2.1. Виды и формы иносказательности

Потебня показывает в своих анализах, как возникает и проявляется иносказательность на разных уровнях, в поэтических образованиях разной степени сложности: на уровне отдельного слова¹, на уровне тропа (мы говорили об этом раньше, во втором разделе), на уровне суждения (образующего такой вид поэтического произведения, как, например, пословица¹), на уровне отдельного элемента образной системы художественного произведения (об этом ниже), на уровне художественного произведения как целого, на уровне жанра (например, басни), наконец, на уровне поэзии вообще в ее противоположении «прозе» (этот уровень и зафиксирован Потебней в «общей формуле поэзии» (х > а), о чем уже говорилось; с другой стороны, в соответствии с принципом изоморфизма поэтических структур выраженный в ней закон «неравенства образа и значения» действует на любом их «уровне» и в любой из их разновидностей).

Есть у Потебни и анализ структуры иносказательного образа в разных специальных приемах иносказания (таких, например, как аллегория в узком смысле², притча, перифраз, различные виды тропов и фигур и т.п.).

Но наиболее общая классификация форм и приемов условности (иносказательности) в типологической плоскости у Потебни сводится к различению двух ее видов: иносказательности «в тесном смысле» («метафоричности») и художественной типичности («синекдохичности»). Правда, при этом он оговаривается, что отдельные случаи иносказательности, в том числе и те, о которых идет речь, в действительности переходят друг в друга и потому трудно разграничиваются [341]. И все же принципиальное различие между ними сводится к следующему.

2.2 Иносказательность «метафорическая»

Потебня называет этот тип также «переносностью» или «иносказательностью в тесном смысле». Он относит «метафорический» тип иносказательности к тем ее случаям, «когда образ и значение относятся к далеким друг от друга порядкам значений» (341), т.е. строятся на сопоставлении разнородных явлений. Например, при соотнесении в поэтическом образе явлений природы и внутреннего мира человека. Разбирая такой тип иносказания, Потебня сопоставляет для иллюстрации два поэтических перевода стихотворения Гейне «Ein Fichtenbaum steht einsam…» – лермонтовского («На севере диком стоит одиноко/ На голой вершине сосна») и тютчевского («На севере мрачном, на дикой скале/ Кедр одинокий под снегом белеет»). При этом Потебня отмечает, что перевод Тютчева «сохраняет противоположность полов» первоисточника (у Гейне «ein Fichtenbaum» – «die Palme», у Тютчева «кедр» – «пальма», в то время как у Лермонтова оба существительных женского рода: «сосна» – «пальма») и «вместе с тем бóльшую степень иносказательности» [341], чем перевод Лермонтова.

Другой пример иносказательности метафорического типа – когда образ и значение разнородны в том смысле, что сопоставляются «несходные положения человеческой жизни» (пример – пушкинское стихотворение «Арион»).

Разновидности и отдельные случаи иносказательности метафорического типа столь же неисчислимы и неисчерпаемы, как бесконечны и безграничны метафорические «переносы значений», поскольку в основе их лежат законы ассоциативного мышления¹.

Под «метафоричностью» в этой своей классификации Потебня понимает метафоричность как синоним иносказательности, переносности значений, а не как собственно метафору, т.е. расширяет объем термина, хотя и называет ее «иносказательностью в тесном смысле». Поэтому под этот тип иносказательности подпадают в принципе не только собственно метафорические, но и метонимические «переносы» значений, поскольку в метонимии они также касаются сопоставления разнородных явлений по каким-либо качественным признакам.

«Нетрудно видеть, – писал Д.Н.Овсянико-Куликовский, – что для искусства метонимия является одним из драгоценнейших орудий. Так, художник описанием места (картины природы, города, квартала, улицы, базара) может косвенно, «метонимично», охарактеризовать людей лучше, живее и скорее, чем прямым изображением их. Вспомним хотя бы описание еврейского гетто в неоконченной повести Гейне «Бахарахский раввин», или «Степь» Чехова, далее – картины русской природы, деревни, губернского или уездного города у Гоголя, у Тургенева, у Гл. Успенского и т.д.» [О.-К., 1, 116].

Другой ученик Потебни, В.Харциев, излагая идеи своего учителя, писал, что «категории пространства, времени, действия, состояния мы не можем выразить иначе, как относительно, путем метонимии»¹. Он имел в виду метонимию как явление языка, но здесь снова вступает в силу предложенный Потебней принцип изоморфизма тропов. В образной системе художественного произведения все то, чем выражаются значения и отношения пространства, времени, действия, качества, состояния – суть приемы, имеющие метонимическую природу и метонимическую структурную основу.