58. Анализ работы д. Уотсона, р. Райнера «Обусловленные эмоциональные реакции»

Было предположено, что домашняя жизнь ребенка на ранней стадии развития дает возможность исследовать формирование обусловленных эмоциональных реакций. Недавно современные авторы подвергли это предположение экспериментальной проверке.

Эксперимент был проделан пока на только одном ребенке, Альберте Б. Этот младенец воспитывался почти от рождения в среде больницы: кормилица заменила ему мать в клинике Гарриет Лан для детей инвалидов. Жизнь Альберта протекала в нормальных условиях: он был здоров от рождения и был одним из самых развитых младенцев, помещенных в больницу, имея вес двадцать один фунт в девятимесячном возрасте. В основном он был флегматичен и неэмоционален. Его уравновешенность была одной из основных причин выбора его в качестве объекта в этом эксперименте.

Приблизительно в девятимесячном возрасте авторы провели ряд эмоциональных тестов, ставших частью регулярной подпрограммы, которые должны были показать, могут ли реакции страха быть вызваны другими стимулами, нежели резкие звуки и внезапное исчезновение опоры. Тесты этого типа были описаны названными авторами в другой их работе. Короче говоря, на младенца были оказаны воздействия альтернативных стимулов (демонстрация белой крысы, кролика, собаки, обезьяны, масок с волосами и без них, ваты, горящей газеты и т.д.). Все реакции Альберта на эти объекты записывались на кинопленку. Манипуляция была наиболее обычно вызываемой реакцией. Ни разу данный младенец не проявлял страха в подобных ситуациях. Эти экспериментальные данные были подтверждены также наблюдениями дежурного персонала больницы и матери. Никто когда-либо не видел его в состоянии страха и гнева. Младенец фактически никогда не плакал.

До приблизительно девятимесячного возраста на него не воздействовали громкими звуками. Проба, чтобы определить, могла ли реакция страха быть вызвана громким звуком, была сделана, когда ему было восемь месяцев и двадцать шесть дней. Звук производился путем удара молотком по стальному бруску длиной около четырех футов и трех четвертей дюйма в диаметре. Были зафиксированы следующие лабораторные данные:

один из двух экспериментаторов фиксировал рукой и заставлял ребенка поворачивать головку; другой размещался сзади ребенка и ударял по металлической пластине. Ребенок резко среагировал: его дыхание изменилось и его руки были подняты характерным способом. При повторении звука произошло то же самое, и кроме того его губы начали собираться в складки и дрожать. На третий раз ребенок внезапно заплакал.

Авторы полагают, что такие же результаты в сходных условиях будут получены и с другими младенцами. Следует обратить внимание на тот факт, что лишение опоры (выдергивание одеяла, на котором лежал младенец) не вызвало у него реакции страха. Этот стимул эффективен у более младших детей. В каком возрасте такие стимулы теряют свою способность вызывать страх не известно. Все, вероятно, зависит от обучения. Хорошо известно, что дети даже стремятся к подбрасыванию в воздух. С другой стороны, одинаково хорошо известно, что у взрослых реакция страха вызывается весьма явно внезапным удалением опоры, если человек идет поперек моста, всходит на бревно и т.д. Эти свидетельства остаются за пределами нашего примера.

«….эксперименты….»

К сожалению Альберт был выписан из больницы за день до того как вышеупомянутые тесты были завершены. Следовательно, возможность эксперимента, посредством которого авторы статьи мы могли бы удалять обусловленные эмоциональные ответы, была исключена. Их собственное представление, выраженное выше, которое возможно не очень хорошо обосновано, состоит в том, что эти реакции в домашней среде, вероятно, сохранятся неопределенно долго, если не появится случайный метод для их удаления. Важность установления такого метода должна быть очевидна для всех. Если бы возможность была под рукой, мы должны были испытывать несколько методов, о которых мы упоминали:

(1)Постоянный контакт ребенка с теми стимулами, которые вызывали ответные реакции, в надежде, что привыкание приведет к учащению дифференциальных реакций. (2), визуально демонстрируя объекты, вызывающие страх, одновременно стимулировать зоны осязания (губы, затем - грудные соски и как последнее средство – сексуальные зоны). (3) сочетая эти объекты с леденцом или другим лакомством. (4), создавая "конструктивные" действия вокруг объекта и контакт руки с ним через манипулятивные движения. В этот возрасте влияние моторной деятельности достаточно сильно, как показало наше неопубликованное экспериментальное исследование.

ПОДТВЕРЖДАЮЩИЕ НАБЛЮДЕНИЯ

( A) Сосание пальца как компенсаторное средство для блокирования страха и вредных стимулов. В течение этих экспериментов, особенно в окончательном тесте, было замечено, что всякий раз, когда Альберт был на грани слез или эмоционального возбуждения, он непрерывно держал палец во рту. В момент, когда его рука достигала рта, он становился непроницаемым к стимулам, производящим страх. Прежде, чем условный ответ мог быть получен, нам приходилось снова и снова удалять его палец изо рта. Этот метод блокирования негативных эмоциональных стимулов (страх и гнев) через эрогенное стимулирование, кажется, сохраняется с рождения. Очень часто в наших экспериментах по работе с младенцами менее десяти дней от роду появлялась та же самая реакция. У младенцев, завернутых в пеленки, руки скованы, поэтому-то часто и проявляется гнев с их стороны. Они начинают плакать, пытаясь высвободить руки. Если палец попадает в рот, плач прекращается немедленно. Организм, таким образом, очевидно от рождения под влиянием стимулов любви блокирован относительно влияния всех других раздражителей. Это обращение к сексуальному возбуждению при действии негативных и эмоциональных ситуаций, беспокойства и недостатке активности, сохраняется в течение детства и взрослой жизни. Альберт, во всяком случае, не прибегал к сосанию пальца за исключением присутствия таких стимулов. Следует обратить внимание на концепцию Фрейда о стимулировании эрогенных зон как выражении первоначального «принципа удовольствия» и как компенсаторного (и часто - обусловленного) средства для блокады вредных стимулов страха и гнева.

( B) Страх, любовь и гнев как первоначальные эмоции. В то время как в общем результаты наших экспериментов не предполагают конфронтации с концепциями Фрейда, существует один факт, объединяющий их. Согласно Фрейду секс (или в нашей терминологии - любовь) - основная эмоция, в которой условные ответы возникнув, начинают затем ограничивать и искажать индивида. Страх - столь же основной фактор как любовь во влиянии на индивида. Страх не получает свое влияние производным способом от любви. Он принадлежит первоначальной и унаследованной природе человека. Вероятно это же самое может быть сказано и о гневе, хотя в настоящее время мы не настолько уверенны в этом.

Через двадцать лет после наших экспериментов, последователи Фрейда, если допустить, что Альберт обратится к психоанализу в этом возрасте, чтобы проанализировать страх перед меховыми вещами, будут вероятно выспрашивать его о мечте поиграть с волосами матери, которая могла появиться у него в 3-хлетнем возрасте.

(Авторы ни в коем случае не отрицают, что это могло быть следствием их экспериментов). Если аналитик достаточно подготовит Альберта, чтобы принять такую мечту, как объяснение его бессознательных тенденций, Альберт может быть полностью убежден, что эта мечта была истинна .

Возможно, что многие из фобий в психопатологии являются истинно обусловленными эмоциональными реакциями как прямого, так и косвенного типа. Возможно придется поверить, что такое постоянство ранних условных реакций будет найдено только в людях, которые конституционно находятся на более низкой стадии развития. Эмоциональные расстройства у взрослых не могут быть сведены только к одним сексуальным влечениям. Они должны быть восстановлены по крайней мере по трем совместным направлениям - обусловленным и перенесенным реакциям, установленным у младенцев и детей во всех трех фундаментальных человеческих эмоциях.