§ 5. Исковые притязания в предмете судебной деятельности
I. Как уже отмечалось, право на иск предоставляется лицу в целях защиты регулятивного гражданского права или охраняемого законом интереса. Реализуя исковое притязание, суд защищает регулятивное субъективное право или охраняемый законом интерес. Отсюда явствует, что охраняемые исковыми притязаниями права и интересы фигурируют в процессе в качестве предмета судебной защиты. Будучи средством защиты регулятивного гражданского права или охраняемого законом интереса, право на иск обладает способностью подлежать принудительному осуществлению юрисдикционным органом и, следовательно, не защищается, а реализуется в исковом производстве. Это означает, что оно фигурирует в процессе в качестве предмета судебного осуществления. Проиллюстрируем эти выводы на конкретных примерах.
1. По договору имущественного найма на нанимателя возлагается обязанность поддерживать наемное имущество в исправном состоянии (ст. 285 ГК РСФСР). Нарушение им этой обязанности дает наймодателю право требовать от суда досрочного расторжения договора (п. 2 ст. 289 ГК РСФСР). Удовлетво-
ряя притязание управомоченного лица, суд прекращает регулятивные права и обязанности договорных контрагентов и таким путем осуществляет защиту не права на расторжение договора, как полагают О. В. Иванов и А. А. Добровольский52, а охраняемого законом интереса наймодателя в прекращении договорного обязательства. Следовательно, не может быть никакого сомнения в том, что притязание наймодателя о расторжении договора является в процессе предметом судебного осуществления, а охраняемый этим притязанием интерес — предметом судебной защиты.
2. Посягательство на субъективное право собственности, сопряженное с лишением собственника владения вещью, влечет возникновение у управомоченного лица виндикационного притязания к правонарушителю (ст. 151 ГК РСФСР). Последний может удовлетворить это притязание в добровольном порядке, не доводя дела до суда. Если добровольного удовлетворения не последует, управомоченный заявит притязание в суд, который реализует его помимо и против воли правонарушителя и тем самым защитит нарушенное право собственности53. Таким образом, регулятивное право
собственности фигурирует в виндикационном процессе в качестве предмета судебной защиты, а притязание собственника об истребовании имущества из чужого незаконного владения — в качестве предмета судебного осуществления.
3. В силу договора займа заимодавец, передавший заемщику в собственность (полное хозяйственное ведение или оперативное управление) деньги или определенные родовыми признаками вещи, вправе требовать, а заемщик обязан возвратить полученную сумму денег или равное взятому взаймы количество вещей того же рода и качества. Неисполнение заемщиком лежащей на нем обязанности управомочивает заимодавца требовать от должника исполнения обязательства в натуре (ст. 191, 221 ГК РСФСР)54. Именно это
притязание, а не нарушенное регулятивное право кредитора и подлежит судебному осуществлению в процессе о принудительном взыскании долга55. Одна-
ко то обстоятельство, что материальное содержание охранительного субъективного права заимодавца как посредствующее движение угасает в действиях по возвращению предмета займа как в своем собственном результате, вследствие чего принудительное осуществление этого права не может не повлечь в конечном счете и рефлекторной реализации регулятивного права заимодавца, создает обманчивую видимость двоякого рода: 1) никакого нового права (и обязанности) из совершенного заемщиком правонарушения не возникает;
2) принудительному осуществлению здесь подлежит непосредственно само нарушенное право кредитора (ч. 1 ст. 269 ГК РСФСР),— видимость, которая используется в качестве правдоподобного аргумента в защиту ошибочного положения о возможности принудительного осуществления судом нарушенных регулятивных гражданских прав56.
II. Исковое притязание и охраняемое им регулятивное гражданское право (или интерес) — это соотносительные, взаимно друг друга обусловливающие явления. Поэтому в любом процессе наличествует как предмет судебной защиты, так и предмет судебного осуществления57. Но регулятивное гражданское право (или интерес) и охраняющее его исковое притязание — это вместе с тем и противоположные явления. А поскольку противоположение возможно только между двумя
соотносящимися полюсами, то противостоящий исковому праву полюс не может в одно и то же время принимать и форму регулятивного гражданского права, и форму охраняемого законом интереса. Более того: последние полярно исключают друг друга. Отсюда вытекает, что одно и то же исковое право в одном и том же процессе, вопреки мнению некоторых авторов58, не может одновременно опосредствовать защиту как регулятивного гражданского права, так и охраняемого законом интереса. Реализуя исковое притязание, суд защищает либо регулятивное гражданское право, либо охраняемый законом интерес.
Этому вовсе не противоречит существование процессов с удвоенным предметом защиты, ибо в подобных процессах удвоение предмета судебной защиты с неизбежностью сопровождается удвоением предмета судебного осуществления. Так, например, в процессе об освобождении имущества от ареста при оспариваний ответчиком права собственности истца на это имущество суд осуществляет защиту охраняе-
мого законом интереса собственника в определенности его материально-правового положения и права собственности истца на арестованное имущество. Однако защита каждого из упомянутых объектов опосредствуется соответствующим ему притязанием, а именно: охраняемый законом интерес защищается посредством притязания истца о признании за ним права собственности на арестованное имущество, субъективное право собственности — посредством притязания собственника об освобождении своего имущества от ареста. Стало быть, и в такого рода процессах каждое притязание опосредствует защиту либо охраняемого законом интереса, либо регулятивного гражданского права.
III. Наше изложение показало, что обусловленное аналогичной дифференциацией гражданско-правовых норм разделение субъективных гражданских прав на регулятивные, или охраняемые, и охранительные, или охраняющие, права приводит к расчленению предмета судебной деятельности на предмет защиты и предмет осуществления. Предметом судебной защиты выступают регулятивные гражданские права и охраняемые законом интересы, предметом судебного осуществления — охраняющие их исковые притязания. Такое расчленение присуще всякому исковому процессу независимо от того, заканчивается ли он в пользу истца или ответчика, Это дает основание прийти к выводу, что судебная защита регулятивных гражданских прав и охраняемых законом интересов, совершаемая в порядке искового процесса, представляет собой форму судебного осуществления исковых притязаний.