Гражданин Херст
На протяжении всей своей издательской карьеры Херст постоянно, как сообщал один из летописцев его империи, подстрекал нацию против испанцев, японцев, филиппинцев, русских, не брезгуя при этом полуправдой или откровенной ложью, сфабрикованными документами, высосанными из пальца историями о зверствах нынешнего или будущего противника США, взрывоопасными редакционными статьями, сенсационными фотографиями и прочими ныне хорошо известными приемами той журналистики, которая во многом благодаря ему стала называться «желтой». Делал он это когда по внутренним убеждениям, а чаще просто в интересах бизнеса.
Во времена, когда о политкорректности в США еще никто не заикался, газетный магнат мог не скрывать своей ненависти к этническим меньшинствам. Особенно доставалось от него мексиканцам, которых газеты Херста изображали исключительно ленивыми дегенератами, насильниками, курильщиками марихуаны и ворами рабочих мест у белых американцев. Злые языки утверждали, что причины такой нелюбви Херста к соседям вполне понятны: во время мексиканской революции под руководством Панчо Вилья американский магнат потерял в Мексике 320 тысяч гектаров первосортного леса.
Не стеснялись газеты Херста и при освещении другой животрепещущей темы – политического терроризма. И порой попадали впросак.
В 1901 году одна из них вышла с материалом, где морально оправдывалось политическое убийство, а спустя несколько месяцев анархист Леон Цолгош смертельно ранил президента Мак-Кинли! Херст с трудом отбился от обвинений в подстрекательстве и заговоре. Доставалось издателю и за то, что в 1930-е годы он демонстрировал откровенно пронацистскую позицию, а в 1940-е громил «красных», якобы засевших во всех эшелонах американского общества.
Сам газетный магнат тоже «сходил» в большую политику – но ненадого. В 1903 году Уильям Херст, как в свое время и его отец, был избран в конгресс – правда, не в сенат, а в палату представителей. В том же году он женился. Со временем у него родились пять сыновей, в том числе два Рэндольфа – Уильям Рэндольф-младший и просто Рэндольф. Но семейные дела не сильно отвлекали Херста от работы. Так, во время свадебного путешествия в Европу он умудрился основать первый в своей медиаимперии журнал Motor. С политикой он завязал в 1906 году, когда выставил свою кандидатуру на пост губернатора штата Нью-Йорк и проиграл.
Созданная им система желтой прессы не отпускала своего творца до последних дней жизни. Причем Херст порой сам оказывался жертвой джинна, выпущенного им же из бутылки.
Первая сенсация, которая изрядно замарала имя медиамагната, случилась в ноябре 1924 года. Во время вечеринки на яхте Херста по случаю дня рождения известного голливудского режиссера и продюсера Томаса Инса виновник торжества погиб при загадочных обстоятельствах. По слухам, хозяин яхты застукал свою любовницу кинозвезду Мэрион Дэвис в объятиях самого Чаплина, стрелял в него, но промахнулся и случайно убил Инса. Во всяком случае, утренние газеты, неукоснительно следуя заветам Херста, вышли с аршинными шапками вроде «Кинопродюсер застрелен на яхте Херста!» И в комментариях прозрачно намекали на то, что виновник, конечно, выйдет сухим из воды, связав участников вечеринки обетом молчания, а всех остальных, в том числе прессу, купит с потрохами.
Подозрения только окрепли после того, как утренняя газетная шумиха сменилась к вечеру загадочным молчанием прессы, а на следующий день уже херстовские газеты единодушно предположили, что Инс скоропостижно умер от острого расстройства желудка. Полиция поддержала эту версию, и дело замяли, однако слухи и сплетни по поводу смерти Инса сопровождали Херста всю оставшуюся жизнь.
Невольным автором другой громкой истории, связанной с именем Херста, стал великий режиссер и актер Орсон Уэллс. Вдохновленный противоречивой и яркой личностью магната, 25-летний Уэллс сделал его героем своей первой и самой известной картины «Гражданин Кейн», которую критики относят к шедеврам американского кино. Для американцев этот фильм - все равно что для русских «Броненосец “Потемкин”» Эйзенштейна. Режиссер-дебютант сам сыграл роль издательского магната и «делателя королей» Кейна. И тот благодаря неоспоримой харизме Уэллса-актера вырос до уровня героя шекспировской трагедии.
Задолго до выхода картины в прокат в 1941 году вокруг нее, ее создателя и прототипа главного героя множились слухи и скандалы. Они достигли пика после предпремьерного показа для прессы. Абсолютное большинство репортеров и критиков признали, что присутствовали при рождении шедевра. Но были и те, кто пришел от картины в ужас. К примеру, ведущая самой известной в ту пору колонки светских сплетен Хедда Хоппер назвала фильм «вздорными и безответственными нападками на великого человека».
Сам «великий человек», прочитав упомянутую колонку, сделал все возможное, чтобы фильм не вышел в широкий прокат. Его поддержали многие голливудские начальники во главе с владельцем студии MGM Луисом Майером. Они даже попытались выкупить негатив, чтобы тут же его сжечь. Однако им противостояло не менее мощное проуэллсовское лобби, обвинявшее голливудских «старперов» в банальной зависти к молодому коллеге, которому все прочили оглушительный успех. В жесточайших схватках вокруг «Гражданина Кейна» оказалась задействована не только пресса. В ФБР поступил донос о разглашении в фильме государственной тайны!
Нет нужды говорить, что фильм Уэллса, выйдя в конце концов в прокат, стал киносенсацией, был выдвинут на «Оскара» в 9 номинациях и одну получил за сценарий, написанный Уэллсом в соавторстве с Германом Манкевичем.