524 VIII. Самоосвобождение врача с позиции другого

вила правилам техники. Эта позиция, несомненно, заставля­ет врача проявлять большую ответственность во благо конк­ретного, единственного, современного пациента, чем в отно­шение абстрактно-статистического пациента будущего. Она предпочитает стиль консультирования материально-ситуатив­ной заботы о человеке «из плоти и крови», не избавляя его от знания перспектив формальной всеобщей справедливос­ти. Не случайно эта концепция материализма опирается на таких авторов, как Левинас, Йонас, которые, со своей сторо­ны, постоянно ссылаются на отношения матери и ребенка. Она также нередко связывается с исследованиями, проводи­мыми женщинами, и поэтому делает научные врачебные ис­следования и исследования в области ухода программно- совместимыми. В заключение: независимо от того, что ма­териализм может быть в одинаковой степени выражен как мужчиной, так и женщиной, он должен принимать во вни­мание то, что врачами являются и мужчины, и женщины.

В этом свете — некоторые соображения о врачебных советах, той деятельности, которую можно назвать «говоря­щей медициной» и которая в рамках этих доверительных отношений становится многоплановой и затрагивает разно­образные проблемы, начиная с совета о путешествии во время отпуска и разъяснения по поводу диагностических и терапевтических предложений, далее — беседы об искусст­венном оплодотворении, о стерилизации, о сопровождении при умирании или о здоровом образе жизни, вплоть до обсуждения вопросов об участии в исследовательских про­ектах или генетическом сканировании, которое потенциаль­но «рассматривает общество как объект применения тера­пии»¹. Все чаще наблюдаются ситуации, при которых паци­ент или испытуемый подвергается перегрузке хотя бы потому, что той же перегрузке одновременно подвергается и врач. При таких беседах можно почти эмпирически предсказать, что при малом времени, затраченном на консультацию по одному и тому же вопросу, консультируемый принимает

525

решение, соответствующее консультации, в то время как при длительной консультации решение бывает противопо­ложным. Таким образом, даже экономия времени, затрачи­ваемого на консультацию, дает положительный результат. Будучи ограниченным во времени, я веду себя более реши­тельно, что представляется разумным согласно общим ожи­даниям общества, находящегося во власти рыночных инте­ресов, как пишут в газетах. Только располагая достаточным временем я могу позволить себе постепенно подойти к из­ложению собственного мнения, которое может согласовы­ваться с общими представлениями или отступать от них, потому что я как трансцендентное существо, пребывающее во власти сверхиндивидуальных горизонтов значения, учи­тываю не только мои преимущества, находящиеся на пере­днем плане, но и последствия моего маленького индивиду­ального решения для жизненного мира всех нынешних и будущих Других, представляю себя таким, каким мне пове­левает моя ответственность за них, именно потому, что то, что прежде считалось «частной жизнью», будет иметь зна­чение и в перспективе собственной справедливости.

Другими словами: если для меня как врача важно ис­тинное мнение моего визави, то для беседы с ним мне необходимо не только много времени, которое я могу от­воевать у больничной кассы или моего работодателя, но и в значительно большей степени изменить стиль моих кон­сультаций, сделать их более зависимыми от собственного мнения моего визави. Они должны стать более конкретны­ми, практичными, более философскими и политическими. Чтобы хотя бы немного приблизиться к этой цели, я не должен возвращаться к нейтральному отношению к ценно­стям и недирективности решений, с помощью которых я перекладываю ответственность на пациента или участника эксперимента, что, как мы уже видели, является не только выдумкой, но и уловкой, так как мой визави находится под влиянием преходящих противоречивых интересов в смысле «инструментального разума» даже в том случае, если я в конце концов остаюсь формально безупречным.