71. Анализ работы б. Зейгарник «Запоминание законченных и незаконченных действий»

Намерение не просто порождает тенденцию к осуществлению намеченного дей­ствия при наступлении предусмотренного подходящего случая. Скорее, оно отвечает потребности, которая и без наступления такого случая подталкивает к осуществлению намерения, и становится, таким образом, динамичес­ки эквивалентной состоянию напряжения. Зададимся вопросом: влияет ли такого рода потребность лишь на осуществление намерения, или же соответствующее состояние напряжения может проявляться и в других областях поведения человека?

Опыты, которые описаны в работе, посвящены конкретной проблеме воздействия активных напря­жений потребностного типа на определенные результаты запоминания.

В проводившихся до сих пор экспериментальных исследованиях памяти изуча­лось воздействие установленных ранее взаимосвязей между различными переживани­ями на последующее воспроизведение (опыты с ассоциациями). Затем рассматривалось влияние на запоминание таких особенностей данных переживаний как их осмыслен­ность или бессмысленность, позитивная или негативная эмоциональная окраска, при­влечение к ним внимания и т.д.

В отличие от этого, в работе речь идет о воздействии актуальных потреб­ностей, в частности квазипотребностей, на результаты запоминания. Как соотносится воспоминание действий, которые были прерваны до своего завершения, с воспоминанием завершенных действий? Мы предполагаем, что неудовлетворенная квазипотребность оказывает влияние на процессы памяти.

Тем самым мы поднимаем вопрос, тесно связанный с понятием «забывания», кото­рое весьма часто используется в повседневной жизни. Ведь о забывании говорится не толь­ко в случае связанного с памятью незнания, но также и в случае невыполнения заданий или намерений. Термин «забывчивый» употребляется почти исключительно именно в этом смысле.

Опыты проводились в течение 1924—1926 годов в Психологическом институте Берлинского университета, небольшая их часть — в литовском городе Пренай. В индивидуальных опытах участвовало 164 испытуемых (студентов, учителей и детей). Кро­ме того, были проведены два групповых опыта, первый из них — с 47 взрослыми, второй — с 45 школьниками 13—14 лет.

Обобщая прочитанное, мы можем констатировать следующее.

Незаконченные действия запоминаются лучше — в среднем, почти в два раза, — чем законченные.

При этом решающее значение в наших опытах принадлежало не эмоциональ­ной окраске или значимости задания, и не шоковому эффекту от его прерывания. Главным можно считать существование в момент опроса квазипотребности, возник­шей при образовании намерения или в процессе работы.

Этой квазипотребности соответствует напряжение, которое действует не толь­ко в направлении осуществления исходного намерения (закончить задание), но и влияет на воспроизведение.

То, насколько сильно эта квазипотребность проявляется при воспроизведении, зависит от структуры и интенсивности напряжения, а также от типа и силы стремле­ния к воспроизведению, возникающего в момент опроса. А именно, поскольку стрем­ление к воспроизведению направлено в ту же сторону, что и квазипотребность, то, если оно достаточно сильно, оно может полностью замаскировать воздействие ква­зипотребности. Это происходит в том случае, когда испытуемый воспринимает опрос как имеющую самостоятельное значение «проверку памяти», и не происходит, когда он просто свободно рассказывает экспериментатору о заданиях опыта.

Решающее значение для сохранения квазипотребности имеет не внешняя за­конченность или незаконченность работы, но внутренняя незавершенность действия. (Те задания, результатами выполнения которых испытуемый остался недоволен, и те, которые допускали несколько разных решений, хорошо запоминались и в каче­стве «законченных». То же относится и к интересным заданиям.) Аналогично обсто­ит дело и с незаконченными заданиями: внешне незавершенные действия, у кото­рых, однако, потребность в завершении удовлетворена или исчезла, запоминались плохо (частично завершенные, «разрушенные» и вызвавшие отказ задания обладают низким ЗН).

В тех случаях, когда за квазипотребностями стоят явно выраженные истинные потребности человека, когда задействована центральная «я-сфера» личности, то на­пряжения потребностного типа оказываются более сильными. (У честолюбивых испытуемых, как и в случае возбуждающих честолюбие заданий, перевес незаконченных заданий при перечислении особенно велик.)

Разница в запоминании законченных и прерванных действий выражена для действий с «четким концом» гораздо сильнее, чем в случае «продолжающихся» дей­ствий. Это связано с тем, в какой мере структуры действия способствуют образова­нию особых самостоятельных напряженных систем.

Напряженные системы воздействуют на воспроизведение только тогда, когда они достаточно отделены друг от друга. Если отдельные действия не обладают для испытуемого своим собственным лицом, то весь опыт в целом соответствует лишь единственной напряженной системе. (У испытуемых, которым уже в самом начале опыта перечислили все экспериментальные задания, а также у тех, кто воспринимал отдельные задания как несущественные «занятия», никакого преимущества незакон­ченных действий не было.)

Далее, для возникновения напряженной системы необходима еще и достаточ­ная упругость динамического поля в целом. В случае «текучести» (при усталости) цело­стного психического поля или слишком больших колебаний напряжения в нем (на­пример, при сильном возбуждении), образования напряжений не происходит. При изменении ситуации («расшатывание» или пересечение нескольких ситуаций) уже возникшие напряженные системы разряжаются.

Похоже, что интенсивность и прочность такого рода напряжений потребност­ного типа у разных людей различна и является весьма постоянной характеристикой каждого индивида.

Преимущество незаконченных действий при запоминании тем сильнее, чем непосредственнее выражаются потребности данного человека, чем меньше он может отказаться от их удовлетворения, и чем более естественно и «по-детски» он воспри­нимает весь опыт.