Футуризм

ЖИВОПИСЬ. ТЕАТР. МУЗЫКА

Театр шекспировский не имел декорации. Невежественная критика объясняла это незнакомством с декоративным искусст вом. Разве это время не было величайшим развитием живопис ного реализма. А театр Обераммергау ведь не сковывает слова кандалами вписанных строк.

Все эти явления могут быть объяснимы только как предчув ствие особого искусства актера, где интонация даже не имеюще го определенного значения слова и выдуманные, но свободные в ритме движения человеческого тела выражают величайшие внутренние переживания.

Это будет новое свободное искусство актера.

В настоящее же время, передавая фотографическое изобра жение жизни, театр впадает в следующее противоречие:

Искусство актера, по существу динамическое, сковывается мертвым фоном декорации, — это колющее противоречие унич тожает кинематограф, стройно фиксирующий движения настоя щего.

Театр сам привел себя к гибели и должен передать свое насле дие кинематографу. А кинематограф, сделав отраслью промыш ленности наивный реализм и художественность с Чеховым и Горь ким, откроет дорогу к театру будущего, нескованному искусству актера.

Владимир Маяковский

ФУТУРИЗМ В ПЕТЕРБУРГЕ

Спектакли 2, 3, 4 и 5;го декабря 1913 года

Громадный успех футуризма, собиравшего в течение слишком сорока лекций, докладов и диспутов — массу публики в Петер бурге — и наконец, два удивительных спектакля, «Трагедия» В. Маяковского и опера «Победа над Солнцем», слова А. Круче ных, декорации, костюмы К. Малевича, музыка М. В. Матюши на, данные в начале декабря в театре бывшем Комиссаржевской, оставили всю петербургскую печать в полном незнании и непо нимании важности происшедшего.

А главное, показали всю непроходимую, вульгарную тьму не вежества даже среди властителей печатного слова. Неужели же стадность так их всех связала, что даже не дала возможности присмотреться, изучить, задуматься над тем, что в настоящее время проявляется в литературе, в музыке и живописи.

Вживописи все эти сдвиги плоскостей, перемещения связи видимостей, введение новых понятий о выпуклости, тяжести, динамике формы, динамике краски.

Вмузыке идея новых гармоний, новых гармонизаций, нового строя (четверти тона). Одновременное движение четырех совер шенно самостоятельных голосов (Регер, Шенберг).

Воткрытие слова и поэтому отрыв слова от смысла — право слова на самостоятельность, отсюда новое словотворчество (От крытие гениального Хлебникова).

Так образовались:

Вживописи — разлом старого академического рисунка — на доевший классицизм.

Вмузыке разлом старого звука — надоевший диатонизм.

359

ЖИВОПИСЬ. ТЕАТР. МУЗЫКА

М. Матюшин, А. Крученых, К. Малевич (фото 1913 г. )

В литературе разлом старого, затертого, захламленного сло ва, надоевший слово смысл.

Только сидящие во тьме не видят света — глухие не слышат звука.

И вот взбег нашего глубокого русского творчества — оплеван невежеством отсталой передовой печати… Даже не подумали: а чем и как защищаются эти пугающие их сон люди — и можно ли бить незащищенного? Ведь ни одного положительно слова не раздалось в защиту, точно был отдан приказ по всей линии печа ти — плевать и ругать!

Но что же случилось, что это была возмутительная порногра фия — или противозаконное возмущение умов?

А было вот что: результатом всех, постепенно нараставших изменений в жизни — следовательно и в творчестве, перешли от академии к импрессионизму, а от него к кубизму и футуризму, —

360

Футуризм в Петербурге

словом, по всей линии искусства — стали в плоскости новых из мерений — и наша русская молодежь — не зная никаких попы ток нового театра за границей, у нас в Питере показала на сцене

воперном спектакле, полный разлом понятий и слов, разлом ста рой декорации, разлом музыкальной гармонии, и дала новое сво бодное от старых условных переживаний творчество — полное

всамом себе, в кажущемся бессмыслии слов — рисунке звуке, — новые знаки будущего, идущего в вечность, и дающие радостное сознание силы тому — кто благоговейно к ним прислушивается и вглядываясь, озарится радостью нашедшего драгоценность, а не превратится в дикаря, заливающегося утробным смехом — или озлившегося нелепой животной злобой, услыша или увидя впервые какой либо сложный механизм, созданный веками преемственных изысканий, хотя бы вроде воздушного телегра фа или жидкого воздуха.

Итак, подобная участь печати в роли новозеландского папуа са сложилась лишь благодаря бутербродной и всякой другой косности и полному нежеланию следить за происходящим рос том творческой души и исключительному вниманию к готовым и усвоенным фикциям всякой повседневной мелкой реальности и обобщению их, вне всякого душевного процесса… И это назы вается — отразить общественное мнение!

Идея же совместной творческой работы поэта, художника и музыканта возникла летом прошлого года в Финляндии, где был выработан ряд положений нового творчества под общим названием — «Манифест футуристов», впоследствии, осенью, напечатанный во многих газетах.

Тогда же, летом, участниками съезда решено было на новых началах слова, рисунка и музыки — создать коллектив творче ства.

Полгода большой трудной совместной работы дали «Победу над Солнцем». С большими затруднениями и всевозможными дебатами художественным советом «Союза молодежи» был ре шен вопрос постановки «Победы над Солнцем» и трагедии «Вла димир Маяковский».

Большие расходы по постановке и громадные цены за поме щения заставили «Союз молодежи» через своего председателя обратиться к людям, не имеющим ни малейшего представления

361

ЖИВОПИСЬ. ТЕАТР. МУЗЫКА

о передовых задачах искусства, благодаря этому получился ряд самых неприятных положений и препятствий. Для оперы и тра гедии пришлось набирать участниками студентов любителей

итолько две главных партии в опере были исполнены оперны ми певцами. Плохой хор из семи человек, из которых могли петь только трое — несмотря на все наши настояния и просьбы, был нанят дирекцией только за два дня до спектакля; отсюда полная невозможность, при сложностях композиции — что либо разучить. Рояль, заменявший оркестр, разбитый, отврати тельного тона, был доставлен лишь в день спектакля.

Ачто делалось с К. Малевичем, которому не дали из эконо мии возможности писать в задуманных размерах и красках, не дали исполнить по рисунку костюмы, как ему хотелось, о дубли катах костюмов в должном количестве нечего было и думать, если прибавить, что этому большому художнику приходилось писать декорации под самое пошлое глумление и идиотский смех разных молодцев из опереттки, то удивляешься энергии художника, написавшего двенадцать больших декораций в че тыре дня.

Здесь я вспоминаю с большой благодарностью о студентах — участниках спектакля, которые выполнили свою задачу хоро шо — также благодаря нашему решению — в опере, слова без музыки, говорить с большой расстановкой, причем слово, ото рванное от смысла — производило впечатление большой силы; ко всем неприятностям надо добавить, что репетиций общих для оперы, считая и генеральную — было только две. Все это при полном несочувствии всей дирекции, конечно, не считая председателя «Союза молодежи». Несочувствие вплоть до свис та из ложи под общий шум. Уже с этим ударом копыта — или без него — казалось бы исключены все возможности успеха.

Но новое творчество несет в самом себе такое здоровье и та кую силу, которая при самом посредственном выявлении не дает

ине даст никому себя сломать.

В день спектакля оперы был такой громадный подъем сочув ствия и интереса в одной половине публики и такое отчаянно выраженное отвращение в другой, что за всю мою жизнь в Пе тербурге, я ни на одной премьере не слыхал и не видал такого возмущения сторон и такого циклопического скандала: благой

362

Футуризм в Петербурге

мат с одной стороны, — «Вон, долой футуристов!» — с другой — «Браво! не мешайте, долой скандалистов!» Но даже и такой шум

искандал не мог уничтожить сильного впечатления от оперы. Так сильны были слова своей внутренней силой, так властно

имощно грозно выявлялись декорации и будетлянские люди, еще никогда нигде не виданные, так нежно и упруго обвивалась музыка вокруг слов, картин и будетлянских людей силачей, по бедивших солнце дешевых видимостей и зажегших свой свет внутри себя.

Вэтом было столько волшебно неожиданного, что непонят но странным казался этот громадный скандал в зрительном зале… Хотелось крикнуть: слушайте, радуйтесь явившемуся дол гожданному, оно родилось и все равно как Геркулес, уже в люль ке задавило вас, возмутившихся против него.

Так жизнь нового творчества сильна — и так важно вовремя услышать и узреть его проявление.

Трагедия Маяковского представляет огромное явление имп рессионизма в символике слова. Но он нигде не отрывает слово от смысла, не пользуется самоценным звуком слова. Я нахожу выявление его пьесы очень важным и значительным, но не ста вящим новые последние грани или кладущим камни в трясины будущего для дороги будетлянского искусства.

Тем самым нисколько не умаляя значения его пьесы, считаю постановку его вещи — много ниже его творчества.

Петербург, январь 1914 г. М. В. Матюшин

ЛУЧИСТЫ И БУДУЩНИКИ

Манифест

Мы, Лучисты и Будущники, не желаем говорить ни о новом, ни о старом искусстве и еще менее о современном западном.

Мы оставляем умирать старое и сражаться с ним тому «ново му», которое кроме борьбы, очень легкой, кстати, ничего своего выдвинуть не может. Унавозить собою обеспложенную почву полезно, но эта грязная работа нас не интересует

Они кричат о врагах, их утесняющих, но на самом деле — са ми враги и притом ближайшие. Их спор с давно ушедшим старым искусством не что иное, как воскрешение мертвых, надоедливая декадентская любовь к ничтожеству и глупое желание идти во главе современных обывательских интересов.

Мы не объявляем никакой борьбы, так как где же найти рав ного противника?

Будущее за нами.

Мы все равно при своем движении задавим и тех, которые подкапываются под нас, и стоящих в стороне.

Нам не нужна популяризация — все равно наше искусство займет в жизни полностью свое место — это дело времени. Нам не нужны диспуты и лекции, и если иногда мы их устраиваем, то это подачка общественному нетерпению.

Когда художественный трон свободен и обездоленная ограни ченность бегает около, призывая к борьбе с ушедшими призра ками, мы ее расталкиваем и садимся на трон и будем царство вать, пока не придет, на смену нам, царственный же заместитель.

Мы, художники будущих путей искусства, протягиваем руку футуристам, несмотря на все их ошибки, но выражаем полное презрение так называемым эгофутуристам и неофутуристам, бездарным пошлякам — таким же самым, как «валеты», «по щечники» и «Союз молодежи».

364

Лучисты и Будущники

Спящих мы не будим, дураков не вразумляем, пошляков клеймим этим именем в глаза и готовы всегда активно защи щать свои интересы.

Презираем и клеймим художественными холуями всех тех, кто вертится на фоне старого или нового искусства, обделывая свои мелкие дела. Нам ближе простые, нетронутые люди, чем эта художественная шелуха, льнущая, как мухи к меду, к новому искусству.

В наших глазах бездарность, исповедующая новые идеи ис кусства, так же не нужна и пошла, как если бы они исповедовала старые.

Это острый нож в сердце всем присосавшимся к так называе мому новому искусству, делающим карьеру на выступлениях против прославленных старичков, несмотря на то, что между ними и этими последними по существу мало разницы. Вот уж поистине братья по духу — это жалкое отребье современности, так как кому нужны мирно обновленческие затеи галдящих о новом искусстве, не выставивших ни одного своего положе ния, передающих своими словами давно известные художест венные истины!

Довольно «Бубновых валетов», прикрывающих этим назва нием свое убогое искусство, бумажных пощечин, даваемых ру кой младенца, страдающего собачьей старостью — Союзов ста рых и молодых!

Нам не нужно пошлых счетов с общественным вкусом — пусть этим занимаются те, кто на бумаге дает пощечину, а фак тически протягивает руку за подаянием.

Довольно этого навоза, теперь нужно сеять! У нас скромнос ти нет, мы это прямо и откровенно заявляем — Мы себя считаем творцами современного искусства.

У нас есть наша художественная честь, которую мы готовы отстаивать всеми средствами до последней возможности — Мы смеемся над словами «старое» искусство и «новое» искусство — это чепуха, выдуманная досужими обывателями.

Мы не щадим сил, чтобы вырастить высоко священное дере во искусства, и какое нам дело, что в тени его копошатся мелкие паразиты — пусть их, ведь о существовании самого дерева они знают по его тени.

365

ЖИВОПИСЬ. ТЕАТР. МУЗЫКА

Искусство для жизни и еще больше — жизнь для искусства! Мы восклицаем: весь гениальный стиль наших дней — наши

брюки, пиджаки, обувь, трамваи, автомобили, аэропланы, же лезные дороги, грандиозные пароходы — такое очарование, та кая великая эпоха, которой не было ничего равного во всей ми ровой истории.

Мы отрицаем индивидуальность как имеющую значение при рассмотрении художественного произведения. — Апеллировать нужно только исходя из законов, по которых оно создано.

Выдвигаемые нами положения следующие: Да здравствует прекрасный Восток!

Мы объединяемся с современными восточными художника ми для совместной работы.

Да здравствует национальность! — Мы идем рука об руку с ма лярами.

Да здравствует созданный нами стиль лучистой живописи, свободной от реальных форм, существующей и развивающейся по живописным законам!

Мы заявляем, что копии никогда не было, и рекомендуем пи сать с картин, написанных до нашего времени. Утверждаем, что искусство под углом времени не рассматривается.

Все стили признаем годными для выражения нашего творче ства, прежде и сейчас существующие, как то: кубизм, футуризм, орфизм и их синтез лучизм, для которого, как жизнь, все про шлое искусство является объектом для наблюдения.

Мы против Запада, опошляющего наши и восточные формы и все нивелирующего.

Требуем знания живописного мастерства.

Напряженность чувства и его высокий подъем ценим больше всего.

Считаем, что в живописных формах весь мир может выра зиться сполна: Жизнь, поэзия, музыка, философия.

Мы стремимся к прославлению нашего искусства и ради это го и будущих наших произведений работаем.

Мы желаем оставить по себе глубокий след, и это — почетное желание.

Мы выдвигаем вперед свои произведения и свои принципы, которые непрерывно меняем и проводим в жизнь.

366

Лучисты и Будущники

Мы против художественных обществ, ведущих к застою.

Мы не требуем общественного внимания, но просим и от нас его не требовать.

Выдвигаемый нами стиль лучистой живописи имеет в виду пространственные формы, возникающие от пересечения отра женных лучей различных предметов, формы, выделенные во лею художника.

Луч условно изображается на плоскости цветной линией.

То, что ценно для любителя живописи, в лучистой картине выявляется наивысшим образом. Те предметы, которые мы ви дим в жизни, не играют здесь никакой роли, то же, что является сущностью самой живописи, здесь лучше всего может быть по казано — комбинация цвета, его насыщенность, отношения цве товых масс, углубленность, фактура; на всем этом тот, кто инте ресуется живописью, может сосредоточиться всецело.

Картина является скользящей, дает ощущение вневременно го и пространственного — в ней возникает ощущение того, что можно назвать четвертым измерением, так как ее длина, шири на и толщина слоя краски — единственные признаки окружаю щего нас мира — все же ощущения, возникающие в картине — уже другого порядка; — этим путем живопись делается равной музыке, оставаясь сама собой. — Здесь уже начинается писание картины таким путем, который может быть пройден только сле дуя точным законам цвета и его нанесения на холст.

Отсюда начинается творчество новых форм, значение кото рых и выразительность зависит исключительно от степени на пряженности тона и положения, в котором он находится в отно шении других тонов. — Отсюда и естественное падение всех существующих стилей и форм во всем предшествующем искусст ве, — так как они, как и жизнь, являются только объектом для лучистого восприятия и построения в картине.

Отсюда начинается истинное освобождение живописи и жизнь ее только по своим законам, живописи самодовлеющей, имею щей свои формы, цвет и тембр.

Тимофей Богомазов, Наталия Гончарова, Кирилл Зданевич, Иван Ларионов, Михаил Ларионов, Михаил Ле+Дантю, Вячеслав Левкиевский, Сергей Романович, Владимир Оболенский, Мориц Фабри, Александр Шевченко.

ПОЧЕМУ МЫ РАСКРАШИВАЕМСЯ

Манифест футуристов

Исступленному городу дуговых ламп, обрызганным телами улицам, жмущимся домам — мы принесли раскрашенное лицо, старт дан и дорожка ждет бегунов.

Созидатели, мы пришли не разрушить строительство, но про славить и утвердить. Наша раскраска не вздорная выдумка, не возврат — неразрывно связана она со складом нашей жизни и на шего ремесла.

Заревая песнь о человеке, как горнист перед боем призывает она к победам над землей, лицемерно притаившейся под колеса ми до часа отмщения, и спавшие орудия проснулись и плюют на врага.

Обновленная жизнь требует новой общественности и нового проповедничества.

Наша раскраска — первая речь, нашедшая неведомые исти ны. И пожары, учиненные ею, говорят, что прислужники земли не теряют надежды спасти старые гнезда, собрали все силы на защиту ворот, столпились, зная, что с первым забитым мячом мы — победители.

Ход искусства и любовь к жизни руководили нами. Верность ремеслу поощряет нас, борющихся. Стойкость немногих дает силы, которых нельзя одолеть.

Мы связали искусство с жизнью. После долгого уединенья мастеров, мы громко познали жизнь и жизнь вторгнулась в ис кусство, пора искусству вторгнуться в жизнь. Раскраска лица — начало вторжения. Оттого так колотятся наши сердца.

368

Почему мы раскрашиваемся

Мы не стремимся к одной эстетике. Искусство не только мо нарх, но и газетчик и декоратор. Мы ценим и шрифт и известия. Синтез декоративности и иллюстрации — основа нашей рас краски. Мы украшаем жизнь и проповедуем — поэтому мы рас крашиваемся.

Раскраска — новые драгоценности народные, как и все в наш день. Старые были бессвязны и отжаты деньгами. Золото цени лось, как украшение и стало дорогим. Мы же свергаем золото и каменья с пьедестала и объявляем бесценными. Берегитесь, собирающие их и хранители — вскоре будете нищими.

Началось в 05 году. Михаил Ларионов раскрасил стоящую на фоне ковра натурщицу, продлив на нее рисунок. Но глашатай ства еще не было. Ныне то же делают парижане расписывая ноги танцовщиц, а дамы пудрятся коричневой пудрой и по египетски удлиняют глаза. Но это — возраст. Мы же связываем созерцание с действием и кидаемся в толпу.

Исступленному городу дуговых ламп, обрызганным телами улицам, жмущимся домам — мы принесли не бывшее: в оранже рее взошли неожиданные цветы и дразнятся.

Горожане издавна розовят ногти, подводят глаза, красят губы, щеки, волоса — но все подражают земле.

Нам же нет дела до земли, созидателям, наши линии и краски возникли с нами. Если бы нам было дано оперение попугаев, мы выщипали бы перья, ради кисти и карандаша.

Если бы нам была дана бессмертная красота — замазали бы ее и убили — мы, идущие до конца. Татуировка не занимает нас. Татуируются раз навсегда. Мы же раскрашиваемся на час и из мена переживаний зовет измену раскраски, как картина пожи рает картину, как за окном автомобиля мелькают внедряясь друг в друга витрины — наше лицо. Татуировка красива, но говорит о малом — лишь о племени да подвигах. Наша же раскраска — газетчик.

Выражения лица не занимают нас. Что из того, что их при выкли понимать, слишком робких и не красивых. Как взвизг трамвая, предостерегающий торопливых прохожих, как пьяные звуки великого танго — наше лицо. Мимика выразительна, но бесцветна. Наша же раскраска — декоратор.

369

ЖИВОПИСЬ. ТЕАТР. МУЗЫКА

Бунт против земли и преображение лиц в прожекторе пере живаний.

Телескоп распознал затерянные в пространствах созвездия, раскраска расскажет о затерянных мыслях.

Мы раскрашиваемся — ибо чистое лицо противно, ибо хотим глашатайствовать о неведомом, перестраиваем жизнь и несем на верховья бытия умноженную душу человека.

Илья Зданевич Михаил Ларионов

МЫ И ЗАПАД

Европу в ее творческих исканиях (достижений не было!) постиг кризис, внешне выразившийся в обращении к Востоку. НЕ ВО ВЛАСТИ ЗАПАДА ПОСТИЖЕНИЕ ВОСТОКА, ибо первым ут рачено представление о пределах искусства (смешаны вопросы философии и эстетики с методами воплощения в искусстве). ЕВ РОПЕЙСКОЕ ИСКУССТВО АРХАИЧНО И НОВОГО ИСКУС СТВА В ЕВРОПЕ НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, так как последнее строится на КОСМИЧЕСКИХ элементах. Все же искусство Запа да ТЕРРИТОРИАЛЬНО. Единственная страна, доселе не имею щая территориального искусства, есть Россия. Вся работа Запада направлена на ФОРМАЛЬНОЕ ОБОСНОВАНИЕ старого искус ства (старая эстетика). Все же попытки Запада в сторону постро ений новой эстетики, как априорные, а не апостериорные, ФА ТАЛЬНО КАТАСТРОФИЧНЫ: новая эстетика следует за новым искусством, а не наоборот. Признавая различие в ходе западного и восточного искусств (искусство Запада — воплощение геомет рического мировосприятия, идущего от объекта к субъекту, ис кусство Востока — воплощение мировосприятия алгебраическо го, направляющегося от субъекта к объекту), мы утверждаем, в качестве начал ОБЩИХ для живописи, поэзии и музыки: 1) произвольный спектр; 2) произвольную глубину; 3) самодов ление темпов, как методов воплощения, и ритмов, как непре ложных;

и в качестве СПЕЦИАЛЬНЫХ

ЖИВОПИСЬ. ТЕАТР. МУЗЫКА

К МУЗЫКЕ ВЫСШЕГО ХРОМАТИЗМА

Введение четвертных тонов — начало, в полном смысле, новой, «органической» эпохи, выходящей из граней воплощения суще ствующих музыкальных форм.

Помимо возможности, в настоящее время, воспроизведения высшего хроматизма в оркестре, реконструкция рояля (введе ние четвертных тонов) осуществится в ближайшем будущем ввиду деятельности лиц, работающих над реальным разрешени ем этого вопроса.

Предлагаемый здесь проект записи высшего хроматизма рас считан на простоту применения.

Этот способ дает возможность сохранить временно существу ющий нотный стан и не разрушает прежних гармонических кон цепций.

Предлагаемый новый знак 4 (quartiese)´ — повышает на 1/4 то на, в опрокинутом виде (quart’moll) — понижает на 1/4 тона. Каж дый из этих знаков уничтожается полу бекаром (demi becarre).

Целесообразность предлагаемой системы в экономности и стильной начертательности новых знаков. Все прежние знаки сохраняют свою силу по отношению к хроматизму 1/2 тонов.

В старом хроматизме два звука равномерного повышения, обозначаемые нотой одной и той же ступени.

Артур Лурье

373

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ

Фагот

Совсем большие дома рушились внезапно. Маленькие дома оставались невредимы.

Толстое, твердое, яйцеобразное оранжевое облако повисло над городом вдруг. Казалось, оно повисло на остром конце длинного креста высокой худой колокольни и светило фиолето вым цветом.

Сухое, голое дерево поднимало к глубокому небу свои дрожа щие, трясущиеся длинные ветви. Оно было черно, как дыра в бе лой бумаге. Четыре маленьких листа дрожали временами. А. Было безветренно — тихо.

А когда приходила буря и сметала какой нибудь толстостен ный дом, тонкие ветви не дрожали. Маленькие листья делались жесткими: будто из железа вылиты.

Прямой линией пролетела в воздухе стая ворон над городом. И опять внезапно все стало тихо.

Оранжевое облако исчезло. Режущесиним стало небо. Город желтым до слез.

И в этом покое звучал только один звук: удары копыт. Тут все знали, что по совершенно пустым улицам блуждает совершенно одна белая лошадь. Этот звук звучал долго, очень, очень долго. А потому и нельзя было никогда точно сказать, когда он прекра щался. Как сказать, когда наступает покой?

От тяжких, длинно растянутых, нисколько не выразитель ных, безучастных, долго, долго в глубинах, в пустоте шевеля щихся звуков фагота все постепенно делалось зеленым. Сначала глубоко и слегка грязноватого оттенка. Потом все светлее, хо лоднее, ядовитее, еще светлее, еще холоднее, еще ядовитее.

Дома росли кверху и делались уже. Все склонялись к одной точке направо, где быть может, было утро.

374

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ

Как бы стремление к утру замечалось.

Иеще светлее, еще холоднее, еще ядовитее делались небо, дома, мостовая и люди, шедшие по ней.

Они шли непрестанно, непрерывно, медленно, перед собой глядя неизменно. И всегда одни.

А тому соответственно увенчивалось голое дерево большой роскошной кроной. Высоко сидела эта крона и форма ее была плотной, колбасообразной, кверху выгнутой.

Итолько эта крона одна была так ярко желтая, что не выдер жать бы этого ни одному сердцу.

Хорошо, что никто и там внизу идущих не увидел этой кро ны.

Только фагот стремился обозначить этот цвет. Он поднимал ся все выше и ярким и носовым стал его напряженный звук.

Как хорошо, что фагот не мог достичь этого тона.

ПАВЕЛ ФИЛОНОВ

Из книги «Пропевень о проросли мировой»

Подголосок:

побежден победой побеждует побежден ревностью ревнует бьется сторожит боем победу побежден жизнью отойдет умрет побежден любовью сломан цветком никнет ломлым

а непобедимый ревность твердью жмет на смерть

Хор:

воин рудит хруном ему Сирин дарит в зево стрелу бросом лет пронесет по рези

мерно елым ронит придорожи руну соболину поцелуйн о зове хриплом ранней рати

Солдат:

оземляют красноты по суху и по болотам вольнеет русскою кровью ростью дробленой сводит глаз

горелый рваным орубо о руки о ноги о Русские головы давлень глазами живая ятко жим зубной давит стоном в грудь обратно бел аах и аахивают и слезят и борют на Запад стенелой недвигой на чуж проез чемоданы рвут крош реву рвань конями Генералами

табаком махрой девом гоным еви небои нем ого вором по головам по Русым скобкой седина

оходит в сапогах осторожно в землю чужую мерзлую

376

ПАВЕЛ ФИЛОНОВ

Насильник:

раз и два говорю тебе «баба, люби!»

Баба:

полумальчик горячит горячо скоки коня равнолетом до рядов неколебимых Прусских прискакал повоевал по могучим лицам умер и схоронен навсегда

а молоденький молоденький то а! и омертвел а лошадь за гробом идет

Солдат:

Идут земляки железные серые тяжкие великаны силоносные безмерные <…>

Запевало:

упокоителем нелестным по мареным ромахам поцветает желтотою палою оперение ровноцветное по простели полевой там проходителем зыбким позвенит седотравною полуволной сладкая теплынь перезовами соловьевыми олюбует ровную припеку проживителями быстро ровностью бредит промежая струи живорыбит летуч

на дремой

окривит выем ракиты разлапой помирателем слышно дав голос простой мерный кукушкин

проволнит попереком нарестль езвую отопь задуть брос грустн Грешней зайденой рам промыча будли бронные пронижет

рядом лито

русо вихрь лег