3.3.4. Когнитивная парадигма

В современной психологической науке явно наметились тенденции к интеграции. Например, книга английских психологов Дж. Баттерворта и М. Харрис «Принципы психологии развития» (2000) является образцом анализа развития личности на основе синтеза когнитивной теории Ж. Пиаже и положений психодинамической психологии.

M.W.Eysenkи М.Т. Кeane (1995) утверждают, что о здоровье научного направления можно судить по числу его приверженцев. Если так, то в настоящее время можно говорить о «процветании» когнитивной психологии. Сегодня в США более ¾ психологов считают себя когнитивистами. Мало того, даже в клинической психологии когнитивная терапия выходит на первое место (Л. Хьелл, Д. Зиглер, 1997).

Когнитивная психология (от лат. «cognitio»– знание, познание) возникла в 60-е гг. ХХ столетия. Истоки ее проблематики прослеживаются, начиная с работ древнегреческих философов Платона и Аристотеля: в учении об универсалиях Платона и законах ассоциаций и принципах рассуждений Аристотеля.

Обращение к термину «метатеория» позволяет отнести к разряду когнитивных даже те исследования, которые традиционно относятся к некогнитивным концепциям. Речь идет о так называемой латентной когнитивной революции (1955–1965) и о протокогнитивных психологах. Так, в литературе, посвященной проблемам возникновения и развития когнитивной психологии (Baars, 1986;Bruner, 1986; Величковский, 1982; Лобанов, Коптева, 1998; Харре, 1996; Солсо, 1996), есть указания на вклад в подготовку когнитивной революции таких направлений, как гештальтпсихология, бихевиоризм и необихевиоризм, отдельные области социальной психологии, тестология и даже психоанализ. Из отечественных психологов несомненный вклад в генезис когнитивной парадигмы внесли ранние работы Л. С. Выготского, исследования А. Р. Лурия по нейропсихологии, труды Н. Берштнейна и И. Соколова.

Из числа тех зарубежных психологов, кто подготовил переход к новой метатеории в психологии, чаще всего называют пять имен. Все они сегодня считаются когнитивистами, однако степень принятия ими когнитивных предпосылок сильно отличается. Чарльз Е. Осгуд, необихевиорист, предпринимал попытки расширить теорию Хулла и вывести концепцию лингвистического значения. Джеймс Й. Дженкинс пробовал применить бихевиоральный подход в устном обучении языку, потерпел неудачу и затем стал инициатором исследования когнитивных альтернатив. Джорж А. Миллер, самый заметный лидер когнитивной революции, оказал большое влияние на других исследователей. Джером С. Брунер более известен как представитель школы «новый взгляд». Герберт А. Саймон известен работами в области искусственного интеллекта, выполненными в 50-е годы и только теперь вошедшими в русло когнитивной науки.

С точки зрения их приверженности к бихевиоризму они представляют собой спектр от самого консервативного Ч. Осгуда до наименее консервативного Г. Саймона, остальные ученые располагаются где-то между ними.

Основоположником когнитивной психологии принято считать У. Найссера, который в 1967 г. опубликовал книгу «CognitivePsychology». Названная книга стала официальным манифестом когнитивистов. Возникновению и оформлению современной когнитивной психологии предшествовали две когнитивные революции. Первая когнитивная революция явилась следствием утверждения о том, что когнитивные феномены (мысли и чувства) неотделимы от предмета исследования психологической науки. Такое утверждение сложилось, когда были сформированы, во-первых, компьютерная метафора и, во-вторых, теория переработки информации (Baars, 1986; Величковский, 1982).

Идея информационной природы психических процессов позволила рассматривать мозг и его когнитивные процессы тождественно компьютеру и его функциональным программам, а психология, как утверждает финский психолог Р. Харре, стала наукой о создании и проверке гипотетико-дедуктивных теорий, описывающих ненаблюдаемые (и даже не поддающиеся наблюдению) психические процессы. Изменение взгляда на психику привело к изменению отношения к человеку как носителю этой психики. Мозг человека во многом был персонифицирован, ему стали непосредственно приписывать ментальные процессы, ранее приписываемые личности. Когнитивисты времен первой когнитивной революции изучали модель преобразования информации с момента поступления сигнала в органы чувств до получения ответной реакции. При этом человек стал восприниматься как канал переработки информации с ограниченной пропускной способностью (Величковский, 1982).

По утверждению Б. М. Величковского, компьютерная метафора открыла новые теоретические возможности. Она заменила представления об энергетическом обмене организма со средой на представление об информационном обмене. В результате принципы сохранения энергии и строгого психофизиологического параллелизма оказались несостоятельными: вычислительное устройство, потребляя незначительное количество энергии, способно управлять огромными механизмами, информация на входе не тождественна информации на выходе. Когнитивистов времен первой когнитивной революции часто критиковали за «концепцию пассивного субъекта». Человек в данной парадигме играл роль пассивного свидетеля, очевидца как явных, так и скрытых когнитивных процессов. Идея прямой компьютерной аналогии, объяснения психики как ментальной машинообразной обработки информации (не смотря на возражения типа: «не мозг уподобляется ЭВМ, а компьютер создается по образу и подобию мозга человека») звучали не совсем убедительно.

Современная когнитивная психология является результатом второй когнитивной революции. Сторонники второй когнитивной парадигмы под психикой понимают собирательный термин, который описывает дискурсивную активность, характерную для данного индивида. При этом сам термин «discourse» (речь, рассуждение) трактуется достаточно широко. Обычное его понимание как вербальной презентации мысли и вербального довода расширено до анализа всех видов познания, точнее – познавания (Харре, 1996).

Итак, когнитивная модель познания – эта метафора, основанная на наблюдениях и выводах, сделанных из этих наблюдений, которая интерпретирует процесс обнаружения, хранения и использования информации. При этом наши внутренние репрезентации не соответствуют точно внешней реальности и даже могут искажать эту реальность.

Когнитивная модель познания, на наш взгляд, может быть изображена схематически (рис. 3).

Процесс познания может быть условно разделен на ряд этапов:

1) обнаружение и восприятие сенсорного стимула;

2) дискурсивная активность (интерпретация, результатом которой являются вербальные и/или этологические (телесные) суждения субъекта познания о воспринятых ранее стимулах);

3) когнитивные структуры репрезентации преобразованных стимулов;

4) выработка ответных реакций на основе имеющихся когнитивных структур.

В.А. Янчук приводит анализ психологических моделей исследования человека в когнитивной традиции. Таких моделей пять: рационального человека, наивного ученого, обрабатывающего данные лаборанта, когнитивного скупца и мотивированного тактика (или социального агента).

1. Модель рационального человека основывается на положении о том, что личность стремится к конструированию последовательной, связанной и непротиворечивой системы представлений о себе самом и окружающем мире. Любое нарушение сформировавшегося баланса между знаниями о мире и самим миром приводит к росту напряженности, побуждающей человека к поиску возможных путей восстановления баланса.

Примерами такого рода теорий являются: теория баланса (F.Heider, 1958);теория асимметрии (T.Newkomb,1953); теория несоответствия (C. Osgood, P.Tannenbaum, 1955;L.Festinger, 1953).

2. Модель человека как наивного ученого была предложена F.Heider(1958). Она вызвана невозможностью игнорирования информации, представленной в самоотчетах и самоописаниях реальными людьми; возможностью оперировать ими как научными фактами. Согласно этой модели, системы представлений личности о себе и окружающем мире формируются на основе логики рациональных рассуждений и научного выведения знаний. Однако эти знания выделяются на основе собственных мини-теорий, а не их детальной проверки.

3. Модель человека как обрабатывающего данные лаборанта (Anderson, 1981). Процесс приобретения знаний на основе переработки информации и вынесения окончательных решений обязательно предполагает объективную проверку фактов без каких-либо предубеждений.

4. Модель человека как когнитивного скупца (cognitive miser) предполагает, что в познании человек руководствуется принципом экономии сил путем быстрого анализа и сравнений, используя наличные эвристики (Л. Росс, Л. Нисбетт, 1999; R.Nisbett,L.Ross, 1980). Однако, кроме «домашних заготовок», человек использует долгосрочные тривиальные обдумывания.

5. Модель человека как мотивированного тактика рассматривает человека «как полностью вовлеченного мыслителя, обладающего множественными стратегиями и возможностью выбора в соответствии с имеющимися мотивами, целями и потребностями» (S.Fiske,S.Tailor, 1991).

Когнитивисты полагают, что, несмотря на весьма существенные различия между различными живыми организмами, к ним могут быть применены единые принципы познания.

Когнитивный процесс рассматривается через призму основополагающих единиц познавательной активности, среди которых выделяются: категории, прототипы, схемы, скрипты, эвристики, стереотипы и социальные репрезентации.

К достоинствам когнитивной парадигмы можно отнести объективизм (в естественнонаучном понимании), высокую валидность и надежность, детерминизм, универсализм, метафизичность, рационализм, включение в плоскость анализа активности сознания, активное использование математического моделирования.

К ограничениям применения когнитивной парадигмы В. А. Янчук относит оторванность от реальных переживаний субъекта и от его феноменологии бытия, тот же рационализм и детерминизм, статичность, механицизм.

В целом, когнитивная психология значительно расширила представления о предмете психологического исследования. Она удачно интегрирует достоинства естественнонаучной и гуманитарной парадигм. Когнитивная психология не отрицает феноменологическую природу психических явлений и психологических фактов (как в гуманистической психологии), с другой стороны, сохраняет естественнонаучный принцип интерпретации и обработки эмпирических данных. Можно согласиться с утверждением Л. Хьелла и Д. Зиглера: «Изучение когнитивных процессов (того, как люди перерабатывают доступную им информацию и создают психическую репрезентацию своей реальности) фактически является сегодня доминирующим не только для персонологии, но и для психологии в целом».

в рамке

Клиническая психология и клаустрофобия

Молодая женщина страдает психическим нарушением, которое существенно осложняет ей жизнь: она не может пользоваться лифтом. После того как двери лифта закрываются и она оказывается запертой в кабине, ее охватывает такой ужас, что она не может подняться даже на один этаж. Поэтому ей приходится подниматься и спускаться по лестнице. Но для того, чтобы попасть на свою работу, которой она очень дорожит, она вынуждена ежедневно подниматься на 25-й этаж здания в центре города. Нетрудно представить себе, в каком аду живет эта женщина, которую иррациональный страх перед замкнутым пространством – клаустрофобия – заставляет несколько раз в день преодолевать 25 этажей вверх и вниз.

Клинический психолог может по-разному подойти к затруднениям этой больной и, что самое главное, к тому, как их устранить, в зависимости от полученного им образования и той школы, к которой он принадлежит.

Так, терапевт с бихевиористским уклоном сочтет, что дело здесь в дезадаптации, порожденной «скверной» привычкой. Для него эта фобия – результат создания определенных условных связей, а поэтому ее следует устранить таким же путем: надо постепенно, шаг за шагом, восстанавливать уверенность женщины в том, что она может преодолеть свой страх. Для этого сначала ее просят войти в кабину лифта и пробыть там одну минуту при открытых дверях; на следующий день – проделать то же самое, но при закрытых дверях; затем она должна сама нажать кнопку, чтобы двери закрылись; после этого – подняться на один этаж и т.д. Для сторонников такой бихевиористской терапии сам факт устранения аномального поведения автоматически влечет за собой устранение проблемы.

Разумеется, клиницист-психоаналитик не согласится с таким подходом и будет искать источник затруднений в каких-то неблагоприятных событиях, пережитых в детстве; подавление воспоминаний об этих событиях и привело к симптомам, наблюдаемым у больной. Необходимо поэтому досконально исследовать вместе с ней ее прошлое, с тем чтобы обнаружить следы того события, образ которого хранится в подсознании. Возможно, что это было чувство беспомощности перед матерью или кем-то другим, испытанное однажды в тесном закрытом помещении; возможно также, что этим выражается нежелание вновь оказаться в ситуации, напоминающей ту, что пережил плод в материнской утробе во время беременности, которой мать не желала. Терапия сводится к тому, чтобы заставить больную еще раз внутренне пережить эту ситуацию и освободиться таким образом от ее груза и связанных с этим симптомов.

Что касается терапевта гуманистического направления, то он не станет искать причины болезни этой женщины в ее прошлом, а даст ей возможность разобраться в своих чувствах и мыслях в рамках той проблемы, которую она хочет разрешить. Он поможет ей говорить об ее затруднениях и проанализировать переживаемую ею ситуацию. При этом пациентка расскажет о тех средствах, которые она уже использовала в попытках преодолеть свою фобию и об успехах, достигнутых ею в других ситуациях. По мере развития у нее уверенности в себе она начнет ощущать все большую способность к решениям, которые будут все более эффективными и все больше соответствующими ее подлинной глубинной сути.

При групповой терапии этой молодой женщине устроят «очную ставку» с другими людьми, переживающими аналогичные затруднения. Она должна будет рассказать о своих ощущениях и о трудностях, с которыми она сталкивается. Затем ее попросят высказать свое мнение о поведении других лиц и о том, как она считала бы возможным разрешить их проблемы. Роль терапевта в этом случае гораздо более ограниченна: она сводится главным образом к тому, чтобы создать благоприятную обстановку для обмена опытом между членами группы и суммировать вытекающие из него результаты.

Годфруа Ж. Что такое психология: В 2-х т. Т.1: Пер. с франц. М., Мир, 1996. С. 117-118.

Проанализируйте, как на практике реализуются основные теоретические принципы психологических парадигм?