Пантин. Циклы и ритмы истории

скорее всего играют существенную, но не исключительную роль в формировании глобальных циклов дифференциации — интеграции.

Почему же циклы дифференциации — интеграции не только имеют отношение к глобализации, но и представляют собой не что иное, как крупные витки ее развития? В полной мере ответ на этот вопрос будет дан после анализа эмпирического материала в этой и следующей главе; здесь же ограничимся указанием на то, что в результате каждого из этих циклов международная экономическая и политическая система становится более обширной, более всеобщей и более связанной внутри. Действительно, в результате первого такого цикла (волна дифференциации VIII — IV вв. до н.э., волна интеграции III в. до н.э. — II в. н.э.) в международную систему были включены не только Средиземноморье и Ближний Восток, но отчасти Китай и Индия. В результате второго цикла (III — XIII вв. н.э.) в формирующуюся международную систему были включены также СевероЗападная Европа, Русь (Россия), Центральная Азия; апофеозом этого цикла стало образование в XIII в. обширной Монгольской империи, не только включившей в свой состав Центральную Азию, Китай, Русь, Закавказье, но и поддерживавшей тесные торговые и политические связи с городами— государствами Италии, а через них — со всей Западной Европой. Наконец, в ходе третьего цикла (с XIV в.) формирование международной экономической и политической системы вышло далеко за пределы Евразии, включив в себя Новый Свет, Африку, Австралию и охватив весь мир. Тем не менее, внутренняя связность этой системы все еще далека от предела; по существу, лишь с конца XX в. она начинает обретать внутреннюю связность — технологическую, информационную, экономическую и политичес

[54]

кую. Более того, из этой системы до сих пор фактически "выпадает" большая часть Африки, значительная часть постсоветского пространства и некоторые другие регионы. Поэтому перспективы для длительного развития глобализации по-прежнему существуют, и современная эпоха (начало XXI в.) отнюдь не является ее финалом. Однако само развитие глобализации, как следует из глобальной истории, является нелинейным; поэтому через определенный период времени вполне возможно появление новых структурных аспектов глобализации.

В качестве иллюстрации проявления волн дифференциации и волн интеграции в динамике государственно-политических образований рассмотрим сугубо приблизительные данные об изменении числа известных государственных образований в периоды, отстоящие друг от друга примерно на 500 лет и совпадающие с серединой соответствующих волн дифференциации и интеграции: около 500 г. до н.э., около начала нашей эры ("О" г. н.э.), около 500 г. н.э., около 1000 г., около 1500 г. и около 2000 г. При

этом догосударственные (племенные и т.п.) образования здесь не учитываются, поскольку народы, у которых доминирует родо-племенная организация, находятся на доцивилизационной стадии развития, и их роль в развитии глобализации" существенно иная, чем у народов, достигших цивилизации. Такой подход дает картину волнообразного изменения количества государственно-политических образований и союзов. Так, около 500 г. до н.э. (пик волны дифференциации) число государственных образований в античном мире, благодаря преобладанию полисной организации в Средиземноморье, составляло не менее 150-200. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что Аристотелем и его учениками были составлены обзоры политического строя 158 государств, главным образом древнегреческих полисов [Всемирная история, 1956, с. 90]. Не следует также забывать, что в эту эпоху (середина I тыс. до н.э.) число самостоятельных государств и княжеств в Китае достигало нескольких десятков, то же самое относится в рассматриваемую эпоху и к Индии.

К началу нашей эры (пик волны интеграции) число государств резко сократилось, прежде всего за счет поглощения большинства из них Римской державой в Средиземноморье, Ханьской импери-

[55]

ей в Китае, Кушанской империей в Средней Азии и Индии. В результате число государственных образований в тогдашнем цивилизованном мире не превышало 50 — 60. Новый перелом произошел в середине I тысячелетия н.э. (около 500 г. н.э., пик волны дифференциации) в результате падения Западной Римской империи, образования на ее территории множества "варварских королевств", а также в результате распада державы Гуптов в Индии и образования на ее месте множества мелких самостоятельных государств [Всемирная история, 1957, с. 63, 75 — 78]. Число государственных образований после 500 г. н.э. возросло в несколько раз и составило не менее 100 — 120. К 900-1000 гг. н.э. число государственных образований вновь существенно уменьшилось, составив не более 50-60 за счет образования Арабского халифата (несмотря 1 на начавшийся его распад на отдельные эмираты и султанаты, все они входили в халифат Аббасидов и во многом были связаны тесными экономическими, культурными и политическими отношениями), расширения Византии, существования империи Тан и сменившей ее империи Сун в Китае, а также доминирования Фран- . ции в Западной Европе, "Священной Римской империи германской нации" в Центральной Европе и Киевской Руси в Восточной Европе. К 1500 г. число государств в тогдашнем цивилизованном мире вновь увеличилось и составило не менее 100-120 государственных образований (только в Италии насчитывалось несколько десятков городов-государств). Наконец, в разгар новой волны интеграции, начавшейся в XIX в., реальное, а не номинальное! количество государственных социально-политических образований снова

уменьшилось. Уже в 1900 г. 13 империй (японская, китайская, российская, британская, французская, германская, испанcкая, португальская, нидерландская, австро-венгерская, итальянcкая, оттоманская, бельгийская) контролировали подавляющую часть территории и населения Земли [Липец, 2002, с. II]. Несмотря на то, что сейчас, в начале 2000-х гг., число государств формально достигает примерно 200, реальное число государственнополитических субъектов гораздо меньше: Если учесть, что во многих случаях субъектами политических и экономических отношений выступают такие региональные союзы, как Европейский союз

[56]

(ЕС), НАФТА, МЕРКОСУР, АСЕАН, группы государств, заключившие различные соглашения внутри СНГ, и др., что Китай и Индия являются прочными государственными образованиями и крупными державами, то количество реальных субъектов международных экономических и политических отношений в современном мире уменьшится до 50 — 60. Итак, несмотря на относительность и условность подобных количественных оценок, они в какой-то мере позволяют проиллюстрировать наличие глобальных волн дифференциации и интеграции.

Весьма важным представляется вопрос о том, почему волнами глобализации являются не только волны интеграции (что очевидно), но и волны дифференциации, которые включают доминирование процессов децентрализации, распада прежних централизованных империй, формирование полицентричности? Дело в том, что расширение международной межцивилизационной системы, расширение Ойкумены, как показывает исторический анализ, в основном совпадает с волнами (эпохами) дифференциации. Действительно, эпоха "осевого времени" (VIII-III вв. до н.э.), совпадающая с волной дифференциации первого цикла, впервые включила в Ойкумену не только почти все Средиземноморье, но и Иран, Китай, Индию. В эпоху дифференциации второго цикла (III-VII вв. н.э.), благодаря Великому переселению народов, в формировавшуюся международную межцивилизационную систему было включено множество народов Азии и Европы (в том числе германские и славянские племена). В эпоху дифференциации третьего цикла (XIV — XVIII вв.) в эту систему впервые начали включаться Северная и Южная Америка, Австралия, Тропическая и Южная Африка. По существу эпохи дифференциации создают основу для вовлечения новых народов и регионов в международную систему экономических, политических и культурных связей и тем самым — для "расширения мира", для развития глобальных процессов. Таким образом, географическое и этническое расширение формирующейся международной системы происходит главным образом в эпохи дифференциации. а повышение ее внутренней связности — преимущественно в эпохи интеграции.

[57]

Говоря о циклах дифференциации — интеграции, состоящие из примерно равных по продолжительности волн дифференциации (около 500 лет) и волн интеграции (около 500-600 лет), cледует иметь в виду, что речь, разумеется, идет о доминирующих в данную эпоху (волну) процессах. Волна дифференциации включает в себя также и процессы интеграции, но доминируют все же процессы разделения мирового сообщества на отдельные государств, и цивилизации, приводящие к росту политического, экономического, культурного разнообразия. Точно так же волна интеграции включает также и процессы дифференциации, но преобладаю процессы политической, экономической, культурной интеграция процессы универсализации и распространения различных нововведений, относительно легко преодолевающих разнообразные границы и барьеры. Такое разделение во времени доминировав взаимодополняющих друг друга тенденций имеет достаточно глубокие основания и не менее глубокий смысл, которые будут рас смотрены ниже. Здесь же остановимся вкратце на гипотезе, которая будет обсуждаться и проверяться на фактическом материале | следующих главах.

Суть этой гипотезы состоит в следующем. Чередование протяженных исторических волн дифференциации и интеграции связано с периодическим возникновением нового, доминирующего в данном глобальном историческом цикле способа производства, а также связанных с этим способом производства новых форм социальной политической организации. В каждом цикле дифференциации-интеграции происходит зарождение, развитие, распространение и исчерпание определенного способа производства и связанных с ним социально-политических форм: в ходе волны дифференциации не вый способ производства и новые формы социальнополитическое организации зарождаются и развиваются первоначально в локальных масштабах, а в ходе последующей волны интеграции этот способ и эти формы получают максимальное (по сути глобальное) распространение вплоть до своего исчерпания и деградации. (Забегая, вперед, отметим, что для рассматриваемого ниже первого глобального цикла таким способом производства является античный способ, для второго цикла — феодальнокрепостнический (государствен

[58]

но-крепостнический) и для третьего цикла — капиталистический способ производства). При этом заметим сразу, что вопрос о "первичности" или "вторичности" форм экономической, социальной и политической жизни здесь не стоит: речь идет о соответствии их друг другу, а не об односторонней детерминации. В ходе исторической эпохи (волны) дифференциации возникает и формируется новый способ производства вместе с соответствующей социальной и политической организацией,

который в конце этой эпохи постепенно начинает вытеснять прежний способ (способы) производства и прежние формы социальной и политической организации. Главный момент обсуждаемой гипотезы состоит в том, что новый способ производства и новые формы социальности могут возникнуть только в ситуации кризиса, связанного с дезинтеграцией прежних форм, и в ситуации политического полицентризма, порожденного дифференциацией прежних интегрированных политических объединений — глобальных империй или универсальных государств. Иными словами, для возникновения нового всякий раз необходимо разнообразие, которое и возникает в эпоху дифференциации.

В то же время, возникнув и сформировавшись, новый способ производства и новые формы социально-политической организации стремятся к своему расширению, к экспансии и распространению. Для такого распространения наиболее эффективной оказывается интеграция различных политических и экономических образований, этносов и цивилизаций, сопровождающаяся культурной и социальной интеграцией. Такая интеграция, как правило, достигается путем образования нескольких крупных "сверхимперий" или "универсальных государств", внутри которых и между которыми происходит быстрое распространение сформировавшегося в ходе предшествующей эпохи дифференциации способа производства и соответствующих структур политической и социальной организации. Именно распространение этих новых экономических, политических, социальных форм и является "скрытой пружиной" образования и роста великих империй и универсальных государств. Однако по мере исчерпания возможностей развития этих форм внутри великих империй начинается глубокий социальный и экономический кризис, который в конце концов приводит к их падению под ударами извне и изнутри.

[59]

Такая краткая схема должна быть проверена на эмпиричском историческом материале, что и сделано в следующих главах. Разумеется, ограниченный объем данной работы не позволяет изложить все аргументы и факты, свидетельствующие в пользу рассматриваемой схемы. Тем не менее, представляется, что представленный ниже материал в целом свидетельствует в ее пользу.

[60]

ГЛАВА 2. ПЕРВЫЙ (АНТИЧНЫЙ) ЦИКЛ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ — ИНТЕГРАЦИИ

2.1. Общая характеристика первого цикла дифференциации — интеграции

Как уже отмечалось выше, первый цикл дифференциации — интеграции по существу совпадает с эпохой античности в ее узком смысле — с эпохой возвышения и доминирования в Средиземноморье сначала Древней Греции, а затем Древнего Рима. В Китае этому циклу соответствует эпоха постепенного раздробления государства Восточное Чжоу и затем нового объединения — путем образования централизованной и стабильной империи Хань. В Индии это был период после арийского завоевания, включавший формирование нескольких десятков государств и образование первой империи, объединившей большую часть территории Индостана, — государства Маурьев. При этом первая волна античного цикла — волна дифференциации (VIII — IV вв. до н.э.) почти точно соответствует "осевому времени" К. Ясперса, а вторая волна интеграции — существованию великих империй Средиземноморья, Китая, Средней Азии и Индии. Этот цикл насыщен огромным количеством важных событий в культурной, политической, экономической жизни, которые во многом заложили фундамент многих современных культур и цивилизаций, включая западную и российскую цивилизации. Недаром Гегель следующим образом характеризовал значение античности для последующего культурного развития: "Вот уже несколько тысячелетий, как они (древние

[61]

греки и римляне) — являются той почвой, на которой появилась вся культура, на которой она взошла и с которой находилась в постоянной связи. Как природные организмы, растения и животные, вырываются из-под влияния силы тяжести, но не могут покинуть эту стихию своего существа, так и все искусство и наука выросли на этой почве... Подобно тому, как Антей получает прилив новых сил через соприкосновение с матерью-землей, всякий новый подъем и развитие науки и образования происходит из обращения к древности".

То, что Гегель говорил о значении античной культуры для Запада, можно сказать и о значении древнекитайской и древнеиндийской культуры этого периода для Китая и Индии: конфуцианство, буддизм, даосизм, как и основы социально-политического устройства этих цивилизаций, возникли именно в эпоху античности, соответствующую первому из рассматриваемых здесь циклов глобализации. Яркими проявлениями глобализации античного цикла были не только попытка Александра Македонского объединить всю известную тогда Ойкумену или образование мировой Римской империи, не только возникновение Великого шелкового пути, связавшего Римскую империю с Китаем и Индией, но и распространение по всей Ойкумене (вплоть до Индии) истории о Христе или же трудов античных философов и ученых. Наконец, начавшееся в конце этого цикла Великое переселение народов охватило позднее всю Евразию.

Таким образом, античный цикл дифференциации — интеграции свидетельствует о высоком уровне развития процессов глобализации в культурной, экономической, политической сферах, об интенсивном взаимодействии различных цивилизаций и "варварских" народов. Разумеется, с точки зрения современной эпохи, античные процессы глобализации кажутся ограниченными и неразвитыми, охватывающими не весь Земной шар, а лишь пространства Евразии и Северной Африки. Но если мы вспомним, что именно эти территории и составляли тогдашнюю Ойкумену; что степень культурной и политической связности тогдашнего "цивилизованного" мира была едва ли не выше, чем сейчас; что, несмотря на отсутствие высокоразвитой техники и средств связи, всадники-

[62]

гонцы и купеческие караваны преодолевали огромные, кажущиеся сейчас немыслимыми расстояния; что в Персидской державе Ахеменидов, в эллинистических государствах, в Римской державе и империи Хань существовала разветвленная сеть прекрасных дорог со множеством постов всадников, передававших вести по принципу эстафеты; что действовал Великий шелковый путь, связывавший Китай, Центральную Азию, Римскую державу; что существовали многочисленные морские и океанские пути и т.п., то нам придется пересмотреть свое отношение к процессам глобализации в античную эпоху. Глобализация, многообразное взаимодействие цивилизаций, народов и государств может развиваться не только на технической основе, но и на основе использования человеком рабочей силы других людей, сил животных и других природных сил. Более того, одной из важных причин гибели античного мира как раз и было слишком широкое распространение политической и экономической интеграции и универсализации, душившей необходимую дифференциацию, подавлявшей необходимое для эволюции социума многообразие. Сначала эллинистическая, а затем римская и китайская цивилизации, став универсальными, подавили развитие многих других культур; поэтому дальнейшее развитие неизбежно сопровождалось крахом этих высокоразвитых цивилизаций и выходом на историческую сцену множества других, пусть менее развитых культур. Иными словами, уже здесь в античную эпоху своеобразно проявился принцип ограничения глобализации культурой, который был сформулирован К.З. Акопяном: "Таким образом, все сказанное позволяет мне сделать вывод о том, что глобализация по своей природе ограничена как во времени... так и в социальном пространстве... и что фактически единственным естественным препятствием (ограничителем) как гипотетической, так и фактической ее экспансии является культура" [Акопян, 2002, с. 68].

Для более глубокого анализа античного цикла, как и других глобальных циклов, целесообразно рассмотреть основные события и процессы, характерные отдельно для волны дифференциации и отдельно для волны

интеграции. Общая схема такого анализа включает, помимо изложения основных событий данной эпо-

[63]

хи, также краткую характеристику волны дифференциации вместе с выявлением новых проблем, которые слабо или недостаточно освещены в классических курсах истории и которые имеют принципиально важное значение не только для глобальной истории, но и для современной экономической и политической науки. Одной из таких проблем в случае античной волны дифференциации является проблема политических, социальных и экономических предпосылок достижений "осевого времени"; некоторые выводы, которые делаются в связи с этой проблемой, как представляется, имеют значение не только для истории, но и для современного развития.

2.2. Волна дифференциации первого цикла

При всем разнообразии происходивших тогда событий, они как бы организуются в определенные потоки, которые имеют некий доминирующий вектор. Этот вектор на протяжении волны дифференциации — в эпоху "осевого времени" направлен на формирование полицентризма, на дифференциацию сложившихся прежде политических и социальных общностей, на распад древних империй-гегемонов, таких как Ассирия и Вавилон, Чжоуская империя в Китае, первые политические объединения, возникшие в Индии после арийского завоевания. Постепенной социальнополитической дифференциации соответствовала и развивавшаяся культурная дифференциация, проявлением которой был взрыв философско-религиозного творчества (зороастризм в Персии, буддизм в Индии, конфуцианство в Китае, греческая философия и многое другое).

Само наличие ярко выраженной, доминирующей социально-политической дифференциации в эту эпоху нетрудно доказать анализом известных исторических событий и ссылками на труды авторитетных специалистовисториков. Вот лишь некоторые из них. Яркое описание политической ситуации в Китае в период Чуньцю, принадлежит видному отечественному китаисту Л.С. Васильеву: "На авансцене политической жизни шла энергичная борьба за гегемонию между наиболее влиятельными царствами. В эту борьбу с пе

[64]

ременным успехом время от времени вмешивался ван со своим еще сохранившимся сакральным авторитетом в роде великих чжоуских правителей, а также правители сравнительно мелких царств и княжеств... На другом, более низком уровне, т.е. в рамках каждого из царств, особенно

крупных, шла своя острая политическая борьба между враждующими аристократическими кланами и возникавшими в рамках царств новыми уделами, причем эта борьба тесно переплеталась с враждой царств между собой, в результате чего затягивались запутанные узлы острых интриг и политических конфликтов" [Васильев, 1993, с. 191]. А вот описание политической ситуации в Индии середины I тысячелетия до н.э., сделанное не менее авторитетным отечественным индологом Г.М. Бонгард-Левиным: "Политическая история Северной Индии в VI—IV вв. до н.э. насыщена многими яркими событиями. Это был период образования первых крупных государств, их усиления, борьбы за гегемонию. Из письменных источников мы знаем о многочисленных войнах и столкновениях государств друг с другом, династических распрях и соперничестве, борьбе монархий с республиканскими объединениями. Раннебуддистские сочинения свидетельствуют о том, что в середине VI в. до н.э. в Северной Индии существовало 16 махаджана-пад ("великих стран"). Приведенный список, конечно, не охватывал всех государств Северной Индии, а включал в себя лишь самые крупные и сильные" [Бонгард-Левин, 2001, с. 98].

Что касается Древней Греции эпохи VIII — IV вв. до н.э., то ее полицентризм, наличие децентрализованной полисной организации в период Великой греческой колонизации и в классический период хорошо известны. Так, характеризуя состояние эллинского мира накануне греко-персидских войн, известный немецкий историк И. Дройзен отмечал: "Но все предшествующее развитие эллинского мира, его главная сила и расцвет были обусловлены полной свободой передвижения и той подвижностью, с какой эллины распространялись во все страны и пускали новые ростки, этим бесконечно жизненным партикуляризмом общин, одна другой меньше, который, занимаясь с самодовольным равнодушием, какое только можно себе представить, ближайшими и касавшимися его лично делами, теперь оказался величайшей опасностью,

[65]

настоящим "пан-эллинским бедствием"" [Дройзен, 1995, с. 11 12]. В отечественной "Всемирной истории" сказано еще более ] тегорично: "В древности Эллада представляла собой сумму независимых друг от друга и самоуправляющихся городов-государств которые в силу складывавшейся исторической обстановки то вступали в союз друг с другом, то, наоборот, враждовали между собой" [Всемирная история, 1956, с. 35].

Особо следует сказать о роли и характере Персидской державы Ахеменидов, чье существование как будто противоречит до минированию тенденции социально-политической дифференциации, о которой идет речь. Однако более внимательный анализ показывает, что это не так. Эпоха "осевого времени", в отличие а предшествовавшей и последующей эпох, не

способствовала длительному существованию стабильных централизованных государств и империй. После крушения Ассирийской державы в конце VII в. до н.э. ее наследство разделили между собой Мидия и Вав)) лон. Однако и Мидия, и Нововавилонское царство просуществовали недолго. В середине VI в. до н.э. царь персов Кир II завоевал, сначала Мидию, а затем Вавилон; преемник Кира Камбиз завоевал Египет. Однако и возникшая в результате этих завоеваний держава Ахеменидов, которая просуществовала в общей сложное около 200 лет, не отличалась прочностью: весь этот период был наполнен восстаниями, междоусобной борьбой, внутренними кризисами. "Благодаря реформам Дария I в Персии установилось зыбкое равновесие между царской властью и местной аристократий, но данная система поддерживалась военной силой и до тех пор пока армия обогащалась в ходе победоносных походов, а бывшие владельцы не лишались своих доходов. Любое возвратное воздействие неизбежно приводило ее к распаду" [Гребенюк, 2001, с. ] Подобное "возвратное действие" обнаружилось уже в начале vi до н.э. (т.е. всего через полвека после образования державы Ахеменидов), когда могучая Персия потерпела ряд поражений от греков. Следствием этих поражений стали многочисленные восстания в крупных сатрапиях, в том числе длительное, продолжавшееся несколько лет восстание в объявленном столицей Перейден державы Вавилоне. По мнению многих историков, процесс дес

[66]

билизации и дезинтеграции державы Ахеменидов начался уже во время греко-персидских войн, и его временное ослабление было связано главным образом с последовавшей длительной войной между греческими полисами. Эта война за гегемонию в Греции привела в итоге к ослаблению Афин и Спарты и тем самым способствовала временной относительной стабилизации Персидской державы. Но Персия была уже внутренне слабой, не способной к консолидации, что и обнаружилось в ходе ее быстрого завоевания Александром Македонским. Вместе с тем завоевания Александра Македонского знаменовали конец эпохи "осевого времени" и начало новой эпохи интеграции, когда в мире возникла ситуация, способствовавшая формированию более устойчивых империй.

Однако приведенные ссылки на труды известных историков еще недостаточны для обоснования наличия античной волны дифференциации. Более фундаментальным аргументом является анализ основного массива событий, имевших место в рассматриваемую эпоху VIII-IV вв. до н.э., а также в другие, более поздние эпохи, Такой массив событий, несмотря на всю громоздкость и трудоемкость этой работы, был составлен Л.Ю. Пантиной, собравшей из множества исторических работ большую часть известных современной науке фактов, относящихся к этой и другим эпохам дифференциации, а также волнам интеграции. Получился своеобразный