МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПЕЧАТИ

имени ИВАНА ФЕДОРОВА

факультет издательского дела и журналистики

кафедра периодической печати

_____________________________________________________________________

Валерий Викторович Перевалов

Журналистика Культура

Система

(монография)

Москва, 2012

Моему Учителю

профессору Е.П. Прохорову

посвящается

УДК 070

ББК 76.01

П 27

Рецензенты:

А.В. Шевченко, д.п.н., профессор, профессор кафедры социальной конфликтологии РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, главный редактор журнала «Государственная служба»

Т.А. Волкова, к.ф.н., доцент кафедры периодической печати МГУП им. Ивана Федорова

Перевалов В.В.

П 27	Журналистика. Культура. Система: монография / В.В.Перевалов; МГУП. – М., 2012. – 242 с.

ISBN 978-5-8122-1193-6

В книге обобщается история и теория применения методологии системы к таким социальным феноменам как журналистика и культура. Показывается схожесть структуры и алгоритмов реализации их ключевых функций. Обосновывается сущность и причины взаимовлияния журналистики и культуры.

Обосновывается триединая сущность культуры, то есть культура предстает не только как механизм и условие создания и сохранения социальных материальных и духовных феноменов, но и как механизм и условие их вывода из социальной практики.

Предлагается для обсуждения научным сообществом система функций журналистики, система жанров журналистских текстов. Изложена и доказывается системная сущность редакционного коллектива. Делается попытка представить законодательство о СМИ как систему и в процессе доказательства обосновываются имеющиеся в российском законодательстве лакуны и несоответствия природе журналистики и культуры и предлагаются меры по их устранению.

Печатается в авторской редакции.

УДК 070

ББК 76.01

ISBN 978-5-8122-1193-6

©Перевалов В.В., 2012 ©Московский государственный университет печати имени Ивана Федорова, 2012

Содержание

Введение и рабочая гипотеза исследования (5)

Глава первая (32)

Методология системы в оценке культуры

как основополагающего социального феномена

Глава вторая (70)

Системный анализ развития журналистики

Глава третья (123)

Функции культуры и журналистики как система

Глава четвертая (158)

Анализ журналистики

как совокупности профессиональных компетенций

Глава пятая (166)

Анализ информационной политики издания

Глава шестая (184)

Анализ формообразующей деятельности журналистов

Глава седьмая (230)

Анализ практической деятельности журналистов

Глава восьмая (237)

Анализ внешних факторов журналистики

Заключение и выводы (248)

Возможность коррекции в России информационной политики

в сфере культуры

Библиография (251)

Введение и рабочая гипотеза исследования

Анализ научных концепций журналистики и культуры со всей очевидностью показывает, что среди них господствующими являются дискретно-спорадические, в рамках которых исследуются лишь некоторые нюансы и отдельные составляющие. По-настоящему системные, позволяющие выявить сущностные телеологические концепты социальных феноменов исследования в настоящее время в меньшинстве, хотя их результаты носят, как правило, характер чрезвычайно конструктивный и полезный для создания механизмов социального развития.

Настоящее исследование опирается на результаты именно таких исследований и исходит из системной парадигмы изучения сложноорганизованных социальных феноменов и нелинейных процессов в сверхсложных системах, к коим относятся культура и журналистика, из того факта, что весь наш мир – система, состоящая из взаимодействующих разноранговых подсистем, каждая из которых представляет собой, в свою очередь, сложную динамическую структуру взаимодействующих элементов.

Информационная цивилизация самым наглядным образом выявляет многообразие взаимосвязей социальных феноменов, которые еще лет 20-25 тому назад считались принципиально различными и непересекающимися. Среди них особое место занимают культура и журналистика. С одной стороны, информационная цивилизация, даже сейчас, в самом начале своего существования, наглядно показывает ошибочность утверждений об особом положении и особой роли СМИ и журналистики в обществе. Культура, равно как и СМИ и журналистика, – суть порождения самого социума. Эти социальные феномены существуют в самых разных социумах и полностью ими детерминированы. Это подтверждается многочисленными исследованиями, результаты которых периодически обсуждаются на конференциях «Культура имеет значение» (Culture Matters) и других.

СМИ и журналистика осуществляют информационный обмен между различными социальными институтами: органами государственной власти, отдельными гражданами, субъектами экономической и политической жизни и т.д. В результате этих трансакций социальным системам удается поддерживать динамическое равновесие в человеческом обществе: часть социальных систем развивается, поглощая ресурсы других социальных систем; некоторые социальные системы, равные между собой по статусу, в информационном взаимодействии поддерживают status quo за счет оценки уровня собственного уровня развития по сравнению с актуально-конкурентными и т.д. Точно также СМИ и журналистика транслируют в социальных системах и культуру.

СМИ и журналистика, безусловно, существенная часть социальной системы и в этой связи нет оснований «вырывать» их из социальной системы и тем более нет веских оснований утверждать, что СМИ и журналистика представляют собой нечто, находящееся «над» обществом.

С другой стороны и при изучении культуры необходимо учитывать, что новая цивилизация востребовала и ее новые сущностные стороны, не только традиционные – сохранительные. Сейчас наиболее востребованы инновационно-деятельностные. Особо востребованной оказалась деятельность по устранению из текущей практики всего того, что мешает социуму по-настоящему эффективно воспользоваться возможностями, предоставляемыми новой культурно-исторической формацией. То есть, культура предстает в качестве триединства социальных механизмов:

1. создания принципиально нового,

2. сохранения социально одобряемого из ранее созданного,

3. выведения из социальной практики и создания социально одобряемых механизмов уничтожения, в том числе и физического, тех феноменов, которые в той или иной степени мешают существованию и развитию современной цивилизации.

В этой триединой деятельности культура активно опирается на журналистику, точно также как журналистика весьма и весьма активно использует все формы и методы информационного воздействия на социум, которые были разработаны за века человеческой аккультурации, все накопленное в человечестве вербальное и невербальное богатство трансакций. Это взаимопроникновение требует особого изучения, особых исследований, применения новой методологии изучения журналистики и культуры, а именно методологии, выработанной теорией системы.

Итак, можно заключить, что проблема изучения журналистики как системы до сих пор актуальна. С этой точки зрения ее изучают Е.П. Прохоров, С.Г. Корконосенко, Г. Першке, И.М. Дзялошинский, В.Г. Афанасьев, В.М.Горохов, Б.А. Грушин, И.П. Магай, В.Д. Пельт, И.Д. Фомичева, Ю.А. Шерковин и другие. Вместе с тем, почти все указанные авторы отдельные аспекты проблемы, например: рассматривали систему издаваемых в России СМИ, или применяли некоторые из теоретических разработок в области системы для создания классификации изданий, функций журналистики или СМИ и так далее. Таким образом, в целом системный подход к изучению журналистики не применялся. По сути дела, только Е.П. Прохоров пытался определить пути и методы повышения эффективности деятельности журналистов и СМИ в целом путем представления системы средств массовой информации и создания на ее основе принципиальной схемы функционирования всех без исключения средств массовой информации, что позволило выявить и проанализировать общие закономерности журналистики. В частности, для всех СМИ характерно наличие следующих акторов: учредитель, руководящие органы, журналист, тексты, каналы, массовая аудитория, социальные институты и действительность¹. Он же высказал ключевую для настоящего исследования мысль, что СМИ являются органической частью социальной системы в целом². Кроме того, во всех учебных пособиях этот автор неуклонно проводит мысль о системности природы самых разных журналистских феноменов.

В настоящее время С.Г. Корконосенко пытается связать деятельность СМИ с социальным управлением, немыслимым без применения методологии системы. Можно назвать еще работы В.М. Горохова, И.Д. Фомичеву и ряда других исследователей.

В то же время библиографический анализ показывает со всей очевидностью, что среди теоретических работ преобладающими являются спорадически-дискретные, посвященные тем или иным, как правило, конъюнктурным и скандально-сенсационным текущим проблемным ситуациям в российской журналистике, или в них делаются попытки адаптировать на российской почве те или иные иностранные концепции.

В этой связи автор посчитал себя вправе заняться данной темой и предложить собственную концепцию изучения журналистики в целом и отдельных ее составляющих элементов с точки зрения теории системы. Тем более, он на протяжении почти десяти лет занимался этим вопросом и опубликовал ряд работ, среди которых можно выделить учебное пособие «Деятельность журналиста в пространстве культуры³».

Была создана гипотеза исследования:

1. Журналистика – суть система, детерминированная во всех составляющих и принципах социумом, в котором она существует.

2. Социум существует по правилам и принципам, создаваемых в рамках собственной культуры.

3. Культура представляет собой сложно структурированную деятельную систему, в которой можно найти и описать процессы, определяющие ключевые характеристики как самого социума, так и создаваемого социальных феноменов.

4. Журналистика обладает способностью изменять телеологические характеристики объекта воздействия, в частности, культуры.

Следовательно: долгосрочные перспективы имеет лишь такая критериально выверенная информационная политика, которая направлена, прежде всего, на коррекцию культуры социума.

Предпринятое исследование исходит из концепции системы, в основе которой легли положения теорем Гёделя⁴:

«Во-первых, в любой достаточно сложной непротиворечивой теории существует утверждение, которое средствами самой теории невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

Во-вторых, непротиворечивость достаточно богатой теории не может быть доказана средствами этой теории. Однако вполне может оказаться, что непротиворечивость одной конкретной теории может быть установлена средствами другой, более мощной формальной теории. Но тогда встаёт вопрос о непротиворечивости этой второй теории и т. д.»

То есть, ни одна система не может устойчиво существовать сколько-нибудь продолжительное время без наличия системы более высокого уровня, собственно и задающей «нашей» системе основные параметры существования.

Затем были рассмотрены существующие определения системы и обнаружено, что существует достаточно большой разброс мнений. Иначе говоря, системой обозначается множество объектов, на которых реализуется заранее определенное отношение с фиксированными свойствами, и множество объектов, которые обладают заранее определенными свойствами с фиксированными между ними отношениями. Также системой называют множество объектов вместе с отношениями между объектами и между атрибутами или множество соотносящихся друг с другом объектов, или множество объектов, объединенных некоторыми отношениями. Кроме того, систему определяют как функциональную совокупность материальных образований, известным образом вовлеченных в отношения содействия в создании некоторого устойчивого эффекта, определяющего действительную возможность получения полезных для субъекта действий результатов, достаточно удовлетворяющих исходной (реальной) потребности. По другому определению, систему следует понимать как множество взаимосвязанных элементов, каждый из которых связан прямо или косвенно с каждым другим элементом, а два любые подмножества не могут быть независимыми.

Одно из наиболее известных определений системы принадлежит П.К.Анохину: «Комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношение приобретают характер взаимоСОдействия компонентов на получение фокусированного полезного результата⁵».

Но в процессе рефлексивного анализа данного определения автор пришел к выводу, что наилучшим является следующее: «Система – это совокупность элементов, позволяющая в процессе деятельности достигнуть цели, адекватной заданной».

В этом определении значащим является каждое слово. С одной стороны, система состоит из элементов, связанных между собой сложными связями и организующих строго определенную структуру. С другой стороны, всякая система проявляет свою природу только в процессе деятельности. В третьих, цели деятельности системы устанавливаются системой более высокого ранга.

Все системы обладают следующими признаками:

1) взаимозависимость и взаимодействие системы и среды,

2) структурность,

3) целостность,

4) иерархичность,

5) множественность описания каждой системы.

Сначала необходимо рассмотреть принцип взаимодействия системы с окружающей средой, его теоретическое наполнение и практическую реализацию. Этот принцип гласит, что теория систем описывает весь окружающий мир как совокупность взаимодействующих между собой систем разного ранга (порядка). Все системы, по этому принципу, являются подсистемами для систем более высокого порядка, а те обуславливают основные параметры функционирования систем меньшего ранга (порядка). При этом подсистемы разного ранга достаточно разнообразным образом переплетены и пересекаются между собой.

Затем, согласно принципу структурности, свойства системы как целого зависят от природы исходных компонентов, их количества, способов их связи и взаимодействия. Структурой определяются формы и способы связи элементов, обеспечивающие потенциальные и актуальные качества системы.

При изучении структуры используются следующие понятия: элемент, компонент, связь, отношение.

Элемент – это такая минимальная часть совокупности материальных образований, которая:

– обладает определенной целостностью, состояние и функциональные особенности которой могут быть измерены или описаны в терминах известного языка и которая может иметь известные отношения с другими частями рассматриваемой совокупности, а также с ее окружением (средой), предел членения в рамках данного качества системы;

– элемент в системе рассматривается не как элементарная вещь или явление, а как элементарное отношение к другим элементам в системе и к системе в целом. Элемент при этом обладает определенной ролью в системе при ее функционировании, в этом заключается его внутренняя специализация;

– элементы в системе должны функционально дополнять друг друга. Системы, построенные по такому принципу, обладают наибольшей устойчивостью.

Компонент – это любая часть целостной системы, ее структурные единицы, вступающие в определенные отношения с другими частями данной системы. В определенном смысле, компонент системы – это элементы системы, объединенные для взаимодействия с другими компонентами.

Элементы и компоненты объединяются для взаимодействия друг с другом в рамках системы, а также для организации возможности взаимодействия системы с другими системами – связями.

Связь элементов – это факт наличия взаимоотношений любого рода между частями рассматриваемой совокупности материальных образований. В определенном смысле не только структура определяет возможность определенного типа связей между определенного рода элементами, но и сами связи между элементами в системе определяют ее структуру. В частности, если связи дают возможность существовать только одной-единственной степени свободы для элементов системы, то и сама система будет детерминированной, а если связи позволяют существовать более одной степени свободы, то и система получается вероятностной.

Реакция на всякое внешнее раздражение (информацию) у системы – троякая: а) изменение энтропийного равновесия, когда происходит разного рода изменение структуры, б) изменение гомеостатического равновесия, когда изменяется «содержание» функций системы, в) изменение морфогенетического равновесия, когда появляются новые функции.

При этом система проходит следующие этапы приспособления к внешним сигналам, точнее, сигналам от систем более высокого уровня:

– инертное сопротивление внешнему воздействию;

– приспособление в определенных границах при неизменности структуры системы;

– передача сигнала от одного элемента системы к другому;

– при целенаправленном изменении внешнего окружения происходит изменение внутренней структуры.

Сигналы от системы более высокого порядка могут быть достаточно разнообразными: это и официальные документы, отражающие точку зрения, например, государства. Это могут быть и сигналы от институтов гражданского общества. Ими могут и должны быть сигналы обратной связи, идущие от массовой аудитории.

Необходимо также отметить, что существует два типа целостности системы: четко отграниченных от окружающей среды и множеством различных связей углубленных в окружающую среду. Как можно и необходимо предположить, для журналистики речь идет именно о втором типе целостности, поскольку она тесно вплетена в социум. Более того, необходимо однозначно понимать, что у системы наблюдается определенная размытость, вариативность внешних «границ» между нею и средой, другими системами.

Определяющими факторами для возникновения системы являются:

а) требования системы более высокого порядка (социума, институтов государства и институтов гражданского общества);

б) определенные требования по объему и содержанию информации объекта воздействия;

в) понимание необходимости самосуществования и самоорганизации самой системой.

Эти требования формируют смыслообразующее ядро системы. Данное ядро состоит из следующих элементов: 1) рефлексивных – то есть, воспринимающих и преобразующих внешние управляющие сигналы по определенному внутреннему закону, 2) источников – создающих направленный эффект даже при отсутствии внешних воздействий, 3) упругих элементов – способных к передаче образующихся в центральном ядре управляющих сигналов на другие компоненты системы культуроформирующих функций журналистики, а также определяющих возможность передачи управляющих сигналов от элементов-источников к рефлексивным элементам (внутреннее управление).

Элементы в центральном ядре связаны многочисленными связями, среди которых можно выделить связи строения, определяющие устойчивость данной компоненты, а также связи, определяющих возможность создания функций. Они разделяются следующим образом. Для рефлексивных элементов, как представляется, можно выделить следующие связи: а) с внешними системами – связи управления, то есть, способные передавать управляющие сигналы; б) с родственными элементами – связи взаимодействия; в) с элементами-источниками – связи порождения, то есть, взаимообусловленного создания определенных управляющих сигналов; г) с упругими элементами – связи функциональные. Для элементов-источников можно выделить следующие связи: а) связи преобразования, которыми они связываются с рефлексивными элементами; б) связи функциональные, которыми они связаны с упругими элементами.

Упругие элементы, служащие для передачи управляющих сигналов от элементов-источников к рефлексивным элементам, связаны с ними управляющими связями. Упругие элементы, которые производят передачу управляющих сигналов на иные компоненты системы культуроформирующих функций журналистики, связаны с элементами-источниками и рефлексивными элементами связями управления.

В центральной компоненте системы создаются основополагающие функции, определяющие мировоззрение, миросозерцание, историческое сознание и общественное мнение. Их можно разделить на три больших группы. Первая, определяет возможность инновационной деятельности системы. В ней вырабатываются некие совершенно новые идеи и решения. Вторая группа, которую можно назвать «сохранительной», вырабатывает решения по долговременному использованию выработанных решений. Наконец, третья группа «отвечает» за устранение из смыслового поля системы решений, которые не способны обеспечить нормального существования системы в существующих в данный момент условиях.

Возможности практической реализации данных основополагающих функций закладываются в следующей, «деятельностной» компоненте.

Она состоит из следующих элементов: а) рефлексивные элементы (возможно, определенная часть их является полирефлекторными и(или) полирецепторными элементами), которые получают управляющие сигналы от центральной компоненты и преобразуют их по своим внутренним законам в определенную сумму функций реальной деятельности. Можно предположить, что рефлексивные элементы получают управляющее воздействие как от центральной компоненты, так и от внешних систем; б) упругие элементы, часть которых передает управляющее воздействие от центральной компоненты и внешних систем к рефлексивным элементам данной компоненты, а другая часть передает управляющее воздействие от рефлекторных элементов данной компоненты к следующей «коммуникативной» компоненте. Можно также предположить, что в данной компоненте имеется некоторое количество элементов-источников, определяющих собственное понимание журналистики по поводу необходимых форм и методов деятельности по наиболее адекватному исполнению культуроформирующих функций.

Элементы данной компоненты связаны следующими типами связей: а) элементы-источники с рефлексивными элементами – связями порождения, поскольку происходит передача собственной информации, в то же время элементы-источники с упругими элементами, скорее всего, связаны функциональными связями; б) рефлексивные элементы с упругими элементами связаны функциональными связями; в) упругие элементы как с центральной компонентой, так и с коммуникативной компонентой связаны функциональными связями. При этом, безусловно, элементы данной компоненты связаны между собой связями строения, которые обеспечивают необходимую, наглядно ощущаемую прочность данной компоненте.

Коммуникативная компонента служит в журналистике для создания текстового «облачения» созданных в центральной и «деятельностной» компонентах функций, а также выполняет собственные функции – формирования правил и принципов коммуникации, включающую в себя, как было видно при разборе содержания функций журналистики, одобряемую системой-контрагентом и адекватную самой системе, совокупность символов и знаков.

Элементный состав данной компоненты следующий: а) рефлексивные элементы, которые служат для преобразования управляющих сигналов от других компонент данной системы, а также сигналов от внешних систем, в функции формирования культуры коммуникации, а также для текстового оформления функций, выработанных рассматриваемой системой; б) упругие элементы, служащие для непосредственной передачи данных функций массовой аудитории и социуму, а также передающие управляющие сигналы к рефлексивным элементам.

Элементы данной компоненты связаны между собой следующими связями:

а) упругие элементы связаны с рефлексивными элементами, другими компонентами данной системы и внешними системами функциональными связями;

б) рефлексивные элементы связываются с внешними системами связями управления.

Количественный и пропорциональный состав элементов в компонентах и связей между элементами в «идеальной» системе прояснить практически невозможно. Но можно предположить, что, поскольку система, по определению, динамическое создание, то в разных ситуациях этот состав различен. Очевидно, что данные подкомпоненты находятся в постоянном противоборстве друг с другом. И в зависимости от потребностей социума и возможностей журналистики наиболее актуальным в тот или иной период становится или сохранение имеющихся культурных ценностей либо созидание новых. Более того, в зависимости от реальной исторической ситуации, когда общество ждет от культуры в большей или меньшей степени исполнения первой или второй своей ипостаси, меняется и содержание культуроформирующих функций журналистики.

При этом система проходит следующие этапы приспособления к внешним сигналам, точнее сигналам от систем более высокого уровня. Сначала происходит инертное сопротивление внешнему воздействию, затем происходит приспособление в определенных границах при неизменности структуры системы, затем происходит передача сигнала от одного элемента системы к другому, и, наконец, при целенаправленном изменении внешнего окружения происходит изменение внутренней структуры.

И при наличии постоянного внешнего воздействия возникает, естественно, вопрос: как можно говорить о некоей целостности системы, когда видно, что постоянно и непрерывно происходит изменение ее внутренней структуры? Но в том и заключается принципиальное отличие системы от всех прочих феноменов, что ее устойчивость – не жестко детерминированная устойчивость равновесных во времени структур, а динамическая устойчивость самоорганизующихся, авторегулируемых взаимосвязанных объектов, осуществляемая путем их вещественного и информационного обмена. Т.е., каждый из компонентов системы всегда не равен себе во времени, в каждый отдельный период времени он состоит из различного количества элементов, которых в данном компоненте ровно столько, сколько необходимо для адекватного внешнему воздействию исполнению возложенных на него функций.

В этом свойстве системы проявляется ее сложность для анализа, поскольку кроме субстратного количества необходимо оценивать структурную и динамическую композицию.

Но естественно, динамизм системы не всеобъемлющ, не абсолютен. Динамизм структуры определяется именно функциями системы, поскольку если система начинает длительно выполнять иные функции, чем те, что от нее требует система более высокого порядка, то данная система распадается. То есть в деле регулирования, стабилизации процессов полиморфизма компонентов системы решающую роль играет иерархия систем, способность системы более высокого ранга управлять функционированием системы более низкого ранга.

Существуют несколько определений иерархии. Во-первых, иерархией называют расположение частей и элементов целого в порядке от высшего к низшему. Каждый компонент (часть) целостной системы, в свою очередь, может рассматриваться как система, а исследуемая в данном случае система представляет собой один из компонентов более высокой системы. Согласно другому определению иерархии, система более низкого уровня всегда является составной частью системы более высокого уровня.

В иерархии также рассматриваются два основных процесса подчиненности: субординация и координация. При этом субординацией называется пространственная упорядоченность компонентов системы, подчинения и соподчинение компонентов разных уровней. А координацией называют пространственную упорядоченность компонентов системы в соподчинении компонентов одного уровня организации.

Иерархия позволяет системе осуществлять два взаимосвязанных процесса: синергетику и улучшение.

Синергетика понимается как кооперативное поведение элементов (или компонентов) системы, обуславливающая процесс самоорганизации систем, основной задачей которого является анализ самоорганизующих процессов. Процесс улучшения систем тесно связан с синергетикой и он заключается в процедурном ее исполнении. Он состоит из следующих процессов: определение целей и задач системы, определении реальных состояний, условий работы или поведения системы, сравнения реальных и ожидаемых условий работы системы, обнаружение причин несоответствия в условиях, определение плана по коррекции системы и окружающих условий.

По О.Н.Астафьевой, синергетика это «феномен, дающий возможность рассматривать наиболее актуальные проблемы современности в их противоречивой целостности⁶». Данный автор, исследуя измерения синергетики, показала, что этот феномен можно рассматривать с самых разных сторон и применять самые разные методы познания. Например, научное. Это позволяет изучать развитие синергетики как теории нестационарных локализованных диссипативных структур, представляющих собой новый тип упорядоченных структур в системах с нелинейной положительной связью, а также создание особых теоретических моделей, которые позволяют изучать взаимодействие систем.

Можно применить философское познание, и тогда нам становятся понятными притязания синергетики на универсальное описание сложного поведения систем самого разного рода в разных областях современной науки. Или эпистемологическое, для описания нелинейных эволюционных моделей в исследовании когнитивных и креативных процессов. Возможно, изучение феномена синергетики с точки зрения социальных наук и практик и тогда синергетические модели используются в изучении сложных социальных процессов, на их основе вырабатываются методы социального управления. Наконец, по мнению автора, можно применять синергетику в футурологии для нетрадиционной методологии в исследовании будущего⁷.

К сожалению, в настоящей работе эти интереснейшие рассуждения остаются за рамками.

Следующим принципом системы является «целостность». Этот принцип означает принципиальную несводимость свойств целого к сумме составляющих его частей и невыводимое из сути частей свойств целого, независимость в определенном роде свойств и отношений между частями от их места внутри целого.

И.И.Шмальгаузен отмечает, что «целое не получается суммированием частей, хотя бы и при участии какого-либо дополнительного фактора». Более того, он отмечает, что для целого вообще не может идти речи о сумме частей, так как, по его мнению, «свойства частей сняты, а в целом имеем новое качество⁸».

Целое означает собой органичное единство существующего и возникающего, бытия и становления, завершения и изменения. Для системы функций журналистики это означает, что ее необходимо изучать с точки зрения диалектического многообразия, противоречивости, чувствительности, взаимосогласованности, устойчивости и стабильности, что в свою очередь приведет к возможности, во-первых, наглядно представлять ее в настоящий момент, во-вторых, даст возможность прогнозировать ее изменения.

Для этого надо оперировать следующими принципами, логически вытекающими из понятия целостности. И основным является принцип активного отображения окружающей самоуправляемую систему среды и самоотражения. Реализация данного принципа для функций журналистики неминуемо приводит к пониманию, что она функционирует благодаря двум управляющим посылам: а) получаемым от системы более высокого порядка, в нашем случае – от социума, институтов государства и гражданского общества; б) получаемым от собственного внутреннего источника управляющей информации. То есть, получаемые «на выходе» функции журналистики, и в нашем случае, культуроформирующие функции журналистики, являются результатом глубокой переработки (синтеза) управляющей информации от системы более высокого порядка и собственного понимания журналистикой необходимой в данных условиях деятельности.

Сигналы от системы более высокого порядка могут быть в случае культуроформирующих функций достаточно разнообразными: это и официальные документы, отражающие точку зрения, например, государства на возможность публикации тех или иных произведений культуры (кинофильмов, теле спектаклей, рассказа о тех или иных выставках, открытии тех или иных памятников и многого другого). Это могут быть и сигналы от институтов гражданского общества по поводу тех или иных событий и возможности (желательности) их публикации (освещения, рассказа, анализа и критического обзора и многого другого).

Собственное понимание журналистикой причин и следствий тех или иных событий, их веса и влияния на развитие общества заключается в наличии, с одной стороны, достаточных знаний у журналистов по поводу происходящего, его места и значения в цепи развития общества. С другой стороны, отражает степень понимания (или неприязни) данного события со стороны журналистов (журналистики в целом или отдельного конкретного журналиста). То есть, каким образом к журналисту поступила информация о необходимости публикации того или иного события: приказ руководства СМИ (которое, в свою очередь, получило приказ о необходимости публикации, освещения, показа данного мероприятия от вышестоящего руководства или государственных чиновников) или собственная информация о возможности совершения того или иного мероприятия, продиктованная контекстом жизни общества, неразрывной частью которого и является данный журналист (при достаточной его квалификации, разумеется).

Далее можно наблюдать принцип согласованности целей как взаимного подчинения целей различного ранга, что должно приводить к многообразию одновременно исполняемых системой функций. Реализация данного принципа приводит к появлению на выходе системы функций журналистики большого количества различных функций, поскольку система, согласно данному принципу, не может исполнять только некую одну роль. При этом было обнаружено по крайней мере два феномена. Во-первых, данные функции являются разноранговыми (некоторые являются центральными, исходящими от смыслообразующего ядра системы функций, другие – периферийными и т.д.). Во-вторых, данные функции перекрываются по ряду позиций другими группами функций журналистики – идеологическими, непосредственно-организаторскими, рекреативными, рекламно-справочными.

В данной связи можно поставить под сомнение, например, вывод Е.П.Прохорова⁹ о возможности существования монофункционального текста. Правда, надо отметить, что жесткая позиция данного автора по этому вопросу, существовавшая до недавнего времени, в настоящее время значительно смягчилась до допущения наличия в редуцированном виде полифункциональности даже казалось бы монофункциональных текстов. Но на наш взгляд, надо твердо говорить, что все тексты журналистики – всегда полифункциональны.

Затем можно наблюдать еще ряд принципов. Это – принцип выбора решений, который означает способность системы выбирать наилучший из возможных вариантов поведения. Реализация данного принципа приводит к пониманию того факта, что системой функций журналистики можно управлять только отчетливо понимая механизмы деятельности описываемого объекта и механизмы передачи сигналов по каналам СМИ к массовой аудитории. Необходимо понимать, например, как, в какой степени и какой пропорции соотносятся внешние и внутренние управляющие сигналы для функционирования системы функций журналистики и по каким каналам и с каким приоритетом эти сигналы поступают.

Затем следует принцип моделируемости, который гласит, что сложная система может быть представлена неким конечным множеством моделей, каждая из которых представляет определенную грань ее сущности. Реализация принципа моделируемости позволяет в настоящем исследовании ограничиться пятью моделями системы:

Первая модель – структурная, – которая описывает общее расположение элементов и компонентов системы относительно друг друга.

Рис.1 Структурная модель системы

При этом можно видеть следующее:

Центр такой модели образует круг с тремя секторами. Один из секторов, обозначим его (+) – обозначает совокупность элементов, позволяющих системе вырабатывать управляющие сигналы инновационного, принципиально нового для нее свойства. Другой сектор – (-) – обозначает совокупность элементов, вырабатывающих управляющие сигналы, нацеливающие систему на устранение тех ил иных форм и результатов деятельности, которые показывают свою неэффективность или неприемлемость в настоящий момент. Третий сектор – (0) – показывает локализацию компонентов, вырабатывающих управленческие сигналы по сохранению как самой системы, так и духовных или материальных результатов ее существования.

Второй круг образован элементами, определяющих формообразование управленческих сигналов, то есть, их преобразование в виде различных форм деятельности.

Третий круг модели заключает в себе элементы, которые на основе сигналов центральной компоненты, преобразованных во второй компоненте, осуществляют те или иные деятельностные сущности.

Вторая модель – функциональная, – описывающая деятельность нашей системы. Как известно, всего существует два типа деятельности:

А) функционирование или простое воспроизводство имеющихся в социуме принципов и правил деятельности:

Рис.2 Функционирование

Такая деятельность направлена, как правило, на простое воспроизводство уже имеющихся в системе алгоритмов и решений. Как показывает практика, для абсолютного большинства ситуаций функционирования бывает более чем достаточно. Но иногда возникают ситуации, когда наработанные алгоритмы и механизмы не справляются со стоящей перед системой задачей. И тогда настает черед развития, которое заключается в приобретении системой новых качеств, выражаемых в новых знаниях, навыках, механизмах деятельности и так далее.

Необходимость в таком приобретении возникает в тот момент, когда наша система неожиданно упирается в некое препятствие, которое она не может обойти привычными средствами или методами. Тогда возникшее препятствие на пути системы (обозначено темно-красным) обходится следующим путем.

Б) развитие или создание в процессе деятельности принципиально новых принципов, правил и алгоритмов деятельности:

Рис.3. Развитие

Пространство обучения

При возникновении препятствия на пути деятельности объекта, сначала система проводит «реконструктивный анализ», то есть выявляет причину возникновения проблем, путем реконструкции прошлой деятельности. Затем проводится «конструктивный анализ», когда предлагается тот или иной алгоритм дальнейшей деятельности. Затем следует выход в «пространство обучения», в котором наша система осваивает вновь приобретенные знания и навыки. После этого система, если новые знания и навыки достаточны, обходит возникшее препятствие и достигает поставленной цели. Если же не достаточны, то проводится новый цикл развития до тех пор, пока система не добьется требуемого результата.

Одним из важнейших выводов данной модели является методологическое обоснование принципа «возлюби врага своего» (Евангелие от Матфея, гл.5, стихи 44-48). «Враг», как следует из семантики слова, это абсолютное препятствие. Препятствие, которое хочет тебя уничтожить, низвести до ничтожества, до смерти.

Кстати, русский язык настолько философичен и точен в дефинициях, что четко делит тех, кто является действительным врагом и тех, для кого принесение вам ущерба – не более чем навязанная кем-то задача. Для таких есть слова «неприятель» или «недруг» – тот, кто сидит в противоположном окопе и стреляет вверх абы как, только чтобы сдать потом по счету стреляные гильзы. Есть «соперник», который хочет того же, что и вы, но готов сразиться в честной схватке и пусть победит сильнейший…

Враг – это другое. Он хитер, коварен, он выискивает твое самое уязвимое место и наносит всего один удар, но предельно жёстко, точно и с привлечением всех доступных ему ресурсов. Его цель – не отбыть номер, как неприятелю или недругу. Не честная борьба, как сопернику. Его цель – ваша смерть, или в лучшем случае снижение вашего социального статуса настолько, чтобы вы в дальнейшем не представляли ему никаких проблем в его собственной карьере.

И в этом смысле роль врага в вашей жизни бесценна. Он добровольно, бесплатно, очень точно показывает ваши самые серьезные недоработки, то над чем надо трудиться и трудиться. Враг все ваши недостатки преподносит в лучшем виде, на блюдечке: бери и пользуйся. Пережив вражескую атаку, вы становитесь в этом направлении практически неуязвимым, а отбив несколько атак с разных направлений – вы способны на любые действия, вы становитесь профессионалом в самом высоком смысле слова...

Третья модель – матричная, – которая описывает содержание элементов и компонентов в системе:

Рис.4 Матричная модель системы

F sys = [ ]

а₁, а₂, а₃ …а_n

в₁, в₂, в₃ …в_n

c₁, c₂, c₃ …c_n

Где:

а – элементы центрального ядра системы,

в – элементы «формообразующей» компоненты системы,

с – элементы «деятельностной» компоненты.

Четвертая модель – алгоритмическая, – представляющая деятельностное развитие процессов, в которых участвует система.

Рис.5. Алгоритмическая модель системы

Пятая модель – графовая, – в которой система предстает в виде взаимосвязанной иерархической структуры, позволяющей оценить как путь прохождения управляющего сигнала, так и процессы реализации этого сигнала на кождом из этапов.

Рис.6. Графовая модель системы

Затем – принцип внешнего дополнения, по которому надежной и эффективной может быть только избыточная система. Реализация данного принципа применительно к функциям журналистики приводит к осуществлению гораздо большего количества функций, чем того требует сам публикуемый текст. Этот принцип как раз и проявляется в наличии в любом тексте гораздо большего количества функций, чем это задумывалось автором. Действительно, если взять для примера любой произвольно выбранный материал, то в нем можно найти: смысл публикации в ряду других публикаций на данную тему (дальнейшее раскрытие темы, неожиданный поворот в развитии темы и так далее), предполагаемые и предлагаемые журналистом действия согласно опубликованной информации, словесное оформление предлагаемого в тексте смысла. При этом на каждой из данных ступеней можно различить еще и ряд подступеней, которых тем больше, чем талантливее журналист.

Из данного принципа логически проистекает принцип необходимого разнообразия, согласно которому успешно справиться с большим разнообразием задач может только система, которая сама обладает достаточным разнообразием. Из данного принципа вытекает то требование, что для адекватного исполнения своих функций журналистика должна создавать, генерировать, достаточное их количество. А это требование необходимо обязывает саму систему функций журналистики обладать достаточной сложностью для обеспечения требуемого разнообразия.

Можно также выделить принцип соответствия, согласно которому для управления системой необходимо, чтобы управляющий орган был способен к восприятию по крайней мере того же количества различных сигналов, которое может появиться на выходе управляемой им системы. Видим, что данный принцип касается прежде всего самого социума. От него требуется возможность адекватно воспринимать потребности журналистики и адекватно же на них реагировать, как в правовом, так и в техническом смыслах.

Крайне важным является принцип обратной связи, по которому сигнал с выхода системы по специальным каналам связи подается обратно на вход системы для ее саморегуляции. Данный принцип является аналогичным выше указанному, но направлен на объект воздействия системы культуроформирующих функций журналистики – массовую аудиторию. Реализация данного принципа является необходимым условием для адекватного исполнения требований аудитории, а также необходима для мониторинга состояния аудитории для построения необходимой информационной политики того или иного издания или канала.

Весьма интересным с точки зрения исторического развития журналистики является принцип физичности систем, который гласит, что всякой системе присущи физические закономерности, отражающие причинно-следственные связи функционирования системы. То есть, речь идет о том, что система может и должна в определенные моменты своего существования развиваться по пути увеличения своей сложности, нарастания структурных изменений и усложнения иерархии. Также возможны периоды редукции, когда сложность сокращается и от всей гаммы исполняемых функций остается лишь некоторый абсолютно необходимый минимум.

Лучше всего это наблюдать на примере телевидения, поскольку за годы своего реального существования на широкой общественной сцене в нашей стране его постоянно менялась. В 50-е годы ТВ применялось как транслятор культуры в понимании того времени (культурный досуг, культурный отдых, культура быта). ТВ было популярной массовой энциклопедией культурной жизни. Затем телевидение стало выступать в качестве гида и указателя на иные каналы трансляции произведений культуры. И, наконец, в современном обществе телевидение представляет собой особый огромный мир единения технических средств аудиовизуального воздействия на аудиторию и формирования особой, свойственной только телевидению информационнно-коммуникационной среды. В настоящее время, как правило, знакомство массовой аудитории (практически всего населения страны) с основной массой информации происходит именно при посредничестве СМИ при преобладающем влиянии именно телевидения.

И, наконец, существует крайне важный принцип, как раз и определяющий суть и смысл целостности системы функций журналистики. Это – принцип эмерджентности, согласно которому система не является суммой входящих в нее элементов. Реализация данного принципа приводит к пониманию, что детальный анализ системы функций практически невозможен, поскольку в результате исследование придет к некоему пулу первоначальных сущностей, каждое из которых никоим образом не может быть описано как та или иная функция. То есть, в нашем распоряжении будет лишь некий лексикон, собрание тех или иных слов и только. Поэтому и изучать необходимо именно результаты взаимодействия, а не лексические особенности текстов, «выполняющих» разнообразные функции.

При написании монографии было решено отказаться от подробного рассмотрения ряда чисто теоретических положений теорий анализа устойчивости сверхсложных систем, интеллектики, текстологии и аксиологии журналистики. Это связано с тем, что в настоящей работе предлагаются к рассмотрению, по преимуществу, практические аспекты: новая концепция системы функций журналистики и жанрового разнообразия публикуемых в СМИ текстов, новая типологии различных видов журналистской деятельности. Рассмотрены новые концепции таких видов деятельности СМИ как информационная кампания и информационная война, которые, как показывает анализ существующих публикаций на эти темы и публикуемых в рамках этих видов деятельности текстов, никаким иным образом, кроме системного, полноценно описать невозможно. Крайне интересные результаты получаются при использовании методологии системы при изучении профессионального сообщества журналистов – а именно, редакции СМИ. При этом становится возможным логично вписать в деятельность журналистов такие дисциплины, как маркетинг, социология, информационные технологии и многие другие.

Становится также оправданным и логически выверенным обоснования места журналистики в ряду двух других видов массово-коммуникационной деятельности: реклама и пиар. Но что особенно важно, появляется возможность обосновать правовое поле журналистики во всем многообразии видов и принципов деятельности журналистов и воздействия их текстов на массовую аудиторию и социум в целом.

Применение в таких условиях дополнительных теоретических положений, безусловно, позволило бы уточнить некие нюансы, но работа переросла бы все разумные объемы…

Глава первая

Методология системы в оценке культуры как основополагающего социального феномена

Как можно видеть, миром правят два основных вида деятельности: развитие и функционирование. В связи с этим логичным было бы предположить, что для каждого из них существует своя особенная культура.

Но сначала надо определить, что же все-таки такое – культура? Безусловно, ответ на это вопрос известен всем, но почему-то все отвечают на него по-разному.

Культура человека начинается в тот момент, когда человек осознает, что он целиком и полностью встроен в сложно структурированное общество, которое заставляет его жить по определенным правилам. Общество требует от каждого из своих членов максимальной отдачи сил для своего процветания, задает параметры такого процветания, определяет формы и методы самореализации каждого из своих членов.

Общество через культуру задает параметры положительных и отрицательных эмоций, правил поведения в различных жизненных ситуациях. Через культуру задаются параметры отношения к ключевым событиям в жизни человека: рождение, взросление, смерть…

То есть культура, это едва ли не самый сложный и, безусловно, самый многогранный и многосложный социальный феномен, созданный человечеством. Не зря же и ответ на вопрос «Что такое культура?», как правило, предлагается в виде перечисления различных определений и дефиниции. Например, вспоминают, что бывает культура политическая, экономическая, художественная и т.д. И крайне редко можно услышать именно ответ, что культура – социальный феномен, заключающий в себе выработанные социумом правила взаимодействия каждого из членов общества друг с другом, со своим социумом и другими социумами.

Крайне важным представляется необходимость уяснения, что является наиболее важным в этом феномене.

Культура – это атрибут человеческой деятельности, в котором наиболее ярко и отчетливо проявляется сама суть человеческой природы, а именно:

– умение осознанно создавать и применять на благо социума некие принципиально новые предметы, социальные механизмы, правила и понятия, которые способствуют формированию всех материальных и духовных ценностей;

– умение откладывать в памяти социума и передавать каждому из его членов эти предметы и механизмы в целях обогащения сознания и возможности достижения неких новых, неизведанных высот в развитии;

– умение убирать из деятельностного компендиума те феномены материальной и духовной жизни, которые мешают нормальному существованию современной цивилизации.

То есть не бывает культуры бездеятельностной, безынновационной, беспродуктивной, бессохранительной, бескоммуникативной.

Эта множественная природа культуры (как минимум, тройственная: создание, сохранение и уничтожение) как раз и является источником всех сложностей в осознании этого феномена, его структуры и содержания. Зачастую, говоря о культуре, описывают принципиально различные вещи, мешая в одну кучу – воспитание, образование, искусство, прикладное творчество, домоводство, политес и правила приличия и множество других дел, имеющих к культуре лишь то отношение, что все они – суть различные проявления человеческой деятельности.

Теперь, по правилам приличия, принятым в культурологии, необходимо перечислить определения культуры, наработанные со времен Марка Порция Катона Старшего 1 (234–149 до н.э) и Марка Туллия Цицерона 2 (106-43 до н. э.), которые первыми предложили как сам термин, так и его наполнение¹⁰.

Понятие «культура» чрезвычайно древнее и во всех случаях раннего употребления слово culture означало процесс культивирования, выращивания чего-нибудь, обычно животных и растений (agri culture).

Дальнейшая эволюция связана, по всей видимости, с перенесением представлений о культивировании, возделывании с естественных процессов создания продуктов жизнедеятельности на человеческое развитие. При этом агрономическая подоплека долгое время сохранялась, о чем свидетельствует, например, высказывание Френсиса Бэкона¹¹ «о культуре и возделывании умов».

Постепенно метафора становилась все более привычной, пока термины типа «культура ума» не начали восприниматься прямо и непосредственно, а не в переносном смысле. Кроме того, слово «культура» все чаще стало использоваться для характеристики процесса развития и совершенствования в целом.

Всего в культурологии с XVIII века можно выделить три этапа развития представлений о сущности культуры.

Первый этап (XVIII-XIX вв.) – можно назвать рационалистическим. Его основная идея – отождествление развития культуры и человеческого разума, выражаемого в улучшении жизни всего социума в целом. При этом исследователями (И.Гердером, А.Тюрго, И.Кантом, А.Шлегелем, Ф.Шеллингом, Г.В.Ф.Гегелем и другими) ставилась задача найти способы сделать всех счастливыми посредством культуры. Общее мнение выразил английский этнограф Эдуард Тэйлор (1832—1917): «Культура – комплекс, включающий знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи, а также иные способности и навыки, усвоенные человеком как членом общества» («Culture is that complex whole which includes knowledge, belief, art, morals, law, custom, and any other capabilities and habits acquired by man as a member of society» («Primitive Culture¹²»).

Второй этап (конец XIX – начало XX в.) развития представлений о культуре характеризуется обращением к идее прерывности культурной эволюции и связан с именами Н.И.Данилевского¹³, О.Шпенглера¹⁴, А.Тойнби¹⁵, П.А.Сорокина¹⁶. В рамках данного этапа объединяются модели развития культуры, созданные в соответствии с принципами цикла. Согласно этим моделям общество и культура мыслятся подобно живому организму, с процессами рождения, развития и смерти. Главной становится идея цикличности развития и постулат о замкнутости и непроницаемом характере различных культур. При этом отрицается общечеловеческое значение культуры и рационалистическая парадигма непрерывного культурного развития. Признание реального многообразия социальных культур является одним из основных положительных качеств, предложенных на этом этапе теорий. Однако основной их научный недостаток – провозглашение незыблемости принципа цикличности в повторении одних и тех же процессов в истории человечества. В конечном итоге, при всех оговорках и уточнениях некоторых из сторон высказанных в рамках данного этапа концепций, они не могли не привести к созданию учений неравноценности различных цивилизаций. В своем наиболее зверском виде такие учения привели к появлению различных расовых теорий и попыток их практического применения, приведшие к страшным человеческим жертвам.

Третий этап (XX век) характеризуется прежде всего плюрализмом концепций, что обусловлено стремлением ученых представить ускользающую, исчезающую при анализе реальность в новых формах, создать непременно свою собственную концепцию. Современная научная литература характеризуется стремительным ростом числа определений культуры. Подсчитано, что почти за 50 лет – с 1871 по 1919гг. дано всего семь определений понятия «культура», а за последующие 30 лет (1920 – 1950гг.) – было введено в научный оборот еще 137. К началу 1970-х годов существовало 250 определений, а к настоящему времени их число превысило 500.

В попытке создать некую классификацию этих концепций Альфред Кребер и Клайд Клакхон, которые написали книгу «Culture: A critical Review of concepts and Definitions¹⁷» в 1952 году. (На русском языке она вышла в 1992 году под названием «Культура: Критический анализ концепций и дефиниций»). Ученые собрали 164 определения культуры и свыше сотни ее описаний. Вот что у них получилось:

А. Описательные определения, в которых упор делается на перечисление всего того, что охватывает понятие культуры. Родоначальником такого типа определения культуры является знаменитый антрополог Э.Тейлор.

В. Исторические определения, в которых акцентируются процессы социального наследования, традиция. Примером здесь может служить определение, данное известным лингвистом Э.Сепиром: культура – это «социально унаследованный комплекс способов деятельности и убеждений, составляющих ткань нашей жизни». Недостаток определений этого типа связан с предположением о стабильности и неизменности, в результате чего из виду упускается активность человека в развитии и изменении культуры.

С. Нормативные определения. Эти определения делятся на две группы. Первая из них – определения, ориентирующиеся на идею образа жизни. По определению, данному антропологом К.Уислером, «образ жизни, которому следует община или племя, считается культурой... Культура племени есть совокупность стандартизованных верований и практик, которым следует племя».

Вторая группа – определения, ориентирующиеся на представления об идеалах и ценностях. Здесь можно процитировать два определения: данное философом Т.Карвером, «культура – это выход избыточной человеческой энергии в постоянной реализации высших способностей человека», и предложенное социологом У.Томасом, «культура ... это материальные и социальные ценности любой группы людей (институты, обычаи, установки, поведенческие реакции) независимо от того, идет ли речь о дикарях или цивилизованных людях».

D. Психологические определения, в которых упор делается либо на процесс адаптации к среде (D-I), примером которых является следующее: «Совокупность приспособлений человека к его жизненным условиям и есть культура, или цивилизация... Эти приспособления обеспечиваются путем сочетания таких приемов, как варьирование, селекция и передача по наследству» (социологи У.Самнер и А.Келлер).

Обозначение D-П получили определения, описывающие процесс научения: «Культура – это социологическое обозначение для наученного поведения, то есть поведения, которое не дано человеку от рождения, не предопределено в его зародышевых клетках как у ос или социальных муравьев, а должно усваиваться каждым новым поколением заново путем обучения у взрослых людей» (антрополог Р.Бенедикт).

Индекс D-III получили определения, описывающие формирование привычек: «Культура – это нормы привычного поведения, общие для группы, общности или общества. Она состоит из материальных и нематериальных элементов (социолог К.Янг)». «Под культурой мы будем понимать совокупность всех сублимаций, всех подстановок или результирующих реакций, короче, все в обществе, что подавляет импульсы или создает возможность их извращенной реализации (психоаналитик Г.Рохайм)».

Индексом D-IV Кребер и Клакхон обозначили «чисто психологические определения».

Е. Структурные определения, в которых внимание акцентируется на структурной организации культуры. Здесь характерны определения, данные антропологом Р.Линтоном: «а)..– Культуры – это в конечном счете не более чем организованные повторяющиеся реакции членов общества, б) Культура – это сочетание наученного поведения и поведенческих результатов, компоненты которых разделяются и передаются по наследству членами данного общества».

F. Генетические определения, в которых культура определяется с позиции ее происхождения. Эти определения разделяются на четыре группы:

F-I, в которых культура рассматривается как продукт или артефакт:

«В самом широком смысле слова культура обозначает совокупность всего, что создано или смодифицированно сознательной или бессознательной деятельностью двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или воздействующих на поведение друг друга» (социолог П.А. Сорокин).

F-2, в которых упор делается на идеях:

«Культура – это относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе посредством процессов обобществления» (социолог Г.Беккер);

F-III, в которых подчеркивается роль символов:

«Культура – это имя для особого порядка, или класса феноменов, а именно: таких вещей и явлений, которые зависят от реализации умственной способности, специфичной для человеческого рода, которую мы называем «символизацией»;

F-IV, в которых культура определяется как нечто, происходящее из того, что не есть культура:

«То, что отличает человека от животных, мы называем культурой» (естествоиспытатель и философ В.Оствальд).

Эта попытка классификации была не единственной. Подобный труд предпринял теоретик культуры Л.Е. Кертман, по утверждению которого существует свыше 400 определений культуры, и, по его мнению, есть три основных подхода к определению культуры:

– Антропологический, суть которого состоит в признании самоценности культуры каждого народа, а также в признании равноценности всех культур на земле: «Культура – это все, что создано человеком, будь то материальные предметы, внешнее поведение, символическое поведение или социальная организация (Л. Бернард)», «Культура – это способ жизни, которому следует общность или племя (К. Уислер)».

– Социологический, в котором культура трактуется как фактор организации и образования жизни какого-либо общества. Подразумевается, что в каждом обществе есть некие культуротворческие «силы», направляющие его жизнь по организованному, а не хаотическому пути развития. Культурные ценности создаются самим обществом, но они же затем и определяют развитие этого общества, жизнь которого начинает все больше зависеть от произведенных им ценностей: «Культура – это наследуемые изобретения, вещи, технические процессы, идеи, обычаи и ценности (Б. Малиновский)», «Культура – прочные верования, ценности и нормы поведения, которые организуют социальные связи и делают возможной общую интерпретацию жизненного опыта (У. Беккет)», «Культура – это язык, верования, эстетические вкусы, знания, профессиональное мастерство и всякого рода обычаи. (А. Радклифф-Браун)».

– Философский подход, который отличается от других тем, что путем анализа в жизни общества выделяют некоторые черты, характеристики, закономерности. Их-то и понимают как то, что составляет основание культуры или причину ее развития. И культура понимается как «содержание» или как «способ бытия» общества: «Культура – это путь от замкнутого единства через развитое многообразие к развитому единству (Г. Зиммель)», «Культура – это относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе при помощи процесса социализации (Г. Беккер)», «Культура – это символическое выражение, коренящееся в подсознательном и привносимое в общественное сознание, где оно сохраняется и остается в истории (Д. Реджин)».

Диапазон современных определений понятия «культура» очень широк:

– «культура – это то, что остается с нами, когда все остальное исчезает»,

– «культура – совокупность отношений к природе, к себе подобным и к самому себе»,

– «культура – формы духовного и социального функционирования более или менее однородных национальных или территориальных сообществ, опирающихся на определенные моральные и религиозные ценности, воплощенные в науке, искусстве и образе жизни»,

– «культура – хранительница духовного опыта человечества, а потому – эффективный инструмент формирования личности»,

– «культура – воплощение потребности человека к упорядочению жизни вокруг себя, выражаемом в ритуале, обряде, традиции»,

– культура – есть динамическая данность, цементирующая конкретное сообщество и сообщающая его существованию определенность и устойчивость»,

– «культура – исторически определенный уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях».

Существуют и достаточно экзотические определения. Так, например, Николай Рерих¹⁸ предлагал считать культурой «почитание света» «благоухание, сочетание жизни и красоты», «синтез возвышенных и утонченных достижений».

В XX веке произошло еще одно событие, кардинально изменившее отношение к культуре. В конце 1920-х годов Э.Кассирер выдвинул идею о том, что культура из регулятивной составляющей бытия человека должна стать конституциональной, то есть, созидающей. Данная точка зрения окончательно утвердилась в конце XX века. Культуру перестали рассматривать как пассивный феномен, надстроечный и вторичный. Культура предстала как характеристика всех мыслительно-деятельностных качеств человека и общества. При этом наконец-то перестали разделять основные сферы жизни общества на экономическую, социальную и, в последнюю очередь, культурную.

Наиболее соответствующим современным представлениям определением культуры можно считать следующее: «Культура – сотворенная человеком материальная и духовная среда обитания, а также процессы сохранения, распространения и воспроизводства норм и ценностей, способствующих возвышению человека и гуманизации общества».

Можно считать данное определение наиболее подходящим еще и в силу того, что в российской научной среде оно является наиболее разработанным, в частности, в работах Ю.М.Лотмана. Образно суть этого определения выразил хореограф-постановщик ГАБТа Юрий Григорович: «От того, как танцует балет Большого театра, зависит и то, как выплавляют сталь в Магнитогорске».

Это определение станет основным в настоящей работе. Оно особо значимо, поскольку в нем выделяется и подчеркивается деятельностное разнообразие культуры, и показывается механизм «работы культуры» и ее особая значимость для жизни человеческого общества. Кроме того, для нас особо значим то факт, что в нем выделяется и подчеркивается деятельностный дуализм культуры, о котором речь пойдет ниже, и показывается, собственно, механизм «работы культуры» и особая ценность культуры для жизни человеческого общества.

Так вот, в этом определении заложена крайняя степень деятельностной неопределенности культуры, по крайней мере, относительно рассматриваемого в настоящем исследовании художественного аспекта культуры. С одной стороны, она выступает как охранительная среда, в которой заключен опыт сохранения лучших образцов человеческой деятельности в художественной сфере. С другой стороны, культура является и средством и способом постоянного самообновления, изменения критериев «высокого» и «низкого», «элитарного» и «массового» и многих иных критериев, латентно присутствующих в этом феномене, поскольку стимулирует создание все новых и новых произведений искусства, живописи и всего того, что, собственно, и принято называть произведениями культуры и искусства и пересмотра в результате основ «высокой» или истинной, устоявшейся и апробированной в течение длительного времени культуры.

Этот деятельностный дуализм культуры приводит к тому, что культуру можно представить в виде трех взаимосвязанных и взаимозависимых (а также взаимодействующих) блоков. В одном блоке сосредоточены истинные явления (произведения) культуры, которые представляют собой результат жесточайшего исторического отбора наиболее значимых и наиболее ценных для всего человечества произведений художественного творчества (произведения литературы, живописи, театрального искусства и так далее). Во втором блоке художественной культуры постоянно осуществляется поиск самых разнообразных форм отражения человеческого бытия и человеческого сознания в виде тех или иных вновь создаваемых образцов искусства, литературы и многого другого, чему еще только предстоит выдержать жесточайшее испытание временем. И в данной связи крайне важно определиться в пространстве основных правил осуществления взаимовлияющей, взаимозависимой взаимопродолжающейся деятельности.

И в этой связи неминуемо возникает вопрос: «Что считать истинным в культуре? Почему происходит смена эталонов в культуре и в обществе?» В данной связи, можно предположить, надо прибегнуть к следующей иллюстрации: например, известно, что в человеческом обществе достаточно регулярно происходит обновление этических основ бытия. Но почему?

Как известно, этика (от гр. ethika – касающийся нравственности) – это философская наука, объектом изучения которой является нравственность как форма общественного сознания. Основы этики заложил Аристотель¹⁹ в своих книгах «Никомахова этика», «Большая этика», «Эвдемова этика», поместив эту сферу знаний и деятельности человека между психологией и политикой. По его мнению, целью этики является формирование добродетельного гражданина. В последующем стоики считали этику одним из разделов философии, наряду с логикой и физикой²⁰. Новое время привнесло в очередной раз диаметральное разделение в понимание сути и задач этики. Философы разделились в своем отношении к этике по двум критериям. Интуитивисты считают, что основные моральные понятия не связаны с природой всего сущего, а потому являются самоочевидными, недоказуемыми и неопровержимыми («добро есть добро», «зло есть зло» и так далее)²¹. Экзистенциалисты полагают, что сущность человека не имеет общих определений и поэтому не может дать оснований для формирования каких-либо конкретных нравственных принципов²² («человек хорош, когда к этому предрасполагают внешние условия»).

Очевидно, что диаметрально различающиеся основополагающие принципы отношения к миру и человеку возникли не просто так, а основываются на наличии серьезных разногласий в отношениях к миру, к человеку, к обществу. Этот дуализм порождает конкурентность в социально-исторических механизмах развития человеческого общества и является одним из внутренних механизмов саморазвития социума.

Потому вполне логичным будет предположить, что и в отношении к произведениям искусства (к художественной культуре) человеческое общество регулярно меняет критерии «истинности». В результате, возникает, например, эпоха Возрождения, когда из небытия были извлечены произведения Древней Греции и тогдашние критерии гуманизма, и другие столь же значимые культурные перипетии: можно вспомнить, например, стремительное возрождение стиля «имперский классицизм» в советской архитектуре конца 30-х – начала 50-х годов, за что эта эпоха даже получила название «сталинского ампира», и ее стремительное же угасание в конце 50-х годов. Или стремительную «декультуризацию» России, граничащую с моральной и интеллектуальной деградацией конца 1980 – начала 2000 годов, когда институты культуры были отданы в буквальном смысле слова на разграбление околобандитских предпринимателей²³.

Это то, что касается устоявшейся, критериально выдержанной художественной культуры.

Еще более разнообразный характер носят культурные новации в «теле» второго («постоянно меняющегося») блока культуры²⁴. По соотношению новаторских (привнесенных или контекстных) и стабильных, исторически устоявшихся, феноменов, в нем выделяют культуру «высокую» и «низкую», «элитарную» и «массовую» и многие другие виды. Различают также различные виды субкультур, то есть культуру отдельных групп (молодежную, панк– и рок-культуру и многое другое), контркультуру в виде культуры эксперимента на грани фола и нарочитого вызова устоявшимся культурным традициям. В принципе, можно считать, что данные процессы является конкретизацией культурных событий, происходящих в рамках контр– и субкультуры.

Чтобы лучше представить, что такое реальный культурный процесс, можно обратиться, например, к контркультуре. Термин «контркультура» появился в западной литературе в 1960-е годы и отражал либеральную оценку ранних хиппи и битников.²⁵ Контркультура постоянно проявляет себя в виде механизма культурных новаций: хотя культура любой эпохи отличается относительной стабильностью и цельностью, но субстанциональная неоднородность приводит к тому, что какие-то из зон начинают претендовать на свою исключительность и фундаментальность, привнося в устоявшееся пространство культуры некие новые феномены и отбрасывая прежние авторитеты. И в данной связи понимание контркультуры как ядра будущих культурных парадигм стало в западной культурологии традиционным. И действительно, в случае с контркультурой произошел интереснейший парадокс: культурные явления 60-х годов, с одной стороны, были освоены обществом, но при этом, с другой стороны, само общественное восприятие при этом стало иным, то есть контркультура сумела войти в социум. Описывая данную инверсию в своей лекции «Маркс, искусство и общество» Э.Фишер писал: «Искусство призвано творить действительность. Если искусство превращается в апологию, то она перестает быть литературой, исчезнет как эстетический и этический фактор²⁶».

И как в этой связи журналистике относиться к той же контркультуре? Как к разрушению основ бытия? Или как к созиданию новой культуры, которая выполняет свою исторически предопределенную задачу – уничтожает в духовном наследии человечества все, не выдержавшее экзамен временем?

И как в такой связи относиться к феномену «массовой культуры», которая подвергается еще более сильному остракизму, но активно распространяется практически всеми СМИ?

Массовая культура в самом широком смысле – социальный феномен эпохи всеобщей грамотности и развития информационных технологий. Она включает образцы художественного творчества, специально подготовленные для самого широкого, «массового» потребления. Однако, несмотря на относительную молодость самого понятия «масскульт»²⁷, критическое отношение к той сфере духовной деятельности, которой в настоящий момент она занимается, имеет глубокие исторические корни.

Так, одна из основных черт массовой культуры связана с ее «легким» характером и развлекательностью. Традицию же критического отношения к развлечению публики заложил еще Аристотель, когда в «Поэтике» предложил разделять жанры театрального искусства на «высокие» – трагедию и «низкие» – сатиру и комедию. Продолжил данную традицию Августин Блаженный в работе «О граде божием», когда писал: «А как велика любовь к знанию и насколько природа человеческая не желает обманываться, можно понять из того, что всякий охотнее желает плакать, владея здравым умом, чем радоваться в состоянии помешательства²⁸». Причем можно видеть, что Августин сознательно не стал сводить понятия «смеяться» и «плакать» в виде «смеяться, владея здравым умом» и «плакать в состоянии помешательства». Он однозначно приравнял «смеяться» к «помешательству» и «плакать» в «здравом уме». То есть, смех как явление, как человеческая реакция на вызывающие его события жизни, с самого основания европейской цивилизации признавался как нечто низкое, глупое, недостойное настоящего человека, имеющего реальный вес в обществе.

Другая черта массовой культуры связана с пассивным процессом ее освоения, когда от потребителя требуется только включить тот или иной приемник (TV, радио, развернуть иллюстрированный журнал и так далее). Представление о том, насколько значима для европейской культурной традиции возможность творить и/или изменять ранее кем-то созданное, дает работа Иоанна Скота Эриугены «О разделении природы», в которой природа разделяется «по четырем различиям» на четыре вида: «во-первых, творящий и не сотворенный (Бог – В.П.); во-вторых, сотворенный и творящий (человек – В.П.); в-третьих, сотворенный и не творящий (скотина, животные – В.П.); в-четвертых, не творящий и не сотворенный (Дьявол – В.П.).»²⁹ Таким образом, начала процесса разделения на две существенные субстанции добра и зла всего мира расположены по нисходящей, по удаленности от Бога. То есть чем дальше объект расположен от Создателя, тем меньше он участвует в процессе созидания. Массовая культура как не требующая каких-то особых усилий по ее освоению, то есть имеющая характеристики: во-первых, не творящей, а во-вторых, сотворенной, то есть специально созданной для «легкого» поглощения, таким образом, оказывается на самом дальнем расстоянии от Создателя, следовательно, по данной логике, не несет Божьей искры, не угодна Богу. А поскольку она все же существует, ее производят, более того, она процветает, то ее легко обозначить как творение Сатаны и относиться к ней подобающе!

Также со времен глубокого средневековья пришла традиция негативного отношение ко всем (за исключением мышления) проявлениям человеческой деятельности, и особенно к разработке разнообразных технических средств и тем более применения их в деле распространения культуры. Высказывание Сигера Брабантского: «Разумная душа может быть познана только из ее действий, то есть из мышления»³⁰, – наглядно демонстрирует, что в его времена подлинным действием души, объекта непосредственно управляемого Богом, считалось исключительно мышление. Поэтому техника всегда рассматривалась представителями культурной элиты не иначе как дьявольское наущение, а роль человека при машинах всегда описывалась не иначе, как винтик.

Отсюда понятен искренний ужас исследователей «традиционной» культуры³¹ при проникновении машин и механизмов в культурную среду (кино, массовая полиграфия, музыка и так далее). Правда, авторы подобных высказываний почему-то отрицают³² способность аудитории мыслить и самой брать из предлагаемой информации нужное ей.

Речь даже идет о «поглощении», «переваривании» культуры современной техникой³³. А вот Брехт, например, видел в радио не только информационное средство как за всяким искусством, он признавал за ним важную общественную роль и преобразующую силу³⁴. То есть мера таланта определяется еще и тем, чтобы суметь выйти за традиционные рамки и увидеть принципиально новые горизонты и возможности.

Проблема усугубляется привнесением в феномен культуры еще и идеологического смысла. В целом, необходимо отметить, что в современной культурологической литературе можно найти огромное количество рассуждений о массовой культуре pro и contra³⁵. В абсолютном большинстве из них преобладает преимущественно негативная оценка массовой культуры, которой приписывается вина за все мыслимые беды современного российского общества: манипуляция личностью, вовлечение в тоталитарное общество, навязывание стандартных моделей поведения в одежде, пище, в разговоре и так далее. Более того, в «Доктрине информационной безопасности Российской Федерации» пропаганда образцов массовой культуры (правда, с оговоркой, что только «основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе») признается одной из угроз конституционным правам и свободам человека и гражданина России³⁶.

И все-таки необходимо отметить, что постепенно (в России примерно с 1994 года) однозначно негативная оценка массовой культуры сменяется попыткой разобраться в причинах устойчивости данного социального феномена. Так, Л.Г.Ионин³⁷ предположил, что упрямо негативное отношение к массовой культуре связано с «культурным шоком» сторонников «классической», устоявшейся в их сознании культуры, которую они постигали с самого раннего детства, а теперь видят ей угрозу в стремительном распространении с помощью СМИ некоей незнакомой им и потому кажущейся чужеродной культуры.

А.Я.Флиер³⁸ прямо указывает, что не стоит оценивать «массовую культуру» однозначно негативно. «Вполне возможно, массовая культура является эмбриональным предшественником какой-то новой, только нарождающейся культуры, отражающей социальный опыт на индустриальном и постиндустриальном этапах развития», – пишет данный автор, хотя и признается, что он не знает, опасна ли массовая культура или нет. Эта точка зрения находит все большее число сторонников, чему пример высказывание Г.Г.Марковой о двух сторонах массовой культуры: позитивной, то есть то, что она является своего рода «начальной школой» для «настоящей» культуры, и негативной, которая выражается в легкости «сваливания» в плоскость антикультуры³⁹. А М.Б.Дубнова приводит целый список исследователей, которые настаивают на полезности массовой культуры для свободного рыночного общества⁴⁰.

Можно предположить, что однозначно негативное отношение к массовой культуре крайне вредит всему обществу. Помимо внесения в социум лишней агрессии (то, что вредно, должно быть уничтожено), негативное отношение к массовой культуре не дает возможности развития каналам распространения и «высокой» культуры. В данной связи упоминание А.Я. Флиером именно индустриального и постиндустрального этапов развития человечества не случайно, более того, крайне важно.

К сожалению, в настоящий момент в абсолютном своем большинстве произведения «истинной культуры» (за исключением, пожалуй, только литературы, да и то с очень серьезными оговорками) крайне плохо транслируются по имеющимся в распоряжении человечества каналам массовой информации. Например, классическая музыка в силу чрезвычайно жестких требований к каналу передачи звука при трансляции по теле- или радиоканалам теряет большинство своих обертонов и нюансов. Живопись в телевизионной передаче невозможно рассматривать так долго, как это требуется для постижения смысла изображения. Классический балетный танец лишается выразительности из-за отсутствия нормального музыкального сопровождения и «эффекта присутствия». Литературное произведение лишается при экранизации интимности и «особости», связанной с игрой воображения конкретного читателя, предлагая лишь некую, построенную сценаристом и режиссером, стороннюю картину понимания смысла экранизируемого произведения.

Но при этом все понимают, что просто сидеть и ждать, когда инженеры придумают новые технические средства для передачи по каналам СМИ произведений культуры без потери качества – невозможно. Надо использовать те каналы, что есть. То есть, речь идет о том, что общество должно научиться делать «высокую», «истинную» культуру – массовой.

В этой связи, очевидно, для осуществления процесса инкультурации есть два пути. Первый связан с поиском неких новых выразительных средств, новых методов раскрытия таланта автора того или иного художественного произведения с помощью средств, предлагаемых современными СМИ и создание таких каналов передачи информации, по которым произведения высокой культуры смогут транслироваться на самую широкую публику без потери качества.

Есть и второй путь – осознанное и целеустремленное создание таких художественных произведений, которые изначально предназначены для трансляции по ныне существующим каналам mass media. Они специально «огрубляются»: например, музыкальные ритмы становятся простейшими, создаются произведения с минимумом интонационных и выразительных полутонов и наоборот, насыщенные крикливыми эффектами для удержания внимания телезрителя или радиослушателя; видеоряд наполняется штампами, изобилующими различными драками, трюками, постельными сценами и так далее. Этот путь, безусловно, крайне вреден для общества.

Можно, конечно, предположить, что по мере развития техники передачи информации по каналам СМИ большая часть указанных недостатков исчезнет. Так, уже сейчас на интернет-сайтах выдающихся музеев и картинных галерей (например, Государственного Эрмитажа) можно рассматривать понравившееся произведение сколь угодно долго и даже с произвольно выбранной точки, можно начать переписку со специалистами данных галерей, можно заказать себе из любой точки мира экскурсию по залам музея и так далее.

Более того, по мере осуществления программы ЮНЕСКО «Информация для всех»⁴¹ и создания Общероссийской информационно-библиотечной компьютерной сети «Либнет», Обсерватории по вопросам информационного общества, осуществления различного рода проектов по различным аспектам информационного общества следует ожидать значительного прогресса в этой сфере.

То есть, по мере развития информационной цивилизации и совершенствования каналов передачи массовой информации прежнее отношение к массовой культуре, как к однозначно негативному социальному феномену, сменится осознанным использованием ее механизмов для создания и трансляции высокой, истинной культуры в наиболее выдающихся ее формах. Фигурально выражаясь, речь идет о том, что истинная культура может и должна стать массовой.

Для этого надо лишь осознать, что те образцы культуры, что выдержали жесточайшее испытание временем и не потеряли своей художественной ценности, будучи растиражированными по каналам СМИ, отнюдь не теряют своей способности оставаться явлениями истинной культуры. Точно так же, впрочем, как и околохудожественная халтура, изготовленная в единственном варианте, не приобретет – только от факта своей единичности – свойств явления истинной культуры. То есть, грубо говоря, фильмы А.Тарковского – это, безусловно, явления высокой культуры, и тот факт, что их посмотрели миллионы человек по всему миру, отнюдь не отразился на их качестве.

Не надо, впрочем, забывать, что помимо массовой культуры журналистика также активно «участвует» в остальных культурных течениях. Так, вполне определенно можно говорить, что политическая и социальная ориентация различных СМИ на различные эталоны социально-политического устройства жизни общества отражается и на их отношении к различным субкультурным течениям.

То есть можно видеть, что сама по себе культура в силу крайне большого числа своих проявлений не является неким самодостаточным и самоидентификационным фактором и не может в полной мере гарантировать, что не произойдет переоценки роли и места того или иного произведения, например, живописи, музыки, литературы, в жизни общества. И человечество не одну тысячу раз становилось свидетелем, когда такая переоценка совершалась.

И такая прогнозируемая смена социальных, культурных парадигм в отношении культуры может стать вехой на пути вхождения России в новую информационную постиндустриальную цивилизацию. Очевидно, что наиболее значимым фактором наиболее полной реализации возможностей этой цивилизации может и должно стать предоставление каждому человеку всего необходимого ему объема информации по интересующей его теме и формирование у него умения быстро мыслить и находить правильное решение среди множества предлагаемых. Человек должен уметь выбирать среди огромного объема информации ту, которая ему действительно нужна и отвечает всем необходимым критериям актуальности и объективности, а также всем иным критериям, выдвигаемым новой цивилизацией.

Очевидно, что эти принципы можно рассматривать как совокупность требований к современному человеку, способному самореализовываться в условиях информационной цивилизации. То есть, человеку нужно уметь использовать все преимущества происходящей информационной имплозии. Херберт Маршалл Мак-Люэн⁴² этим термином обозначал процесс «сжатия» мира посредством моментальной коммуникации электронных средств, при которых происходит переключение мирового сознания с внешней телесной составляющей человека и человечества на его внутреннее состояние, его нервную систему. Имплозия требует, прежде всего, быстрого мышления и способности находить правильное решение среди множества предлагаемых. И это является первым требованием к культуре современного человека.

Вместе с тем, и это также было отмечено Мак-Люэном, столь глобальное усиление роли коммуникации и, соответственно, СМИ, приводит к появления такого крайне негативного явления как манипуляция сознанием и поведением. То есть, на первый план выходит такое свойство человека, как его способность защитить свой ментальный суверенитет. Иными словами, современный культурный человек должен быть свободен не только в классическом триедином смысле «физически – юридически – материально»⁴³, но и «ментально».

При этом необходимо уточнить, что ментальность (от лат. – mens – ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) понимается как глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное. Ментальность представляет собой совокупность готовых установок и предрасположенностей индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом⁴⁴.

Другое дело, что культурный традиционализм предполагает создание новой ментальности на основе имеющейся, а культурный маргинализм – за счет ее отвержения, но при этом используя имеющиеся культурные ценности как ориентир для того «что не надо делать».

Подобные процессы описал Леви-Стросс, когда пытался анализировать галилиевскую и «неолитическую» по его словам, традиции в науке. Он нашел, что «бриколяж» или использование в поиске истины неких знаков, каждый из которых несет в себе многогранный и зачастую неописываемый смысл, и «инженерия» или использование в поиске истины четко структурированных единых в своем смысле понятий – ведут к нахождению одного, единственно возможного в данных конкретных условиях результата⁴⁵.

А если согласиться с предположением, что результатом деятельности в рамках любой культуры или субкультуры, или антикультуры (контркультуры) всегда является изменение основных ментальных установок в сфере мышления и последующая выработка на этой основе неких новых деятельностных и ментальных установок, то можно представить следующую концепцию управления реализацией культуроформирующих функций журналистики:

– деятельность в сфере художественной культуры является существенной частью журналистики, причем она происходит даже тогда, когда журналистика исполняет иные функции (идеологические, рекламно-справочные, рекреативные и другие) и наоборот;

– деятельность журналистики в сфере художественной культуры предполагает достижение определенного результата – перестройки ценностных ориентиров человека для достижения требований, предъявляемых к ментальности человека новой исторической эпохи – постиндустриальной гуманистической цивилизации с преобладающим влиянием средств массовой информации.

В данной связи вряд ли стоит повторять вслед за Н.Я. Данилевским, что начала цивилизации одного культурно-цивилизационного типа не передаются народам другого типа⁴⁶. Скорее, речь идет о том, что начинают сбываться предсказания Дж.Тойнби, что будущий мир не будет ни западным, ни незападным, но унаследует все культуры⁴⁷.

В результате всех этих размышлений, можно сделать целый ряд крайне интересных выводов.

Например, со всей очевидностью надо признать, что в мире имеются, по меньшей мере, две независимых друг от друга культуры. Условно говоря, их можно назвать – функционирующей и развивающей. С точки зрения теории системы первая представляет собой культуру низкоквалифицированного управления высокоорганизованными системами. Вторая – это культура высококвалифицированного управления низкоорганизованными системами.

Если эти культуры обозначить соответственно деревенской и городской, то можно Действительно, даже самая сложная система, например, управления энергосистемой даже такого мегаполиса, как Москва, не идет ни в какое сравнение по сложности с организацией нервной системой, например, обычной утки, коровы или лошади. То же самое можно сказать и о других системах (в традиции «Органона» Френсиса Бэкона).

Ключевые отличия этих двух культур можно отразить в таблице:

Рис. 7. Системные различия культур

Характеристики	Деревня	Город
Способы принятия решения	Соборность	Выборность (мэритократия)
Нацеленность деятельности	Воспроизводство	Постоянные новации
Оплата труда	Натуральная	Денежная
Физиологичность	Открытость всех процессов жизнедеятельности	Закрытость (жесткая для процессов воспроизводства, выделения остатков пищи и др.)
Сезонность деятельности	Жесткая привязка	Без привязки к сезонам
Взаимоотношения в группе	Жесткая иерархичность	Равноправие (без учета служебных отношений)
Типы отношений	Жесткость	Гуманизм
Отношение ко времени	Непрерывность, цикличность	Материальный ресурс наряду с деньгами и иными

Данную таблицу можно продолжать и далее.

На самом деле разница в поведении, в выборе алгоритмов деятельности людей, выросших в той или иной культуре весьма заметна. Например, принципиально отличающееся отношение ко времени. Еще М.Л. Гаспаров отмечал, что, например, у древних греков время представлялось в виде постоянного, непрерывного и стабильного континуума⁴⁸. И как сразу становится понятным тот факт, что период «застоя» связан с именем Л.И. Брежнева, выросшего в деревне. И в полном соответствии с деревенской культурой он, в периоды, когда от него требовалось кардинально менять направления деятельности, внешней или внутренней политики, предпочитал спокойно ждать, когда «само собой все рассосется». Межумочная позиция, например, М.С. Горбачева тоже логично описывается тем фактом, что он родился, вырос и повзрослел именно в селе, но при этом усиленно пытался стать «городским». С другой стороны, все три первых руководителей новой России, живущей по принципиально новым, невиданным за всю нашу историю алгоритмам (Б.Н. Ельцин, В.В. Путин, Д.А. Медведев) родились, выросли и повзрослели в городе, что в значительной мере объясняет их готовность к переменам, даже кардинальным, и их способность быть не просто на острие проблемы, но и управлять деятельностью по ее решению.

Отношение ко времени как к стабильному и постоянному субстрату деятельности объясняет и такой феномен деревенской жизни, как немногословность, блестяще отмеченную, например, М.А. Шолоховым: «Потом уже за Молчуна объяснился дед Щукарь: «Он у нас в хуторе, товарищ Давыдов, Молчуном прозывается. Всю жизнь молчит, гутарит в крайностях, через это его и жена бросила… Его при старом прижиме тубянской батюшка даже причастия за это лишал. На исповеди накрыл его черным платком, спрашивает (в великий пост было дело, на семой, никак, неделе): «Воруешь, чадо?» Молчит. «Блудом действуешь?» Опять молчит. «Табак куришь? Прелюбы сотворяешь с бабами?» Обратно молчит...»⁴⁹

Главное же то, что на наш взгляд, как минимум, должен производиться учет типа культуры, в котором вырос тот или иной деятель, например, при его назначении на ту или иную должность. И здесь не идет речи о какой-либо дискриминации, отнюдь нет. Эта система не жестко детерминирована, но все же…

Данная тема является, по крайней мере, в российской культурологии, едва затронутой. Автору представляется, что работа в данном направлении может быть весьма и весьма продуктивной.

Речь можно вести, например, с точки зрения того, что именно дала миру одна из этих культур. Например, развивающая внесла в жизнь человечества такой социальный институт как изобретательство и вытекающую из него – науку, обеспечив на определенном этапе антропогенеза (примерно одного миллиона лет назад) «приручение» огня, тем самым категорически разорвав все связи человека с животным миром, и обеспечив нынешнее уверенное развитие человеческого социума. Зато функционирующая позволяет человечеству «просто» жить. Сначала, примерно до 10 тысячелетия до н.э., путем собирательства и простейшей охоты; затем, с 9-го тысячелетия до н.э., путем приручения животных: сначала овцы в Ираке, затем собаки, курицы, свиньи, гуся в Юго-Восточной Азии, крупного рогатого скота – на Ближнем Востоке, осла – в Африке, верблюда – в Аравии, лошади – на Кавказе.

С третьего тысячелетия до н.э. человечество ведет отсчет одного из крупнейших поворотных событий в своей истории, навсегда определившей нынешний облик цивилизации: началось выращивание пшеницы и других культурных растений. Сначала та же пшеница представляла собой просто траву Triticum tauschii, которая произрастала на побережье Каспийского моря. Путем последовательных (очевидно, первоначально – непроизвольных) гибридизаций и селекций позволила создать культуру, обеспечивающую питанием почти половину мира. Другая половина питается рисом, впервые начавшего выращиваться как культурное растение в Южной Индии со второго тысячелетия до н.э., или такими культурами как картофель (Перу – 6-е тысячелетие до н.э.) или кукуруза (Центральная Мексика – 4-ое тысячелетие до н.э.).

Развитие при таком угле зрения на человеческую историю представляется как расстановка неких реперных точек дальнейшего движения человечества. Как только, например, возникла необходимость выстраивания механизмов сохранения и каналов передачи информации – появились системы кодирования информации (письменность).

Пиктографическое письмо ведет свою историю с 3-го тысячелетия до н.э. из Египта и Месопотамии, консонантное угаритское письмо со 2-го тысячелетия до н.э. из Сирии, а Ливан подарил миру (в первом тысячелетии до н.э.) библское слоговое письмо. Китай в лице Цай Луня в третьем веке нашей эры предложил новый вид носителя информации – бумагу. Пергамент и папирус, применявшиеся до этого для письма были неудобны и крайне дороги. Бумага с легкостью их все заменила и за небольшой по историческим меркам срок завоевала весь мир: Япония, Центральная Азия и Персия – 8 век, Европа – 12 век.

Но носитель информации не может существовать без самой информации. Книгопечатание стало совершенно необходимым уже к X веку. Сначала в Китае, в 1045 году Би Шен предложил подвижный шрифт, затем в XV веке его усовершенствовали в Корее. В Европе Иоганн Гутенберг в 1454 году показал первый образец напечатанной книги – 42-строчной Библии. Его соотечественник Иоганн фон Шпейер в 1469 году получил привилегию на книгопечатание в Венецианской республике.

Далее Европу ждал невиданный до этого период нарастающего количества инноваций, способных коренным образом изменить ту или иную сферу жизни и деятельности человека: паровая машина Джеймса Уатта, мюль-машина, водяная рамка, механическая прялка «Дженни». Интересно, что кроме Уатта, все остальные не были специалистами. Первый – плотник, второй – цирюльник, третий – фермер… Да и потом было немало примеров, когда ключевые инновации делали «сторонние» изобретатели. Фотопленку «Кодахром» придумали музыканты, «Ксерокс» – патентоведы, шариковую ручку – скульптор, а пневматическую шину придумал врач-ветеринар. Как тут не прийти к мысли о детерминированности социального развития, в результате чего социально обусловленные инновации не всегда приходят в головы именно специалистов.

Правда, точно так же необходимо признать, что социальная обусловленность инноваций должна опираться на наличие достаточного количества подготовленных голов. К сожалению, автор полагает, что переход от функционирующей культуры к инновационной является трансцендентным и потому невозможным в границах жизни одного поколения. По результатам ряда долгосрочных наблюдений и анализа литературных и исторических текстов автор утверждает, что для такого перехода необходимо, как минимум, три поколения. Для России этот процесс выглядит так. Первое поколение, перебравшееся из деревни в город, идет работать (мужчины) на рабочие специальности на завод или в армию. Женщины – также на рабочие специальности на производство или на низшие должности в медицину. Второе поколение получает высшее техническое (специальное) образование, но опять-таки связанное с выпуском физической продукции. И лишь только третье поколение становится по-настоящему городским, способным к гуманитарной деятельности: в сфере образования, науки, управления.

Теперь необходимо вспомнить, что в работе упоминается лишь два проявления культуры, хотя в самом начале речь шла о ее тройственной природе. Настало время глубже рассмотреть смысловое ядро системы, одним из ключевых сегментов которого является «приобретение новых смыслов путем выведения из социальной практики устаревших». Это и есть третье проявление культуры. Принято считать, что смерть – всегда плохо⁵⁰. Для мыслящего существа – безусловно, жуткая трагедия и причина мировой скорби. Но для той или иной системы смерть, выведение из пула алгоритмов той или иной группы правил и приемов функционирования – это нормальное явление. За ним всегда следует более успешная активная адаптация системы к изменившимся внешним условиям. Понимание этого факта крайне важно для СМИ и журналистики, поскольку эти социальные институты обречены на постоянное обновление и посему, на постоянный отказ от каких-либо умерших составных частей. Правда, судя по закону «О СМИ РФ», понимания этого факта в руководстве, например, союза журналистов России, не наступает. В этом законе существует множество норм и правил, устаревших еще в момент их внесения на рассмотрение, а в настоящее время – попросту мешающих нормальному развитию СМИ и журналистики, примерно так же как мешает нормальной жизни людей гниющий в спальне труп. (Об этом подробнее в главе пятой).

Но, к сожалению, вышесказанное верно для нормальных социальных систем, но не для нашей Родины. Россия в настоящее время находится в глубочайшем мировоззренческом инновационном кризисе, который имеет очень серьезные мировоззренческие основания и вековые исторические корни.

Изучение российской культуры неминуемо приводит нас к нахождению первопричин и тенденций возникновения такого кризиса. Можно даже примерно определить его возраст. Например, ни в одном из сохранившихся печатных источников до XVIII века нет даже никаких намеков на то, что Россия – страна, в которой невозможно жить и невозможно реализовать свои силы.

Анализ литературных текстов показывает со всей очевидностью, что чувство ненависти к Родине, к России в среде русской интеллигенции возникло с исторической точки зрения совсем недавно, в 30-х годах XIX века. Прародителем его можно считать П.Я. Чаадаева с его «Философическими письмами»⁵¹, в которых он поставил вопрос о ничтожности России перед лицом западной цивилизации, о том, что православие должно быть заменено католичеством или даже протестантизмом, о том, что у нас есть лишь одни путь – слепое копирование западных достижений, причем, с изрядным временным отставанием.

С тех пор, кстати, об этом писал еще И.С.Тургенев в повести «Дым⁵²», повелось тыкать «отсутствием» влияния России на развитие человечества. И хотя понимание России, как страны, не давшей миру ничего, никаких изобретений и идей, является лишь и только недомыслием «критиков» (для примера можно назвать колесо – основу всей современной человеческой цивилизации, краеугольный камень всей земной техники, которое впервые появилось именно на территории России в 3-м тысячелетии до нашей эры⁵³), весь XIX век ситуация стремительно менялась в худшую сторону: «…Передонов – Русские – дурачье. Один самовар изобрели, а больше ничего⁵⁴(1902 год)». Идея неполноценности России проникла в самые глубины сознания. Даже такой художник как Виктор Васнецов писал, что «…тоскует русская душа по добру и красоте»⁵⁵.

Наступил период крайнего дуализма. Вместо того чтобы делать так же как делают все нормально мыслящие люди (можно вспомнить, например, рассказ Бернхарда Гржимека, которые, обнаружив, что его родной немецкий язык плохо подходит для радиосвязи, безо всякого морального ущерба перешел на английский язык⁵⁶) брать лучшее в культуре, технике, экономике, политике, социальной сфере у Запада, решили попросту уничтожить страну. Вместо того, чтобы наложить алгоритмы, позволившее создавать эти лучшие образцы, на лучшие культурные и социальные традиции России, страна была поставлена перед жестким и бескомпромиссным выбором: или «как в Европе», без учета исторической традиции и даже климатических отличий, что объективно должно было бы привести к исчезновению России путем превращения ее в кучку мелких стран в границах 1100-х гг., или всё остается «как при Иване Грозном» (что также неминуемо привело бы к уничтожению страны).

К концу XIX века идеи нашей «неполноценности» и «невозможности» жить в России человеку творческому стали попросту банальными. Об этом хорошо написано в произведениях А.П.Чехова, который показал, что к 1890-м годам в интеллектуальной элите России господствовали две идеи:

– Необходимо во что бы то ни стало уехать, куда глаза глядят (лучше, в Париж),

– Разрушить жизнь в России до корней, до основания и создать на обломках «новое прекрасное царство справедливости, добра и счастья».

К сожалению, необходимо отметить, что проблемы с принижением роли и места России в сознании мыслящего и принимающего решения класса с революцией 1917 года не закончились. Место изрядно прореженной гуманитарной интеллигенции императорской России заняла интеллигенция советская, полностью перенявшая ее мировоззренческие установки. И как результат внедрение идей неполноценности России стало проводиться через станки, автомобили, самолеты, тогдашнюю электротехнику и электронику. Все 30-е и 40-е годы XX века прошли под знаком внедрения американских и западно-европейских изделий в наше производство. Причем, диктат при их внедрении был жесточайший. Можно вспомнить, например, что когда А.Н. Туполев ставил на производство аналог В-29, ему категорически запрещалось менять в нем даже размер заклепок. Единственное, разрешили «отвести душу» и создать один улучшенный экземпляр. Такой самолет, Ту-80, был создан. Он показал значительное улучшение всех ТТХ, но в серию пошел именно В-29 под маркой Ту-4.

А потом был разгон кибернетиков, генетиков, математиков, в результате чего, если в 40-е годы СССР был по уровню научно-технического развития с ведущими странами мира примерно на одном уровне, то теперь отстаем в среднем на 7-10 лет, что в условиях информационной цивилизации означает – навсегда...

В результате более чем столетнего диктата евроцентрических идей сложилась ситуация, что убедить нынешнюю российскую молодежь в том, что Россия – лучшая страна в мире (то, в чем абсолютно уверена по отношению к своей стране, например, американские, японские, французские, германские тинейджеры) – крайне сложно. И убедить их в необходимости напрягать мозги для страны – трудно. Если вообще возможно.

Так что же делать?

Современное состояние инновационного климата в России может быть оценено лишь и только как «катастрофический». В стране защищается патентов в десятки раз меньше, чем в США, причем, патентов с такой степенью защиты, которую предлагает патент США или Евросоюза в нашей стране защищается не более десятка(!) в год. Вклад инновационной деятельности в ВВП страны находится на уровне сотых долей процента. Это – катастрофа, это – деградация интеллектуального класса и отсутствие каких бы то ни было перспектив для дальнейшего развития и даже просто существования страны в обозримом будущем.

Причем, надо понимать, что инновационная катастрофа конца XX – начала XXI века в России спровоцирована не только перестроечным лихолетьем. Более того, это самое «лихолетье» – лишь и только следствие двух десятилетий застоя, когда вся система стимулирования труда и защиты интеллектуальной собственности была выстроена таким образом, что так называемые «лояльность», «активность» и «идейность» имели гораздо большее значение при повышении социального статуса гражданина, чем его даже самые замечательные технические изобретения или научные открытия.

В настоящее время государство осознало всю серьезность создавшегося положения. Но проводимая в настоящее время политика в данной сфере может быть оценена лишь и только как бессистемная, судорожная и крайне неэффективная.

Такие проекты как «Сколково» несут в себе катастрофические зародыши будущих когнитивно-деятельностных фрустраций: они могут великолепно справиться с решением некоего ограниченного круга научно-технических проблем, но социальное их влияние – минимально. Они с самого начала организованы именно как территориально-обособленные, с крайне затрудненным общением даже с окрестными населенными пунктами, не говоря уже о России в целом.

Есть еще одна угроза от современной политики стимулирования инноваций. Инновационная политика современного российского государства выстроена таким образом, что сразу же требует от разработчиков технологий мирового уровня, разработок выше уровня, достигнутого тем же MTI или Кембриджем. Но точно также как девять женщин не смогут родить одного ребенка за один месяц, точно также невозможно выйти на мировой уровень сразу же всем студентам, аспирантам, молодым ученым и инженерам только по факту их работы даже в самых что ни на есть приоритетных областях. Более того, категорическое требование обеспечить с первых шагов, с первых исследований «рыночность» разработок, их капитализации (при этом эту самую «рыночность», возможность успешного продвижения на рынок, должен обеспечить именно сам разработчик) – является самой большой ошибкой политики современного российского государства в сфере инноваций.

Категорически настаивая лишь и только на таком механизме внедрения инноваций, государство показывает, что в нем отсутствует понимание того факта, что создание новых устройств и их продвижение на рынке – это совершенно разные профессии, которыми должны заниматься совершенно разные люди. Времена Эдисона давно прошли. Совмещение столь разноплановой деятельности в одном человеке означает лишь и только резкое снижение уровня инновационности его технических или научных разработок при невозможности получения адекватной рыночной цены за уже созданный интеллектуальных продукт, поскольку у разработчика резко сократится время для его основной деятельности, а постижение всех мельчайших нюансов рыночных отношений сделает перспективы получения новых полезных результатов его основной деятельности еще более отдаленными.

Более того, при такой постановке вопроса есть угроза того, что инноватор, особенно молодой, может, что называется, надорваться, попасть в состояние фрустрации, при которой любая конструктивная деятельность становится невозможной, а Россия теряет человека, способного создавать принципиально новые идеи и устройства, новую прибавочную стоимость, если называть вещи своими именами, а вместо этого получает нытика и неудачника.

Как результат, при такой политике добавляются лишние аргументы для тех сил, которые постоянно твердят, что Россия – бесперспективное государство – и лучшее, что оно должно сделать, это исчезнуть с исторической арены, уступив территорию другим государствам. По крайней мере, об этом открыто говорит Збигнев Бжезинский⁵⁷, при этом особо отмечавший роль культуры, «поощрявшую эксперименты и новаторство и облегчавшую экспансию национального могущества», в превращении США в единственную (в его понимании) мировую империю.

Глава вторая

Системный анализ развития журналистики

Параграф первый

Исторические типы журналистики и детерминированные ими профессиональные компетенции

Современная журналистика отличается целым рядом специфических черт, среди которых выделяются: социальность, духовная насыщенность и заостренность, документализм, оперативность, краткость, аналитичность и регулярность и другие⁵⁸.

Но она не всегда была такой. История развития СМИ и журналистики показывает, что существует четко отслеживаемая привязка методов распространения информации и имеющихся в распоряжении человечества материальных «носителей» этой информации. Кроме того, история СМИ показывает бесчисленное число примеров того факта, что исчезновение тех или иных форм журналистики на том или ином этапе развития человеческого общества всегда неминуемо приводит к более быстрому и более эффективному встраиванию измененной журналистики в изменившиеся социальные условия.

Как и первые системы письма, первые книги появились 5-6 тыс. лет до н.э. в Шумере, Египте, Китае (2 тыс. лет до н.э.), Индии (3 тыс. лет до н.э.).

Эти книги не могли быть прочными и легкими одновременно, поэтому нет никаких оснований говорить о том, что в этих цивилизациях существовало какой-либо иной способ оперативного распространения массовой информации, кроме изустного. Даже в Древней Греции и Древнем Риме, с появлением пергаментных книг, ничего подобного нашим газетам и журналам не было. Даже в стране, являющейся своего рода образцом по организации внутренних коммуникаций – Древнем Китае – при наличии широко распространенной практики создания настенных газет из тряпичной бумаги «бао» – газет и журналов «индивидуального пользования», с отражением множества точке зрения на происходящие события – не было.

Справедливости ради надо сказать, что в Европе – колыбели современной земной цивилизации – до X-XI вв. с литературой было очень трудно. Хотя в VIII в. в Европу и пришла китайская технология создания бумаги, но плоть до XV-XVI вв. все сколько-нибудь серьезные тексты писались лишь и только на пергаменте. Тексты попроще писались на деревянных дощечках (немецкое das Buch и английское book как раз и являются историческими памятниками того времени, когда в качестве материала для книг использовалось белая и прочная древесина букового дерева).

Но подлинный расцвет распространения информации связан с бумагой.

Бумага появилась в Китае в V в. н.э. В IV в. одним из тамошних императоров был издан специальный указ о переходе с бамбуковых планок на бумагу. В Европе широкое применение бумаги началось в итальянских государствах. В Венеции с XV в. практика распространения новостей на листках бумаги стала обычной. На мосту Риальто было открыто бюро новостей, в котором в любой день можно было купить листок со злободневной информацией за «газетту» – тогдашнюю мелкую монету.

Расцвет бумажных носителей информации произошел с появлением техники книгопечатания, поскольку одновременно с этим появилась и технология тиражирования текстов. В итоге, например, европейцы практически одновременно узнали в напечатанных в огромных тиражах письмах Америго Веспуччи о новом материке. Эти письма оказали настолько серьезное воздействие на умы европейцев, на развитие всей европейской цивилизации в целом, что можно уверенно говорить, что их эффект продолжается и поныне. Какое еще нужно доказательство в пользу СМИ?

И вот настало время периодических изданий. Правда, понадобилось без малого два века развития книгопечатания, чтобы в XVII веке начали появляться жанры СМИ: юмористический, политический, информационно-познавательный и развлекательный, а также научно-популярный.

В 1591 г. священник Конрад Лаутенбах под псевдонимом Якобус Франкус выпускает первую печатную ведомость. Его «Ярмарочные реляции» просуществовали до 1806 г., издаваемые его наследниками.

Все последовавшие затем попытки издания газет были реализованы лишь и только как частные инициативы. В 1615 г. во Франкфурте-на-Майне начал издавать газету владелец типографии Эгенольф Эммель. Его почин подхватили полицмейстер Иоганн фон ден Биргден и в 1619 г. книготорговец Шёнветтер. Первым информационным изданием стали амстердамские «Куранты, или Ежедневные новости из Италии, Германии, Венгрии, Испании и Франции» 1620 г. Первым развлекательным изданием стал франкфуртский «Забавный Меркурий» (1654 г.), а первым литературоведческим, критическим изданием стали «Новости республики литературы» в 1684 г. изданные в Роттердаме издателем Пьером Бейлем. Можно видеть, что уже тогда литература и искусство не были просто развлечением, а отражением наиболее актуальных и острых проблем общества. Не зря же этот журнал стал одним из первых нелегальных изданий. Наконец, в 1665 г. в Париже начал издаваться «Журнал ученых».

Одна из немногих попыток издания общественно-значимой газеты завершилась в Саксонии в 1660 г. тем, что правительство не нашло ничего лучшего, как уступить концессию на ее издание частному лицу – книготорговцу Тимофею Рицшу. Газета, издававшаяся под названием «Новые сообщения о войнах и мировой торговле» («Neu-eingelaufene Nachrichten von Kriegs und Welthändeln») дожила до нынешних времен под названием «Leipziger Zeitung».

Вообще в XVII в. Германия стала мировым лидером по выпуску газет. Так, в 1630 г. Иоганн Мейер начал издавать «Еженедельные ведомости». Тут же с ними вступили в конкуренцию «Почтовые известия» Клейнгауза. В 1640-1641 гг. – «Новая еженедельная гамбургская газета». В 1673 г. Фома фон Виринген начал издавать «Курьер», который под названием «Газета Вирингена» прожил до 1813 г.

А вот в XVIII в. германская пресса стала сдавать позиции. Бодрствовали и имели хоть какой-то вес лишь берлинские газеты. Среди них «Berlinische ordinäre Zeitung» Иоганна Лоренца. B 1710 г. появились «Berlinische Nachrichten von Staats und Gelehrtensachen» (с 1748 г. «Spenereche Zeitung») Амброзио Гауде. В 1721 г. Иоганном Андреасом Рюдигером начала издаваться «Berlinische Priveligierte Zeitung», позднее сменившая название на «Vossische Zeitung». Среди неберлинских газет выделяются Фаберовская «Magdeburgische Zeitung», «Schlesische Zeitung» И.И. Корна, «Königliche Preussisch-Staats-Krieg und Friedenszeitung», которой с 1751 г. владеет семья Гартунгов.

Им на пятки наступали французские издания, издававшиеся в Кельне, Эрлангене, Готе и Клеве. Среди них «Gazette de Cologue» Иоганна Игнаца Родерика, который, будучи ярым приверженцем Австрии, во время шлезвигских войн наделал немало хлопот Фридриху II, печатая всегда лишь те сообщения, которые так или иначе вредили делу прусского короля. В минуту гнева тот даже однажды объявил премию в сто дукатов тому, кто заставит редакцию газеты переменить тон, хотя бы, как гласит официальное выражение, «ценой порки ее руководителей». После смерти Родерика (1756 г.) газета мало-помалу утрачивала свое влияние, и в конце столетия издание ее прекратилось.

Похожую ситуацию можно видеть и в других европейских странах. Первая швейцарская газета появилась в 1610 г. в Базеле, почти одновременно с выходом в свет первых немецких газет в Страсбурге и Аугсбурге. Она была основана переселившимся из Шлейзингена в Тюринген книгоиздателем И. Шретером и носила название «Ordinäri Wochenzeitung». После принятия союзной конституции 1818 г., по которой все кантоны провозгласили свободу прессы, книготорговец Нейкирх смог основать в 1831 г. «Basler Zeitung». В 1842 г. там же в Базеле стала выходить «National Zeitung».

До наших дней из газет первой волны дожила лишь «Neue Züricher Zeitung», догадавшаяся в нужный момент стать акционерной компанией.

Во Франции ситуация была схожей. Первые газеты и журналы (что во Франции тех лет было практически одно и то же) издавались частными лицами. Первую французскую газету «La Gazette» издал в 1631 г. Теофраст Ренодо. После смены ряда владельцев она переменила название на «Gazette de France». Великая Французская революция породила ряд интересных изданий, которые все так же были частными. «Ami du peuple» Марата, «Orateur du peuple» Луи-Мари-Станисласа Фрерона, «Patriote français» Жака-Пьера Бриссо, «Le défenseur de la constitution» Максимилиана Робеспьера, «Tribun du peuple» Луи Бельмонте и многие другие издания того времени, – все они несли яркие характерные черты журналистики первого поколения: абсолютный субъективизм, полное отражение наиболее ярких черт характера своего издателя, полная зависимость как периодичности, как и объема издания от настроений издателя.

На островах и за океаном была своя специфика, но и там первое поколение СМИ было целиком и полностью частным. В Великобритании первая настоящая газета «The Certain of this Present Week» появилась 1622 г. в Лондоне. Ее издатель – Натаниель Буттер. В 1715г. Гаррис начал издавать «London Post», известную лишь тем, что Даниэль Дефо печатал там роман «Робинзон Крузо». В 1726 г. Николай Анхерст начал издавать «Craftsman», в которой лорд Боллингброк с помощью Джонатана Свифта проводил более-менее профранцузскую политику.

В США первая газета «The Boston News Letter» Джона Кемпбелла стала выходить в 1704 г. За ней последовало множество других мелких изданий. Из них до наших дней дожила лишь сумевшая вовремя (в 1851 г.) акционироваться «The Sun».

Чтобы подчеркнуть уже тогда понимаемую важность средств массовой информации можно напомнить, что в 1697 г. в Гамбурге была издана книга «Приятность и польза газет» в которой так прямо и говорилось: «Кто хочет достичь мудрости, тот должен постоянно читать газеты, запоминать их и уметь обращаться с ними».

Как это ни странно, но реставрация политическая во Франции стала временем революционных преобразований в журналистике. Появившиеся в это время газеты были уже по преимуществу коллективными. Среди них роялистические: «Drapeau blanc», «Conservateur» и «Quotidienne». Либералы издавали «Censeur Еuгорeon», «L'Indépendant», «Courrier Franzais», «Constitutionnel», «Aristarque». Правительство выпускало «Moniteur», «Publiciste», «L'Etoile». Они стали первыми ласточками второго поколения журналистики. И хотя никто из них не стал выдающимся событием цивилизации, но заложенные в них принципы стали основой деятельности нового поколения журналистики.

К концу XIX в. становление жанров и системы печатных СМИ было практически завершено. Наступило время адаптации этих жанров и типологии СМИ к новым средствам распространения информации, поскольку со второй половины XIX в. наступает новая эра в журналистике. Появился первый электронный канал передачи информации – телеграф.

Правда, принцип передачи информации на большие расстоянии «витал в воздухе» с древнейших времен. Так, еще в 450 г. до н.э. древнегреческие философы Демокрит и Клеоксен предложили создать оптический факельный телеграф. Разбив 24 буквы греческого алфавита в 5 строк (по 5 в каждой, кроме последней строки), ночью – при помощи факелов, а днем – флажками, можно было указать, ту или иную букву. От их изобретения ничего не осталось, кроме самого слова «телеграфировать», что означает по-гречески «писать на расстоянии».

Но первый реально работающий телеграф был построен во Франции в 1789 г. Клодом Шаппом, а в Великобритании в 1796 г. лордом Джорджем Мурреем. Павел Львович Шиллинг в 1832 г. создал электрический стрелочный телеграфный аппарат. В 1836 г. в Петербурге (вокруг Адмиралтейства) впервые в мире была построена экспериментальная линия его телеграфа. В 1837 г. в Великобритании был запатентован «Электромагнитный телеграф системы Уитстон-Кук», широко применявшийся вплоть до 70-х гг. XIX в. В 1846 г. американцем Р.Хауссом была запатентована собственная конструкция телеграфного аппарата, а в 1906 г. между США и Китаем была завершена прокладка подводного кабеля для телеграфной связи. В 1838 г. Самюель Морзе предложил один из первых вариантов своей азбуки.

Для настоящего исследования важно отметить, что освоение бумаги и различного рода основанных на ее использовании технологий распространения массовой информации заняло (с момента появления бумаги на территории современной Европы) более полутора тысяч лет.

Время вполне достаточное для появления традиций, профессиональных школ и династий и прочих исторических атрибутов. Среди которых, например, ритуал «борьбы с цензурой».

Вся история развития журналистики 1.0 является ярким свидетельством борьбы журналистов за право публикации всего, чему они станут свидетелями, так «как оно было на самом деле», или как им самим хотелось бы, чтобы оно так и было, – с желанием власть имущих показывать на страницах газет и журналов как это все «должно было бы быть», согласно приказов и распоряжений властей.

То есть можно со всей очевидностью наблюдать примерно один и тот же процесс во всех странах: со второй половины XIX в. на место старой субъективистской личностной частной по привлекаемым средствам журналистики приходит журналистика коллективистская по содержанию и внутреннему устройству и акционерная по финансированию.

Начало положили Франция и буквально немного позже – Германия.

Закон об отмене предварительной цензуры 1848 г. породил невиданный доселе процесс массового возникновения газет и журналов, абсолютное большинство из которых не прожили и месяца. Успешными были лишь акционерные, и среди них особо выделяется «National Zeitung» с акционерным капиталом в 10000 талеров. Среди особенностей данной газеты можно отметить четкое распределение обязанностей: Фридрих Цабель – политический отдел, Федор Мюгге и Эдуард Темпельтей – фельетоны, Бернгард Гольф – исполнительный директор.

Развитие новых технических средств распространения информации породило новые информационные институции, успешно объединивших бумажные и электронные носители информации: информационные телеграфные агентства, – в которых передача информации осуществлялась с помощью электрического тока, а считывание – на бумажных лентах. Считается, что первым стало в 1820 г. «Нью-Йоркская Ассоциация утренних газет» (Association of Morning Newspapers). В 1856 г. была основана «Ассоциация главных новостей» (General News Association). В 1870 г. от этой ассоциации отделилась New York Associated Press, рассылавшая новости в ежедневные газеты по всей стране. В 1882 г. появилась United Press. В 1892 г. эти агентства объединились под названием Associated Press of Illinois, именуемым сейчас Associated Press.

В Европе первое информационное агентства было создано в 1835 г. в Париже и называлось оно «Гавас» (Havas). В это же время появилось первое в мире телеграфное агентство Бернгарда Вольфа. В 1865 г. оно акционировалось. Первым следствием этого стало резкое увеличение объемов пересылаемой информации и выход на международный уровень.

Стала акционерной к 1880 г. и «Urwähler Zeitung». А «Neue Preussische Zeitung» с самого начала (1848 г.) была основана акционерной компанией.

Остальная Европа не оставалась в стороне. В Швейцарии в 1871 г. в Люцерне начала выходить акционерная «Das Vaterland». В 1879 г. появилась на свет «Züricher Post». Сначала она была создана на паях Курти и Руеггом, а затем стала «просто» акционерной.

Великобритания показывает, пожалуй, самый яркий пример того, что дает прессе переход на новый механизм существования, каким является журналистика 2.0. В 1785 г. там появилась «Daily Universal Register». В 1788 г. она стала называться «Times». Сначала ее издавали отец и сын Вальтеры, сумевшие блестяще поставить техническую сторону дела. С 1847 г. газета – акционерное общество, полностью финансово не зависящее ни от одной политической или денежной силы страны. Словно блестящий приз ее передавали в XIX в. и XX в. друг другу различные корпорации – концерн Кемсли, Thomson Corporation и в настоящее время – News Corporation.

Или такой пример. В 1851 г. Юлий Рейтер создает телеграфное агентство. В 1864 г. «Reuters Agency» было преобразовано в акционерную компанию с капиталом в 250000 фунтов стерлингов. Среди его подписчиков – более 4 000 газет.

В США процесс объединения журналистов пошел намного дальше, чем в Старом Свете. Там не только газеты перешли на акционерную форму хозяйствования, но и сами газеты объединились в «American Newspaper Publisher's Association». Как итог, это подняло валовой доход газет к концу XIX в. до более чем миллиарда долларов.

Уже к концу XIX – началу XX вв. новые механизмы финансирования прессы позволяют выйти на миллионные обороты и прибыли. Прибыль наиболее популярных изданий Великобритании начала XX века («Daily Mail», «Daily Mirror», «Answers», «Evening News» и др.) в 1905 г. составила более 250 тысяч фунтов стерлингов (более 2 миллионов русских рублей того времени).

Современная журналистика 2.0, таким образом, началась во второй половине XIX в. Правда, до начала 90-х годов XX в. немногое изменилось в работе журналистов. Менялось лишь техническое оснащение их рабочего места: появились пишущие машинки, автоматические ручки, блокноты, фотоаппараты, телеграф, телефон, – все то, что позволило резко повысить оперативность публикаций.

Даже с появлением в конце XIX в. первого варианта по-настоящему «электронных СМИ» – радио – первоначально немногое изменило в работе редакций. «Говорящие газеты» были хороши тем, что исключалась вся полиграфическая цепочка: набор – верстка – печать – распространение, – что давало возможность сообщать новости практически мгновенно с момента их появления. Все определялось лишь скоростью бега журналиста от места совершения события до телефонного аппарата и силой его локтей при расталкивании столпившихся вокруг него коллег из других редакций. Но принцип работы редакций оставался прежним.

Кроме того, радио не смогло потеснить печать и скорее стало лишь фактором, повышающим интерес к печатной продукции, потому что в сводках новостей в обязательном порядке давались изложения номеров центральных газет и анонсы ведущих «передовых» материалов.

Радио при всех своих преимуществах для аудитории: простота пользования, насыщенность музыкой и другим, – отличалось чрезвычайной сложностью и массивностью передающей аппаратуры: общий вес механизмов, установленных в самой большой типографии, не идет ни в какое сравнение с массой и потребляемой мощностью передающих устройств радиостанции диапазона длинных либо средних волн. Кроме того, текст, передаваемый по радио, живет лишь в момент его передачи и нуждается в подтверждении печатным текстом, а сравнение и анализ различных трактовок того или иного события возможно вообще лишь с помощью напечатанного (зафиксированного) текста. Эта оговорка, кстати, весьма актуальна на сегодня.

С 1930-х гг. в жизнь людей вошло телевидение. Его практическое воздействие оказалось настолько мощным и всеобъемлющим, что современную эпоху не зря называют именно «эрой телевидения».

Можно видеть, что в своем развитии телевидение прошло самые разные этапы, когда менялось и отношение к этому СМИ, и ведущие концепции деятельности телевидения. Так, 1940-50 гг. – время поиска лица. На экранах немногочисленных еще телевизоров – «говорящие головы» с рассказами об успехах в соцсоревновании, кинофильмы и киноконцерты, и рассказы о том, что будут показывать в кинотеатрах тех городов, где есть свои телестудии: в Москве, в Ленинграде, во Владивостоке и иных. В 60-70-е гг. – начало эпохи «выезда в свет», осложненный тем простым фактом, что все оборудование для телесъемки занимает объем большого фургона, а общий вес телеэкспедиции может достигать нескольких десятков тонн. Но все равно появилась возможность и репортажей с места события, и создания «живой» картинки с потрясающим «эффектом присутствия»...

80-е годы стали этапными для российских электронных СМИ с телевидением во главе. Пришло непосредственное телевидение. На экранах появилась реальная жизнь, возобновился прямой эфир, но уже не как недоработка технологий, а как специально разработанный жанр. Все это завершилось прямыми трансляциями с баррикад у Белого дома и установлением периода «свободы слова» в первый период существования новой российской государственности.

Наконец, 90-е годы стали точкой водораздела – периодом устранения государственной монополии на владение телеканалами, завершение эпохи государственного контроля за содержанием и формой подачи информации по каналам телевидения.

А еще в это время начался Интернет и мобильная связь. В самом своем начале – безумно дорогие игрушки для военных и чокнутых технарей, сейчас – всеобъемлющие каналы распространения массовой информации.

В 1992 г., в канун католического рождества инженер компании Vodafon Нейл Папуорт отправил с сотового телефона своим сотрудникам короткое сообщение «Merry Cristmas!» Это была самая первая SMS-ка. Потом об SMS забыли на 7 лет. И лишь в 2000 г. компании стали предоставлять эту услугу. С тех пор SMS сообщения прочно вошли в нашу жизнь. Больше всего изобретение популярно среди молодежи, а точнее среди студентов. Не в последнюю очередь – из-за принципиальной дешевизны продукта.

Стремительный прогресс технических средств распространения массовой информации привел к тому, что результат, который еще 10-15 лет назад можно было получить экспедиции из 5-6 человек, оснащенных 1,5-2 тоннами разных «железяк», сейчас может сделать один человек с камерой весом 0,5 килограмма и ноутбуком весом 2-2,5 килограмма. И это – не предел «мобилизации»: все идет к тому, что все оснащение репортера конвергентных, то есть объединяющих в себя и газету, и радио, и телевидение СМИ будет заключаться в небольшой коробочке весом граммов 100-150, не больше, с качеством и звука, и «картинки» аналогичному «нормальному» телевидению нынешнего времени.

И в этой связи встает такой вопрос: «А почему этот человек с подобной «коробочкой» должен быть специально обученным, специально оснащенным и имеющим какие-то специальные права человеком? Если все оборудование современного журналиста можно купить в любом магазине, продающем мобильные телефоны, то почему ту же самую картинку с места события не может передать любой человек, оказавшийся в нужном месте, в нужное время, и почему человек, способный сделать связный текст, не может самостоятельно передать его по каналам СМИ, и ему обязательно надо воспользоваться услугами знакомого журналиста?»

Ответа на это вопрос нет. На сегодняшний день просто потому, что его сейчас рассматривают лишь в теоретическом плане. Но когда пользователей «продвинутых» коммуникаторов станет десятки миллионов, и качество передаваемой ими информации станет сопоставимым с качеством информации, распространяемой профессиональными журналистами, – он будет звучать все чаще.

В этой связи резко возрастают требования к профессионализму журналиста. Столь любимая еще 20-25 лет назад картина, когда взмыленный корреспондент, нагруженный килограммами фотоаппаратуры и диктофонов, сломя голову бежал на очередной «пожар», в настоящее время стала показателем некомпетентности этого самого журналиста и его непрофессионализма. В тот момент, когда он вернется в редакцию и выложит свои материалы, все, кому это событие было интересным, уже будут знать всё в малейших подробностях: как было дело, кто в нем участвовал и почему, собственно, это событие произошло.

Реакцией профессиональных журналистов на происходящие в обществе изменения стали серьезные процессы дифференциации и в самих средствах массовой информации, кардинально разделившие их на несовместимые, более того, противоборствующие институции. Водораздел происходит, прежде всего, по уровню «профессионализации», уровню «журнализма» того или иного канала передачи массовой информации.

1) Профессионализм – 100%. Это, разумеется, «толстый» журнал, последний оплот людей, по праву носящих звание «журналистов-профессионалов», то есть людей, отслеживающих не только некие последние события и тенденции, зачастую носящих временных и случайных характер, но и способных предложить профессиональному mass media community цели и деятельностные механизмы, способные выводить все общество к решению тех или иных животрепещущих проблем России и мира. Сам факт участия в работе таких журналов является подтверждением высочайшей профессиональной репутации журналиста, к публикуемым на станицах таких журналов мнениям и предлагаемым вариантам решения проблем с глубоким интересом прислушиваются органы управления государством и крупнейших корпораций. Случайных людей в таких изданиях не бывает. Ни в творческом коллективе, ни в техническом персонале редакции, ни среди читателей и читательской почты. На их страницах публикуют свою рекламу лишь наиболее серьезные российские и иностранные компании, причем объем рекламы, как правило, крайне не велик.

Облик этих СМИ постоянен. Все участие новых средств получения и передачи информации сводится к компьютерам, которые используются в качестве пишущих машинок и архивных ящиков. Иллюстрации, как правило, только вредят таким изданиям, поскольку отвлекают читателя от логики рассуждений авторов аналитических материалов.

2) Профессионализм – 80%. Следующую ступеньку занимают, на наш взгляд, ежедневные общественно-политические газеты, в которых основную массу журналистов занимают, безусловно, настоящие профессионалы, но вместе с тем на их полосах публикуются еще и довольно большое количество случайных людей. Реклама становится для таких изданий существенным фактором существования, а тематика публикаций настолько обширна, что рассчитывать на серьезную проработку тех или иных проблем в этих изданиях не приходится.

На аналогичной позиции находятся также общественно-политические радиостанции, редакторы которых, безусловно, – люди, отчетливо понимающие цену своим авторам и участникам эфира, способные организовать настоящее обсуждение наиболее острых проблем с людьми, действительно способными предложить реальные и эффективные решения актуальных проблем, но вместе с тем, в их эфире довольно большое место получают и проплаченные выступления представителей тех или иных политических партий, тех или иных бизнес-структур. И этот факт, с одной стороны, накладывает большую ответственность на творческий коллектив, поскольку любая реклама недоброкачественного продукта, будь то политические декларации или некие товары всегда наносят огромный вред на сами СМИ, с другой стороны, заставляет всегда относиться очень ответственно к «нормальным» журналистским выступлениям, поскольку только они и являются гарантией стабильности рейтингов, аудитории и рекламных поступлений.

3) Профессионализм – 60%. С точки зрения среднего уровня профессионализма творческого коллектива на этом уровне находятся иллюстрированные печатные издания и телевидение в основной своей массе. С одной стороны, руководство, технический персонал и основа творческого коллектива этих СМИ, безусловно, отвечает самым жестким требованиям журналистского профессионализма, но и среди авторов и среди творческих работников очень много случайных людей, зачастую не имеющих никакого отношения к профессии. Это плохо с той точки зрения, что ведущие даже центральных телеканалов могут позволить себе перлы типа: «Резкий запах азота» и т.п., а на страницах подобных печатных изданий появляются публикации, чей литературный и фактический уровень не выдерживает никакой критики, и которые основываются лишь на сплетнях, вымысле, либо на прямом политическом (экономическом) заказе. Объем рекламы в таких СМИ раздражающе велик, хотя и находится в строго определенных законом рамках. Вообще, внимание к таким СМИ со стороны государства и общественных организаций, профессиональных сообществ максимален именно потому, что эти СМИ являются наиболее востребованы обществом.

В то же время можно видеть, что именно такая ситуация приводит к очень высокой мобильности и оперативности публикуемых материалов, их высокой повседневной актуальности и высокой эффективности и действенности.

4) Профессионализм – 40%. На этой ступени находятся популярные печатные издания типа всевозможных «Инфо», «Экспрессов», «Вот так» и т.д. и различного рода коммерческие телеканалы, занимающиеся показом платных программ и прямой рекламы товаров разного рода «телемагазинов». В этих СМИ наблюдается практически полное отсутствие журналистики как профессии, как способа создания новых текстов и образов. В этих СМИ наиболее наглядно проявляется капиталистический характер такого способа приобретения прибавочной стоимости в информационную эпоху развития человечества. Отсутствие профессиональных журналистов в этих СМИ обусловлено именно тем, что профессионалам в них делать нечего, поскольку основное содержание их основано либо на показе мнимых или реальных преимуществ назойливо рекламируемых товаров, либо на перемывании давно известных фактов, анекдотов, кроссвордов, бородатых шуток и большого количества полупорнографических либо явно порнографических фотографий.

5) Профессионализм – 20%. К этому каналу передачи массовой информации можно отнести, прежде всего, интернет. Безусловно, в сети много чрезвычайно высокопрофессиональных информационных агентств – «Интерфакс», РБК, on line версий изданий из верхних групп СМИ, но все же основную массу публикаций в сети составляют кустарно сделанные и наполняемые людьми, имеющими весьма приблизительное мнение о том, что такое журналистика, сайты, чаты, конференции и многое другое.

Вместе с тем этот канал является наиболее динамично развивающимся, в нем уже выработалась определенная культура подачи информации, и он уже стал существенной частью мировой экономики.

В этой связи можно сказать, что наличие в сети небольшого количества профессиональных журналистов является своего рода эталоном, поднимающим общий уровень публикуемой информации. И это дает основание надеяться, что в дальнейшем профессионализм этого канала будет только возрастать.

Мы остановились на 20%-м уровне профессионализма в деятельности каналов передачи массовой информации. Но по логике вещей ничто не мешает создать такой канал передачи массовой информации, уровень профессионализма которого составит 0%, то есть его целиком будут наполнять люди, не имеющие никакого отношения к профессиональной журналистике.

Один из важнейших вопросов, стоящих перед теорией и практикой Интернет-журналистики, заключается, как это не покажется странным и неожиданным, в том, ЧТО мы, собственно, понимаем как содержательное наполнение слова «журналистика»?

Не касаясь всех тех определений, которыми так богаты теории журналистики, коммуникативистики, диурнологии, медиалогии и прочих подобных дисциплин, нельзя не отметить, что все эти определения явно делятся на две большие группы.

Одна из этих групп может быть названа субъективистской, то есть, она исходит их того, что журналистика – это род деятельности конкретных людей, объединенных в замкнутую профессиональную касту или цех, которые передают массовой аудитории ту информации, которую они считают важной, и комментируют избранные ими события только таким образом, который им представляется наиболее соответствующим их мировоззрению.

Другая группа определений может быть названа объективистской, то есть, устанавливающей как норматив тот факт, что журналистика – это особый род социальных институтов. Она передает от источника к массовой аудитории социально значимую информацию. Она самостоятельно в силу объективно действующих законов определяет критерии актуальности, важности и точности на всех этапах массово-информационной деятельности: сбора, переработки, хранения, распространения и передачи информации. Журналистика определяет также критерии профессионализма каждого из профессиональных членов журналистской корпорации. Она же устанавливает способы защиты членов корпорации от несанкционированного воздействия членов других социальных институтов и органов власти. Но она устанавливает и меры воздействия на тех ее членов, которые систематически нарушают ее установления и принципы.

Эти две группы определений детерминированы исторически. Первая группа сложилась раньше, в тот момент, когда выпуск периодических изданий было, как правило, делом одного, реже двух-трех человек.

Вся редакция представляла собой, как правило, лишь кабинет редактора, в котором главной деталью был заваленный рукописями письменный стол. Говорить в таких условиях о какой-либо иерархии и организационной структуре было трудно: разве что курьер и лакей в приемной были в подчинении редактора… Авторы были с ним одного круга и никоим образом ему не подчинялись.

Такие СМИ были абсолютно субъективистскими по публикуемым в них трактовкам происходивших событий. С другой стороны, благополучие изданий целиком и полностью зависело от одного человека – редактора, владельца. Это делало их крайне уязвимыми от внешнего воздействия. В частности, от цензуры.

И власти неминуемо этим пользовались, даже если и пытались показать себя перед миром в виде неких «просвещенных либералов и любителей свободы для всех». Простейший пример. Фридрих Великий сначала повелел, чтобы берлинским газетным писателям была предоставлена неограниченная свобода писать обо всех столичных происшествиях. Но стоило прусским войскам получить ряд болезненных поражений, и в 1749 г. цензура была полностью восстановлена. В 1788 г. цензура в Пруссии захватила и научные издания.

В Великобритании цензура была столь жесткой, что помимо обычных запрещений к публикации при Карле I практиковались телесные наказания, увечья и даже смертная казнь. В итоге, газеты того времени писали о всякой чепухе: «чудесных происшествиях», русалках, ведьмах и тому подобной нечисти, когда даже этого не было в достатке – перепечатывали куски из Библии. Естественно, что в таких условиях пресса влачила жалкое существование и целиком зависела от размера достатка владельца.

В Австрии цензура то вводилась, то отменялась. В результате первая серьезная газета стала возможной лишь с опубликованием нового закона о печати 1863 г. Тогда же появилась «Neue Freie Presse», организованная компанией из Макса Фридлендера, Михаила Этьена и Адольфа Вертнера. Но австрийская пресса так никогда не смогла стать ведущей в мире.

Момент был упущен, ведущие позиции заняли американские и английские издания и агентства.

Для журналистики второго поколения цензура перестает быть решающим фактором. Как было сказано выше, финансовые показатели ключевых изданий были таковы, что прямые запреты стали попросту немыслимы. Действительно, как чиновник с годовым окладом в 300-400 фунтов стерлингов может повлиять на информационную политику издания, у которого только прибыль – четверть миллиона? Это же – десятки тысяч человек, на него работают сотни подрядчиков. Малейший сбой в его работе – многотысячные убытки, которые по суду придется покрывать «нашему» чиновнику. Естественно, любое прямое воздействие в таком случае исключается.

Была и другая причина перехода на принципиально новые механизмы массово-информационной деятельности: новые медийные технологии стали крайне дороги. Это можно проиллюстрировать на примере «Agence Havas», учрежденном в 1840 г. как частное предприятие Шарля Гаваса. Но уже его сын, Огюст Гавас, в 1879 г. реорганизовал агентство в акционерное общество с капиталом в 8,5 миллиона франков. Менее крупная медийная компания просто не вынесла бы финансового бремени по созданию новых глобальных коммуникаций.

Но, с другой стороны, индустриализация журналистики 2.0 привела к ликвидации всех форм субъектности журналиста. Он становится частью большой структуры со сложной иерархией, формами и типами подчиненности.

Вот, например, структура редакции газеты Columbus (по Конраду Финку)⁵⁹. Возглавляет редакцию главный редактор, в непосредственном подчинении которого: заместитель главного редактора (он же главный администратор редакции), управляющий редактор и редактор редакционного раздела. У них есть свой штат. В подчинении главного редактора имеются клерки и библиотекарь. У редактора редакционного раздела – редактор колонки мнений и заместитель редактора редакционного раздела. На управляющем редакторе лежит в целом вся ответственность за газету и потому непосредственно ему подчиняются: исполнительный редактор отдела новостей спорта, заместитель управляющего редактора по новостям и графике, редактор по городской и пригородной зонам, заместитель управляющего редактора по спецпубликациям и новостям бизнеса.

Отдел новостей спорта состоит из заместителя исполнительного редактора, журналистов и колумнистов. Отдел новостей и графики состоит из редактора по фотоиллюстрациям, редактора отдела новостей (ему подчиняются заместитель и ответственные секретари) и художника. Зональному редактору подчиняются старшие корреспонденты, сотрудники бюро в Атланте и в Вашингтоне, редактор по городской зоне (которому подчиняется редактор по штату Джорджия и репортеры, а также заместитель редактора по городской зоне, репортеры и корреспонденты), сотрудник бюро в Лагранж и сотрудники бюро в Оберне и Опенлайке.

Понятно, что в такой структуре говорить о журналисте как свободной творческой личности – попросту невозможно. Он действует по единым для всех правилам и любое отклонение от этих правил означает его немедленное увольнение. Более того, эти правила становятся частью профессиональной этики, которые сводятся в различные кодексы, обязательные к исполнению.

Часть из этих требований – логична и понятна. Например, требование публиковать только и исключительно проверенную информацию. Оно вызвано изменением места и роли СМИ в обществе. Вместо властителя дум появилось капиталистическое предприятие, выпускающее продукцию в виде той или иной информации. Читатели при этом становятся не некоей «аудиторией», все понимающей и все прощающей своему любимцу, а – потребителями продукта. За уплаченные деньги они вправе требовать, чтобы этот продукт предельно точно отвечал тем требованиям, что они предъявляют ко всем приобретаемым продуктам. И потребительское отношение в данном случае приводит к тому, что привыкшие доводить до суда все случаи продажи несоответствующего товара, читатели точно также стали относиться и к СМИ. Если газета регулярно публикует непроверенную информацию, то, в итоге, она разоряется на судебных издержках и исчезает. Также является логичным требование недопустимости конфликта интересов, недопустимости использования инсайдерской информации в собственных интересах (это особенно касается сотрудников экономических отделов в смысле приобретения-продажи тех или иных акций, по поводу которых поступает та или иная закрытая информация). Но есть требования, которые очень серьезно ограничивают возможность полной самореализации журналиста. Например, требование публиковать свои материалы лишь в той газете, в которой он работает. И многое другое.

Как бы то ни было, между журналистикой 1.0 и журналистикой 2.0 лежит глубочайшая мировоззренческая пропасть, делающая любой трансцендентный переход невозможным. Это два совершенно разных вида журналистики.

Другое дело – Россия.

В нашей стране журналистика 1.0 «подзадержалась» до начала XX века. Смирдинская «Библиотека для чтения», «Вестник Европы» В.А.Жуковского и «Современник» А.С.Пушкина и «Дневник писателя» Ф.М.Достоевского, «Русский вестник» М.Н.Каткова – все они были сугубо персонализированными, субъективными. Двадцатый век немногое изменил в ключевых механизмах российской журналистики. Разве что кадеты начали выпускать газету «Речь». А вот «Биржевые ведомости» С.М.Проппера так и оставались частным изданием вплоть до самого закрытия в 1918 г.

С приходом к власти большевиков в конце 1917 г. немногое изменилось в механизмах осуществления журналистами своей профессиональной деятельности. Разве что единственным владельцем всех печатных изданий, всех телеканалов, радиостанций и информационных агентств стало государство, а не какой-то конкретный человек. Отсюда полное совпадение (с минимальными нюансами, вроде в меру оппозиционной «Литературной газеты», или «народного» «Труда» в сочетании с различиями, вызванными различиями в ценностных и профессиональных установках главных редакторов) точек зрения во всех газетах, единый набор новостей и комментариев, единая информационная политика. И полное и безоглядное господство цензуры. В СССР журналистика 1.0 была законсервирована в самом жестком ее виде до начала перестройки, когда в 1987 г. была создана справочно-информационная служба «Факт» – первое негосударственное (информационный кооператив) информационное агентство в стране. С 1989 г. оно издает газету «Коммерсант». С 1990 г. издается «Независимая газета», принадлежащая ныне ЗАО «Редакция «Независимой газеты». С 1993 г. издается акционерная «Новая газета». В начале 1990-х пережили акционирование практически все российские издания, как пресса, так и телевидение и радио. Но затем в период крайне сложной финансовой ситуации практически во всех газетах контрольный пакет акций был выкуплен теми или иными финансовыми группами. Тот факт, что журналисты страны в третьем поколении жили и работали в рамках журналистики 1.0, привел к тому, что эти издания вернулись к старым методикам работы. Хорошо еще, что владельцев все же стало достаточно много, каждый из них принадлежат к различным политическим группировкам и в аудиторию начали вбрасываться различающиеся по отношению к действительности тексты.

Гораздо большие изменения произошли в технологии работы журналистов. Например, в «Ведомостях» действует «Догма», в которой расписано, как именно надо писать тот или иной материал. Данные требования не обсуждаются, и их выполнение является обязательным.

И сейчас в России видим то, чего никогда не было в остальном мире – сосуществование в одном информационном пространстве двух принципиально различных типов журналистики. При этом журналисты ощущают себя членами единой корпорации, являются членами одного профессионального Союза и даже профессиональные премии за наилучшие достижения в профессии для всех одни и те же. Этим фактом можно объяснить то, что до сих пор все журналисты, вошедшие в журналистику в 70-80-е годы прошлого века, искренне считают основным препятствием своей деятельности сам факт существования государства как такового. И то что журналисты этой возрастной категории категорически неспособны успешно вести дела в современных условиях. Или постоянную войну групп и группочек журналистов, выражающуюся, например, в том, что в один год все награды Союза журналистов России достаются приверженцам первой концепции, а в другой – второй… При этом обиженная сторона непременно достаточно ехидно комментирует сей факт.

В дополнение к этому в 2000-е начался период совершенно новой журналистики, которую можно назвать журналистикой 3.0. И к двум существующим группам журналистов коллег-врагов, добавляется новая, действующая по совершенно иным алгоритмам.

Появление глобальных коммуникаций и прежде всего Интернет создало уникальную ситуацию. Люди начали узнавать новости гораздо раньше журналистов. Тем самым основная задача, ради которой, собственно, создавались СМИ, стала для них неактуальной, а сами традиционные СМИ, особенно печатные – ненужными. Как по этому поводу написала Наргиз Асадова, руководитель интернет-проектов радиостанции «Эхо Москвы», общий тираж выпускаемых в США газет за последние 20 лет сократился с 62 до 49 млн. экземпляров в день: «Тираж одной из самых читаемых газет в США The New York Times сократился за последние два года на 10%. Chicago Tribune, Minneapolis Star Tribune, Philadelphia Inquirer находятся на грани банкротства. За период 2006-2009 годов доход от рекламы сократился почти на треть⁶⁰».

В рамках журналистики 3.0 изменяется всё: и отношение к СМИ, и технологии работы самих СМИ. Для нас, как студентов-журналистов, наиболее актуально второе. Наталья Лосева, редактор интернет-проектов РИА «Новости», подчеркивает: «Изменился сам принцип циркуляции и обмена информации. Ключевой задачей mass media станет не поиск информации, а, отбор, фильтрация, проверка, объяснение и интерпретация. Новые СМИ будут не рассказывать новости, они будут их фильтровать и объяснять⁶¹». Правда, необходимо добавить, что основной задачей журналистов в журналистике 3.0 является все же именно организация вокруг себя активного информационного сообщества, объединения людей, которые, собственно, возьмут на себя сбор и передачу ему актуальных новостей.

Происходит возрождение на принципиально новом уровне принципов работы Владимира Гиляровского и императора Священной Римской империи Рудольфа II, не скупившихся на щедрую оплату за регулярную поставку известий.

Понятно, что новые технологии распространения информации требуют как создания новых форм и методов работы журналистов, так и нового жанрового и формального оформления текстов.

В этом процессе нет ничего необычного или пугающего: развитие новейших технологий передачи информации является продолжением исторического процесса становления человеческих технологий.

Посудите сами.

Для журналистики 1.0 редакция практически всегда была в виде одного человека: владельца СМИ, он же был и основным автором, и главным распространителем, и бухгалтером. Иногда ему помогал еще кто-то, совсем редко – еще два-три человека. Большие редакции были редкостью, 2-3 на целую страну. В таких условиях попросту не приходится говорить о структуре, иерархии обязанностей и подчиненности.

Разумеется, это не относится к редакциям СМИ времен СССР, когда большинство редакций даже в глубокой провинции были по 5-6 отделов, в каждом из которых работало 2-3 профессиональных журналиста и с десяток внештатных авторов.

В журналистике 2.0, когда роль и место каждого творческого сотрудника редакции определялось его вкладом в общее финансовое состояние издание, внутреннее устройство редакции серьезно усложнилось. Появились службы, определяющие финансовое благополучие издания: маркетинговый отдел, отдел рекламы и платных публикаций, служба распространения.

Для творческих работников стало возможным выдвигать адекватные требования по оплате своего труда в соответствии с читательской популярностью их произведений, причем, основной доход изданиям приносили разъездные журналисты, способные в течение короткого времени доехать до места актуального события, прислать оттуда популярный текст и немедленно отправиться на очередной «пожар». Финансовые требования наиболее талантливых журналистов становятся такими, что становятся в ряде случаев «неподъемными» для одной редакции, и они переходят в колумнистские агентства, где им предоставляется возможность работать сразу на добрую сотню газет.

В журналистике 3.0 журналист получает совершенно иные, гораздо более широкие возможности для профессиональной и гражданской самореализации. Он может публиковаться в самых разных изданиях, он становится своего рода социальным аттрактором, сплачивающим вокруг себя активную часть аудитории, способную создавать те или иные тексты.

Параграф второй

Развитие журналистики как системы

Как утверждает Э. Тоффлер⁶², современные СМИ проходят через процесс демассификации, когда тиражи наиболее массовых изданий существенно падают, но зато стремительно возрастает общее число газет и журналов. И. Кирия⁶³, развивая данную мысль, дополняет, что на протяжении ХХ века наблюдаются две тенденции движения к новой модели потребления массовой информации: с одной стороны, традиционные СМИ постепенно индивидуализируются, превращаясь в СМИ, ориентированные на индивидуального потребителя, а с другой стороны – все больший рост визуальной и наглядной составляющей в средствах коммуникации.

Люди от текстового мышления и текстовых видов потребления переходят к изобразительному мышлению и визуальным видам потребления и стараются передать миру свое собственной видение мироздания. Такая индивидуализация и визуализация СМИ является ключом для понимания современных тенденций изменения поведения потребителя информации и соответствующего изменения принципов и правил работы производителя информации.

Например, формы потребления произведений художественной культуры, которые в первой половине ХХ века были семейными, к концу ХХ века персонализировались. Это касается, например, музыки, которую в начале века слушали сообща в гостиных перед роялем, затем на его место встал патефон и фонограф, позднее – катушечный магнитофон, а позднее – музыкальный центр⁶⁴. С появлением компакт-кассет магнитофоны перекочевали из гостиной отдельно в комнаты детей и комнаты родителей, то есть круг слушателей сузился, а еще позднее появились плейеры, а сегодня mp3-плейеры, которые довершили индивидуализацию этого вида культурной практики.

То же самое происходило с радиоприемником, который изначально слушали всей семьей, а во второй половине ХХ века в связи с изобретением транзистора и иных полупроводниковых устройств, он стал настолько компактным, что его начали ставить в разных комнатах и даже в душе, или встраивать в различные устройства индивидуального пользования, например, в мобильные телефоны. А сейчас нечто подобное происходит с телевидением. Количество семей, в которых имеется два и более телевизоров, достигло 50%, а в ряде стран телевизионные передачи смотрят пассажиры общественного транспорта на общих экранах или на своих мобильных телефонах. В скором времени, после широкого распространения в России стандартов мобильной связи третьего и четвертого поколения то же самое будут делать и пассажиры нашего общественного транспорта.

При этом автор призывает понимать, что индивидуализация потребления массовой информации произошла не сама по себе, а вследствие изменения контента СМИ, резкого повышения степени его разнообразия и оптимизации приемных устройств именно для индивидуального потребления СМИ. Это в свою очередь привело к генерации нового контента и изменению принципов отношения к этому контенту. Одновременно все ярче и отчетливее выявилось требование все более разборчивой аудитории к повышению степени визуализации потребляемой массовой информации. Здесь также, по мнению профессора Кирия, можно наблюдать постепенное развитие указанных тенденции. Как писал Конрад Финк⁶⁵, раньше в газетах готовили обзор еженедельных новостей, а затем публиковали то, что считали наиболее важным и интересным. Желающих разместить рекламу было предостаточно, поэтому все условия: сроки, стоимость, размещение, – диктовали газеты. Да и распространители особенно не напрягались, для них важнейшим условием было продать как можно больше экземпляров своей газеты, а где и как – не играло совершенно никакой роли.

А вот во второй половине ХХ века активное развитие телевидения, его переход на цвет привели к росту визуальной составляющей в других СМИ. В частности, активное развитие получили различные иллюстрированные журналы (В России называемые общим понятием «глянец» и «гламур»). Это совпало в принципе с ростом роли маркетинга в экономике и ростом понимания у наиболее продвинутых маркетологов значения визуальной и дизайнерской составляющей в маркетинговой коммуникации. Было установлено, что дизайн самого продукта, его упаковки, а также новые визуальные каналы продвижения (наружная реклама) стали маркерами, то есть теми атрибутами продукта, которые позволяют потребителю его заметить в череде подобных. Отныне слишком много красивых и неповторимых вещей стали структурировать быт человека.

Принципиально изменилась роль дизайна в печатных СМИ: «Отныне дизайн перестал быть просто «версткой», то есть инструментом «утрамбовки» текста и фотографий в газетную полосу⁶⁶». Дизайн стал способом выражения нового смысла, показателем его глубины и фактической насыщенности. Наряду с инфографикой и прочими средствами мультимедизации он визуализирует то, что раньше было «просто» текстом. Появились цифры, диаграммы, графики, показатели, хронологию событий, схемы местности и устройства описываемого объекта и т.д. Изменилось принципиально отношение к фотографиям. Отныне допускается обтекание текстом контуров объекта на фотографии, совмещение нескольких фотографий, выход некоторых элементов фотографий за пределы их границ. Все это позволяет более органично переплетать текст и визуальные элементы с тем, чтобы при помощи этих визуальных «крючков» привлекать читателя к тексту и конкретным элементам.

Все эти изменения вовсе не означают, что традиционные СМИ умрут, однако вынуждают их стать другими, адаптироваться к новой аудитории, ее новым потребностям и использовать все новые и новые инструменты: спутниковые системы связи, зонирование, увеличение ассортимента информационного продукта, активное внедрение цвета, наконец.

Изменение палитры коммуникационных технологий в сторону видео- и мобильного контента привело к тому, что образовался целый класс людей, которые не читают газеты в принципе, зато более существенную информационную роль играет для них Интернет и мобильные сервисы. Для них традиционные газеты были вынуждены предлагать контент, отвечающий их потребностям⁶⁷. И этот контент далеко не «зеркало» печатного СМИ в Интернете или в сетях мобильной связи, а совершенно новый продукт, сочетающий в себе все возможности онлайновой среды – интерактивность, диалогичность, видео, аудио, фото, ссылки, анимацию, инфографику, мультискрипт и мультискрин. Так стали появляться мультимедийные или «конвергентные» редакции средств массовой информации, построенные на базе крупных газет (к примеру, газета «Daily Telegraph» в Великобритании, «New York Times» в США и многие другие), информационных агентств (РИА «Новости» в России) или телерадиовещательных компаний (BBC).

Мы видим, что развитие новой журналистики приводит совершенно очевидным образом к появлению принципиально нового типа текстов – конвергентных, то есть объединяющих в себе признаки как письменного (алфавитного) текста, так и фото-, аудио- и видео-информацию, объединенную в единый замысел, раскрывающийся в зависимости от требований по обеспечению максимально возможной ясности и очевидности отображения события и т.д.

Можно видеть, что элементы таких текстов в виде мультимедийной информации в настоящий момент все больше применяются традиционными СМИ. В ближайшем будущем такие тексты станут доминирующими в журналистских сообщениях. Но для максимального раскрытия всех возможностей различных видов отображения информации, необходимо учить студентов всем их особенностям. Таким образом, лишается смысла традиционное разделение студентов-журналистов на «газетчиков», «радийщиков», «телевизионщиков» и т.д. Более того, продолжение обучения по дискретным программам сулит большие проблемы в их дальнейшей профессиональной самореализации.

В настоящее время можно прогнозировать, что все конвергентные тексты будут разделены на пять больших групп.

Первую из них можно назвать блог-формат, при котором загрузка разноформатной информации происходит с различных ресурсов.

Рис.8 Схема блог-форматного конвергентного текста

К ее достоинствам можно отнести возможность использовать существующую Интернет-инфраструктуру, быстроту изготовления и возможность изготовления практически в любом месте мира. Не зря же в таком формате до недавнего времени изготовлялись тексты, например, на «Эхе Москвы». Все их видео хранились на ресурсе RuTube.

Но у данного формата есть и недостатки, которые заключаются в разобщенности всех составляющих текста. Нарушение хотя бы одного из каналов неминуемо приводит к уничтожению всего текста. Не зря то же «Эхо Москвы» в итоге перешло на собственные сервера видео и аудио-данных.

Вторая большая группа может быть названа пойнт-формат, при которой все файлы с информацией находятся в одной директории.

Рис.9 Схема пойнт-форматного конвергентного текста

В эту же группу можно отнести и фотоленты и фотогалереи.

Ключевым достоинством такого конвергентного мультимедийного текста является то, что весь разноформатный контент хранится в одной директории и скачивается одним пакетом. При этом нет необходимости учитывать характеристики каналов связи. Даже если в какой-то момент произойдет ее разрыв, после восстановления связи, можно дослать недостающий контент. Кроме того, можно предложить получателям информации контент различного качества и объема. При этом потребитель сам выбирает, скачивать ему «тяжелый» контент предельно высокого качества или некий компромиссный вариант.

К недостаткам такого текста можно отнести необходимость наличия программ-просмотровщиков, что в ряде случаев, правда, сейчас практически невозможных, может помешать быстрому ознакомлению с текстом.

Третью группу конвергентных мультимедийных текстов составляет Инфографика.

Первоначально она использовалась как способ визуализации текста. Она заключалась в оформлении фона текста, насыщении его разного рода графическими элементами и т.д. Постепенно развитие информационно-коммуникационных технологий привело к выделению инфографики в совершенно особую группу текстов. Сейчас в них наибольшим образом проявляются все теоретически обоснованные черты конвергентных текстов: взаимосвязь и синергия текста, графики, анимации, звука, видео и многого другого.

Четвертой группой конвергентных текстов является мультискрипт, формат подачи информации, который упрощает навигацию по видеоматериалам большого объема. Данный сервис позволяет оперативно и с высокой точностью выбрать интересующий фрагмент видеозаписи и привязать его к текстовым компентариям.

Один из самых сложных, но в то же время наиболее эффективных и выразительных видов конвергентных текстов является мультискрин.

Его смысл заключается в том, что пользователю предлагается самому создать для себя тот или иной информационный продукт, включающий видео, графику, текст. Можно посмотреть и готовый фильм, включающий все указанные элементы в том порядке, который предлагают сами авторы.

Традиционные СМИ, отвечая на потребность аудитории более не быть пассивным созерцателем, а активным пользователем и даже создателем контента, постепенно вводят новые технологии в процесс взаимодействия с аудиторией. Интернет-сайты радиостанций все чаще и чаще используются для поддержания прямой связи с потребителями и для обсуждения определенных важных тем и проведения дискуссий по предлагаемым темам. При этом некоторые радиостанции на основе запросов пользователей, высказываемых через Интернет, меняют тему дискуссии, вводят новых героев, переворачивают темы. Помимо этого, сегодня на сайтах традиционных СМИ более или менее привычные «авторские колонки», в которых высказываются мнения, стали заменяться на блоги журналистов, в которых высказанное мнение тут же может перерасти в дискуссию между блогерами и с участием самого журналиста. Это позволяет привлекать интернет-аудиторию к традиционным СМИ и наоборот.

Телевидение стало активно использовать интернет– и SMS-голосование в различных проектах, принося тем самым заработки не только самим передачам, но и операторам мобильной связи.

Можно в качестве примера также назвать и принципиально новый мультимедийный интерактивный сервис, который можно назвать 3D-конструктор, идея которого предложена Дилярой Хуснетдиновой – студенткой МГУП имени Ивана Федорова. В этом сервисе сам читатель складывает интересующий его объект из составных деталей, тем самым получая всю необходимую полноту информации о внутреннем устройстве того или иного заинтересовавшего его объекта (технического, исторического или иного).

Все эти тенденции соседствуют с появлением всех этих новых элементов в онлайновой сфере. Блоги сегодня становятся альтернативой традиционным СМИ, зачастую сообщая информацию, которую трудно найти у обычных журналистов. Кроме того, блог позволяет сочетать различные среды – видео, аудио, визуальную и текстовую. Наконец, в блоге можно моментально получить комментарий и отзыв человека.

Потребитель Интернета обладает иными визуальными, интерактивными, пользовательскими возможностями, что, безусловно, вынуждает традиционные СМИ активно использовать их и привлекать интернет-аудиторию к своим СМИ.

Все эти тенденции в изменении образа жизни и моделей потребления массового контента аудиторией в конечном счете, по мнению большинства исследователей⁶⁸, стали движущей силой новой цифровой революции в СМИ. В связи с этим выделяются три уровня средств коммуникации:

– первый уровень включает те, которыми человек может пользоваться, и которыми он наделен от природы или в процессе социализации. Сюда можно включить речь, письменность, изобразительное искусство, музыку и т.д.

– второй уровень предполагают использование некоего технического устройства, обеспечивающего безадресное распространение контента на массовую аудиторию. Сюда включают телевидение, печать (в том числе книгопечатание в самых ранних формах), кинематограф и т.д.

– третий уровень представляют собой как раз мультимедийные формы, которые при помощи цифрового воспроизведения объединяют производителей контента первого уровня с аналогичными институциями второго уровня. Интерактивность на этом уровне проявляется в том, что потребитель информации становится ее активным пользователем и даже производителем – он получает возможность реагировать на нее, обсуждать ее, голосовать и т.д. Если такая интерактивность долгое время в традиционных СМИ считалась необязательной, и была ограничена отправкой писем в редакцию (тут можно вспомнить российский закон «О СМИ»⁶⁹, согласно статье 42 которого сотрудник редакции может не задумываясь выбросить в корзину любое письмо читателей) и участием в редких интерактивных шоу по технологии «звонок в студию», то сегодня при помощи мультимедийных платформ количество способов взаимодействия аудитории и СМИ увеличивается существенным образом.

При этом данные можно сослаться на классификацию Клауса Бруна Йенсена из Университета Копенгагена: «Термин «интерактивность» характеризует три разных процесса, которые связаны с разными направлениями взаимодействия трех элементов: человека, производителей контента и общества: «человек – медиа», «человек – общество», «медиа – общество». То есть, интерактивность первого типа относится к взаимодействию человека и «медиума» (компьютера) и характеризует интерфейс; интерактивность второго типа относится к взаимодействию «медиума» и общества; наконец, интерактивность третьего типа показывает, каким образом при помощи «медиума» осуществляется связь человека с обществом. Теперь рассмотрим, что такая «триада» обозначает в практике СМИ.

Интерактивность первого типа относится к понятию интерфейса, то есть технического способа взаимодействия человека и машины. В этом случае подразумевается новый способ взаимодействия СМИ и пользователя. Мультимедийные СМИ в этом смысле расширяют традиционный способ взаимодействия пользователя и «медиума» за счет следующих инструментов: Новый способ чтения, предполагающий облегченное «пролистывание» новостей, быстрое перемещение между новостями, комментариями, рубриками, быстрое попадание к уточняющим или иным элементам. Все это достигается за счет гипертекстовых ссылок.

Появляется также возможность кастомизация информационных услуг, то есть возможность настроить интерфейс под себя и выбрать интересующее содержание. Сюда относится RSS и подкаст как возможность скачать на мобильное устройство определенный контент, настройки конкретных лент новостей (по тематике) с тем, чтобы они отражались в первую очередь, возможность подписаться на новости по теме, выбрать свой регион (в том числе и в автоматическом режиме благодаря IP своего компьютера или использованию более сложной технологии типа GPS- или ГЛОНАСС-ориентации) для отображения информации о погоде или ситуации на дороге. Многие современные мультимедийные СМИ позволяют на основе пароля и логина получить доступ к структурированной «под себя» информации, личному архиву из статей и видео данного СМИ. Этот архив, однако, хранится на сервере самой новостной редакции или в перспективе будет вынесен в «облачные сферы» рассматриваемой редакции.

Интерактивность второго типа предполагает наличие некоей связи между СМИ и обществом. При этом подразумевается некая степень участия общества в формировании контента СМИ. К этому типу интерактивности можно отнести создание при информационных редакциях пула общественных экспертов из числа аудитории и обращение к ним за комментариями, создание интерактивных форматов передач с участием, например, клуба привилегированных слушателей (активно используется радиостанцией «Эхо Москвы»).

Тут может быть полезен и UGC, то есть контент, созданный самими пользователями. Многие традиционные СМИ уже сегодня перешли на публикацию фотографий, сделанных самими пользователями на их мобильные телефоны, а РИА «Новости» или телеканал «Вести» создали отдельные UGC-сервисы. В первом случае – «Ты репортер», во втором – «Мобильный репортер».

Здесь же находится и сервис предоставления пользователям возможности оставить комментарий, который сразу же становится общедоступным, за счет чего массовая коммуникация как бы сливается с индивидуализированной. Или формирование контента самими пользователями. В качестве примера можно назвать Интернет-ресурс Digg.com, в котором пользователи могут сами размещать свои новости, а на основе результатов голосований по этим новостям происходит их размещение в иерархии новостей (в «топе» или ближе к концу). К сожалению, российская практика показывает противоположный пример. Наш аналогично работающий Интернет-сервис News4you.ru «Открытые новости» проработал меньше года. Можно надеяться, что общественно-политическому интернет-СМИ «Паблик пост», создаваемому «Интерфаксом» Сбербанком России и радиостанцией «Эхо Москвы» повезет больше, тем более, что его главным редактором назначена Наргиз Асадова.

Интерактивность третьего типа создает на основе интерактивной медиасреды постоянной связи между индивидом и обществом. К такому виду интерактивности можно отнести создание сообществ на основе взаимодействия пользователей в интерактивных онлайновых средах (например, форумы, блоги), участие пользователей в голосованиях, сочетание простого общения с социальными сетями.

Различные сочетания таких интерактивных форматов дают возможность интернет-сайтам традиционных СМИ превращаться, во-первых, в площадки для обсуждений, во-вторых, в обычные информационные ресурсы, в-третьих, в социальные сети, в-четвертых, в прекрасный способ формирования и дополнения содержания традиционных СМИ.

Современная ситуация, когда «война форматов» далека от завершения, пользователь может выбрать разные модели пользования мультимедийностью и интерактивностью. Но как бы то ни было, существенное изменение условий работы СМИ и журналистов – налицо. Но это не смерть журналистики. Это, в полном соответствии с системными правилами, рождение новой журналистики.

Параграф третий

Передача журналистских компетенций в социум

В редакции СМИ, работающего по принципам журналистики 3.0, при наличии практически неограниченного количества источников информации: за год работы сервиса «Ты-репортер» в РИА «Новости» в нем приняло участие более 1,5 тысяч авторов, которые прислали более 3 тысяч материалов, среди которых 878 фотолент и 1038 видеорепортажей, – смысл и формы работы журналиста меняется полностью. Социум берет на себя всю рутинную часть деятельности по сбору и передаче информации, оставляя на журналиста творческую работу по редактированию и форматированию текстов.

Смысл и принципы работы журналиста меняются полностью. Другие функции потребуют другой структуры и других специальностей. По мнению Натальи Лосевой, руководителя Интернет-проектов РИА «Новости», ключевыми фигурами в новой редакции станут менеджеры по работе с информацией. На них будет возложена ответственность за новостийный Интернет-серфинг и работу с поступающей информацией от авторизованных и неавторизованных источников. Как результат их работы будет формироваться некий информационный полуфабрикат, с которым будут работать редакторы по тем или иным направлениям. В их задачу будет входить дополнительная проверка этих сообщений, которая позволит с максимальной вероятностью выявить первоисточник новости и, при необходимости, верифицировать ее с помощью своих агентов (авторизованных партнеров) из числа «гражданских журналистов» или местных СМИ, официальных источников и так далее. Кроме того, их деятельность выстроена из четкого понимания того факта, что аудитория перекормлена интерпретациями событий во френдлентах и других носителей информации (контента).

Поэтому побеждать в борьбе за внимание читателя будет то СМИ, которое сможет быстрее и полнее других давать исчерпывающий анализ, объяснение того, что происходит. В этом роль редакторов (обозревателей) будет преобладающей, поскольку ключевой задачей творческих сотрудников СМИ станет не поиск информации, а ее отбор, фильтрация, проверка, объяснение и интерпретация. Журналистика 3.0 будет не просто рассказывать новости, она будет их собирать, фильтровать и объяснять.

Конвергентная редакция нуждается в людях, которые смогут реализовать все новые технические возможности. Наталья Лосева, руководитель Интернет-проектов РИА «Новости», предлагает следующий перечень новых профессий⁷⁰:

– Фотовидеокорреспондент, то есть такой, который может не только делать репортажные фотографии, но и работать с видеокартинкой: стендап, средний и крупный план, проходы и наезды и т.д.

– Видеооператор, необходимый в случае работы в большой студии при съемках, например, интервью.

– Twitter-репортер (онлайн-комментатор), на которого возлагается обязанность организовывать и поддерживать постоянный читательский ажиотаж вокруг публикуемой информации.

– Редактор пользовательского контента (UGC – users generation content), который работает с сообщениями, поступающими от активных поставщиков информации из числа непрофессиональных журналистов. (Не самый удачный термин, поскольку данная работа подразумевает все же не столько редактирование, сколько организаторскую, воспитательную, разъяснительную работу, поэтому предлагается и такое название для этой позиции – «текст-лидер», «контент-лидер» – В.П.).

– Универсальный журналист (рюкзачник), на которого возлагается обязанность присутствовать на различных выездных организованных пресс-мероприятиях (пресс-конференции, брифинги и т.д.).

Далее органичной частью конвергентной редакции являются специалисты по визуализации:

– группа инфографики: художники, 3D-дизайнеры и художники, флэш-программисты, аниматоры и карикатурист,

– группа выпуска,

– мультимедийный редактор,

– иллюстратор,

– промоутер.

Оснащение всех журналистов, безусловно, должно быть самым современным и постоянно актуализируемым. В этой связи особенно интересен журналист-рюкзачник, который должен иметь при себе видео- и фотокамеру, диктофон, выносной микрофон-пушку и маленький микрофон-петлю, осветительную аппаратуру, ноутбук с библиотекой программ для быстрой отработки получаемой информации, приведения ее к стандартам, принятым в данном СМИ и пересылки ее редакторам, кофры, чехлы, рюкзаки, аккумуляторы, зарядники и т.д.

Для успешной работы по этой специальности помимо светлой головы и твердых знаний нужна еще и хорошая физическая подготовка. Но работа в режиме журналиста-рюкзачника дает непереоценимый профессиональный опыт, особенно на начальном этапе.

Другие функции потребуют и иной структуры компетенций и набора редакционных специальностей. Если сегодня основной творческий состав любой редакции это репортеры и корреспонденты, то в редакции ближайшего будущего журналисты, работающие в поле, будут редким, почти экзотическим видом. Более того, сам вид журналиста, бегом бегущего на какое-то событие будет ярким свидетельством его непрофессионализма и некомпетентности, или, в самом плохом случае, показателем некомпетентности и непрофессионализма его руководителей, не умеющих нормально организовать работу и соответственно показателем того, что СМИ, в котором они работают, в ближайшем будущем ждут большие перемены.

Основными людьми в редакции станут менеджеры по работе с информацией (текст-лидеры или контент-лидеры): те, кто будет эффективно с помощью мониторинговых инструментов «прочесывать» информационное пространство, выискивая новости, очищая их от повторов, проверяя и верифицируя, и, в итоге, формируя как полуфабрикат информационную карту.

Следующим этапом редакционного конвейера будет дополнительная проверка сообщений, которая позволит с максимальной вероятностью выявить первоисточник новости и, при необходимости, верифицировать ее с помощью своих агентов (авторизованных партнеров) из числа «гражданских журналистов» или местных СМИ, информации из официальных источников, видео силовых служб etc.

Вершиной редакции становится Редакционный совет (борд, деск), который должен в режиме реального времени принимать решения по поводу того, что давать по каналам своего СМИ с учетом информационной политики, рекомендаций маркетологов, психологов и юристов. Ключевой их задачей станет определение наиболее эффективных каналов распространения той или иной информации для достижения максимальной эффективности ее воздействия.

При этом логично возникают новые требования к передаваемому тексту, вызванные тем, что в традиционной редакции практически все тексты являются результатом большой предварительной работы с источником информации, а тексты формата UGC являются спонтанными.

Самой же главной проблемой редакции UGC признается возможность проникновения в создаваемый ею информационный поток непроверенной или откровенно ложной информации. Действительно, на первый взгляд, такая возможность существует: авторы – неавторизованные, то есть не связанные с редакций никакими моральными или материальными обязательствами, не прошедшие необходимого обучения, и даже сплошь и рядом в редакции отсутствует их достоверное изображение (фотография). Для продвижения заведомо ложной информации условия – лучше не придумаешь, тем блоее что ситуация усугубляется поставкой нескольких тысяч информационных сообщений из самых разных уголков страны и мира. Возникает вопрос: «Как обеспечить проверку поставляемой информации?»

Для этого необходимо организовать ряд мероприятий, среди которых автоматизация проверки текстов UGC и выстраивание работы с неавторизованными авторами, включая дифференцированную оплату труда неавторизованных авторов.

Создание программ автоматической проверки текстов формата UGC становится возможным путем привлечения методом стохастических (вероятностных) исчислений, среди которых наибольшую известность получила формула А.Можайского, или формула существования самолета. По ней можно установить, исходя из ряда заранее заданных условий, факт успешности эксплуатации самолета задолго до того, как он поднимется в воздух. Для редакционной проверки текстов неавторизованных авторов данную формулу на наш взгляд необходимо определенным образом изменить, просто на том основании, что, например, количество двигателей для СМИ является неактуальным, а вот факт присутствия автора непосредственно на месте события – крайне важен.

В таком случае формула вероятностной проверки присылаемого сообщения может выглядеть следующим образом:

Рис.10. Формула вероятностной проверки сообщения

где:

A – вероятность присутствия автора на месте описываемого в его сообщении события (9 – непосредственно присутствовал, 1 – рассказывает со слов),

B – вероятность прохождения события в месте передачи информации (проверяется по IP-адресу информации) (9 – описано событие, происходившее непосредственно в месте отправки сообщения, 1 – расстояние до события более критического размера, например, более 100 километров),

C – вероятность дополнительного редактирования (постороннего вмешательства) передаваемого сообщения (9 – сообщение прислано немедленно по завершении события или даже во время его совершения, 1 – прошло время, достаточное для редактирования, цензурирования сообщения),

Кроме того, возможны иные критерии достоверности сообщения. Например, наличие иллюстративного материала (9 – прислана видеокартинка, снятая мобильником автора, 1 – иллюстрации отсутствуют).

Значение N в знаменателе формулы означает количество вводимых критериальных значений.

Поправочные коэффициенты k показывают степень весомости, важности каждого из значений (0,9 – безусловно важное, 0,1 – совершенно не важное).

После введения каждого из значений и проведения необходимых расчетов у нас будет получаться интегрированный показатель достоверности информации. При этом значения от 1,0 до 3 могут показывать на явно недостоверную информацию. Значения от 4 до 6 покажут нам информацию, нуждающуюся в дополнительной проверке, например, по «Пульсу блогосферы» Яндекса или иной. Значения от 7 до 9,9 укажут на информацию, которой можно доверять и смело публиковать.

На втором этапе развертывания деятельности текст-лидер становится основным действующим лицом в системе мультимедийных конвергентных СМИ. Он как получает информацию от пользователей мобильной связи и Интернет, так и распространяет получаемую информацию в массовой аудитории и продает наиболее интересную информацию «старым» СМИ: прессе, радио, ТВ, информационным агентствам, и организует структурируемые информационные потоки, что крайне важно и является принципиально важным для мультимедийной, конвергентной журналистики.

Рис. 11 Принцип организации деятельности Текст-лидера

Указанные в схеме блоги являются составной частью блогосфер – открытых Интернет-платформ, предоставляющих возможности для полного самовыражения по принципу Петра I: «Чтобы дурь каждого сразу видна была». В настоящее время существуют следующие блогосферы: исторически первая – Livejournal, затем Liveinternet.ru и Diary.ru. В настоящее время свои блоговые сервисы предоставляют все поисковые машины: Блоги@mail.ru, блоги на Яндексе, блоги на Рамблере, блоги на Google и т.д.

Блоги бывают разные: личные (персональные, авторские, частные), псевдонимные или «призрачные», коллективные или социальные, корпоративные, рекламные и т.д. Существует сервис микро-блогов Twitter. Общее число блогов в Интернете в 2010 г. составило порядка 152 миллионов.

Особое место в Интернете занимают социальные сети – глобальные кабинетные сервисы. Кабинеты в социальных сетях называются аккаунтами. Крупнейшей социальной сетью в мире является Facebook, число аккаунтов которого превышает 500 миллионов. В России с огромным преимуществом лидирует социальная сеть ВКонтакте.

В настоящее время делаются лишь робкие попытки использовать потенциальные информационно-коммуникационные возможности блогосферы для осуществления массово-информационной деятельности. С этой точки зрения представляется возможным предложить в качестве теоретического проекта блогово-кабинетный информационный сервис (БКИС), предназначенный для создания информационных материалов на основе публикаций в блогах и в личных кабинетах пользователей. Редакции СМИ становятся информационными аттракторами, агрегаторами (точками сбора информации) от всех возможных источников информации региона. Причем, сами источники размещают свою информацию (тексты, видео, аудио, фото) самостоятельно на своих блогах (в своих кабинетах). Текст-лидеры (контент-менеджеры, контент-лидеры – в настоящее время терминология только устанавливается) СМИ выбирают самое актуальное и интересное и создают на основе этих материалов тексты требуемых форматов, размещают на страницах региональных изданий или на полосах центрального издания, а также на лентах региональных новостей.

Принцип действия:

1) пользователь БКИС размещает в своем блоге или в личном кабинете ту или иную информацию (текст, фото, видео, аудио) и самостоятельно сообщает Текст-лидеру об этом, либо тот получает требуемую информацию, сканируя новостной поток «своей» ленты новостей.

2) Текст-лидер, если сочтет указанную информацию достойной внимания, а также если обнаружит информационный поток на данную тему, литературно обрабатывает данную информацию, создает на основе опубликованных фото, видео– и аудио-материалов конвергентный текст и публикует его в ленте новостей. Кроме того, Текст-лидер определяет размер оплаты поставщику информации.

3) Редакторы данного СМИ могут забирать наиболее интересные и актуальные новости для размещения на Интернет-сайте СМИ, а также для других ресурсов, включая специально создаваемых для освещения тех или иных социальных акций, а также для передачи (продажи) иным СМИ.

Основные принципы:

1. Поставлять информацию может любой пользователь БКИС (с перспективой привлечения пользователей мобильной связи).

2. Весь опубликованный контент – оплачивается. Оплата – только сдельная с премиями за наиболее актуальный контент.

3. Предпочтение в публикации контента предоставляется зарегистрированным пользователям.

4. Наиболее активные пользователи могут вырастать в региональных текст-лидеров (после специального обучения).

5. Массовая аудитория читает информацию с сайта (частично бесплатно, самое интересное – за деньги). Традиционные СМИ публикуют информацию со ссылкой по подписке.

Рис.11. Схема работы БКИС:

Цифры на схеме:

1. – информация от незарегистрированных (случайных) пользователей,

2. – информация от зарегистрированных пользователей,

3. – экспорт заголовков из блогов и личных кабинетов в ленту заголовков (для отслеживания текст-лидерами информационного тренда),

4. – выборка текст-лидером наиболее актуальной информации, создание конвергентных текстов (текст, видео-, аудио-, фото-),

5. – формирование ленты новостей из конвергентных материалов,

6. – отбор наиболее читаемых материалов и их обработка (комментирование специалистами и ньюсмейкерами),

7. – формирование рубрики «Главные новости» из прокомментированных наиболее актуальных новостей,

8. – формирование рубрики «Информационные акции»,

9-10. – экспорт новостей в «Исходящий сервер» для рассылки подписчикам,

11. – каналы рассылки новостей подписчикам и пополнения баланса поставщикам контента,

12. – каналы делового общения текст-лидеров и пользователей (учеба, уточнения, корректировки, передача анонсов),

13. – каналы корректировки общего информационного поля.

БКИС можно использовать как полноценный информационно-коммуникационный ресурс общего пользования (СМИ), а можно – как специализированный, тематический. Например, в качестве информационно-коммуникационного канала для инноваторов, который условно назван «Ratio».

Он должен представлять собой трехпотоковый информационно-коммуникационный канал, один из потоков которого составляют сообщения инноваторов, а другой – потенциальных инвесторов (заказчиков). Кроме того, третий поток информации должны составить сообщения из мира инновационной деятельности в России. Она должна быть выражена в виде ленты новостей, в которой размещаются сообщения, выбранные редакторами из общего информационного потока, посвященного деятельности научных лабораторий, конструкторских бюро, из Патентного ведомства России и подобной информации.

А вот информация инноваторов и инвесторов размещается в кабинетах (блогах). Это обеспечивает, с одной стороны, персонализацию и авторизацию размещенной в нем информации. С другой стороны, таким образом обеспечивается возможность индивидуализированной коммуникации инноватора и инвестора, а также возможность создания временных научно-исследовательских коллективов для решения определенных задач.

Текст-лидер может выбирать из последних обновлений в кабинетах наиболее интересную по его мнении информацию о тех или иных разработках и размещать ее как в общей ленте новостей, так и в специализированных лентах: «Наиболее актуальные разработки», «Социальный заказ», либо в тематических, таких как, например «Аукцион идей», «Требуется идея», «Ярмарка разработок».

Графически схему этого ресурса можно представить таким образом:

Рис.12. Информационно-коммуникационный ресурс «Ratio»

Внешние источники

Кабинеты и блоги инноваторов

Кабинеты и блоги инвесторов

Текст-лидер

Проект дня

Ярмарка идей

Лента новостей

1____________

2____________

3____________

Требуется идея

Таким образом, все общество, гражданское общество превращается в ключевого арбитра по внедрению тех или иных разработок и инноваций, с одной стороны, устраняя на пути изобретателей и ученых последние бюрократические субъективные препоны, с другой стороны, наглядно показывая тем же инноваторам, в чем, собственно, в каких разработках в наибольшей степени это самое общество заинтересовано.

В итоге получается сбалансированная картина спроса-предложений на рынке инноваций и создаем социально обоснованную систему стимулов инновационной деятельности, при которой становится возможным, кроме того, наладить контроль гражданского общества за финансированием инновационной деятельности.

Можно данный принцип использовать и при создании информационно-коммуникационного ресурса на темы художественной культуры с условным названием «Art World Wide» (идея такого ресурса принадлежит руководителю интернет-проектов РИА «Новости» Наталье Лосевой).

В нем в виде отдельных кабинетов агрегатируются интернет-сайты различных музеев, выдающихся деятелей искусства, различного рода структуры, обслуживающих сферу художественной культуры: учебные заведения, реставрационные мастерские и лаборатории, аналитические институты службы сервиса (страховые, логистические, и иные компании).

Кроме того, создаются кабинеты, посвященные отдельным картинам и иным произведениям искусства (скульптуре, архитектуре и т.д.). В этих кабинетах агрегатируется вся возможная опубликованная информация о том или ином произведении искусства, начиная от рассказа о причинах появления замысла этого памятника культуры, этапы и хронология его создания, история жизни, включающая владельцев, продажи и перепродажи, путешенствия по миру, проведенные реставрации, маршруты путешествий с выставками и показами и многого другого.

В настоящее время вся эта информация доступна лишь для крайне узкого круга искусствоведов, причем, специализирующихся именно на какой-то отдельной тематике, либо на одной-единственной картине (скульптуре).

Как бы то ни было, развитие концепции UGC и каналов массовой информации в виде информационно-коммуникационных сервисов является наиболее перспективным и ему принадлежит будущее.

Такая ситуация является пока принципиально новой для российской журналистики. Можно прогнозировать, что принятие новой схемы работы в качестве одной из основных для mass media будут сопровождаться значительными усилиями по консервации прежней структуры. Будут попытки сломать самих текст-лидеров и принудить их работать в «нормальном режиме». Выживут на переломе деятельностной парадигмы немногие. Но им достанется весь рынок. Остальные будут представлять интерес лишь для специалистов по истории журналистики.

Глава третья

Функции культуры и журналистики как система

Параграф первый

Функции культуры как проявление социальной природы данного феномена

Известно, что функциями социального феномена (от лат. functio – обязанность, назначение, роль) принято⁷¹ называть «совокупность его обязанностей и выполняемых задач», а также способ его «жизнедеятельности в обществе». Функции культуры достаточно устойчивы, и благодаря этому имеется возможность их наблюдать и описывать. В то же время они достаточно разнообразны, сложно структурированы, многообразны в своих взаимодействиях и имеют развитую иерархию⁷².

При описании функций культуры невозможно пройти мимо основополагающих мыслей И.Г.Гердера⁷³, который утверждал, что культура «придает форму человеку». Можно видеть, что эта мысль находит широкое применение в современной культурологии, которая утверждает, что «культура однозначно детерминирует, то есть, причинно обуславливает пространственные связи социальных регуляторов жизнедеятельности людей⁷⁴«.

Можно наблюдать, что эта мысль находит широкое применение в современной культурологии, которая утверждает, что «культура однозначно детерминирует, то есть, причинно обуславливает пространственные связи социальных регуляторов жизнедеятельности людей». Потому при рассмотрении содержания культуроформирующих функций журналистики невозможно не прийти к мысли, что они в основном повторяют содержание основных функций культуры.

Концепций функций культуры достаточно много. Можно выделить следующие:

1. Поддержание единства и целостности человеческой деятельности в двух видах: историческом (диахронном) и структурно-системном (синхронном) – это основная функция культуры;

2. Человекотворческая функция – формирование определенного адекватного данной общественной системе типа личности;

2. Функция передачи социального опыта – обмен опытом между поколениями, странами и народами;

3. Гносеологическая функция – познание окружающей среды и самопознание;

4. Регулятивная функция – определение поведения в той или иной ситуации.

Можно назвать также следующие функции культуры:

– освоение и преобразование мира;

– коммуникативная;

– накопления и хранения информации;

– проективной разрядки (снятия эмоциональной напряженности посредством ритуализации деятельности) и другие.

Прежде, чем остановиться на рассмотрении этого процесса, необходимо сделать небольшое отступление и рассмотреть, как функционирует «механизм» культуры.

Известно, что существенной составной частью деятельности по целенаправленному достижению заранее намеченного результата заранее определенными средствами является «функционирование»⁷⁵, то есть реализация определенных функций. Поэтому абсолютно логично будет предположить, что и «придание формы людям» происходит в виде реализации определенных функций, в данном случае – функций культуры.

Концепций этих функций достаточно много.

В частности, по одной из них предлагается выделять:

1. человекотворческую – функцию формирования определенного адекватного данной общественной системе типа личности;

2. передачи социального опыта – функцию обмена опыта между поколениями, странами и народами;

3. гносеологическую – функцию познания окружающей среды и самопознания;

4. регулятивную функцию, т.е., функцию определения поведения в данной ситуации⁷⁶.

С.А.Токарев⁷⁷ выделяет объединительные и разъединительные функции культуры, а И.Н.Иванова⁷⁸ добавляет к ним еще временную составляющую функционирования культуры.

Есть и иные концепции функций культуры. Например, С.Г.Заржевский выделяет всего две: функцию регулирования, т.е. обеспечения структурно-системных (адаптивно-приспособительных и интегративных) моментов деятельности, и функцию воспроизводства, т.е. обеспечения исторических (диахронных) сохраняющих и развивающих моментов⁷⁹.

В.Г.Давидович и Ю.А.Жданов в качестве основной функции культуры указывают на функцию поддержания единства и целостности человеческой деятельности в двух видах: историческом (диахронном) и структурно-системном (синхронном). По Э.С.Маркаряну система данных функций состоит из следующих подсистем: регулятивной (стимуляции, мотивации, программирования и контроля деятельности); исполнительной (реализации программы деятельности); средств физического обеспечения воспроизводства. По Л.Н.Когану и О.П.Ханову функции культуры включают в себя гносеологические, ценностно-нормативные, коммуникативную, гуманистические, социального наследования. Э.В.Соколов называет следующие функции культуры: освоение и преобразование мира, коммуникативная, накопления и хранения информации, проективной разрядки (снятия эмоциональной напряженности посредством ритуализации деятельности), означения, нормативную, защиты. К.С.Сарингуляну⁸⁰ выделяет две подсистемы в общей системе функций культуры: физическую (исполнительскую и жизнеобеспечивающую функции), информационную (регулятивную и воспроизводственную функции).

В культурологической литературе⁸¹ последнего времени описана следующая «многослойная» концепция функций культуры, в соответствии с которой в функциях культуры различают некое ядро, образуемое функциями создания основополагающих принципов и правил существования человека. Вокруг данного ядра выстраиваются функции регуляции процессов взаимодействий между людьми, уровни социального и демографического воспроизводства. Следующий слой образуют функции культуры, обеспечивающие отношение к основным средствам совместной жизнедеятельности людей. И наконец, завершающий слой образуют функции дифференциации на различные функциональные сегменты (экономическая культура, политическая культура, культура производства и так далее) и критерии осуществления различных видов деятельности (культура быта, культура потребления и так далее).

Можно сделать вывод, что аналогично теории функций журналистики, идеи представления различных функций в виде системы касаются и культуры. Более того, М.С.Коган говорит об этом совершенно прямо⁸².

Одной из сторон деятельностного проявления культуры в смысле механизма самовосприятия социума является ритуал. Вся наша жизнь, если присмотреться, есть совокупность тесно переплетенных ритуалов: приветствия при встрече, правила хорошего тона и поведения в обществе, правила уважительного отношения к старшим по возрасту, правила взаимоотношений между полами.

Исследователи выделяют три основных формы ритуала:

1. как принцип межиндивидуальных повседневных взаимодействий,

2. как форма адаптивного поведения,

3. как ценностная характеристика личностей или групп (социумов).

Всякая исторически сложившаяся культура есть пересечение сложных и не всегда понятных непосвященному ритуалов, чему пример – церковные ритуалы, воинские ритуалы.

Более сложным проявлением функций культуры является миф, который представляет собой совершенно особенный культурный феномен, поскольку в нем находят отражение непостигаемые, не объяснимые никакими логическими доводами, но принимаемыми всеми членами социума как абсолютная истина ложные установки.

В мифе эти ложные установки тесно переплетаются с реальностью и становятся одной из крайне важных и зачастую основных движущих сил общества.

Мифы крайне разнятся по содержанию у различных социумов, но они по большей части едины в том, что объясняют, пускай и с «мифических», не имеющих ничего общего с реальностью, позиций историю возникновения данного социума, возникновение и развитие его ключевых характеристик: миролюбия или воинственности («мы – русские, завсегда лежебоки» или «мы – чеченцы, как волки, всегда нападаем на тех, кто больше нас» и многие другие); цели существования данного социума и причину его того или иного отношения к соседним социумам.

Крайне близки к мифам с точки зрения отношения к культуре символы.

В самом общем смысле символ – это некий произвольный знак, которому в социуме принято присваивать категориальные характеристики того или иного реально существующего живого или неживого объекта.

Так, например, флаг символизирует принадлежность к той иной политической партии, к тому или иному государству, к тому или иному социальному классу. Обручальное кольцо в христианском мире однозначно является символом крепости семейных уз.

Символы окружают человека в процессе его самоопределения в социуме: игрушки – символизируют детство, книжки – время учебы, мобильный телефон и автомобиль – символ свободы и материального благополучия, внуки – символ достойной старости.

В самом широком смысле, символы окружают человека, создавая ему возможность существования в обществе, поскольку человек общается с помощью символов-слов и букв.

Ритуалы, мифы, символы поведения и, шире, жизнедеятельности человека, проявляются, в конечном итоге, в его стиле жизни.

Стиль как способ выражения собственной культуры в языке, одежде, манере поведения, манере выражения собственных мыслей в разговоре или на письме является одной из самых индивидуальных характеристик культуры. Стиль – это особенное и специфичное в человеке и его поведении. Разумеется, далеко не всегда следование собственноручно выбранному или разработанному стилю может быть полезным для данного конкретного человека. Очень много людей не умеют или боятся выражать свой собственный стиль, превращаясь в некую среднестатистическую публику, не имеющую никаких особенных выразительных черт. Именно для таких людей существует и бурно развивается индустрия моды, в которой разрабатываются некие «актуальные» нормы и правила в одежде, в манере разговаривать, в манере окружать свою жизнь теми или иными нужными или бесполезными, но «жутко модными» вещами.

Роль стилистических функций культуры, то есть тех функций, в которых, собственно и разрабатываются мыслительные механизмы, находящие свое выражение во внешнем стиле человека, равнозначна коммуникативным функциям журналистики. С их помощью человек осознанно выражает свое отношение к окружающему миру, к устоявшимся правилам поведения, к политическому строю, наконец. Не зря, например, в начале шестидесятых годов, во времена «оттепели» в стране появилось очень много «стиляг», одевавшихся нарочито «стильно», вычурно. Всем своим видом они показывали, что им совершенно надоело прежнее сталинское серое однообразие в одежде и манере поведения. Правда, надо отметить и тот факт, что одевались они хоть и «стильно», но безвкусно.

С понятием стиля тесно связано понятие канона. Канон – это четко и однозначно прописанные в формальных документах, правилах, уставах и иных документах нормы творческой деятельности, отступление от которых резко и решительно пресекается, в том числе и путем остракизма художника, его изгнанием из той или иной художественной среды. Надо понимать, что лишь совсем недавно такое изгнание в России перестало носить фатальный характер для художника (писателя или иного деятеля искусства). До середины 80-х годов изгнание из Союза художников, писателей, журналистов означало полное профессиональное забвение данного человека, для которого оставался лишь один путь – творческая смерть или, с конца 70-х годов, эмиграция.

Канон отнимает у художника право художественного выбора. Творчество, по сути, становится безликим и анонимным. Картины художников, написанные в рамках того или иного канона, становятся похожими друг на друга. Литературные произведения становятся весьма близкими по стилю, по тем или иным литературным ходам, по выбору положительных или отрицательных героев. То же самое можно сказать и для иных форм искусства.

Не зря художественный канон столь востребован во всех тоталитарных и авторитарных государствах. И при этом, как это ни удивительно, не происходит какого-нибудь насилия над культурой! Более того, в этот период появляются как на подбор большое количество очень крепких средних литературных произведений, в которых все классические правила изложения: завязка, кульминация, развязка, – соблюдены чрезвычайно точно. Все характеры очерчены очень ярко и выпукло. Все линии поведения прописаны чрезвычайно точно, логично и подробно. То же самое можно сказать и о всех иных формах и видах искусства.

Но по-настоящему талантливых и гениальных произведений в рамках канона создать невозможно. Весь период существования в России социалистического реализма не дал ни одного подобного произведения. Более того, Михаил Шолохов, будучи на словах ярым поборником этого литературного канона, создал роман «Тихий Дон», не оставляющий камня на камне от социалистического реализма, за что, собственно, и заслужил обвинения в плагиате. Только недавнее обнаружение черновиков этого романа расставило все точки над «i»⁸³.

В этом смысле канон – подлинное спасение для деятелей культуры «средней руки». Точно также как тоталитаризм – нормальный этап в развитии любого общества, когда демократические институты еще не созданы, а люди еще не осознали необходимости их создания. В этом смысле связь канона с идеологией неразрывна.

Известен анекдот об известном московском предпринимателе Савве Мамонтове, построившем на Воздвиженке в Москве дом в мавританском стиле, на что его мать, воспитанная в староверческой традиции, будто бы заявила: «То я одна знала, что ты дурак, а теперь это вся Москва увидела». Достоверность этих слов не подтверждается ни одним серьезным документом или свидетелем. Но этот анекдот еще раз доказывает, что люди, воспитанные в какой-либо строгой культурной традиции, оказываются неспособными принимать другие культурные традиции.

Обозначим основные черты моностилистического в культурном смысле общества.

Во-первых, это общество целостно. В нем действуют единые для всех школ образовательные программы, единое «расписание» культурных мероприятий (и тут нет большой разницы, идут ли все по субботам на субботники или – по воскресеньям все идут в церковь).

Во-вторых, в таком обществе всегда есть очень четкое представление об иерархии, которая проявляется во всех сферах жизни: на работе, где есть начальство разного уровня и есть подчиненные, опять-таки с разной степенью подчинения. Есть люди более богатые, менее богатые и просто бедные. Есть госчиновники и есть предприниматели.

В-третьих, в таком обществе все ориентировано на будущее, в нем действует принцип целенаправленности. В христианской традиции такой целью является достижение каждым человеком при жизни определенных «кондиций», достаточных для вхождения в рай после его физической смерти. В социалистическом обществе такой целью стало построение коммунистического общества, причем понимаемого вульгарно, с животных позиций – все везде бесплатно и ешь, что хочешь и сколько хочешь.

Кроме того, в моностилизме можно выделить стремление к упорядочиванию бытия, исключение «чуждых» стилей из жизни, упрощение (объяснение происходящих событий в духе господствующих теорий), официальность, позитивность в форме ориентации на сохранение текущего порядка вещей, телеологичность, то есть трансляция через произведение искусства неких общих идей господствующей идеологии.

На этом принципе стоит остановиться подробнее. Как уже говорилось, нет никаких оснований обвинять моностилизм в подавлении творчества художников. В рамках принятой культурной концепции они могли иметь самые широкие возможности для творчества. Так, например, клерикальная традиция, особенно на Западе, буквально требовала от художников максимально выразительного отображения библейских событий. И потому мировая культура обогащена мощнейшим пластом выдающихся произведений на эти темы.

В целом, моностилистические культуры отличаются следующими характеристиками:

1. В них имеются специализированные группы «творцов», которые получали право решать, что именно можно считать произведением искусства и в какой степени;

2. Порядок «приобщения» к культуре устанавливался в виде раз и навсегда определенного распорядка, и это приобщение производится в строго определенных местах;

3. Канонизация жанров и стилей культурной деятельности;

В полистилистических обществах ситуация иная, хотя и разнится в зависимости от местных условий.

В настоящем полистилистическом обществе твой личный стиль в одежде и в поведении – только твое личное дело. Для примера можно привести тех же стиляг. Свои попугайские пиджаки, галстуки с обезьянами и вычурные ботинки на толстой подошве они не шили сами, а покупали готовыми. Индустрия стиля цивилизованных государств, открытых в стилистическом культурном смысле, делает одежду и различные вещи не только в расчете на некий приличный конформистский средний класс, а охватывает еще и субкультуры. Все диковатые на вид рокеры, байкеры, реперы и прочие «банданоносители» аккуратно ходят в предназначенные для них магазины, и не раз спасали своими деньгами индустрию моды, когда «конформистский» сектор «проседал».

Нечто подобное можно видеть и сфере художественной культуры. Все стили и направления мирно сосуществуют между собой, жестко конкурируя лишь при непосредственном выходе на рынок. Рынок произведений художественной культуры крайне неустойчив, в нем имеются свои веяния и мода. В какой-то момент могут «хорошо идти» на рынке произведения классической школы, а в какой-то момент импрессионисты, которых затем сменят экспрессионисты, а их – продолжатели дела Сальвадора Дали и так далее до бесконечности.

Параграф второй

Функции журналистики как система

Состав функций журналистики и их структура – объективны, но определения различных слагающих и взаимодействующих элементов, в силу ряда причин, могут быть представлены по-разному. Так, анализ литературы по данному вопросу показал, что первоначально в советской теории журналистики преобладали концепции, опирающиеся на утверждение В.И.Ленина, что «газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор⁸⁴».

На этой основе И.А.Портянкин⁸⁵ и его последователи предложили тройственную систему функций журналистики – пропаганда, агитация и организация, которая стала господствующей для исследований в области теории журналистики в последующие десятилетия.

В целом, для данной концепции были характерны однозначные объект-субъектное отношения между журналистикой и аудиторией, т.е., воздействие «культурной составляющей» массовой информации на аудиторию должно было происходить строго дозировано, к публикации допускалась лишь информация о событиях, признаваемых государством достойными освещения, в том числе и о событиях, происходящих в сфере культуры (произведений писателей, театральных постановок и многое другое), а также публикация предписаний следовать в русле и стиле данных событий.

Но все-таки, в рамках данной концепции время от времени делались попытки некоей детализации функций журналистики, в том числе и обосновывалось наличие таких функций, которые в настоящей работе названы культуроформирующими.

Так, в конце 60-х гг. Ю.А.Шерковиным⁸⁶ была предпринята попытка создания многоуровневой концепции функционирования средств массовой информации, на основе которой затем было создано еще несколько концепций функций журналистики.

В частности, В.М.Горохов в 1969 году выдвинул идею особой роли социально-познавательных функций журналистики⁸⁷, в дальнейшем рассматривая их как одно из проявлений агитационной функции печати⁸⁸. Также и в работах В.В.Ученовой⁸⁹, А.Л.Мишуриса⁹⁰, С.В.Каравашковой⁹¹ и И.П.Магая⁹² разнообразная деятельность журналистики в сфере культуры рассматривалась в рамках агитационно-пропагандистской концепции советской печати.

В то же время И.П.Магай⁹³, ни в коей мере не пытаясь оспорить правоту ленинской концепции, особое внимание уделил функциям журналистики в области культуры, отмечая, что «в настоящее время (в 1973 году – В.П.) наиболее разительные перемены происходят с функциями в области культуры и идеологии⁹⁴«. (В качестве реплики «в сторону» можно отметить, что тем самым данный автор приравнивает по важности и актуальности деятельность журналистики (применяя в качестве синонима слово “пресса”– В.П.) в сфере культуры и в сфере идеологии).

Много позднее ту же мысль повторил, например, Анри Вартанов, когда называл культуру и искусство могучим рычагом формирования общественного сознания⁹⁵.

Причем, что чрезвычайно важно для настоящего исследования, И.П.Магай уже в начале 70-х годов настаивал на том, что ни одна из функций не исполняется сама по себе, а существует только в виде системы, «в рамках которой каждой из них отведено свое место». Более того, данный автор предлагал не углубляться в поиски новых функций журналистики, а рассматривать их все в единстве, в качестве «единого действующего механизма воздействия на сознание и поведение массовой аудитории»⁹⁶. И хотя такое понимание системы как некоего «шкафчика», где на разных полочках лежит то, что должно лежать согласно установленного порядка, является несколько упрощенным и не определяет главной сущности системы (все элементы находятся во взаимосвязи и взаимодействии друг с другом), следует признать важность суждения И.П.Магая, как одного из первых шагов к тому, что в дальнейшем получит наименование системного подхода⁹⁷ к изучению проблемы функций журналистики как системы. Но даже в своем начале применение методологии системы давало возможность гораздо более глубоко проанализировать все многообразие проявлений функций журналистики.

Но ленинская концепция функций журналистики уже в те годы была все же не единственной. К началу 70-х годов на основе исследований по социологии печати и психологии журналистского творчества⁹⁸, а также на основе методологических исследований в данной сфере⁹⁹ и некоторых иных¹⁰⁰, проведенных на факультете журналистики МГУ, сложились несколько иные по своим основаниям концепции функций журналистики. В рамках этих концепций И.Хмара¹⁰¹, например, предложила различать в ряду других – просветительскую и воспитательные функции журналистики, а А.Д.Урсул¹⁰² – учебно-воспитательную функцию.

Крайне интересную концепцию функций журналистики предложил Б.А.Грушин¹⁰³, рассмотревший функционирование журналистики как двухслойную систему и выделивший при этом, во-первых, отражающую, фиксирующую деятельность и, во-вторых, управленческую, преобразовательную, активно изменяющую деятельность, направленную на утверждение и поддержание принятых в обществе норм и ценностей. С точки зрения управления, в журналистике, по мнению Б.А.Грушина, различается множество функций-целей: информирования, воспитания, организации поведения, создания определенного эмоционально-психологического тонуса, коммуникации¹⁰⁴.

Причем, по мнению Б.А.Грушина, функции первого ряда – отражение действительности – играют заведомо подчиненную роль и служат всего лишь подспорьем для достижения основных, управленческих, целей. А для целей управления, по мысли данного автора, введение в мир культуры является едва ли не главной из задач журналистики.

Заметим, что отмеченное количественное и качественное разнообразие функций, как утверждает Б.А.Грушин, уже само по себе ставит вопрос о связи отдельных функций друг с другом, их взаимодействии, тех или иных отношениях и так далее.

В подтверждение и развитие данного теоретического посыла И.Д.Фомичева предложила различать, например, ценностно-ориентирующие¹⁰⁵ функции. Крайне интересным для настоящего исследования является тот факт, что этот автор нашел также функции участия в управлении и установления социальных контактов. Таким образом, помимо всего прочего, данный автор продолжила заложенную И.П.Магаем и Б.А.Грушиным линию на поиск взаимодействия между различными функциями журналистики в рамках продвижения к пониманию функций журналистики именно как системы.

Параллельно шли исследования функций журналистики, опирающиеся на теорию информации, кибернетики и других наук, которые привели к созданию достаточно оригинальных, хотя и схожих в основных чертах концепций функций журналистики. В рамках данного подхода, например, В.Г.Афанасьев¹⁰⁶ выделяет политико-воспитательную, пропагандистскую, управленческую и организаторскую функции.

Соединение этих двух потоков исследований не могло не привести к появлению таких концепций функций журналистики, в которых прямо ставится вопрос об их взаимосвязи и их единстве. Так, Е.П.Прохоров¹⁰⁷ представил комплексное и структурированное описание взаимодействия журналистики с массовой аудиторией и социальными институтами и показал, что журналистика выполняет большое количество функций. Это функции: коммуникативные, идеологические, непосредственно-организаторские, культурно-образовательные (позднее данный автор назвал эту группу функций журналистики культуроформирующими¹⁰⁸), рекламно-справочные, рекреативные, – каждая из которых сложным образом взаимодействует со всеми другими.

Данный автор представил многоуровневую систему функций со сложной иерархией и взаимосвязью различных функций между собой. Более того, его концепция отвечает такому признаку системы, как комплексность различных проявлений деятельности. Е.П.Прохоров подчеркивает, что каждая отдельная функция не существует сама по себе, а все функции активно взаимодействуют друг с другом.¹⁰⁹

При этом комплексность исполнения журналистикой своих функций носит, по мнению Е.П.Прохорова, двоякий характер:

– макроуровень, т.е., вся совокупность текстов газеты, журнала, программы радио или телевидения;

– уровень отдельных произведений. При этом текст может быть монофункциональным, с доминирующей функцией, полифункциональным, причем последний пользуется наибольшим интересом.

Описанная совокупность различных концепция функций журналистики, разумеется, не включает всех предложенных и регулярно предлагаемых на рассмотрение научному сообществу классификаций, которые, как правило, являются лишь некоторым видоизменением вышеназванных. Так, оригинальные, хотя и небесспорные группировки функций журналистики предложили Н.Н.Липовченко, М.А.Мельников, В.П.Таловов¹¹⁰, Г.Першке¹¹¹. В частности, В.П.Таловов предложил различать функции: компенсаторную, развития мышления, заступительную, гедонистическую, кумулятивную и ряд иных. С.С.Комиссаров¹¹² предложил систему функций журналистики, которая состоит из следующих функций: политизации общества, информационной и коммуникативной, интеграционной, культурно-просветительской, социально-преобразующей, социализирующей, организационной, управленческой, рекреационной и так далее.

Применяя системную методологию ко всем указанным выше рассуждениям, можно предложить следующую модель системы функций журналистики (исходя из модели эйлеровских кругов). В центре (или наверху) системы функций журналистики находятся идеологические функции, т.е. функции, определяющие самые главные, основные, базовые принципы и правила воздействия на массовую аудиторию с целью создания определенного массового сознания этой аудитории.

Идеологические функции через связи различного рода влияют на нижележащие функции – непосредственно-организаторские, рекреативные и культуроформирующие, а на самой периферии структуры располагаются коммуникативные функции журналистики, которые, собственно, и определяют непосредственную возможность воздействия на массовую аудиторию. Но и непосредственно-организаторские, и культуроформирующие, и рекреативные, и коммуникативные функции журналистики воздействуют на идеологические функции, заставляя их изменяться в зависимости от определенных условий деятельности журналистики.

Данная модель была бы, пожалуй, самой убедительной и наглядной из всех ныне предложенных, но, к сожалению, она плохо согласуется со всеми иными исходными положениями.

Необходимо вспомнить, например, утверждение Е.П. Прохорова, который, рассматривая функционирование журналистики, указывает на проявление ключевой сущности системы – деятельностное выражение. То есть, все различия между различными функциями выявляются именно в основном свойстве системы – в их целеполагании. А это все как нельзя более точно описано предложенными моделями системы. Таким образом подтверждается справедливость наших теоретических выкладок, и в связи со всем вышеизложенным полагаем возможным совершить еще один шаг: системно выстроить функции журналистики.

Императивным фактором системы, то есть фактором, определяющим само существование той или иной системы¹¹³, является её полезный результат, исполняемые ею функции. Для журналистики таким императивным фактором является, безусловно, идеологический.

Понятие идеология упоминается при этом в научном смысле, а именно как учение о мыслях и понятиях¹¹⁴. В этой связи идеология понимается как возможность придания человеческим мыслям и деятельности гуманистической сущности и предстает в качестве механизма привнесения идей в массовую аудиторию. При этом журналистика способна выполнять все виды идеологического воздействия на сознание человека: деидеологизацию, реидеологизацию, переидеологизацию¹¹⁵. Безусловно, не подлежит какому бы то ни было сомнению, что идеология, основанная на гуманистической культуре, на гуманистических механизмах функционирования СМИ, способна создать (точнее, сформировать) по-настоящему свободное, саморазвивающееся гражданское общество. Об это прямо заявлял А.Грамши, когда говорил, что гражданское общество в самом широком смысле слова – сфера культуры, которая «…занимается формами человеческого поведения, нравственностью, образом жизни людей. Это та среда, где обозначаются цели и ценности, где они обсуждаются и излагаются», – писал он¹¹⁶.

То есть идеологические функции журналистики являются императивными, основными, центральными.

Помимо «цели» у журналистики и культуры есть и определенные «средства» для достижения данной цели. Обратимся к первой модели системы.

Поскольку всякая система принципиально многослойна и многоуровнева, то, прежде всего, в силу их актуальной значимости выделяются коммуникативные функции, которые в нашем случае проявляются в виде публикации всей совокупности текстов по тем или иным проблемам и актуальным вопросам жизни социума.

Кроме того, можно выделить и функции, обеспечивающие культуроформирующую деятельность журналистики. Коммуникативная составляющая этих функций проявляется, например, в участии СМИ в рекламно-справочной деятельности «культурной» направленности, поскольку в результате реализации этой составляющей рекламно-справочных функций журналистики происходит ознакомление массовой аудитории с репертуаром кинотеатров, оперы, происходит посещение концертов и вернисажей, особенно в дни премьер и вернисажей, когда еще не пошла молва, и то или иное культурное мероприятие не стало знаменитым или просто модным.

Простейшим способом реализации данных функций является публикация различных кино- и театральных афиш в газетах и журналах. Но другой способ гораздо более сложен. Это деятельность по попытке транслировать в социум рефлексии по поводу тех или иных произведений художественной культуры, выражаемая, например, в виде публикаций рецензий или иных критических раздоров событий и феноменов культуры. Разумеется, ограничивать данную группу культуроформирующих функций чисто «рекламными» функциями невозможно.

И наконец, самой сложной, самой трудноопределяемой является культуроформирующая деятельность журналистики при реализации коммуникативных функций в виде «гипертекста», то есть долговременной публикации всей совокупности текстов того или иного СМИ. Для художественной культуры «гипертекст» проявляется при воздействии на общество всей совокупности накопленных в этом обществе произведений искусства. И в этой связи можно смело утверждать вслед за М.Ф. Ненашевым¹¹⁷, что современные СМИ не столько транслируют культуру в общество, сколько формируют ее по своему образу и подобию. Эта возможность была нашими СМИ использована в полной мере: «создана совсем другая культура широкого спроса, которая отличается от подлинной национальной культуры¹¹⁸».

В «промежутке» между «целью» и «средствами» системы функций журналистики и культуры расположены многочисленные функции, определяющие как именно «цель» реализуется в виде «средств». Понятно, что и в этом случае достаточно проблематично говорить о границах между различными функциями. Так, для журналистики рекламно-справочные функции могут с успехом применяться и в случае освещения, например, политических событий и для освещения событий в мире культуры. Рекреативные функции, в свою очередь, крайне близки к тем же рекламно-справочным и культуроформирующим. Более того, по некоторым концепциям культурная деятельность прямо относится к досуговой (рекреативной)¹¹⁹. То есть вычленение культуроформирующих функций в системе функций журналистики можно производить лишь по деятельностному признаку, то есть по признаку сферы деятельности – художественной культуры.

Механизм реализации культуроформирующих функций журналистики во многом должен быть идентичным механизму реализации всех остальных функций журналистики¹²⁰. То есть у журналистики есть некая «цель», понимаемая в данном случае как предоставление массовой аудитории необходимой информации, помощи в познании накопленного человечеством богатства в сфере литературы, искусства, архитектуры и т.д. путем комментирования, рецензирования и анонсирования культурных мероприятий, а также помощи в его освоении и превращении в совокупность различных действий, направленных на разрешение социальных, политических, экономических и иных общезначимых проблем (то, что в настоящий момент стало модным называть «вызовами»). Среди них все ярче и громче проявляется и такой феномен, как культура деградации, названная так М.Ф.Ненашевым¹²¹, то есть появление устойчивого тренда выстраивания не просто некоей краткосрочной деятельности, но и долгосрочных жизненных траекторий и даже мышления на предельное морально-нравственное снижение критериев самооценки и отношения к миру.

Вне всякого сомнения с этой культурой надо решительно бороться, в том числе и выстраивая деятельность СМИ на моральную поддержку носителей по-настоящему высокой культуры и на организацию из таких людей жизнеспособных и активных социумов.

Необходимо отметить, что тесное переплетение указанных групп функций и для журналистики (СМИ) и для культуры возможно, поскольку их основная задача едина – организовать жизнь и деятельность социума наиболее правильным образом, отвечающим наиболее гуманным критериям. В смысле организации общественной практики культуроформирующие функции могут проявляться как в форме выступлений о необходимости создания культурно-просветительских учреждений, библиотек, концертных залов, выставочных залов и так далее), так и в виде журналистских выступлений в защиту уже имеющихся учреждений культуры от их неправомерного закрытия или нецелевого использования.

Как было принято в настоящей работе, у культуры есть три ипостаси – сохранительная, созидательная и уходящая. Так вот, с формальной точки зрения описание различных уже созданных и нашедших свое место в мировой культуре произведений можно уверенно отнести к сохранительной деятельности, а описание деятельности творцов культурных произведений и вновь создаваемых произведений художественной культуры – к созидательной. Уходящая ипостась культуры наиболее сложная, но в то же время наименее описана в литературе. Можно предположить, что ее ключевые дефиниции касаются «освобождения» материального и/или ментального пространства цивилизации для размещения новых артефактов культуры.

Как итог рассмотрения указанных концепций можно представить механизм претворения потенциальных возможностей культуры и журналистики в реальные действия, составляющие «практическое» содержание культуроформирующих функций журналистики.

Если реальный журналистский опубликованный в том или ином СМИ текст представить в виде знаковых (символьных) проявлений тех или иных функций, то можно наблюдать матрицу функций, определяющих все многообразие текстов, реализующих культуроформирующие функции. В каждом таком тексте есть элементы (от одного до бесконечности) из центрального «ядра» системы культуроформирующих функций, из «деятельностного» уровня (также от одного до бесконечности), и из внешней «коммуникативной» оболочки (от одного до бесконечности).

Подбором нужного количества элементов из того или иного блока функциональной матрицы можно создавать журналистские произведения самых разных жанров: аналитические (очерк, рецензия, исторический обзор и так далее), информационные – репортажи с тех или иных культурных мероприятий, заметки, или прямые трансляции.

При этом ни в коей мере не надо забывать об уже упоминавшемся выше феномене гипертекста, то есть о феномене результирующего информационного воздействия на массовую аудиторию. В случае исполнения культуроформирующих и всех иных функций журналистики, как уже говорилось выше, гипертекстовое воздействие всегда будет – идеологическим.

Кроме того, есть сами журналисты, функционирование коих в рамках той или иной информационной политики приводит к созданию выразительных, способных заинтересовать массовую аудиторию журналистских материалов и заставить ее воспринимать необходимую информацию.

Есть, наконец, «результат» деятельности СМИ, который можно описать как положительную или отрицательную динамику в культурном гуманистическом развитии массовой аудитории.

Привлечение методологии системы еще и тем хорошо, что с ее помощью можно найти способы и механизмы управления культуроформирующей деятельностью журналистики (СМИ). Поскольку согласно теории системы ни одна система не может сама адекватно осуществлять управление собственной деятельностью¹²², то для эффективного управления реализацией интересующих нас культуроформирующих функций необходимо некое внешнее управляющее воздействие. Такое воздействие на журналистику как систему может оказать лишь само общество в рамках проведения некоей информационной политики в области культуры. Эта политика может и должна быть многоуровневой и многозначной. Например, она может быть представлена в виде информационной политики в сфере культуры государства, тех или иных общественных институтов, экономических и политических структур и так далее. Построение такой политики признается важным и необходимым, например, Окинавской хартией глобального информационного общества¹²³

Но нас интересуют культуроформирующие функции. Для того, чтобы понять принцип их действия надо для начала ответить на такой вопрос: «Почему данные функции названы культуроформирующими?»

Современные концепции журналистики исходят из однозначного понимания процесса воздействия журналистики на массовую аудиторию как «субъект-субъектный», поэтому включение в название интересующих нас функций таких понятий как «управление» или «воспитание» и даже «образование» не представляется возможным, прежде всего потому, что эти понятия предполагают разную степень «субъект-объектных» действий.

Термин «образование», несмотря на всю гуманистическую, интеллектуально-социализирующую роль и безусловную важность для всего общества и для каждого индивидуума в отдельности, также представляет собой «субъект-объектный процесс», в котором в роли «объекта» выступает «Ученик» (в обобщенном смысле), в роли «субъекта» – «Учитель» (опять-таки в обобщенном смысле).

Учебный процесс представляет собой четко структурированный, методологически и методически установившийся процесс «трансляции социального опыта во времени истории и воспроизводство устойчивых форм общественной жизни в пространстве культуры». Учебно-воспитательный процесс (то есть образование) всегда подразумевает целенаправленное, формально обусловленное стремление к некоему заранее заданному образцу (идеалу, цензу). То есть, у Учителя (естественно, данное понятие взято в самом широком и обезличенном смысле) есть объективно поставленная цель – Госстандарты образования (образовательный ценз), достижение которой необходимо, например, для подтверждения лицензии образовательного учреждения и его аккредитации. У Учителя есть также субъективно понимаемая цель – уровень образованности (выученности) конкретных Учеников, который достигается в практике конкретного Учителя. И, наконец, есть выстроенная система последовательно реализуемых задач (тематика обучения), прохождение которой позволяет гарантированно достичь необходимого уровня образованности Ученика.

Журналистика подобной структурированной и имеющей четкую привязку по времени деятельности проводить не может, не должна и не будет, если она, действительно, свободна, в полном смысле этого слова.

С другой стороны, в литературе давно существует понятие «формирование», которое в настоящий момент достаточно открыто для понимания, но имеет однозначно недетерминизирующий (точнее, слабодетерминизирующий) характер. Такое понимание возможно хотя бы потому, что в литературе по теории журналистики, культурологии и социологии культуры не было обнаружено однозначного и целенаправленного исследования процессов «формирования». Более того, например, в большинстве энциклопедий вообще отсутствует статья «Формирование». В силу «свободы» понимания термина можно предположить, что его использование в нужном нам смысле не будет превратно истолковано или оспорено.

Таким образом, можно попытаться построить схему процесса «формирования». Предположим, что при написании тех или иных материалов для публикации в СМИ журналист (в наиболее общем, обезличенном понимании – В.П.) представляет себе «свою» аудиторию как владеющую определенными знаниями в определенной, интересующей его сфере. Журналист предполагает, что у аудитории уже выработана определенная шкала ценностей по теме публикации и имеется определенная «деятельностная» шкала. Иначе говоря, освоены и в той или иной степени активности применяются правила определенной деятельностной реакции на те или иные описываемые события (гнев, раздражение и готовность применить силу для устранения описываемых недостатков – с одной стороны, одобрение, удовольствие, готовность поощрять различными способами – с другой). И формирование неких новых установок средствами журналистики можно описать как предложение массовой аудитории путем публикации в СМИ неких механизмов для коррекции, в том числе и путем переформирования массового сознания как всей массовой аудитории, так и мировоззрения и миросозерцания каждой отдельной личности.

Причем эти правила и принципы предлагаются в виде определенной информационной матрицы, из которой отдельные нужные в данный момент информационные блоки извлекаются самой массовой аудиторией в полном согласии с собственным пониманием собственного же интереса в овладении некими новыми знаниями или умениями.

Тем самым «формирование» отличается, с одной стороны, от «информационно-пропагандистского воздействия», понимаемого как целенаправленный, структурированный и четко расписанный по времени свод действий (совокупность мероприятий) для достижения массово-информационными методами определенной цели в сфере идеологии (которая, заметим, лежит полностью или частично вне сферы необходимости и/или желательности для массовой аудитории). С другой стороны, «формирование» отличается и от образовательной деятельности в полном смысле слова «образование».

Таким образом, «формирование» можно описать как создание особого настроения в социуме, которое может стимулировать всех членов данного социума на достижение тех или иных знаний, умений и навыков. Реализуется же «формирование» в виде предоставления массовой аудитории достаточного количества информации для свободного выбора из общего потока наиболее интересующей и полезной, а также в виде создания условий свободного усвоения полученной информации, проверки ее реальной жизнью и использования в своей практике.

Данное понимание лежит в русле современного представления о свободе слова. Известно, что процесс пересмотра основополагающих агитационно-пропагандистских концепций и принципов советской журналистики был актуализирован политическими изменениями в советском обществе в конце 80-х годов. И.М. Дзялошинский¹²⁴, подводя итог ряда выступлений на данную тему, достаточно резко поставил вопрос о необходимости смены основных парадигм в журналистской деятельности и о необходимости перестать считать аудиторию «объектом воздействия». Автор призвал перейти на «гуманитарную», т.е. гуманистическую точку зрения на процесс коммуникации, к пониманию данного процесса как «воспроизводства и развития человеческой сущности всех его участников».

Аудитория при этом рассматривается как группа суверенных личностей, обращающихся к изданному журналистом тексту с целью найти в нем образцы человеческих способностей и качеств, усвоение которых позволит этим личностям расширить свои собственные человеческие возможности. Это должен быть текст, к которому свободно и без всякого принуждения захочет обратиться та или иная личность, и в котором она найдет описания необходимых для нее способов и методов разрешения стоящих перед ней проблем, включая показ путей и методов духовного и физического самосовершенствования или приобретения каких-либо новых профессиональных качеств.

В этом смысле содержание культуроформирующих функций журналистики вполне позволительно описать как некую рамочную совокупность принципов и правил деятельности журналистики в пространстве культуры. Цель этих принципов и правил – формирование с помощью художественной культуры нового человека, человека новой информационной, постиндустриальной цивилизации, способного не просто воспринимать потоки информации, но и управлять ими для своего развития и достижения высочайших уровней своего духовного развития. А также способного к созданию все новых и новых произведений культуры, к расширению пространства культуры, к использованию культуры как способа и средства по созданию новых морально-этических правил, соответствующих новым историческим условиям и вызовам времени.

Наше время – время информационной цивилизации – кардинальным образом отличается от предшествующих времен. Кардинальные изменения происходят и в механизмах работы журналистики.

Вот как данный процесс иллюстрировал провозвестник новой цивилизации А.Моль. По его словам, в настоящее время структура мышления претерпела глубокие изменения. Знания, полученные в период «школьного обучения», играют все меньшую роль, гораздо большую роль играет то, что рядовой человек «прочтет на афише в метро, услышит по радио, увидит в кино или по телевизору, прочтет в газете по дороге на работу или узнает из разговоров с сослуживцами и соседями; от школы остается только дымка полузабытых понятий¹²⁵. Свои «ключевые понятия» – идеи, позволяющие привести к единому знаменателю впечатления от предметов и явлений, – современный человек вырабатывает статистическим путем, а этот путь в корне отличается от пути рационального картезианского образования». При этом данный автор особо отмечает принципиальную мозаичность приобретаемых таким образом знаний.

А П.С.Гуревич отмечает еще одну особенность современной культуры – ее все возрастающую мобильность, когда на протяжении одной жизни может чередоваться несколько культурных эпох.

Это означает, что массовая аудитория и каждый индивид в отдельности, испытывая потребность именно в той или иной информации, может «брать» из предлагаемой журналистикой картины культурной жизни те или иные наиболее полезные в данный момент сведения и с их помощью может создавать собственную картину бытия, в которой основное место занимает именно высокая культура как наилучший способ оценки ситуации и построения жизненной перспективы.

Безусловно, основные понятия, принципы и традиции восприятия культуры закладываются еще в детстве, причем самые первые представления о критериях отбора «что такое хорошо, а что такое плохо» человек получает задолго до начала процесса школьного обучения. Но даже в тот момент, еще не умея читать и писать, человек в культурной среде семьи, а также с помощью телевидения, радиовещания знакомится с миром, получает некие начальные понятия о прекрасном и безобразном. И в дальнейшем роль журналистики в культурном становлении личности только возрастает.

В целом можно констатировать, что исполнение культуроформирующих функций журналистики определяется рядом факторов. В их число входит и реальная возможность журналистики исполнить данные функции во всем их разнообразии, что зависит от структуры данной системы и взаимодействия ее компонентов и элементов, а также от внешнего воздействия систем более высокого порядка. В случае с журналистикой и массовой аудиторией в абсолютной большинстве случаев так и происходит.

Действительно, и сама журналистика и массовая аудитория находятся в равных условиях, что признается, как видели выше, всеми современными концепциями функций журналистики. И в данном случае внешний уровень функций служит для передачи сигналов воздействия не на систему более низкого порядка, а на равноправную систему. Вместе же и журналистика и массовая аудитория являются подсистемами системы более высокого порядка. Этой системой является социальная система, в которую входит, в частности, государство, как система, вырабатывающая формальные правила существования систем более низкого порядка, так и институты гражданского общества, создающие правила неформальные. То есть, в самом общем виде правила взаимодействия журналистики и массовой аудитории определяются самим обществом.

Как итог рассмотрения указанной концепции можно представить механизм претворения потенциальных возможностей культуры и журналистики в реальные действия, составляющие «практическое» содержание культуроформирующих функций журналистики.

Если реальный журналистский опубликованный в том или ином СМИ текст представить в виде знаковых (символьных) проявлений тех или иных функций, то можно наблюдать матрицу функций, определяющих все многообразие текстов, реализующих культуроформирующие функции. В каждом таком тексте есть элементы (от одного до бесконечности) из центрального «ядра» системы культуроформирующих функций, из «деятельностного» уровня (также от одного до бесконечности), и из внешней «коммуникативной» оболочки (от одного до бесконечности).

Подбором нужного количества элементов из того или иного блока функциональной матрицы можно создавать журналистские произведения самых разных жанров: аналитические (очерк, рецензия, исторический обзор и так далее), информационные – репортажи с тех или иных культурных мероприятий, заметки, или прямые трансляции.

При этом ни в коей мере не надо забывать об уже упоминавшемся выше феномене гипертекста, то есть о феномене результирующего информационного воздействия на массовую аудиторию. В случае исполнения культуроформирующих и всех иных функций журналистики, как уже говорилось выше, гипертекстовое воздействие всегда будет – идеологическим.

Кроме того, есть сами журналисты, функционирование коих в рамках той или иной информационной политики приводит к созданию выразительных, способных заинтересовать массовую аудиторию журналистских материалов и заставить ее воспринимать необходимую информацию.

Есть, наконец, «результат» деятельности СМИ, который можно описать как положительную или отрицательную динамику в культурном гуманистическом развитии массовой аудитории.

То есть, используя описанные выше четыре основные модели описания системы и применяя их к системе функций журналистики, видим следующее.

Рис. № 13. Структурная модель системы функций журналистики

Идеологические функции

Организаторские функции

Культуроформирующие функции

Рекламно-справочные функции

По первой модели определяется ход процесса рождения текста. В центральном ядре располагаются элементы, определяющие смыслообразование, идеологию процесса, который затем приведет данную систему к рождению того или иного текста. В формообразующем слое располагаются те элементы нашей системы, которые определят ту ил иную форму подачи информации. Элементы внешнего слоя системы функций определят практическое наполнение нашего текста.

Вторая модель системы позволяет нам определить цель и достигаемый результат того или иного журналистского текста. Причем, сразу видно, может ли заявленный в тексте механизм достижения предложенной в лиде цели, действительно обеспечить этот процесс, или эта цель является всего лишь яркой упаковкой демагогии и откровенной информационной агрессии.

По третьей модели системы можно определить, каков был собственно набор тех или иных элементов, которые и породили сам текст. То есть, грубо говоря, можно предположить, что матрица элементов, описываемая формулой А90% + В5% + С5%, скорее всего, даст нам в итоге текст, исполняющий по преимуществу идеологические функции. А вот текст, в котором подбор элементов системы функций будет примерно таким: А5% + В50% + С 45%, – скорее всего будет или рекламно-справочным, либо рекреативным.

По четвертой модели системы функций исследуемого журналистского текста видим, какие алгоритмы деятельности внедряет данный текст в социум.

В качестве «бесплатного приложения» к данной концепции можно показать, как логично и наглядно решается проблема, представлявшая немалую сложность для исследователей теории журналистики, а именно проблему границ различных функций. Тот есть, эта проблема является некорректной при любом ином, кроме системного, рассмотрения. Только методология системы показывает со всей очевидностью, что собственно «границ» между различными функциями быть не может. Все они плавно перетекают друг в друга по своему элементному составу, по использованию единых функциональных механизмов, а также по аналогии предлагаемых алгоритмов деятельности. Вместе с тем, изучение каждой из моделей системы применительно к конкретным текстам, позволяет изучать их предельно глубоко, что дает в руки исследователей бесценные механизмы выявления тонкого анализа едва заметных с точки зрения традиционной теории журналистики сущностей.

Глава четвертая

Анализ журналистики как совокупности профессиональных компетенций

Журналистика объединяет в себе множество профессий: репортеры, редакторы, аналитики, публицисты, обозреватели и другие. Они объединены в редакции, которые за время существования и развития журналистики прошли длительный путь развития.

По словам С.Г.Корконосенко¹²⁶, штатный состав редакции делится на две основные группы: журналистов и обеспечивающий персонал (то есть работников, занятых техническими, финансовыми, организационными сторонами производства). Он же указывает, что обычно редакции, особенно крупные, привлекают к работе значительное число внештатных сотрудников. В свою очередь каждая их групп сотрудников представлена двумя уровнями компетенции - управленческим и исполнительским. Среди сотрудников управленческого уровня мы, как правило, увидим заведующего отделом, редактора по отделу, заместителя главного редактора, ответственного секретаря. «К исполнительскому уровню относятся должности корреспондента, старшего корреспондента, обозревателя, комментатора». Наряду с функциональным разделением внутри редакции обычно вводится тематическая специализация сотрудников (экономисты, политики, правоохранители, информационщики и так далее).

Данная классификация страдает двумя принципиальными недостатками. Во-первых, она не учитывает категорию «владельца СМИ». Во-вторых, в ней нет категории «топ-менеджмента», которые исполняют одну из важнейших функций: институционализации СМИ и обеспечения принципов и правил работы журналистов. Поэтому предлагается следующая концепция редакции СМИ как системы.

По ней редакция делится три блока:

Блок основной деятельности – выполнение уставных (т.е. определенных в Уставе редакции) задач. Для редакции СМИ такими задачами, разумеется, являются издание собственных газет, журналов, теле- и радио-программ, модерирование интернет-ресурсов.

Блок обеспечения основной (уставной) деятельности – выполнение технических операций, необходимых для успешного существования редакции и эффективного выполнения уставных задач. Прежде всего, это маркетинговая и рекламная деятельность, обеспечение успешного функционирования внутренней компьютерной сети, обеспечение технически исправного состояния используемой в работе редакции звуко- и видеоаппаратуры, перевод информации из одного стандарта записи и воспроизведения в другой, распространение.

Блок тылового обеспечения – создание физических условий нормального функционирования деятельности редакции. В этот блок входит финансовая служба, служба клининга и питания, служба обеспечения электрохозяйства, кондиционирования воздуха и многое другое.

Одной из самых важных сторон анализа деятельности редакции как системы является временнОй фактор. Принято всю деятельность по времени расчленять на три группы: кратковременная, среднесрочная и долгосрочная. Соответственно, планирование работы любой функционирующей системы делится на три группы: краткосрочная (непосредственная) деятельность, среднесрочное планирование и долгосрочное прогнозирование.

Сфера краткосрочной деятельности – деятельность, результат которой ощутим сразу по ее завершении. То есть, публикация текста, выдача заработной платы, предоставление творческим сотрудникам исправных технических средств записи-воспроизведения и расшифровка сделанных записей.

Сфера среднесрочной деятельности – планирование практических мероприятий, которые будут осуществлены в ближайшее время (от недели до года).

Сфера стратегического прогнозирования – установление целей, которых должно добиться каждый из сотрудников и руководителей лично, каждое из подразделений редакции и вся редакция в целом через определенное время (например, через 1-2 года).

Рис. 14 Блок схема редакции как системы

1

2

А

3

А

А

1

2

В

3

В1

В2

1

2

С

3

С1

С2

Окончательный вид данной модели системы придают уровни деятельности. На наш взгляд, их должно быть три:

– Смыслообразующая деятельность,

– Формообразующая деятельность,

– Практическая деятельность.

Уровень смыслообразующей деятельности (А) – топ-менеджмент.

Согласно Конраду Финку¹²⁷ в его состав в редакции СМИ входят:

– Издатель и Исполнительный директор, – отвечающий за результат работы редакции в целом, связи с общественностью (пиар- и пресс-служба), рекламодателями и читателями. Он координирует усилия всех отделов и наблюдает за распределением средств.

– Генеральный менеджер, – руководящий коммерческими операциями, рекламной деятельностью, распространением, продвижением, производством и кадровыми вопросами. Иногда его должность называется «коммерческий директор».

– Финансовый директор, – осуществляющий внешние связи с банками и иными финансовыми институтами для привлечения кредитов и иных средств. Внутри редакции он отвечает за финансовое планирование и прогнозирование, контроль затрат и обеспечивает контроль финансовой деятельности всех подразделений редакции.

– Редактор, – царь и бог контента. Эта позиция может носить различные названия «Главный редактор», «Выпускающий редактор» и т.д. Он ведет ежедневный контроль за созданием контента издания, актуальностью новостей, планирует ключевые позиции реализации планов и информационной политики.

– Начальник отдела маркетинга, – координирует усилия по анализу рынка и его меняющихся потребностей. Именно на него ложится задача по созданию новых информационных продуктов редакции, определяет его основные финансовые параметры (себестоимость и цену для розницы и подписки), проводит рекламную кампанию и организует продажу.

– Директор по рекламе, – обеспечивает основной канал поступления финансовых средств издания. В силу этого – один из самых высокооплачиваемых руководителей в редакции.

– Начальник службы Human Research, – обеспечивает набор сотрудников требуемой квалификации. От него зависит уровень компетентности сотрудников редакции. Работает, как правило, по заявкам руководителей соответствующих подразделений. Крайне ответственная руководящая позиция, при этом, зачастую, не очень высокооплачиваемая. Кроме того, кадровая политика издания может стать одним из самых эффективных способов противодействия профсоюзам, если они есть в редакции.

– Начальник отдела распространения, – обеспечивает всю техническую сторону доставки издания в пункты розничной продажи и подписчикам, а также налаживает работу соответствующих финансовых каналов.

– Начальник производственного отдела, – организует работу по изданию газет и журналов. Обеспечивает взаимодействие с типографиями и иными техническими институтами СМИ, организует доставку отпечатанных изданий и изготовленных мастер-копий информационных продуктов.

В целом, топ-менеджмент выполняет задачи стратегического плана, имеющих в своем названии слово «политика». Он формирует информационную политику издания и контролирует ее исполнение. Определяет стили и жанры публикаций, определяет круг союзников и врагов. Определяет источники финансирования, рекламную политику и многое другое, что является ключевой основой успешного существования издания.

Но и это – не главное в деятельности топ-менеджмента и владельцев СМИ.

Они должны, прежде всего, выполнять две задачи:

1. Создать легенду издания.

2. Обеспечить устойчивые связи с системами более высокого ранга.

Для выполнения первой задачи используются различные пути. Первый – исторический, когда используется долгая история издания. Например, газета Times. Возникнув в 1785 г. под названием Daily Universal Register, в 1788 г. она стала называться нынешним названием. Сначала ее издавали отец и сын Вальтеры, сумевшие блестяще поставить техническую сторону дела. С 1847 г. газета – акционерное общество, полностью финансово не зависящее ни от одной политической или денежной силы страны. Словно блестящий приз ее передавали в XIX и XX веке друг другу различные корпорации – концерн Кемсли, Thomson Corporation и в настоящее время – News Corporation. С тех пор эта газета – символ журналистики вообще и объективности показа событий в их реальности и развитии, в частности.

Или второй путь – показ стремления любой ценой, сквозь жесточайшие препятствия и различного рода препоны достигать настоящего профессионализма. Тому пример находим в России, когда в 1987 г. создается справочно-информационная служба «Факт» – первое негосударственное (в форме информационного кооператива) информационное агентство в стране, которое в 1989 г. начинает издавать газету «Коммерсант». В начале 1990-х гг. она пережила акционирование с переходом контрольного пакета в руки различных олигархических структур, пока постепенно акции не были выкуплены собственной управляющей компанией. Для того, чтобы противодействовать жесточайшему прессингу, например, группы Березовского, даже приходилось идти на сотрудничество с правительством и администрацией Президента России. Все это в итоге привело к тому, что одна из наиболее успешных оппозиционных газет России является в то же время одной из наиболее осведомленных о событиях в «коридорах власти». ««Коммерсант» заявляет, что он в оппозиции власти, но он сотрудничает с властью на самом высоком уровне. Это то сотрудничество, от которого власть не может отказаться, что она сплошь и рядом делает по отношению к другим СМИ»¹²⁸. Тем самым, кстати, подтверждается и наша мысль, что для успешного издания совершенно необходимо иметь устойчивые налаженные постоянно актуализируемые связи с управляющими системами государства, гражданского общества и иных социальных институтов.

Отсутствие таких контактов приводит к исчезновению СМИ. Например, так, как это было с «Общей газетой». И в таком случае остается делать так, как это сделал бывший главный редактор этой газеты Егор Яковлев, а именно обвинять всех и вся в своих бедах: «Когда гласность обходилась одной тазобедренной повязкой, а наряды свободы слова могли явиться лишь во сне, магнаты и олигархи начали проявлять интерес к СМИ. Прежде этот народец и на порог не пускали, а теперь приоткрыли дверь в прихожую, дальше они сами расползлись, охотно снабжая редакции деньгами. К 1996 году, во времена позорных выборов Ельцина, пришельцы осознали: кто платит деньги, тот и заказывает музыку. Таким был второй этап. А третий – нынешний, когда частный капитал творит в СМИ всё, что вздумается»¹²⁹.

Остается только пожалеть, что автор не дожил до периода более менее «нормального» капитализма, когда финансовая подоплека изданий все больше складывается из нескольких источников, зачастую конкурентных и внимательно следящих за тем, что его визави не получил каких-либо ключевых преимуществ в массово-информационном освещении.

Что же делать для создания нового класса – топ-менеджеров СМИ? Можно, например, воспользоваться идеей А. Никитина¹³⁰, о том, чтобы главным редактором можно было стать только специалисту с высшим журналистским образованием и получившим особое признание коллегии главных редакторов страны или, на крайний случай, своего региона. То есть, речь идет о том, что необходимо создавать принципиально новую институцию: институт главных редакторов…

Глава пятая

Анализ информационной политики издания ¹³¹

Следующая деятельность, которую должен проводить топ-менеджмент, это создание и реализация информационной политики издания.

Данная деятельность осуществляется в рамках общей информационной политики государства, межгосударственных объединений и человечества в целом. Этот уровень проблемы остается за рамками настоящего исследования, но напомним, в настоящее время изменились критерии и условия осуществления такой политики даже по сравнению с тем, что было еще в 1980-е годы. Как пишет об этом А.В. Шевченко: «В предшествующих периодах политической истории формирование политической системы представительского и модернистского типов сопровождалось параллельным процессом создания медийной системы, структурно отражающей ее конфигурацию. Устойчивость достигалась при условии совместимости информационной и политической систем. В эпоху глобализации… современные средства массовой информации имеют все более выраженный вектор приобретенных функций власти. В то же время властные структуры целенаправленно используют возможности СМИ для идеологического обеспечения своих решений¹³²».

То есть, власть и государство уже не «подтягивают» СМИ до уровня своих притязаний, определяя этим уровнем и степень развитости каналов массовой информации в обществе. Можно говорить о том, что существует по меньшей мере паритет наполненности и реализации властных функций.

В таких условиях информационная политика издания становится крайне важным объектом анализа, поскольку в настоящее время создание и реализация информационной политики конкретного СМИ производится на основании неких субъективных положений.

К сожалению, до сих пор не выработаны четкие объективные критерии эффективности СМИ как инструментов реализации информационной политики. Редакционный топ-менеджмент устанавливает для себя круг проблем для освещения, деятельностные подходы к их разрешению, круг ньюсмейкеров и экспертов для комментирования событий в рамках установленной тематики издания и на этом, считается, вся «политическая» деятельность заканчивается.

Существующие в настоящее время исследования данной проблемы¹³³ исходят из того, что информационная политика всегда многослойна, сложно структурирована, растянута и деятельностно распределена по времени. Так, например, государственная информационная политика России основывается на следующих принципах: открытости, равенства интересов, системности, приоритетности, социальной ориентации, государственной поддержки, приоритетности права. По Е.П. Прохорову¹³⁴ информационная политика представляет собой направление и идейно-творческое наполнение реализации проблемно-тематических линий, избранных тем или иным изданием.

Объединяя все изложенные представления об информационной политике можно предложить следующую концепцию ее создания и реализации.

Во-первых, данный процесс должен быть поэтапным и на первом этапе можно определить основные внешние условия, оказывающие основополагающее воздействие на информационную политику нашего издания.

При рассмотрении содержания, структуры и взаимодействия элементов подсистемы «Внешние системы» имеется в виду выяснить:

а) наличие выдвигаемых внешними системами благоприятных факторов,

б) наличие неблагоприятных факторов (деструктивных, амбивалентных и т.д.)

в) выяснить степень (ранг) значимости перечисленных факторов,

г) выяснить возможные рекомендации для преодоления негативных факторов и использования благоприятных факторов.

Во-вторых, надо выяснить теоретически возможное содержание, структуру и взаимодействия элементов нашей информационной политики как системы.

Согласно основным требованиям структурной модели системы необходимо вычленить глобальные, целеполагающие факторы, определяющие методологическую базу для выработки информации системой «Информационная политика нашего СМИ», которыми являются основные идеи и идеология, а также формальные документы, выработанные Учредителем СМИ.

При анализе формообразующих факторов информационной политики как системы имеется в виду установить, что в данной подсистеме происходит выработка долговременных информационных линий. Например, таких:

– реформирование системы государственного управления,

– реформирование российской армии,

– реформирование пенсионного обеспечения,

– реформирование внешнеполитической стратегии России,

– оптимизация деятельности правоохранительных органов,

– оптимизация взаимодействия государства и институтов гражданского общества,

– оптимизация правовой и судебной системы России и т.д.

Их практическую реализацию можно представить, например, в виде комплекса вызовов, успешное преодоление решение которых неминуемо приведет к резкому росту роли нашей страны в мире, самым позитивным образом скажется на самооценке россиян и на экономической и социальной ситуации в стране в целом.

– Вызов всевластного государства, для преодоления которого необходимо становление гражданского самоосознания россиян, воспитание их в духе уважения собственной значимости и своей приоритетности в деле становления мощного российского цивилизованного гражданского общества, являющегося неотъемлемой частью мирового сообщества цивилизованных государств.

– Вызов коррупции, для преодоления которого наше издание должно развернуть пропаганду наиболее эффективных форм и методов государственного и общественного управления. Публикуемые по этой теме материалы должны вскрывать конкретные примеры коррупции, а также рассказывать о проводимой по инициативе издания работе в законодательных и исполнительных органах государственной власти.

– Вызов незрелой демократии, для преодоления которого издание должно проводить планомерную, систематическую работу по разъяснению всем гражданам России их прав и обязанностей, по разъяснению основополагающих принципов Конституции РФ, обеспечивающей, в частности, широчайшие права личности по защите от незаконных посягательств кого бы то ни было в их собственную жизнь, в их выбор той или иной политической ориентации.

– Вызов великодержавия, для преодоления которого нашеСМИ должно помочь россиянам осознать всю глубину произошедших мировых перемен. Необходимо организовать полномасштабную пропаганду нового постиндустривального информационного общества, в котором государственные границы воспринимаются не иначе как пережиток кровавого прошлого. Вместе с тем, издание должно всячески разъяснять свою позицию, что свободный гражданин является гораздо большим патриотом своей родины, нежели человек, воспитанный в духе государственного патернализма и иждивенчества.

- Вызов бесправия собственности, для преодоления которого наше издание должно развернуть воспитательную работу по преодолению таких отголосков нищенского существования времен СССР как: широкая реализация контрафактной продукции, изготовление суррогатных низкокачественных изделий под лозунгом необходимости минимизации цен для россиян, довлеющем превосходстве социального статуса материального производства над интеллектуальным производством и т.д.

Издание должно активно включиться в воспитание чувства социального партнерства, то есть чувства собственного достоинства как у людей, занимающихся организацией собственных производств и обеспечивающих на собственных предприятиях выпуск продукции, отвечающей наиболее жестким мировым требованиям, так и у наемных работников, непосредственно занимающихся выпуском данных изделий. При этом, каждый из россиян должен в итоге осознать, что успешная жизнь в достатке и комфорте возможна только при соблюдении прав собственности на плоды собственного труда и при уважении труда каждого.

– Вызов незащищенности работника, для преодоления которого организуется активная пропаганда деятельностного равноправия наемного работника с собственником основных фондов. Данная пропаганда направляется на разъяснение абсолютной необходимости собственнику для организации эффективного производства проводить политику морального и материального поощрения наемного работника, соблюдения его конституционных прав и свобод, а также организации, в том числе и за свой счет его профессионального роста и обучения.

– Вызов правового нигилизма, для преодоления которого издание должно всеми возможными в рамках массово-информационной деятельности пропагандировать имеющиеся правовые гарантии граждан России и объяснять всю пользу и выгоду от правовых инициатив партии. При этом СМИ особое внимание должно уделять пропаганде активной социальной позиции граждан в обеспечении беспрекословного исполнения со стороны чиновников требований российского законодательства, а также должно организовать всемерную поддержку инициативам граждан России в данной сфере. Правовой нигилизм существует только по тому, что слишком долгое время в сознание граждан всеми силами и методами внедрялась мысль, что закон и реальная практика – это совершенно разные непересекающиеся плоскости, а также та мысль, что деятельность только правовыми методами всегда и неминуемо приводит к жизненному краху человека, пытающегося так действовать.

– Вызов информационного монополизма, для преодоления которого издание в своей массово-информационной деятельности должно активно способствовать финансовой и идеологической демонополизации российских СМИ, а также всячески способствовать становлению высокопрофессионального журналистского сообщества в России с собственной профессиональной этикой, направленной на повышение морально-этического уровня публикуемой информации и профессионального уровня всех журналистов России.

– Вызов правам личности со стороны этнических и религиозных групп, для преодоления которого СМИ организует пропаганду равных прав всех и каждого из народов России на сохранение и развитие своей культуры, языка и обычаев. Издание признает равные права всех религий (конфессий) на территории России при соблюдении ими конституционных прав граждан России.

– Вызов сверхэксплуатации природной среды, для преодоления которого СМИ организует пропаганду высокоэффективных форм и средств организации производства, конкурентноспособной на мировом рынке экономики, оказывающей минимальное воздействие на окружающую среду.

– Вызов неоплаченного будущего, для преодоления которого издание организует пропаганду эффективной реформы системы образования. При этом имеется в виду, что выпускник школы XXI века сможет осознанно использовать все преимущества, предоставляемые информационными технологиями, широким межнациональным обменом и взаимопроникновением различных культур.

Кроме того, необходимо учитывать и вызов организованной преступности, которая грозит разрушением ценностной ориентации общества, поскольку в данном случае в качестве путей достижения материального комфорта и процветания предлагаются организованные убийства, продажа наркотиков, кража людей, проституция и другие особо опасные преступления. Таким образом, разрушаются физическое и духовное здоровье нации, и, что особенно опасно, молодежи. Организованная преступность опасна и для государства, поскольку связь коррумпированных чиновников и организованной преступности грозит самому факту целостности государства и общества в целом. Особенно опасна такая связь при участии (и тем более руководстве) данных чиновников в разрешении тех или иных территориальных или межконфессиональных конфликтов на территории России.

Для преодоления данного вызова издание должно организовать широкое освещение деятельности правоохранительных органов, отслеживать судебные процессы по делам коррумпированных чиновников, а также организовать систему мер по поддержке журналистов, ведущих данные темы.

Графически матрицу долговременных проблемно-тематических направлений можно представить следующим образом:

На основе вышеперечисленных вызовов можно выстроить структуру долгосрочных проблемно-тематических направлений. Для этого необходимо свести данные вызовы с различными аспектами (сферами) жизни и деятельности общества. Ими являются: политика, экономика, право, культура и многие другие, включая, в том числе, и спорт.

Представить проблемно-тематические направления можно в виде таблицы.

Рис.15. Таблица проблемно-тематических направлений СМИ

Вызовы	Политика внутренняя и внешняя	Культура и искусство	Право	Вооруженные силы и безопасность	Гражданское общество	Экономика	Образование	Медицина	Спорт
всевластного государства	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
коррупция	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
незрелая демократия	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
великодержавие	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
бесправие собственности	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
незащищенность работника	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
правовой нигилизм	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
информационный монополизм	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
этнический и религиозный экстремизм	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
сверхэксплуатация природной среды	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
неоплаченное будущее	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х
организованная преступность	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х	Х

Таким образом, можно видеть, что только первостепенных проблемно-тематических направлений, реализуемых в рамках нашей информационной политики, может быть не менее 118. В данной связи возникает необходимость вычленения наиболее актуальных проблемно-тематических линий для приоритетной публикации. Сделать это можно путем анализа общественного мнения, а также путем анализа тенденций качественных и тематических характеристик публикаций в российских СМИ. Кроме того, необходимо также организовывать поток информации, призванный максимально снизить или аннулировать результаты информационной агрессии со стороны недружественных конкурирующих изданий и их владельцев. Для этого при анализе деятельностных факторов информационной политики как системы имеется в виду разработать совокупность тематических линий для охвата информационным воздействием необходимую массовую аудиторию.

В частности, для внедрения в массовое сознание мысли о крайней важности и полезности нашего издания. Основной задачей на этом этапе разработки информационной политики является необходимость обеспечения жанрового разнообразия публикуемой информации, а также разработка и проведение контрпропагандистских мероприятий.

Затем настает черед разработки практических мероприятий по оптимизации воздействия на нашу целевую аудиторию и в последующем на потенциальную аудиторию.

Имеется в виду необходимость проанализировать градацию по важности для нашего издания проведения тех или иных стратегических информационных линий с точки зрения существующего массового сознания, законодательной базы, внешнего опыта по данной проблеме и готовности населения России следовать в русле предлагаемых изданием правил и порядка деятельности.

Анализ должен включать в себя:

– оценку состояния правовой базы массово-информационной деятельности в России и ментальных установок населения страны,

– оценку готовности целевой аудитории к позитивному восприятию наших идей,

– оценку готовности населения России принимать положительно оцениваемые идеи из наших уст,

– оценку ожидаемых массовой аудиторией перспектив развития общества и т.д.

На основе данного анализа необходимо провести градацию по степени важности и перспективности исходя из временных и затратных критериев стратегических и оперативных тематических линий. При этом необходимо иметь в виду тот факт, что признание тех или иных тематических линий не первостепенными не должно привести к их полному уничтожению.

Итогом работы на данном этапе должен стать комплекс долгосрочных и краткосрочных тематических линий, проведение которых в необходимом объеме должно гарантировать успешное освоение аудиторией наших идей и принципов, а также гарантировать успешность нашего существования на рынке СМИ России.

Затем настает период практической реализации

После разрешения 3-х этапов разработки информационной политики наступает этап реализации данной политики, которая возможна как собственно самим изданием и другими СМИ, входящими в общий информационный холдинг.

Дальнейшие шаги по реализации нашей информационной политики должны планироваться и реализовываться в рабочем порядке в соответствии с установленными требованиями социума, среди которых различаются позитивные, амбивалентные и негативные.

Можно предложить, что позитивными требованиями будут:

1. Принцип приоритетности права – развитие и применение правовых и экономических методов имеет приоритет перед любыми формами административных решений проблем информационной сферы, что неминуемо приведет к показу всему обществу необходимости вносить самые разнообразные изменения в правовую базу СМИ и показу того факта, что только наше издание в настоящий момент оказывается готовым предложить и продвигать такие изменения, которые реально послужат на пользу всей России.

2. Принцип открытости политики – все основные мероприятия нашей информационной политики открыто обсуждаются обществом. Учет общественного мнения необходим для ее совершенствования, более того, его изучение позволяет организовать планомерный и систематический мониторинг эффективности проводимых информационных мероприятий.

3. Принцип системности – при реализации принятых решений по изменению состояния одного из объектов массово-информационного воздействия должны учитываться его последствия для состояния других объектов общества и всех в совокупности. Учет данного требования приводит к тому, что мероприятия в рамках информационной политики должны просчитываться на большую временную и социально-стратную перспективу.

Амбивалентные требования:

1. Принцип приоритетности отечественных интересов – при равных условиях приоритет в освещении деятельности различных субъектов экономической и социальной жизни отдается конкурентноспособным отечественным производителям информационно-коммуникационных средств, продуктов и услуг.

2. Требование по социальной ориентации – основные мероприятия информационной политики должны быть направлены на обеспечение социальных интересов граждан России, что выльется, в частности, в необходимость отслеживания степени социального одобрения мероприятий, проводимых в рамках нашей информационной политики.

Негативные требования;

1. Принцип равенства интересов в массово-информационной деятельности - информационная политика должна в равной степени учитывать интересы всех участников информационной деятельности вне зависимости от их положения в обществе, формы собственности и государственной принадлежности. Это означает, что при развертывании эффективной массово-информационной деятельности неизбежно столкнемся с необходимостью доказывать, что не превышаем некого лимита (среднего уровня) использования средств массово-информационного воздействия на аудиторию.

2. Принцип государственной поддержки – который гласит, что мероприятия информационной политики, направленные на информационное развитие социальной сферы, финансируются преимущественно государством. Данное требование приведет к тому, что наши конкуренты будут стараться отобрать у нас ряд наиболее эффективных направлений массово-информационной деятельности за их «особой социальной значимостью».

Результатом деятельности нашей информационной политики должно стать возрастание уровня экономической, информационной и идеологической идентичности граждан России с требованиями современного информационного общества, которое, как известно, является очередной «ступенью в развитии современной цивилизации, характеризующаяся увеличением роли информации и знаний в жизни общества, возрастанием доли инфокоммуникаций, информационных продуктов в валовом внутреннем продукте (ВВП), созданием глобального информационного пространства, обеспечивающего эффективное информационное взаимодействие людей, их доступ к мировым информационным ресурсам и удовлетворение их социальных и личностных потребностей в информационных продуктах и услугах¹³⁵».

В итоге получается комплексная системно обоснованная программа деятельности издания, гарантирующая успешность его существования на рынке СМИ России.

Параграф второй

Информационные войны с точки зрения теории системы

При анализе путей создания и реализации информационной политики неоднократно указывалось на необходимость информационного противодействия недружественным конкурентам. В самом крайнем случае речь может идти об информационных войнах¹³⁶.

С.В. Коновченко и А.Г. Киселев¹³⁷ указывают, что этот термин вошел в понятие российского общества в период 1997-1998 гг. В то время мягко говоря «спешный» дележ бывшей государственной собственности неминуемо приводил к многочисленным конфликтам различных финансовых групп. Наиболее шумным делом стала попытка акционирования компании «Связьинвест». Вкратце напомним суть дела¹³⁸. В 1997г. государство продало 25% плюс одну акцию консорциуму Mustcom, организованному Джорджем Соросом и Владимиром Потаниным. В ответ на это Владимир Гусинский объединился с Борисом Березовским, и они развязали крупнейшую на тот момент в России информационную войну. Разразился грандиозный скандал, итогом которого стала отмена результатов аукциона и прекращение всяких попыток акционирования «Связьинвеста».

Данный результат стал хорошим уроком для предпринимателей России, и теперь все информационные войны в сфере экономики заканчиваются соглашением между сторонами задолго до того, как на их противодействие обратят внимание государственные органы. Например, в 2000 г. сцепились из-за серебряного рудника в Магаданской области компания Каскол и Silver Mining. Более полугода продолжались активные информационные атаки в российских СМИ, а затем совершенно неожиданно для публики было объявлено, что участники конфликта договорились о разделе прав собственности на рудник, а его непосредственная разработка была передана третьей стороне, компании Полиметалл…

Анализ информационных войн с точки зрения системной методологии показывает, что сущность этого явления заключается в стремлении необоснованно снизить социальный статус системы – объекта воздействия. Эти войны бывают двух основных видов: политические и экономические.

Для информационных войн в политике характерны три основных принципа:

1. Обвинения – достаточно. Оправдание является признанием статуса обвинения и реальности вины ответчика.

2. Обвинение должно вызывать недоумение, быть предельно банальным и как можно меньше соответствовать здравому смыслу.

3. Обвинения должны идти непрерывным потоком.

Отсюда, кстати, следует основной принцип информационных контратак. Он гласит: «Никогда напрямую не отвечать на обвинения».

Можно вспомнить ситуацию 2004-2008гг., когда Грузия развернула беспрецедентную информационную войну против России. Одно перечисление поводов для инфоатак может занять не одну страницу, исписанную мелким почерком. Например, события октября 2007 г., когда руководство Грузии распространило информацию о том, что грузинских детей выгоняют из школ Группы российских войск в Закавказье. Опровержение этой информации поступило практически мгновенно, но пропагандистский аппарат Грузии завалил мировые информационные агентства сообщениями о «вопиющем проявлении россйской ксенофобии, расовой дискриминации и апартеида».

Во всех этих инфоатаках Россия показала свою полную беспомощность и неспособность адекватно действовать в новых условиях. Едва ли не единственный раз решившись ответить (после высылки из Грузии российских шпионов), наша страна наделала столько ошибок, что был серьезно подорван ее авторитет, а в болезненном мозгу грузинского руководства родилась мысль, что и на более серьезные действия ответ будет столь же нелепым и неэффективным. В результате, началась война в Абхазии. К счастью, в ней отвечали грузинам уже совсем другие люди, совершенно иначе, и потому авторитет Грузии на мировой арене упал до предельно низкого уровня. Как сообщало, например, в конце 2011 г. руководство НАТО, ни в ближайшем, ни в сколько-нибудь обозримом будущем эта страна никогда не войдет в альянс. «Не светит» ей и участие и в Евросоюзе, который и без того находится в глубочайшем системном кризисе, и брать им на снабжение еще одну агрессивную страну-банкрот нет ни малейшего смысла...

В этой связи крайне остро встает вопрос по существу темы настоящего исследования: «Почему нашу внешнеполитическую информационную деятельность определяют именно некомпетентность, беспомощность и неэффективность?» Можно предположить, что решение этой задачи лежит в русле главы первой настоящего исследования: необходимо менять мировоззренческие критерии отбора на такие посты. Надо назначать на них людей, способных использовать все возможности, что дает российское государство, а не тех, кто спит и видит, как бы «свалить» за рубеж (желательно за государственный счет). Как тут не согласиться с М.Ф.Ненашевым, что культура деградации, да еще и построенная на алгоритмах уничтожения веками наработанной высокой культуры России, не может не отразиться на политическом, социальном, экономическом ментальной развитии страны. И мы видим, что в политическом и ментальном плане люди, принимающие стратегические решения в России, уже априори готовы считать «эту» страну гораздо ниже по статусу, чем та же Грузия, в которой полмиллиона (из четырех миллионов населения) безработных, но которую так сильно хвалят те же США за проводимые реформы…

Информационные войны в сфере экономики существенно отличаются рядом характеристик. Среди них – наличие временных, материальных и целевых ограничений.

Начнем анализ с целевых ограничений. Все инфовойны в сфере экономики имеют жесткую ограничительную установку: необходимо добиться максимально возможного эффекта, а не полного уничтожения конкурента. Итоги войны за «Связьинвест» до сих пор у всех в памяти. Поэтому, например, простого овладения блокирующим или голосующим пакетом акций конкурента вполне достаточно. Кроме того, экономические инфовойны – суть часть маркетинговой политики компании, и ее осуществление ведется в рамках выделенного бюджета. Перерасход этого бюджета невозможен. И наконец, все инфоатаки проводятся в максимально сжатые сроки.

Анализ прошедших в России экономических информационных войн показывает, что для них характерны три этапа: активные действия, стабилизация, достижение договоренностей.

На первом этапе происходит вброс в СМИ денежных средств и накопленного на конкурента объема компрометирующих материалов. Биржи реагируют на это соответствующим образом – падают котировки акций. Этот этап продолжается два-три дня, реже до недели. Здесь есть естественные ограничители: брокеры не заинтересованы в безграничном падении курса акций, поскольку от этого зависят их комиссионные, кроме того, подешевевшие акции становятся объектом охоты знатоков рынка, знающих реальную ситуацию. Да и компания-объект информвойны тоже не дремлет, активно скупая свои акции по дешевке, тем самым только упрочняя свое положение на рынке.

Поэтому логичным продолжением первого этапа становится этап стабилизации, когда вброс денег в СМИ уже не приводит к дальнейшему падению курса акций. Этот этап продолжается день-два.

На следующем этапе начинаются переговоры. В зависимости от объема приобретенных акций компания-агрессор или входит в состав совета директоров, или «просто» получает некоторое количество голосов на собраниях акционеров.

Для журналиста крайне важно знать, на каком именно этапе его привлекают в ту или иную информационную войну. То, что будет незаметно в общем потоке негативного «слива» на первом этапе, может серьезно навредить репутации журналиста на втором этапе, когда поток «чернухи» резко спадает и становится возможным отследить источник каждой публикации. А на третьем этапе вообще нельзя публиковать никаких материалов, выходящих за рамки принятых в mass community правил и принципов профессионального поведения.

Параграф третий

Информационные кампании с точки зрения теории системы

Информационные кампании повышают социальный статус системы – объекта воздействия. Самым наглядным примером являются различного рода рекламные кампании, в которых наиболее наглядным образом выражается мысль, что применение в практической деятельности информационной посылки неминуемо приведет к резкому повышению, например, социального статуса аудитории.

Они, по словам И.М. Дзялошинского¹³⁹, должны быть целенаправленными. В этой связи выделяют просветительские, пропагандистские, мобилизационные (они же программирующие) кампании.

Этот же автор выделяет следующие уровни задач, решаемых в ходе информационных кампаний. Прежде всего, распространение информации среди целевой аудитории. На этом этапе в общество вбрасываются исходные данные, необходимые для последующего восприятия более сложных знаний. Например, при разворачивании антитабачной кампании необходимо провести широкую разъяснительную работу по рассказу о вреде курения. У первого этапа есть четко отслеживаемые результаты. Они выражаются в освоении неких знаний.

Следующим этапом становится создание стереотипов отношений и поведения или изменение уже сложившихся. Наибольшее число уровней задач у мобилизационных кампаний, что обосновывается необходимостью изменения не просто некоторого оперативного поведения аудитории при исполнении некоей разовой акции, а всего комплекса поведенческих и мыслительных стереотипов. Результатом таких кампаний должно стать создание нового типа поведения, участия в жизни и деятельности требуемой социальной группы и введение аудитории в каналы социальной коммуникации социальных групп.

Как говорит И.М. Дзялошинский¹⁴⁰, информационные кампании ориентируются на достаточно большие аудитории. С этой точки зрения кампании принято подразделять на массовые, специализированные и узкогрупповые. Развитие позитивных информационных кампаний должно привести к созданию по-настоящему гражданской журналистики. По крайней мере, на это следует надеяться.

Глава шестая

Анализ формообразующей деятельности журналистов

На уровне формообразующей деятельности в нашей системе редакции находятся руководители отделов и служб (департаментов). Их ключевыми обязанностями является осуществление множества всевозможных управляющих действий. Среди них:

– обеспечение отбора и профессионального роста сотрудников редакции, работа с внештатными авторами,

– реализация информационной политики издания в виде организации структурированного потока разнообразных по объему и жанрам текстов,

– подготовка авторских текстов к публикации путем приведения их соответствие с редакционными требованиями и характеристиками каналов распространения.

Остановимся подробнее на текстовой деятельности. Для нее характерны следующие принципы¹⁴¹:

Принцип новизны является ключевым принципом новостей. Принципиальным вопросом здесь является само по себе понятие события. Главной сложностью принципа новизны является тот факт, что не существует универсального понятия такой новизны: есть новости субъективные, когда то, что будет являться новостью для одного сообщества, не будет таковой для другого. Может быть новость и объективная, когда она носит всеобъемлющий характер.

Принцип релевантности предполагает, что приоритетность размещения новостей в выпуске новостей на телевидении, на газетной полосе и т.д. зависит от значимости этих новостей. Они также индивидуальные и зависят от аудитории, на которую СМИ ориентируется, а также от собственных представлений редакторского коллектива о значимости того или иного события.

Принцип оперативности предполагает, что новость должна быть доставлена в редакцию как можно быстрее. Предполагается, что аудитория имеет определенную сформированную приверженность конкретной газете или определенным новостям на данном канале и смотрит каждый день эти новости или читает каждый день эту газету. Ошибок в этом деле аудитория не прощает и после нескольких проколов у читателя сформируется разочарование в торговой марке этой газеты, и он может переключиться на другое издание или перестанет читать газеты вовсе. Именно поэтому, например, в газете «Коммерсант» за пропущенные события журналисты немедленно увольняются за несоответствие профессиональным требованиям. Вместе с тем, при жестком исполнении данного принципа видим, что целевая аудитория СМИ начинает подстраивать свой график жизни и деятельности под сроки выхода средства массовой информации и начинает целиком от него зависеть в вопросах выработки точки зрения по тому или иному вопросу.

Принцип условности, состоит в том, что в силу ограниченности формата, объема или хронометража новости средств массовой информации не в состоянии передать все нюансы реальной информации. Из этого принципа вытекает принцип технологической зависимости, суть которого сводится к тому, что у разных СМИ разные выразительные средства, что приводит к тому, что тема, которая легко раскрывается в одних видах СМИ (например, экономика в газете), в других крайне сложно «переваривается» аудиторией. Следовательно, основанием для отсева темы или придания ей меньшего значения может быть несоответствие информационного повода тем выразительным средствам, которыми располагает данный вид СМИ.

Принцип объективности предполагает не абсолютную объективность, но постоянное дополнение темы новыми деталями, последующими публикациями, постоянный поиск полярных и неординарных мнений. В этом смысле, как пишут Билл Ковач и Том Розенстил¹⁴², журналистика традиционных новостей представляет собой «перманентное движение к поиску правды». Каждый последующий материал должен предоставлять читателю возможность иначе взглянуть на проблему и таким образом помогать продвинуться на пути к истине. Традиционные новости в журналистике и принципы их создания должны вносить вклад в разностороннее отражение действительности.

Принцип объективности в связи с этим часто синонимичен принципу беспристрастности, то есть отсутствию у создателя журналистского материала желания при создании журналистского материала встать на ту или иную сторону.

Таким образом, можно сказать, что вид СМИ и его выразительные средства это не просто абстрактная форма представления информации, но и по сути формирующий эту информацию элемент, который обуславливает ее понимание и смысл.

Содержание, документальное наполнение, целевая установка автора определяют проблему, направление, смысл и характер публицистического выступления, его форму, то есть – жанр¹⁴³. Проблема жанрового разнообразия, адекватности применения жанров для тех или иных журналистских материалов является весьма серьезной и до сих пор не нашедшей своего теоретического решения задачей¹⁴⁴.

Классики российской теории журналистики считают, что жанры бывают разные. По Л.Е.Кройчику¹⁴⁵, жанр это особая форма организации жизненного материала, категория исторически конкретная, типологическая, гносеологическая, морфологическая, аксиологическая, творческо-созидательная. Автор различает пять групп жанров:

оперативно-новостные – заметка во всех ее разновидностях,

оперативно-исследовательские – интервью, репортажи, отчеты,

исследовательско-новостные – корреспонденция, комментарии, рецензии,

исследовательские – статьи, письма, обозрения,

исследовательско-образные (художественно-публицистические) – очерк, эссе, памфлет.

А.А.Тертычный¹⁴⁶ выделяет следующие жанры:

информационные – заметка, информационная корреспонденция, информационный отчет, информационное интервью, блиц-опрос, вопрос-ответ, репортаж, некролог;

аналитические – аналитический отчет, аналитическая корреспонденция, аналитическое интервью, аналитический опрос, беседа, комментарий, социологическое резюме, анкета, мониторинг, рейтинг, рецензия, статья, журналистское расследование, обозрение, обзор СМИ, прогноз, версия, эксперимент, письмо, исповедь, рекомендация (совет), аналитический пресс-релиз;

художественно-публицистические – очерк, фельетон, памфлет, пародия, сатирический комментарий, житейская история, легенда, эпиграф, эпитафия, анекдот, шутка, игра.

Коллектив авторов¹⁴⁷ полагает, что жанры бывают такие:

информационные жанры – репортаж (проблемный, познавательный, событийный), интервью (-монолог, -диалог, -полилог, -беседа, -сообщение, -зарисовка), отчет,

аналитические жанры – корреспонденция, статья (передовая, теоретико-популяризаторская, проблемно-публицистическая), публицистический комментарий, рецензии, обозрение.

художественно-публицистические – фельетон и памфлет.

В.В. Ворошилов¹⁴⁸ предлагает свою классификацию. По ней жанры бывают такие:

информационные – новость, заметка, интервью, беседа, реплика, репортаж, отчет;

аналитические – корреспонденция, публицистический комментарий, рецензия, обозрение,

художественно-публицистические – очерк (портретный, проблемный, научно-популярный, путевой), фельетон, памфлет, заметка.

В рамках тройственных концепций существуют и иные классификации¹⁴⁹. Например, ряд авторов в Интернете сотворили следующий текст «про жанры»¹⁵⁰: «Журналисты-практики активно используют в своей работе много разных жанров. Откройте любую газету: вы найдете и хронику, и заметки, и репортажи, и интервью, и статьи, и обзоры, и очерки, и так далее».

Далее идет рассказ о том, что строгое разделение по жанрам существует лишь в теории и, в определенной степени, в информационных материалах. Вообще жанрам свойственно взаимопроникновение, и на практике границы между ними часто размыты (особенно в так называемых «бульварных» изданиях).

Г.В. Лазутина и С.С. Распопова предлагают несколько иную по методологии модель жанров¹⁵¹. Они предложили различать жанры новостной, проблемно-аналитической, очерковой, смеховой, культурно-просветительской и интерактивной журналистики. Среди них:

Хроника – факт без подробностей. Это небольшие (порой из одной – двух фраз) сообщения, не имеющие заголовка.

Информация – короткая информация, или заметка.

Интервью – изложение фактов от имени того, с кем ведется беседа.

Отчет – по заданию редакции журналист рассказывает о том, что видел и слышал.

Зарисовка – обобщение фактов и описание обстановки.

Обозрение – важнейшие события жизни города, завода, школы и т.п. за определенный период (сводки, итоги).

Репортаж – наглядное представление о том или ином событии через непосредственное восприятие журналиста-очевидца или действующего лица.

Более интересно рассмотрение аналитических жанров. Они описываются как широкое полотно фактов, которые трактуются, обобщаются, служат материалом для постановки определенной проблемы и ее всестороннего рассмотрения и истолкования. К аналитическим жанрам относятся: корреспонденция, статья, обзорная рецензия. Корреспонденция анализирует группу фактов. Статья – это обобщение и анализ фактов и явлений. Если в корреспонденции события рассматриваются от частного к общему, то в статье все происходит наоборот – от общего к частному. Статья берет факты в глобальных масштабах, анализирует их, поднимая до научно обоснованных выводов.

Принято замыкать описание групп жанров художественно-публицистическими. В них главным становится авторское впечатление от факта, события, авторская мысль.

Типичными жанрами данной группы являются:

Очерк, в котором факты преломляются в свете личности автора. Важен не факт сам по себе, а его восприятие и трактовка героем или автором. Факт переосмыслен в образ, близок к малым формам художественной литературы, конкретен, построен на фактическом материале. Цель очерка – дать образное представление о людях, показать их в действии, раскрыть существо явления. Очерк бывает сюжетным (портрет, проблема) и описательным (событийный, путевой).

Фельетон – это литературный материал, проникнутый духом острой злободневной критики, с особыми приемами изложения. Для фельетона обязательны: живость, легкость, образность, юмор, ирония, насмешка.

Памфлет – злободневное публицистическое произведение, цель и пафос которого – конкретное гражданское, преимущественно социально-политическое обличение¹⁵².

Есть еще один образец попытки осмысления теории жанров журналистских произведений¹⁵³. Его написала бизнес-вумен от журналистики – Ирина Кобякова – поэтому некоторая энергичность выражений вполне простительна.

Итак, жанр газетной журналистики – это способ и форма производства публикации газетным журналистом: «И все. И не нужно больше ничего выдумывать. Признаться, меня раздражает умничанье создателей некоторых учебников для несчастных студентов. …». Ее классификация жанров газетной журналистики следующая:

Информационные:

– Информация, а также «новость», «информационное собщение», элемент «бегущей строки», «горячей линии»... Оперативное краткое изложение сущности актуальных: факта, события, явления.

– Заметка. Расширенная (в меру) информация, которая может включать в себя краткое изложение (два-три предложения) предыстории факта, события или явления.

– Корреспонденция. Отличается от заметки большими информативными возможностями за счет объема, повествовательности и широты освещения (детализирование, прогнозирование).

– Репортаж. Изложение актуального фактического материала, полученного с «места происшествия». Рассказчик – непосредственный участник события или наблюдатель. Здесь допустимы эмоциональность, междометия, субъективные ощущения. Зачастую используется прямая речь, короткие диалоги.

– Интервью. Диалог журналиста со вторым лицом, имеющий целью краткое освещение факта, события, явления, рассказ о самом субъекте.

– Комментарий. Объяснение, «расшифровка» сложной фактуры, представленной, как правило, в ином материале. Или отношение автора к данной проблеме или чьему-либо мнению.

– Отчет. Та же заметка или корреспонденция, последовательно перечисляющая полученную фактуру, иногда с вкраплением прямой речи главных действующих лиц.

– Опрос. Симбиоз журналистики и социологии. Представление коллективного мнения по одному или нескольким специально выбранным проблемам, темам, вопросам.

– Вопрос-ответ. 1. Ответ специалиста или редакции на вопросы читателей (напр., «прямая связь»). 2. «Пинг-понг» – автономно при презентации персон или рассказах об известных людях. Как прием часто венчает беседу или интервью.

– Совет. Родственный предыдущему жанр, отличающийся лишь отсутствием вопроса. В любом случае это – узкопециализированная информация: «советы садоводам», «наш домашний доктор»...

– Пресс-релиз. «Закулисный жанр», ибо готовится, как правило, PR-журналистом для коллег из общественно-политических СМИ или пециалистов.

– Некролог. Рассказ о этапах жизни умершего со словами прощания и скорби.

Аналитические жанры в изложении данного автора выглядят следующим образом:

– Отчет. Абсолютно иной жанр, нежели информационный отчет. Принципиальное отличие – в активном восприятии полученной фактуры: сопоставление фактов, поиск слабых мест, расстановка акцентов, комментирование, резюмирование.

– Корреспонденция.

– Интервью.

– Беседа.

– Круглый стол. То же самое, что беседа, но в процессе общения участвуют более двух человек, представляющих, как правило, разные сферы деятельности, но объединенные решением одной или более проблем.

– Комментарий. Призван не столько разобрать по полочкам сложную фактуру, но и в полной мере публично выразить свое мнение по отношению к событию, факту, явлению.

– Анкета. Позволяет определяет коллективное мнение по тем или иным проблемам, и на основе анализа, дать ему социальную, экономическую, политическую, иную оценку.

– Мониторинг. Систематическое фиксирование показателей динамики развития определенных явлений, событий, фактов, иногда снабжаемое комментариями автора или специалистов.

– Рейтинг. Ранжирование по разным характеристикам событий, личностей, групп лиц, разных показателей: сводка, top-10 и т.д.

– Рецензия. Аргументированный критический отзыв, чаще всего, о произведении литературы, искусства.

– Статья. Характеризуется глубоким анализом предмета освещения, обобщением фактов, вскрытием закономерностей в развитии явлений, многогранным исследованием причинно-следственных связей.

– Журналистское расследование. Рассказ о процессе поиска ответов на актуальные вопросы, разбора скандальных событий, криминальных историй.

– Обозрение. Результат сквозного наблюдения определенных явлений и процессов и их публичный анализ – спортивные соревнования, политика, предвыборная кампания...

– Прогноз. Попытка предсказать статус явления, развитие события, совершение того или иного факта.

– Версия. Моделирование собственного суждения по поводу уже имеющегося хода событий или явления, предположение, основывающееся на их детальном изучении (подкрепленное порой неординарными аргументами).

– Эксперимент. Результат исследования журналистом проблемы изнутри путем моделирования ситуации (журналист стал нищим, безбилетником...).

– Письмо. Прямое обращение автора к конкретному адресату, имеющее целью либо привлечение внимания к проблеме, либо реактивность (ответное действие).

– Исповедь.

– Рекомендация.

И наконец художественно-публицистические жанры:

– Очерк. Симбиоз репортажа и анализа с применением художественных приемов письма. Условия – документальность, фактичность, объективность.

– Фельетон. Сатирическое описание ситуации, проблемы, факта с активным использованием иносказания, гиперболы.

– Памфлет. «Брат» фельетона, отличающийся от него большей эмоциональностью, насыщенностью речи эпитетами.

– Пародия. Подражание, гиперболизирующее недостатки и имеющее целью либо насмешить читателя, либо плюс к этому раскритиковать объект пародии.

– Сатирический комментарий. Сопровождение события и явления (чаще – слов высокопоставленных чиновников) комментарием, построенным на выявлении и высмеивании ляпсусов, нелогичности, непоследовательности или же откровенной глупости.

– Житейская история. Художественное изображение конкретной ситуации, детально описывающее внутренний мир героев и, мотивы их поступков, часто вычленяющее плохие и хорошие персонажи.

– Легенда. Вымышленная история, в которой фантазия автора зачастую основывается на реальных или условно реальных фактах (это не так, но оставим такое утверждение на совести автора).

– Эпитафия. Рассказ о жизненном пути покойного, но, в отличие от некролога, насыщенный эмоциями, это своего рода «пресс-реквием».

– Анекдот. Прибаутка, в основе которой лежит вымышленная или реальная история.

– Шутка. Вымысел, служащий развлечению читателей. «Добрый обман», часто используемый журналистами, например, 1 апреля.

– Игра. Один из методов привлечения внимания читателей к изданию, своего рода пресс-шоу, где обязательно один или несколько победителей.

Есть и такая концепция журналистских жанров.

Информационные жанры

Основные жанровые подвиды информации таковы:

Разговорные (словесно – логические) жанры:

а) Новости в дикторском чтении;

б) выступление (в кадре, в газете, у микрофона).

Существенная черта – импровизационность, т.к. в них выражен как факт, так и эмоции мыслящего и сопереживающего человека. Носитель информации – лицо, персоналия во всем ее многообразии. Информация поступает из первых рук, обладая во многом за счет этого эффектом достоверности. Выступление может быть: официальным (оглашение точки зрения государственного или общественного института); организованным (по заранее подготовленному сценарию); текстовым (с заранее подготовленным текстом, что характерно для не только для телевидения, но и любых печатных СМИ); импровизированным (беседа в стиле импровизации); тезисным (выступление по тезисам); иллюстрированным (с заранее подготовленным видеорядом, изображением)

Текстовая информация:

а) Информационное сообщение – краткое некомментированное изложение событий и обстоятельств. Это максимально короткое изложение фабулы событий с точным указанием что, где и когда и при каких обстоятельствах произошло. Характерно для информационных агентств больше, чем для газет. В информационном сообщении важно точно подобрать лексические единицы для адекватного отображения факта, жестко выдерживать композиционное построение и максимально точно следовать фактам. Необходимо избегать выражений «около», «приблизительно», точно излагать цифры и даты. Надо избегать сокращений, по возможности, неупотребительных аббревиатур.

б) информационная заметка – расширенное авторское изложение событий. Для телевидения и радио аналог заметки – информационный сюжет.

в) репортаж – сообщение о событии с участием журналиста, находящегося на месте события. Может быть передано как в момент прохождения события, так и несколько позже. При увеличении разрыва между событием и его передачей, информационность репортажа снижается.

Отличие репортажа от информационного сообщения заключается в единстве места и времени действия. В репортаже место и время действия едины, информационное сообщение включает множество элементов.

В последнее время, по словам О.Р. Самарцева¹⁵⁴, для информационных жанров характерны две тенденции:

• персонификация – более личностный подход к изложению информации на доступных персонифицированных примерах;

• глобализация – более широкий взгляд на раскрываемую проблематику с привлечением сравнений, дополнений, аналогий, с предысторией (например, о террористе, захватившем подводную лодку, и о его семье, мнений соседей о нем и т.п.)

г) официальная информация – имеет, как правило, определенный формальный источник и не подвергается цензуре и редактуре на уровне издания. Допускается ее цитирование с точной ссылкой на источник.

Публицистические (документально-аналитические) жанры

Отличие этих жанров от информационных в доминировании авторского начала. Публицистическое произведение появляется как результат осмысления автором событий, т.е. как материал, где автор имеет большую степень свободы. Жанровые особенности публицистики заключаются в изначальном дуализме (но не противоречии) между свободой творческого поиска и требованием к точности факта. Автор имеет собственное отношение к материалу и может его обобщать, используя необходимые для этого факты из других источников, право на интерпретацию. По сути дела аналитика – это факт пропущенный через личность автора.

Главное отличие публицистики – аналитическое начало. Сопоставление сходных групп фактов позволяет выявлять общее, типизировать деятельность, и исследовать не столько форму ее проявления, сколько скрытую внутреннюю суть. Выводы публициста могут быть весьма обобщающими и неожиданными, он видит суть, предоставляя ее аудитории доказательно и компетентно.

Публицистика синтетична, т.е. имеет дело с информацией синтезированной, возникшей в результате сложного сочетания разрозненных фактов, понимания скрытых тенденций, видения неочевидных процессов. Информация в отличии от публицистики – репрезентативна, она воспроизводит действительность в том виде, в котором была зафиксирована.

Основные жанровые подвиды этой группы жанров:

Комментарий. Характерен для всех СМИ. Это произведение, исследующее данную тему, дополняющее сведения о нем, раскрывающее суть, смысл и содержание, подготовленное наиболее компетентным в этой области специалистом. Смысл комментария – объяснение факта при недостатке информации у аудитории (в силу специфичности проблемы, особой тематики или закрытости).

Анализ (аналитическая статья, аналитическая программа). Произведение всестороннее исследующее ситуацию, группу событий, событий на основании сопоставления фактов и событий, явлений и т.д. анализ имеет дело не столько с самим фактом и самой информацией, сколько с тем синтетичным предметом исследования, который можно назвать – аналитической информацией.

Комментарий дополняет факт, а анализ – прогнозирует. Анализу доступен не только расклад ситуации на составляющие, но и прогнозирование. Выводы аналитика тем более сопоставимы с действительностью, чем более компетентным специалистом он является.

Очерк. Наиболее характерный для публицистики жанр, построен по законам драматургии и основан на фактах, он максимально приближается к художественным жанрам. Глубина авторского осмысления – отличительная черта очерка. Он не только описывает, комментирует или анализирует факт, но и переплавляет его в творческое сознание автора. Личность автора не менее важна в очерке, чем факт или событие. Сюда можно отнести творческий портрет. Правильный выбор выразительных средств имеет принципиальное значение. К выразительным средствам относятся: стиль; язык; подбор образов, сравнений и эпитетов; композиция и т.д.

Личность в очерке приобретает особое качество литературного героя, она обособляется. Очерк, как правило, строится по жестким драматургическим законам. Очерк полифоничен – в нем много различных линий. Очерк позволяет достаточно вольно использовать факт для создания образа. Он не требует жесткой связи со временем и местом действия, абсолютной точности в цифрах и датах.

Дискуссия. Отличается диалогичностью, т.е. когда мнение автора не является истиной в последней инстанции, а допускает возможность трансформации как в ходе индивидуального зрительского анализа, так и в очной беседы.

Дискуссия может быть импровизированная и сценарная, т.е. заранее выстроенная. Современная журналистика отличается диалогичностью. Диалогичность – это способ подачи материала, при котором установки и положения, приводимые в качестве аргумента, не являются косными и застывшими, а дают повод для размышления и последующего диалога, пусть даже внутреннего.

Монологический характер журналистики свойственен тоталитарным системам, рекламе и никаких трактовок при этом не допускается.

Диалогичность, характерная для современного стиля журналистики, достигается с помощью интерактивных методик, особой доверительной манеры ведения разговора. Диалог со СМИ в условиях новых технологий может вестись непрерывно и непосредственно, будучи обеспечен интерактивными методиками.

Обозрение (ревю). Материал обозрения – группа однородных событий политических, экономических, культурных, научных, производственных. Это могут быть также нескольких связанных между собой тематических групп (экономика – политика, производство – культура). Основываясь на фактическом материале, используя определенные критерии отбора, обозрение выстраивает разрозненные факты в определенной последовательности, выявляет существенное и приводит оценку событий, результирующий вывод из группы фактов.

Обозрение – это один из видов публицистики, которая имеет дело с группой фактов. Сравнивая обозрение с комментарием можно сказать, что комментарий – это объяснение содержания и смысла факта или группы фактов, а обозрение – это группировка фактов, нахождение связи между ними.

Беседа (ток-шоу). Беседа – это жанр, предусматривающий беседу автора со зрителем, с гостем, с аудиторией. Характерная и для печатных, и для электронных СМИ, беседа, как жанр, склоняется в сторону последних, в особенности телевидения.

Принципиально важное значение в беседе играет личность героя, т.е. центральной фигуры, которая является источником информации. Однако, важна и личность ведущего, т.к. неравноценность этих двух фигур, сторон общения приводит к ухудшению восприятия.

Американская концепция ток-шоу предусматривает несколько форм подачи беседы:

1. Один на один (в России – «Час пик», «Герой дня»);

2. Аудиторные ток-шоу (в России – «Акуна Матата», «Моя семья», «Про это»). Ток-шоу бывают с участием экспертов, с анонимным опросом, с полярными участниками. Беседа может носить характер свободный, импровизированный и сценарно заготовленный. Но во всех случаях принципиально важную роль играет эмоциональная составляющая.

Интервью. Интервью – это разновидность беседы, при котором есть две стороны интервьюер и интервьюируемый, беседа проходит по определенному плану, решает определенные заранее поставленные задачи.

Интервью затрагивает наиболее острые темы и может являться материалом, включенную в композицию другого материала. Интервью предусматривает большую степень готовности корреспондента к беседе, знание темы, умение психологически точно строить последовательность диалога для максимального раскрытия темы. В отличии от беседы, интервьюер в этом жанре внешне играет вспомогательную функцию, т.е. он лишь проводник, который позволяет узнать информацию. Чем меньше интервьюера на кадре и на странице, тем лучше.

Некоторые исследователи теории журналистики также выделяют и художественные жанры. Они позволяют автору строить материал с минимальным соотнесением его с реальными событиями и фактами, во многом на основании собственного образного восприятия автора, утверждает, например, О.Р. Самарцев¹⁵⁵. Он же приводит часто используемую в различных произведениях метафору Александра Дюма, о том, что факт в художественном творчестве «гвоздь, на который художник вешает свою картину», уточняя, что то что безоговорочно относится к художественной литературе, для журналистики справедливо лишь отчасти: «В отношении факта в художественной журналистике следует пользоваться правилом, которое позволяет достаточно вольно его трактовать и интерпретировать, но не подменять другим или, тем более, не выдумывать несуществующие. Факт, взятый за основу художественного произведения, не может быть вырван из контекста или перенесен в иной контекст, искажающий его значение и суть¹⁵⁶».

Требования жесткой достоверности к художественной журналистике, как правило, мало применимо, однако совершенно исключена и полная недостоверность. В этом смысле характерен жанр памфлета или фельетона, который в сатирической форме описывает некие события с привлечением сколь угодно вольных аналогий и параллелей, но сохраняет суть процесса или явления, концентрируя его в образном представлении. В некотором смысле, художественная журналистика способна ярче и очевиднее отобразить явление за счет концентрации содержания в цельном образе, нежели иные жанры, так как в силу художественной специфики вольно отбирает материал и компонует его, используя приемы искусства, драматургические и выразительные средства.

Резюмируя, видим, что среди всех концепций превалирует деление жанров на три группы.

1 группа. Информационные жанры

Это тип произведений, которые являются сложившимся жанром в силу устойчивости их жанровых признаков. Информационные жанры отображают действительность, максимально приближаясь к ее исконной сущности, максимально точно и полно отображая происходящее, поскольку информация не приемлет домыслов, интерпретаций и всего подобного, а буквально фиксирует действительность в том виде, в котором она доступна отображению.

2 группа. Аналитические, публицистические (документально-аналитические жанры)

Здесь авторы имеют больше возможности показать свое «я», поскольку у них есть возможность выстраивать в тексте такую последовательность событий и комментариев, имея возможность перестраивать, видоизменять их по своему усмотрению. Как пишет по этому поводу О.Р.Самарцев¹⁵⁷, «преломляя факты через призму собственного видения, собственной позиции, автор тем самым осуществляет творческий их отбор, выявляя наиболее на его взгляд существенное, отсекая второстепенное, но не в коем случае не искажая их». Публицистика, по мысли этого автора, руководствуется индивидуальным видением, однако правило паритета в выражении различных мнений играет здесь не менее важную роль. Получается так, что публицист балансирует на грани допустимого и недопустимого личностного отношения, сохраняя нетронутой и не искаженной канву реально произошедших событий, спектр доступных ему фактов и мнений о них. Публицистика требует высокого профессионального уровня и широкого кругозора, большой гражданской ответственности и взвешенности от журналиста.