Пантин. Циклы и ритмы истории

При этом важно отметить, что поворот к доминированию Востока или Запада происходит постепенно и как бы в два этапа. На первом этапе, совпадающем с волной дифференциации, происходит поворот самого вектора доминирования — с Востока на Запад или с Запада на Восток. На втором этапе, совпадающем с волной интеграции, доминирование, лишь наметившееся на предыдущем этапе, получает свое полное развитие. Действительно, на протяжении волны дифференциации первого (античного) цикла (VIII — IV вв. до н.э.) наметился переход от доминирующей роли Востока к доминирующей роли Запада: античные полисы Греции и Италии уже начали играть существенную роль в культурной, экономической и политической жизни (ярким проявлением этого стала победа греческих полисов в войне с гегемоном Востока Персией), но в целом еще сохранялось доминирование Востока — сначала Ассирии и Египта, затем Вавилонии, наконец, Персии. При переходе от волны дифференциации к волне интеграции (III в. до н.э. — II в. н.э.) центр доминирования и гегемонии окончательно переместился на Запад, выражением чего стало сначала образование державы Александра Македонского, затем эллинистических государств и, наконец, Римской державы. Во втором (средневековом) цикле на протяжении волны дифференциации (III — VII вв. н.э.) центр доминирования и гегемонии перемещался с Запада на Восток: сначала произошло разделение Римской империи на Восточную и Западную при доминировании Восточной империи, затем Западная Римская империя пала под натиском варваров, и еще позднее, уже в конце волны дифференциации, образовался мощный Арабский халифат. Волна интеграции второго цикла (VIII — XIII вв.) характеризовалась полным преобладанием

[261]

Востока над Западом не только в экономике и политике, но и в культуре: даже античное наследие Европа получила от арабов и Византии, а основные изобретения эпохи Средних веков были сделаны в Китае. Лишь с наступлением волны дифференциации третьего цикла Нового времени (XIVXVIII вв.) начался быстрый экономический, политический и культурный подъем Запада; однако вплоть до начала XIX в. Китай по уровню жизни своих подданных в целом превосходил Западную Европу. Наконец, в эпоху волны интеграции третьего цикла (с XIX в.) Западная Европа и США стали гегемоном в экономической, политической и культурной сферах.

Таким образом, "европоцентризм" и "западоцентризм", преобладающий в современной исторической, экономической и политической науке, с точки зрения глобальной истории, не является адекватным и правомерным. Он базируется лишь на истории последних нескольких столетий, но не учитывает многократные повороты вектора глобального исторического развития и многократное перемещения центра культурного, политического и экономического доминирования. Преодоление "западоцентризма" возможно

в рамках глобальной экономической, политической и культурной истории, которая рассматривает развитие человека и общества в целом, а не с локальных позиций того или иного "избранного" государства или народа. Более того, можно утверждать, что если большинство людей (для начала — большинство образованных людей) не научится смотреть на историю и на современное развитие с глобальных, а не с узконациональных, узкогрупповых или узкокоропоративных позиций, то это приведет к катастрофе.

Очевидно также, что существование подобной тенденции глобальной истории имеет важные и далеко идущие практически-политические последствия. В частности, для России это означает, что любое прямое столкновение с доминирующим сейчас Западом неизбежно обернется для нее катастрофой. Это не означает, что Россия должна послушно следовать за странами Запада и что она не обязана отстаивать свои национальные интересы в дипломатической, экономической и политической борьбе; это означает лишь,

[262]

что она ни в коем случае не должна доводить дело до прямой военной конфронтации или до выстраивания вокруг нее странами Запада очередного "железного занавеса". В то же время для России опасно и быстрое усиление стран Востока с их огромными демографическими ресурсами и территориальными претензиями. Поэтому необходимо тесное, но прагматичное и взвешенное взаимодействие России со странами Запада, причем не по идеологическим или конъюнктурным соображениям, а по соображениям безопасности и самосохранения. Но и использование странами Запада России как военной силы против стран Востока также недопустимо, поскольку такое использование может привести Россию к катастрофе.

Что касается перспектив будущего развития, то они должны включать разные варианты, основанные на разном соотношении наблюдаемых тенденций. Если наблюдаемая тенденция ускорения исторического развития будет усиливаться и приведет к существенному укорачиванию волны интеграции третьего цикла, то это будет иметь огромные последствия уже в ближайшие полвека. В этом случае сценарий будущего развития будет включать нарастание кризиса в странах Запада и постепенное перемещение центра тяжести экономической и политической жизни к странам Востока, к Японии, Китаю и Индии. При таком сценарии уже в ближайшие десятилетия неминуемы глобальные потрясения, связанные с исчерпанием современной волны интеграции и приближением нового глобального цикла, связанного с зарождением нового способа производства и новых форм социальнополитической организации. Однако возможен и другой сценарий, при котором нынешняя волна интеграции продлится как минимум до конца XXI

века, а может и захватить весь XXII век. В этом случае в первой половине XXI века нас ожидает более плавное и эволюционное развитие, хотя и тогда потрясения, связанные с переходом от второй к третьей фазе волны интеграции (переходом от восходящего к нисходящему развитию Запада и современной капиталистической мир-экономики), дадут о себе звать уже в ближайшие десятилетия. Возможен также и промежуточный сценарий, при котором волна интеграции продолжится до начала следующего XXII века.

[263]

Какой сценарий будущего развития реализуется на деле, будет ясно уже в ближайшие десятилетия. Если глубина кризиса и масштаб потрясений будут велики и центр экономической жизни начнет перемещаться в Азию, то скорее всего реализуется первый сценарий. Если же США и другие страны Запада преодолеют уже начинающийся кризис без особых потерь и сумеют надолго остаться центром экономического развития, то реализуется второй сценарий. Несмотря на то, что большинство западных экономистов и политологов уверены в доминировании США на протяжении всего XXI века, их лидерство отнюдь не предопределено. Общее ускорение экономического и политического развития, о котором шла речь, сравнительно небольшая (по сравнению с другими волнами интеграции) продолжительность первой (британской) фазы современной волны интеграции, складывающаяся демографическая ситуация в мире в целом и в развитых западных странах в частности, — резкое уменьшение доли населения стран Запада, ожидаемое к

2050-м гг. [Long-range World Population Projections, 2001, р. 4], глобальные диспропорции между развитыми и остальными странами, — все это не позволяет уверенно говорить о том, что нынешняя волна интеграции будет продолжаться еще несколько столетий. Скорее всего, она постепенно приближается к своему исчерпанию.

[264]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, глобальная история обеспечивает новое качество исследования процессов эволюции человека и человеческого общества. Это новое качество проявляется, например, в том, что глобальная история способствует более глубокому и более целостному видению человеческой истории: при огромном разнообразии культурных и социально-политических форм обнаруживается дополнительность и взаимообусловленность их развития, тесное переплетение судеб отдельных стран и цивилизаций вместо их одиночества и изоляции. Глобальная история позволяет оценить значение многочисленных и многообразных взаимодействий и взаимовлияний между различными этносами, государствами, регионами и цивилизациями, а также выявить роль этих взаимодействий и синхронных изменений в

формировании глобальных сдвигов, происходящих в переломные эпохи исторического развития. Тем самым необъяснимые с обычных позиций исторические переломы и катастрофы, время от времени происходящие на территории огромных государств и регионов, становятся более понятными и иногда даже более предсказуемыми.

Глобальная история позволяет избежать опасной узости европоцентризма, характерного для значительной части западной и отечественной историографии, а также для многих исследований в области современных социальных наук; она дает возможность, в частности, выявить периодически происходящие перемещения центра мирового развития с Востока на Запад и с Запада на Восток; при этом оказывается, что Запад и Восток постоянно нужда-

[265]

ются друг в друге и интенсивно взаимодействуют друг с другом. Такие перемещения играют важную роль в глобальном развитии, способствуя преодолению инерции развития тех или иных мировых империй и универсальных государств, не давая окончательно утвердиться омертвляющей односторонности и исключительности, свойственной только Востоку или только Западу. Тем самым глобальная история способствует преодолению телеологической и мессианской трактовки истории, которая в разных формах постоянно присутствует в современных исторических и общественных науках, и связанной с этим идеологичности, присущей большинству локальных историй. Глобальная история показывает, что на протяжении последних трех тысячелетий существовало множество империй, каждая из которых претендовала на исключительность, универсализм и вечность; тем не менее "вечные" и "универсальные" империи разрушались, сменяя друг друга, а человечество продолжало существовать и развиваться, перешагивая через обломки этих мнимо "вечных" социально-политических образований. С этой точки зрения становится ясным, что и нынешнее доминирование США, играющих роль очередной, хотя и не традиционной империи, это только звено в развитии глобализации, а само американское доминирование исторично и преходяще.

Именно с позиций глобальной истории оказывается возможным разглядеть явления и тенденции, не заметные (или почти не заметные) для традиционных исследований в русле локальной или даже всемирной истории. К таким явлениям относятся "сверхдлинные" волны дифференциации и интеграции, продолжительность каждой из которых составляет около 500 — 600 лет. Эти волны, существование которых вытекает из работ многих авторов, но, как правило, не осознается ими, хорошо описывают наблюдаемые в истории крупные, глобальные сдвиги в экономическом, политическом и социальном развитии различных обществ и

цивилизаций. При этом волна дифференциации и следующая за ней волна интеграции связаны между собой и образуют цикл глобализации продолжительностью около 1000 лет. Вместе с тем, помимо "сверхдлинных", существуют и более короткие волны глобализации, которые взаимодействуют с более длинными, порождая различные

[266]

сдвиги и колебания в экономическом, политическом, социальном и культурном развитии.

В данной работе рассмотрены следующие три цикла глобализации:

Первый цикл (с начала VIII в. до н.э. до конца II в. н.э., общая продолжительность около 1000 лет) включает волну дифференциации, совпадающую с "осевым временем" К. Ясперса (с начала VIII в. до н.э. до конца IV в. до н.э.), и волну интеграции, образования великих мировых империй античности (с начала III в. до н.э. до конца II в. н.э.). Этот цикл совпадает е расцветом и угасанием античного способа производства, полисной социально-политической организации и античной культуры.

Второй цикл (с начала III в. н.э. до конца XIII в. н.э., общая продолжительность около 1100 лет) включает волну дифференциации (с начала III в. н.э. до конца VII в. н.э.), совпадающую с распадом античных империй, Великим переселением народов, образованием новых государств, и волну интеграции, образования великих средневековых империй (с начала VIII в. до конца XIII в.). Этот цикл является циклом зарождения, развития и кризиса феодально-крепостнического (государственно-крепостнического на Востоке и в России) способа производства, а также сословной социальнополитической организации и средневековой (церковной и светской) культуры.

Третий цикл (с начала XIV в. до XXI — XXII вв.) включает волну дифференциации (с начала XIV в. до конца XVIII в.), совпадающую с эпохой Возрождения, Реформации, Великих географических открытий, Просвещения, и волну интеграции, соответствующую развитию индустриального общества (с начала XIX в.). Этот цикл является циклом возникновения и развития капиталистического способа производства, классовой социальной структуры и культуры Нового времени.

В ходе каждого цикла происходит чередование волн дифференциации и волн интеграции, механизм которого кратко состоит в следующем. Доминирование глобальных процессов дифференциации способствует возникновению и первоначальному локальному развитию новых форм социальной жизни; однако по мере

[267]

вызревания этих форм их развитие наталкивается на узкие локальные рамки и разрушает их. Происходит переход к доминированию процессов интеграции, благоприятствующих экспансии новых форм социальной жизни, их полному, исчерпывающему развитию в рамках возникающих мировых империй и наиболее широкому при данных условиях распространению. Вместе с тем это распространение рано или поздно наталкивается уже не на географические и межцивилизационные барьеры, а на исчерпание ресурсов и возможностей их дальнейшего развития. Возникает глубокий кризис, приводящий к крушению мировых империй и новой волне доминирования процессов дифференциации. Иными словами, в результате чрезмерного развития процессов интеграции происходит их "самоотрицание".

Все три цикла глобализации кратко можно представить в следующем виде:

I Античный цикл (VIII в. до н.э. – II в. н.э.):

Волна дифференциации: VIII – IV вв. до н.э. Волна интеграции: III в. до н.э. – II в. н.э.

II Средневековый цикл (III – XIII в. н.э.):

Волна дифференциации: III – VII вв. н.э. Волна интеграции: VIII – XIII вв.

III Цикл (Новое время) (XIV – XXI (XXII) вв.):

Волна дифференциации: XIV – XVIII вв. Волна интеграции: XIX – XXI

(XXII) вв.

Значение выделенных циклов глобализации состоит в том, что каждому из них соответствует определенная эпоха развития человечества, эпоха эволюции Мегасоциума. Каждая из этих эпох характеризуется своими ярко выраженными особенностями и отличиями, но при этом структура всех трех глобальных циклов остается неизменной или, во всяком случае, подобной. Такое подобие позволяет говорить о некоторых тенденциях развития, действующих на огромных временных промежутках и на огромных

[268]

территориях, как о своего рода "глобальных мегатрендах". Анализ этих "глобальных мегатрендов" позволяет выявить целый ряд механизмов развития глобализации, в частности, механизм чередующегося доминирования процессов дифференциации и интеграции. Учет "глобальных мегатрендов" позволяет также взглянуть на современный этап глобализации исторически, т.е. увидеть его ограничения и перспективы, в том числе возможное исчерпание в ближайшие 50 — 100 лет волны интеграции, которое будет сопровождаться крупными культурными, социальными,

экономическими, политическими изменениями и сдвигами, новой геоэкономической, геополитической и геокультурной революцией.

Исследование взаимодействия глобальных циклов дифференциации — интеграции с другими, более короткими циклами дает возможность поновому взглянуть на уже известные циклические закономерности в развитии общества (кондратьевские циклы, циклы эволюции международного рынка, циклы развития цивилизаций) и тем самым более конкретно понять причины неожиданных поворотов в развитии как отдельных обществ и цивилизаций, так и Мегасоциума в целом. В частности, совпадение критических точек разных циклов проявляется в виде особенно крупных, радикальных поворотов и сдвигов мирового развития. Одной из таких критических точек, разделяющих фазы различных по своей продолжительности и характеру циклов, скорее всего является период середины XXI века (2040-е — 2050-е

гг.).