!Учебный год 2024 / Жогин Н.В

Вещественные доказательства перечислены в ст. 83 УПК РСФСР.

Прежде всего следует отметить сложную структуру вещественного доказательства. О вещественном доказательстве в полном и строгом смысле этого понятия можно говорить только тогда, когда имеются налицо три компонента: а)следы, отпечатки, особое расположение, состояние или иные изменения, возникшие у предмета или на нем в результате события преступления; б) сам предмет — носитель этих изменений, свойств, следов и т. п., изъятый из обстановки; в) сообщение, описывающее обстановку, в которой находился этот предмет, условия, при которых он был изъят и приобщен к делу, и признаки самого предмета (например, в протоколе осмотра места происшествия). При отсутствии любого из этих компонентов вещественного доказательства, т. е. особой формы фактических данных, пригодных для обоснования каких-либо выводов о доказываемых обстоятельствах, быть не может1.

Структура «личного» компонента вещественного доказательства, т. е. описание обстановки и условий изъятия предмета, содержащиеся, например, в протоколе, рассмотрена выше. Предъявление же предмета в натуре адресату доказывания представляет, с логической стороны эмпирический аргумент, т. е. доказательство того, что вещь действительно существует и обладает данными свойствами. Предъявление предмета является эмпирическим аргументом, непосредственно убеждающим адресат в существовании вещи и ее свойств: «Если предъявляется А, то А существует в действительности». После этого могут быть построены выводы о доказываемом обстоятельстве, основывающиеся как на данных об условиях, в которых предмет обнаружен, так и на данных, полученных при наблюдении предмета.

Разграничить доказательства на «личные» и вещественные легко, когда сопоставляются, например, показания свидетеля и след на грунте. Но существуют такие формы передачи сведений, которые трудно рассматривать в качестве «только» сообщений. Даже рисунок или схема, в строгом смысле слова, не является сообщением в чисто «знаковой» форме, так как рисунок непосредственно отображает, копирует некоторые свойства вещи. Тем более это относится к фотографическому снимку. В данном случае мы постепенно переходим от чистой формы знакового (словесного) сообщения к так называемому «элементарному отображению» (например, следообразованию, простейшие акты которого имеют

1 В естественном, не формализованном языке вещественным доказательством нередко называют только предмет, в некоторых случаях — только следы на нем и т. д. Между тем очевидно, что только соединение всех трех компонентов представляет собой доказательстве, т, е. основание для выводов.

261

место в неживой природе и не связаны непосредственно с психической деятельностью человека)1. Среднее положение в этом ряду занимает, в частности, фотографический снимок: продукт деятельности человека, специально рассчитанный на закрепление и сохранение сведений о предметах, вместе с тем представляет элементарное отображение, возникшее в результате определенных физико-химических процессов2.

Слепки, оттиски, изготавливаемые со следов, являются продуктами физического, механического и тому подобного воздействия, т. е. техническими копиями объектов, и в этом отношении полностью относятся к элементарным отображениям.

Вместе с тем отметим, что все эти объекты — фотографические снимки, планы, схемы, слепки и оттиски, если они получены в ходе следственного действия, согласно закону (ст. 141 УПК РСФСР) прилагаются к протоколам.

Предметом обсуждения являются вопросы о гносеологических

ииных аспектах сходства и различия фотоснимков и иных копий

ссообщениями или с материальными объектами, приобщаемыми к делу в качестве вещественных доказательств.

Вэтом отношении, действительно, планы и схемы, как продукты психической деятельности, ближе стоят к документам; объ-

емные копии — к предметам — вещественным доказательствам; фотоснимки занимают промежуточное положение3.

Различие «личных» и вещественных доказательств отражается не только на порядке собирания и закрепления доказательств, но и на проверке и оценке их (см. гл. гл. VI, VII, IX—XII).

Для оценки «личных» доказательств существенное значение приобретает характеристика, например, свидетеля, его отношения к делу, условий, при которых он наблюдал события, о которых показывает, и т. п. (При оценке значения вещественных доказательств на первое место выступает анализ, наличие и происхождение свойств и признаков, указывающих на материальные связи (причинные и иные), существующие между доказательством и доказываемым событием.

2 Авторы несколько уточнили характеристику содержания информации, передаваемой фотоснимками, слепками и т. п., по сравнению с первым изданием (ср. «Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть особенная», М., 1967, стр. 5—12).

3 В. Д. Арсеньев относит к числу документов наряду с описаниями (письменными, графическими и т. п.) также слепки и оттиски («Вопросы общей теории судебных доказательств», М., 1964, стр. 117). При этом, с нашей точки зрения, игнорируется различие двух типов передачи сведений об исследуемом событии — описание в чувственно наглядное воспроизведение его свойств.

262

Однако было бы неправильно толковать это различие в том смысле, что доказательства одного типа лучше, надежнее, а другого — хуже, менее надежны1.

В действительности такая предустановленная оценка доказательств в научном отношении совершенно беспочвенна. Лишь конкретный анализ всех условий формирования и закрепления доказательств, как «личных» (сообщений), так и вещественных, дает надежное средство их оценки.

2. Виды источников доказательств. В основу этого деления положено различие процессуальных форм получения, передачи и хранения доказательственной информации.

После того как выделены два основных типа фактических данных — личные и вещественные, первые могут быть подразделены на несколько видов: показания (свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого), заключение эксперта, протокол следственного (судебного) действия, иной документ. Вещественные доказательства также подразделяются на виды, но по иному основанию.

Перечень источников информации однозначно определен законом (ст. 16 Основ).

Выше отмечалось, что закон проводит разграничение таких источников, как показания (например, свидетеля, обвиняемого) и протокол следственного или судебного действия, в котором могут быть зафиксированы эти же показания. Очевидно, само это разделение означает, что речь идет об устных показаниях, непосредственно сообщаемых ближайшему адресату доказывания (следователю на предварительном следствии, суду — при судебном рассмотрении дела)2 .

Показания обладают преимуществом непосредственности. Но

вто же время они существуют только для ближайшего адресата,

1В буржуазной литературе высказывалось мнение о преимуществах «немых свидетелей» — вещественных доказательств, якобы не способных ввести в заблуждение. Эти неправильные взгляды проводились и некоторыми советскими юристами (см., например, А. Я. Вышинский, Теория судебных доказательств в советском праве, М., 1950, стр. 291; В. И. Громов, Материальная истина и научно-уголовная техника, М., 1930, стр. 15—23; П. И. Люблинский, О доказательствах в уголовном суде, М., 1924, стр. 55; И. Н. Якимов, Криминалистика, М., 1925, стр. 9, и др.).

Обоснованную критику этих высказываний см. в работах: М. М. Выдря, Вещественные доказательства в советском уголовном процессе («Ученые записки ВИЮН», вып. 10, М., 1959); М. С. Строгович, Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе, М., 1955,идр.

2В законе термину «показания» придается и более широкий смысл — «сообщения имеющихся сведений» — независимо от различия устной и письменной формы. Так, согласно ст. 160 УПК РСФСР свидетелю, по его просьбе, может быть предоставлена возможность написать свои показания собственноручно. Однако при этом предполагается, что устные показания им уже даны, а «показания» включаются в протокол.

263

т. е. для того, кто непосредственно присутствует при даче показаний. Сохранение же сведений, содержащихся в показаниях, и передача их последующим адресатам при невозможности их вновь воспроизвести возможны лишь с помощью протокола.

Существенное значение имеет также классификация показаний, основанная на различии носителей сведений.

Если психологически «механизм» восприятия и запоминания в известных, чертах сходен для свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, то «механизм" воспроизведения ими фактических данных на допросе имеет специфику, определяемую отношением лица к делу, наличием или отсутствием заинтересованности в его исходе.

Поэтому законодатель считает показания свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого самостоятельными видами доказательств; выделены также заключения экспертов, документы (в силу особенностей их собирания, закрепления, проверки, оценки).

В числе источников должны быть также названы протоколы судебных и следственных действий, вещественные доказательства.

3. Деление вещественных доказательств на виды, основанное на характере их связи с исследуемым обстоятельством.

Известно несколько форм передачи и закрепления информации (протоколы, документы и т. д.) при использовании личных доказательств. Для вещественных доказательств, по существу, имеется только одна форма: приобщение их к делу. Это подтверждается и тем, что закон не выделяет в качестве особого источника копий предметов — фотографических и иных, которые фигурируют в деле в качестве приложений к протоколам. Поэтому классификация вещественных доказательств проводится по иному основанию, нежели классификация источников. Здесь различие можно усмотреть в характере связи между предметом, используемым в качестве доказательства, и событием.

Статья 83 УПК РСФСР делит вещественные доказательства на следующие основные виды: орудия преступления (оружие, орудие взлома и т. д.); объекты, сохранившие на себе следы преступления (стакан со следами пальцев); объекты, на которые было направлено посягательство (похищенные ценности); деньги и иные ценности, нажитые преступным путем.

Перечень видов вещественных доказательств в ст. 83 УПК РСФСР не носит исчерпывающего характера, так как завершается упоминанием иных предметов, могущих «служить средством к обнаружению преступления...» В широком смысле слова это последнее понятие охватывает своим содержанием и все предшествующие ему в перечне виды вещественных доказательств.

В литературе высказывалась мысль о целесообразности пополнения перечня отдельных видов вещественных доказательств путем создания более дробной их классификации. Некоторые ав-

264

торы предлагают выделить такие виды вещественных доказательств, как «продукты преступной деятельности», «средства сокрытия преступления», «средства подготовки преступления» и др.1.

Была высказана также мысль о целесообразности рассматривать как особый вид вещественных доказательств копии следов (слепки и т. д.). К этому виду можно было бы присоединить также модели и материалы для экспериментальных исследований, используемые при экспертизе, следственном эксперименте, предъявлении для опознания и т. п.2 .

Подобная дифференциация, основанная на реальных различиях отдельных видов вещественной информации, позволит, как представляется, уточнить классификацию вещественных доказательств и будет способствовать более полному и всестороннему анализу доказательственного материала.

4. Деление доказательств на первоначальные и производные.

Основанием этого деления служит наличие или отсутствие промежуточного носителя доказательственной информации3.

Учитывая различия в структуре личных и вещественных доказательств, рассмотрим это деление применительно к каждому из этих видов.

Личным первоначальным доказательством являются, например, показания свидетеля, наблюдавшего событие преступления или какой-либо его момент и сообщающего об этом адресату доказывания. Показания такого свидетеля, равно как и протокол его допроса, представляют первоначальные доказательства.

Первоначальным доказательством является документ, составленный тем, кто лично осведомлен о каком-либо событии, о котором говорится в этом документе. То же, относится и к заключению эксперта4.

1 См. М. М. Выдря, Вещественные доказательства в советском уголовном процессе, М., 1955, стр. 35.

2 Характеризуя эту группу объектов, И. М. Лузган обоснованно отмечает, в частности, что названные модели «представляют собой некоторые; материальные объекты, созданные следователем или по его поручению в целях изучения и установления подлинных вещей, розыска и отождествления лиц и предметов. Эти модели находятся в отношении к оригинальным объектам на уровне подобия, которое определяется следователем или экспертом». Вместе с тем, он полагает, что модели и их разновидности должны быть включены в систему доказательств, наряду с вещественными доказательствами, а не в их составе («Расследование как процесс познания». Автореферат докторской диссертации, М., 1968, стр. 26—27).

3 В процессуальной литературе в качестве синонима термина «первоначальное доказательство» нередко применяется термин «первоисточник», подчеркивающий отсутствие посредствующих звеньев при передаче информации о событии.

4 Представляя собой результат исследования уже имеющихся в деле доказательств, заключение эксперта не просто описывает или суммирует их содержание, оно содержит совокупность новых фактических данных. Поэтому его можно рассматривать как первоначальное доказательство.

265

В этом примере свидетель, участники осмотра, составитель документа или эксперт являются первичными носителями сведений о факте, непосредственно передаваемых адресату.

Если же событие наблюдало одно лицо, затем сообщило об этом другому, и это другое лицо в качестве свидетеля дает показания о событии, то такие показания являются производным доказательством. В этом случае имеются как бы два носителя информации: первый — наблюдавший событие, но не сообщивший об этом адресату (первоначальный носитель), и второй — узнавший о событии от первого и сообщивший о событии адресату (вторичный носитель) 1.

Производным доказательством является также копия документа. В этом случае составитель документа (оригинала) является первичным носителем, а то лицо, которое сняло копию и ее заверило, — вторичным носителем информации2.

Сложнее обстоит дело с так называемыми «суммирующими» производными доказательствами, которые возникают в результате суммирования информации, почерпнутой из нескольких первоначальных источников. Таковы, например, акты ревизии, сводные бухгалтерские документы и т. п.

В качестве производных вещественных доказательств в Научной литературе нередко называют фотографические, объемные и иные копии документов, следов, орудий преступления и иных подобных объектов.

Действительно, фотоснимок, так же как и объемный слепок, в преобразованном виде воспроизводит информацию, содержащуюся в объекте-оригинале (подробно эти вопросы рассматриваются в гл. XI).

К числу «суммирующих» производных вещественных доказательств в указанном смысле могут быть отнесены и объекты, моделирующие на основе устного или документированного описания свойства других объектов, используемые взамен последних при предъявлении для опознания, в ходе эксперимента, на допросе. Например, нож, имеющий те же признаки, что и нож, спрятанный преступником; замок той же системы, что и взломанный ворами, «составной» или рисованный портрет и т. д.,

1 Согласно закону показания вторичного носителя информации только тогда являются доказательством, когда он может назвать источник своей осведомленности (ст. 74 УПК РСФСР).

2 От копии следует отличать второй, третий и т. д. экземпляры оригинала, воспроизведенные одновременно тем же лицом. С этой точки зрения не вполне точна формулировка ст. 177 УПК РСФСР о вручении копии протокола обыска, выемки, наложения ареста на имущество. Фактически вручается не копия, а подлинный второй экземпляр протокола, выполненный одновременно с первым и имеющий ту же силу. Именно такой порядок предупреждает возникновение споров по поводу содержания документа, которые могли бы иметь место, если обыскиваемому была бы вручена изготовленная позже копия.

266

В некоторых случаях информация, содержащаяся в производном доказательстве, существенно преобразуется по сравнению с той, которая содержится в первоначальном. Так, деньги, полученные преступником в результате реализации похищенных вещей, можно рассматривать как производное вещественное доказательство, несущее в преобразованном виде часть той информации, которую содержали эти объекты, если бы их удалось разыскать и приобщить к делу в натуре 1.

Производное доказательство формируется позже первоначального, на его основе и содержит меньший объем фактической информации, относящейся к делу, так как часть ее не воспринимается или не воспроизводится при передаче. По характеру информации производное доказательство зависит от первоначального, будучи неполным его отображением2. В отдельных случаях возможны искажения информации при переходе ее от первичного носителя к промежуточному.

Деление доказательств на первоначальные и производные позволяет учесть специфические свойства каждого из этих видов доказательств.

В процессе доказывания предпринимается все возможное для того, чтобы собрать первоначальные доказательства3. Вместе с тем при соблюдении условий, гарантирующих точность и достаточность содержащейся в них информации, производные доказательства должны быть использованы.

В практике иногда встречаются случаи, когда допрошенное по делу лицо, чьи показания представляют первоначальное доказательство, в дальнейшем от этих показаний отказывается или существенно их меняет. При таком положении, а также тогда, когда по каким-либо причинам необходимо особенно тщательно проверить первоначальные показания, целесообразно использовать в качестве

1 Строго говоря, речь идет не о прямом взаимодействии, а о том, что событие преступления, с которым связан факт обладания похищенными вещами, породило «производное событие»: реализацию преступником похищенного. Однако с точки зрения процесса передачи информации часть существенных признаков, содержащихся в утраченных для дела объектах, воспроизведена в деньгах, полученных в результате их реализации (факт обладания похищенным, размеры похищенного и т. д.). Поэтому условно можно говорить о производном характере рассматриваемого доказатель-

ства2. Это относится и к копиям документов, так как в них подлинные удостоверительные элементы (подписи, печати и т. п,) заменяются их описанием или (при фотографировании) отображением, не передающим некоторых признаков подлинника.

3 Представляет в связи с этим интерес замечание Ф. М. Кудина о наличии у производной доказательственной информации «указывающего свойства» на первоначальные фактические данные («Производные доказательства и их источники в советском уголовном процессе». Автореферат кандидатской диссертации, Свердловск, 1967, стр. 13).

267

производного доказательства показания свидетелей (обвиняемых ит.п.), которым лицо ранее сообщило сведения, имеющиеся у него по данному делу. Сопоставление первоначального и производных доказательств содействует, проверке и оценке первого, позволяет решить, какое из показаний данного лица соответствует действительности 1.

В ряде случаев первоначальное и производное доказательства, устанавливающие один и тот же факт, используются совместно (речь идет главным образом о показаниях). В производных доказательствах могут, в частности, содержаться некоторые детали, которые почему-то забыл очевидец, но помнит лицо, которому он в свое время рассказывал о событии. Наконец, в случае утраты первоначальных доказательств производные используются самостоятельно для установления какого-либо факта.

4. Доказательства прямые (одноступенчатые) и косвенные (многоступенчатые). Основанием этого деления являются различия в структуре процесса обоснования доказываемого обстоятельства.

Прямым доказательством называют такое доказательство, которое прямо и непосредственно устанавливает доказываемое обстоятельство, а косвенным — такое, которое устанавливает это обстоятельство через «промежуточный факт»2. Это общее определение нуждается в расшифровке, так как необходимо уточнить, во-первых, что означает «прямое» и «косвенное» установление, и, во-вторых, о каком доказываемом обстоятельстве идет речь.

Под прямым или непосредственным установлением факта с помощью доказательства понимается такая процедура, когда знание о факте основывается на сообщении об этом факте, исходящем от лица, наблюдавшего факт в действительности. Так, показание свидетеля о том, что он видел вспышку выстрела, является «прямым» доказательством того, что такая вспышка действительно имела место.

1 Как правильно подчеркивает М. А. Чельцов, сведения, полученные с помощью производного доказательства, могут служить опровержению сведений, полученных из первоисточника, а также получению правдивых показаний из первоисточников взамен ранее данных ложных показаний (путем предъявления производного доказательства на допросе, на очной ставке и т. д.) («Советский уголовный процесс», М., 1962, стр. 146).

2 Иногда вместо термина «косвенное доказательство» употребляется термин «косвенная улика». Это представляется неправильным. По точному смыслу слова «улика» речь идет об обвинительном доказательстве (С. И. О ж е г о в , Словарь русского языка, М., 1968, стр. 817). Так как возможности использования оправдательных косвенных доказательств столь же широки, как и обвинительных, мы в ходе изложения будем, как правило, использовать термин «косвенное доказательство», используя термин «улика» лишь в связи с рассмотрением обвинительных косвенных доказательств.

268

Точно так же заключение эксперта о том, что текст анонимной записки выполнен Ивановым, «прямо» доказывает, что записка выполнена Ивановым.

В обоих этих примерах содержание доказательства, т. е. содержание показаний свидетеля или заключения эксперта совпадает с содержанием доказываемого факта1. Это совпадение содержания информации о факте с содержанием доказываемого факта иногда истолковывается в ином смысле, что при прямом доказывании отсутствует логический вывод от доказательства к доказываемому тезису. Это неточно. Вывод здесь есть, но особого рода. Он имеет следующую структуру: «Если есть сообщение о факте, то факт был в действительности». В этом смысле прямое личное доказательство является коммуникативным аргументом (см. § 2 гл. VII) для ближайшего тезиса.

Точно так же непосредственное предъявление адресату вещественного доказательства является прямым эмпирическим аргументом, доказывающим, что такой-то предмет существует в действительности и обладает данными признаками. Так, предъявление замка и отпирающей его отмычки «прямо» доказывает, что данная отмычка отпирает этот замок.

Таким образом, отсутствие между доказательством и доказываемым тезисом каких-либо промежуточных, посредствующих переходов, о д н о с т у п е н ч а т ы й характер этого вывода отличает прямое доказательство от косвенного.

Напротив, косвенное доказательство обосновывает доказываемое обстоятельство не прямо и не непосредственно, а через «промежуточные факты», путем ряда последовательных выводов. Так, из сообщения свидетеля о том, что он видел данное лицо около места кражи, прямо следует, что лицо действительно было около этого места (1-я ступень вывода), а из того факта, что лицо там было, следует, что оно, возможно , причастно к краже (2-я ступень вывода). В этом примере сообщение свидетеля является косвенным доказательством причастности к краже, так как оно использовано для обоснования не только ближайшего тезиса, но и последующего.

Нетрудно усмотреть, что содержание показаний свидетеля («данное лицо было около места кражи») отличается от содержания доказываемого обстоятельства («данное лицо причастно к краже»). «Промежуточным фактом» в этом примере является знание о факте нахождения лица около места кражи, подтвержденное показаниями свидетеля.

Отличие содержания доказательства от содержания доказываемого обстоятельства характерно для косвенного доказательства.

1 М. П. Шаламов правильно отмечает, что «между прямым доказательством и доказываемым фактом нет ничего посредствующего» («Советская криминалистика на службе следствия», М., 1953, вып. 4, стр. 55).

269

Косвенное доказывание представляет сложный, двухсту - п е н ч а т ы й (а иногда и многоступенчатый) акт. Косвенное доказательство сначала прямо подтверждает некоторое промежуточное утверждение (например, факт угрозы, исходящей от данного лица), а затем, через это промежуточное утверждение, подтверждает и второе, окончательное утверждение (например, факт нанесения телесных повреждений тем же лицом).

Косвенные доказательства представляют собой сведения о промежуточных фактах, отдельных деталях исследуемого события, которые, будучи установлены, в свою очередь используются для его доказывания.

Можно сказать поэтому, что содержание косвенного доказательства составляют данные о таких фактах, установление которых составляет не конечную цель, а промежуточный этап конкретного процесса доказывания.

С логической стороны вывод на второй (и последующих) ступени косвенного доказывания строится от одного события (например, угрозы) к другому событию (убийству). Первое событие, т. е. промежуточный факт (угроза), является «натуральным аргументом» в отличие от коммуникативного или эмпирического в случае прямого доказывания на основании сообщения о факте или предъявления предмета.

Таким образом, прямое доказательство является одноступенчатым, а косвенное многоступенчатым. В этом состоит их структурное различие.

Но из предыдущего ясно, что «прямо» можно обосновать и промежуточный факт, например факт нахождения обвиняемого вблизи места преступления (из показаний свидетеля, видевшего его около этого места). С другой стороны, промежуточный факт можно обосновать и «косвенно» (например, обнаружив следы обуви обвиняемого около места преступления). Следовательно, одного отличия в структуре (одноступенчатой или многоступенчатой) недостаточно для отграничения прямых и косвенных доказательств. Для этого должно быть четко определено понятие доказываемого обстоятельства как при прямом, так и при косвенном доказывании.

Обычно в научной литературе прямым доказательством считают такое, которое прямо устанавливает виновность лица в совершении преступления1.

1 А. И. Винберг, Г. М. Миньковский, Р. Д. Рахунов, Косвенные доказательства в советском уголовном процессе, М., 1956, стр. 7; М. С. Строгович, Курс советского уголовного процесса, М., 1958, стр. 206; А. И. Трусов, Основы теории судебных доказательств, М., 1960, стр. 58; Ц. М. Каз, Доказательства в советском уголовном процессе, Саратов, 1960, стр. 32, идр.

270