.

2. Думный В.П. История предпринимательства в России. Учебное пособие. М., 1999.

3. История предпринимательства в России: В двух книгах. М.: РОССПЭН, 2000.

4. Черняк В.З. История предпринимательства: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по экономическим специальностям.  Москва: ЮНИТИ, 2010.

5. Барышников М.Н. Деловой мир России: Историко-биографический справочник: Искусство. СПб: Logos, 1998.

6. Ильиничева Л.Е. Лоббизм и интересы предпринимательства. М.: Мысль, 2000.

7. Арсентьев Н.М. Во славу России... : Трудовая мотивация и образ отечественного предпринимателя конца XVIII - первой половины XIX века.  М.: Наука, 2002.

8. Платонов Д.Н. Иван Посошков. М., 1989.

9. Юркин И.Н. Демидовы - учёные, инженеры, организаторы науки и производства : Опыт науковед. просопографии М.: РГБ, 2005.